Моё детство и отрочество прошло, в прямом смысле, на фоне этого дворца, построенного на берегу Царского озера (местные жители чаще называют его - Маленькое Озеро) в Осиновой Роще.
А наш дом стоял в паре сотен метров от него.
Когда -то в том дворце была в услужении моя прабабушка - простая финская крестьянка. Согласно фамильной легенде, она забеременела от барчука (в неполные 17 лет) и ее выдали замуж за слепого мельника, в деревню Елизаветинка.
Прабабка моя жила во флигеле для прислуги, рядом с дворцом. На верхнем фото от флигеля видна только тень на боковой стене дворца.
Усадебный этот дворец был построен по заказу княгини Лопухиной в 1830 (примерно) году знаменитым архитектором Викентием Беретти, профессором Петербургской Академии Художеств, между прочим.
Через десяток лет этот самый Беретти спроектирует здание Владимирского Университета в Киеве. Этот Университет и станет главным творческим достижением его жизни.
Кстати, в Киеве Беретти строил много. Надеюсь, его там не придают поруганию нынче. Имперец, как ни крути был ...
Примерно тогда же (1847) Лопухины продадут усадьбу знаменитому государственному деятелю своего времени - графу Василию Васильевичу Левашову, выдающемуся персонажу российской истории.
Граф Василий - герой наполеоновских войн: в рядах кавалергардов бился с французом под Аустерлицем (участник знаменитой "атаки кавалергардов") и Эйлау. Позже, под командованием легендарного атамана Платова, в составе Войска Донского, бился при Гуттштадте и Пассенгейме. Отечественную Войну 1812 встретил командуя полком кирасиров. Участвовал в Бородинском деле и множестве других сражений. На Бородинском Поле он отличился особо:
" ... в воздаяние ревностной службы и отличия, оказанного в сражении против французских войск 1812 года августа 26 при селе Бородине, где, после смерти командира Кавалергардского полка, полковника Левенвольда, собрав оный полк под картечными выстрелами, с примерным мужеством наступал на неприятеля и опрокинул оного."
Получил сабельное и пулевое ранение в "Битве Народов" под Лейпцигом, брал Париж.
"Мне, как дикарю, особенно нравился генерал Левашов, командир Лейб-гусарского полка, который был очень красив, имел щёгольские черные усы и всегда воинственно гремел по каменной лестнице своею саблею, что заставило меня составить о его геройстве самое высокое понятие" - вспоминал о нём декабристов Беляев.
Кстати, когда случилось восстание Декабристов, генерал Левашов был рядом с императором Николаем и верно исполнял свой долг.
Уйдя в отставку, Левашов сделал блестящую карьеру на государственной службе, дослужившись до Председателя Государственного Совета (выше только Бог, император и наследник).
Но через год после покупки Осиновой Рощи герой 1812 года - генерал Левашов скончался и имение унаследовал его сын - Владимир, будущий губернатор Кутаиси и градоначальник Одессы.
Однако фактически управляла имением его - не менее знаменитая - жена, а потом вдова - Ольга Викторовна.
Ольга Викторовна Левашова (в девичестве - графиня Панина) была фрейлиной Императорского Двора.
Блестяще образованная светская львица самого высокого класса (не чета нынешним бьюти-блогершам, поющим трусам и прочей шушере, самоназывающейся подобным образом) - графиня Левашова была хозяйкой знаменитого либерального салона, где собирались умнейшие люди столицы и обсуждали будущие реформы.
" ... редко можно было встретить женщину, более образованную, интересовавшуюся всем и прежде всего политикой. По его убеждению, если бы существовало женское равноправие, графиня Ольга Викторовна могла бы с успехом управлять каким угодно министерством. Она много читала, писала прекрасным крупным четким почерком и любила соединять вокруг себя людей самого разнообразного круга, при этом в душе оставалась гордой аристократкой." - так характеризовал её писатель Стальковский.
Свои знаменитые приёмы графиня устраивала в собственном доме на набережной Фонтанки, а когда уезжала на лето в имение, то и салон за ней перемещался в Осиновую Рощу. В тот самый дворец.
Ольга Викторовна покинет этот мир только в начале следующего века, весной 1904г, в возрасте 67 лет. Почти 46 из них она была полноправной хозяйкой дворца.
От неё усадебный дом перейдет к дочери Марии. А вот Мария - то Владимировна Левашова и выйдет замуж за князя Вяземского, получив усадьбу в качестве приданного.
Муж Марии Владимировны - князь Леонид Дмитриевич Вяземский - тоже был человек выдающийся.
Герой русско-турецкой войны, ближайший сподвижник легендарного генерала Скобелева. За оборону Шипкинского Перевала был награждён золотой саблей с надписью "За храбрость" и орденом Святого Владимира с мечом и бантом. Остальные награды, полученные им за подвиги на той войне, я перечислять не стану, их много. Скажу только, что воевал он в качестве командира 2-й бригады болгарского ополчения.
Помнят ли братушки-болгары героев, спасших их от резни османов и добывших им независимость?
Ладно. Господь нам всем судья ... вернусь-ка я в Осиновую Рощу.
Леонид Дмитриевич Вяземский, благодаря женитьбе на графине Левашовой, стал частью самого близкого к императору круга. Он тоже сделает выдающуюся карьеру на государственном поприще, станет Астраханским губернатором и членом Государственного Совета.
После своего выхода в отставку с воинской службы князь с увлечением займётся обустройством своих усадебных хозяйств. Его фамильное имение Лотарево в Липецком уезде Тамбовской губернии заслуженно считалось образцовым. Там Вяземский применил новаторские для конца XIX века методы обустройства - он едва ли не первым в России организовал на всех землях своего имения рациональное землепользование и обсадил лесополосами все границы полей в имении.
Но его супруга по-прежнему предпочитала Осиновую Рощу иным местам и дворцам.
У супружеской четы Вяземских было четверо детей. У всех четверых судьба будет нелёгкой. Все, так или иначе, войдут в историю.
Дети Вяземских:
Средний сын - Дмитрий - геройски проявил себя на германском фронте, получил орден Станислава 3-й степени и Георгиевскую медаль «За храбрость» 1-й степени.
Вернувшись с фронта в столицу на лечение после тяжёлого ранения в начале 1917, Дмитрий в дни февральской революции, обладая несомненным ораторским даром (между прочим, он переводил Оскара Уайльда) и большим авторитетом в воинских подразделениях, ездил по казармам и уговаривал солдат не бунтовать против офицеров. Чаще всего, благодаря его вмешательству удавалось избежать кровопролития.
1го марта 1917 со своими единомышленниками князь ехал в машине к мятежным солдатам лейб-гвардии Павловского полка, чтобы уговорить их вернуться в казармы. На Измайловском проспекте (по другой версии всё это произошло у Варшавского вокзала) в полной темноте их машину обстреляли, и Дмитрий Вяземский получил очень тяжёлое ранение. Пока его везли в лечебницу, он потерял много крови и там же 2 марта 1917 умер.
В тот же день, 2 марта, бывший председатель Государственной Думы - Александр Иванович Гучков принял отречение императора Николая Второго на станции Дно.
В день когда ранили Дмитрия Вяземского Гучков находился с ним в одной машине.
Сразу после гибели князя Вяземского в марте 1917 года новой земской школе села Коробовка было присвоено его имя, в мае его похоронили в родовом склепе церкви этого села, а через несколько лет могилу разорили, и кости Дмитрия несколько десятилетий валялись среди мусора ...
Младший сын Вяземских - Владимир (после смерти матери получит соизволение носить титул граф Левашов) - тоже храбро воевал в лейб-гвардии гусарском полку с самого начала Первой Мировой.
(нормального фото Владимира найти не удалось)
После развала фронта и зверского убийства брата Бориса (о нём чуть ниже), Владимир Леонидович оставил службу. С лета 1919 года жил с семьёй в Париже.
Большую часть своей жизни Вяземский-Левашов проживёт в эмиграции. Там он станет видным и влиятельным масоном.
Его внучка, красавица Анна, по материнской линии была ещё и внучкой нобелевского лауреата - Франсуа Мориака.
В 17 лет она впервые снимется в кино. Фильм, в котором она сыграет одну из главных ролей, станет бессмертной классикой мировой кинематографии - "Наудачу, Бальтазар" (1966, режиссёр Робер Брессон).
На следующий год она снимется у Жана-Люка Годара в "Китаянке", чуть позже выйдет за него замуж и станет одним из символов французской "новой волны" в кино, а заодно и молодёжного бунта 1968.
Анна ВяземскИ (под таким именем она войдёт в историю) достойна отдельного рассказа, ей Богу, но не сейчас. Род Вяземских может ею гордиться.
Кстати, она ещё и писательница. В своём романе "Горстка людей" (2001, удостоен премии французской Академии и премии Ренодо) она в судьбе главного героя соединит многие факты из жизни своего деда Владимира и его брата Бориса ...
Единственная дочь четы Вяземских - Лидия - выйдет замуж за князя Васильчикова. Под именем Лидия Васильчикова она тоже войдёт в историю.
Во время русско-японской войны она, помогая матери, станет активисткой Красного Креста. Когда начнётся Первая Мировая Лидия создаст свой передвижной лазарет и в качестве сестры милосердия уедет с ним на фронт.
Две георгиевские медали "За храбрость" получит княгиня за свою деятельность на фронте.
В 1918 Лидия Васильчикова вернётся в Петроград и сразу будет арестована. Допрашивать её будет целый Урицкий. Только дипломатическое вмешательство датского посла спасёт ей жизнь и позволит уехать в эмиграцию.
В годы Великой Отечественной Войны княгиня Васильчикова, находясь в Германии, организует помощь советским военнопленным в концлагерях. При помощи толстовского фонда она обратилась к православным церквям в США для сбора пожертвований. Разумеется, такое дело вызвало неудовольствие самого Гитлера. Её жизнь оказалась под угрозой и только содействие барона Маннергейма (того самого), которого она хорошо знала ещё по Петербургу, опять спасло ей жизнь. Кн. Васильчикова смогла уехать из Берлина в Богемию к дочери, которая была супругой влиятельного австрийского аристократа Пауля Меттерниха.
Жизнь Лидии Вяземской-Васильчиковой прервётся под колёсами автомобиля в Париже. Банальное ДТП. Никаких покушений и конспирологии. Но она успеет написать книгу мемуаров «Исчезнувшая Россия», которая станет важным документом эпохи ...
И, наконец, пришло время рассказать о старшем сыне - Борисе Леонидовиче Вяземском, последнем фактическом хозяине Осиновой Рощи (юридически имение было завещано его матери в пожизненное пользование).
Князь Борис был образованнейшим человеком своего времени. Он закончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Служил в Сенате. Был назначен секретарём председателя правительства - Петра Аркадьевича Столыпина. Сопровождал Столыпина в его знаменитой сибирской поездке. После убийства Столыпина вышел в отставку и был избран усманским уездным предводителем дворянства.
Борис всю жизнь увлекался наукой - изучал историю и фенологию. Продолжил дело отца по обустройству имения Лотарево - построил там железнодорожный мост, электростанцию(!), новую школу (именно её назовут именем его брата Дмитрия). Занимался благотворительностью и просвещением местного населения.
Это-то "просвещённое население" зверски и расправится с ним в сентябре 1917г, на станции Грязи.
Это не та Грязь, которая прославилась чудовищно безвкусным "замком" известной четы. Это - станция, рядом с имением Лотарево. Она известна своим красивым ж.д. вокзалом. На вокзале князя Бориса и убьют.
Вот как об этом написала газета "Тамбовский Вестник" в заметке «Разгром Лотаревского имения и убийство кн. Б. Л. Вяземского»:
«…Ночью под 25 августа были получены телеграммы от Усманского уездного комиссара М. Д. Русанова и Председателя Усманской земской управы М. М. Охотникова. В этих телеграммах сообщалось, что арестовавшая кн. Б. Л. Вяземского толпа поставила условием освобождения его из-под ареста немедленное отправление на фронт. Князь согласился на это условие и под конвоем был отправлен толпой на станцию Грязи для дальнейшего следования в действующую армию. В это время через Грязи шел поезд с войсковым эшелоном. Эшелон задержался в Грязях и, узнав о происшествии с кн. Вяземским, начал тут же издеваться над ним и после жестокого истязания князь был убит озверевшей толпой. Далее в телеграммах сообщалось, что богатейшее, одно из культурнейших имений в России — Лотаревское имение кн. Вяземского разгромлено совершенно.» В ходе последовавшего расследования было установлено, что «толпа солдат, оттеснив патруль, ворвалась в комнату, где находился Вяземский, вывела его оттуда и стала бить его. Затем Вяземский был выброшен через перила на перрон, где избиение продолжалось и где впоследствии он был найден мертвым».
Известный театральный режиссёр (по совместительству - князь) Сергей Волконский так отозвался на это жуткое событие:
"Человек, которым должна была бы гордиться новая Россия! Но он был помещик, он был князь, и за ядовитым газом этих слов уже не хотят видеть человека».
-----
Вот такая история удивительного семейства Вяземских. Как вы наверно догадываетесь, я не просто так остановился на этой семье столь подробно. Ведь это именно этому семейству служила во дворце моя прабабушка - финка. На самом деле она была мне "прапра", но я не вижу смысла в бесконечном мультиплицировании этих "пра". Одного достаточно, как на мой вкус.
Моя матушка часто навещала в Елизаветинке свою бабушку, которая по слухам и была тем самым внебрачным ребёнком кого-то из Вяземских. Но бабушка никогда на этот счёт ничего моей маме не рассказывала и даже не намекала. Всё это были только слухи. Хотя есть некая семейная тайна, которую мать моей матери открыла своему старшему сыну (давно уже покойному) ...
Впрочем, пусть это останется в шкафу со скелетами Речь не о моих семейных приданиях. Как бы не хотелось потешить своё тщеславие родством с Рюриковичами, но верить в это на старости лет уже было бы несколько карикатурно, ей Богу ))) Бабушкины сказки ...
Лучше вернусь ко дворцу.
Ведь именно с дворцом были связаны многие значимые и даже поворотные страницы не только моей личной биографии, но всей русской истории, перечислять которые я больше не стану.
Разве что одно, последнее и несостоявшееся, событие из имперской истории России назову - именно здесь, во дворце Вяземских, Временное Правительство планировало разместить царскую семью после отречения Николая Второго от престола.
Видимо, что-то пошло не так. Иначе, кто знает - как бы обернулось дело с империей. Всё-таки - Осиновая Роща это не уральская ссылка. Но династия закончилась так как закончилась.
А в советские времена здесь чего только не было, в этом дворце - и школа, и техникум, и санаторий. Во время войны здесь восстанавливались высокопоставленные и ценные военные кадры после ранений.
Но дольше всего (в 60-х-70х) здесь размещался штаб легендарной Красносельской Дивизии, которая прорывала ленинградскую Блокаду. Это, как мне кажется, было самое достойное и правильное применение дворца Вяземских. Такой статус гарантировал дворцу и парку Осиновая Роща сохранность & надёжные кондиции. Именно в эти годы я там и тусовался ребёнком, потом подростком. А в Красносельской Дивизии, когда пришло время, я имел честь потом служить в учебном подразделении. Был и такой поворот в моей судьбе.
Многое в моём детстве и в моей юности было связано с Дворцом князей Вяземских. Несколько первых лет жизни я прожил буквально по соседству с ним. Нас разделяла "Дача Жданова", как называли это строение за высоким забором старожилы Осиновой Рощи (приезжие называли её "Дача Романова"). На самом деле, дача была ведомственная и предназначалась секретарю ленинградского горкома партии.
За этой дачей находилась рембаза дивизии (бывшая конюшня Вяземских). Эти две, знаковые для Осиновой Рощи, постройки и отделяли мой дом от дворца.
Любил я бродить вокруг него, рассматривать, мечтать, представлять себе как жили эти Вяземские, как жила моя прабабка во флигеле.
Потом пришло время вспоминать. Вспоминать то, что было связано уже лично у меня с этим местом. Матушку вспоминать, которая мне рассказала нашу "семейную легенду". Вспоминать мою службу в армии, свиданки с девчонками, игры в "пионербол" через натянутую на лужайке у дворца волейбольную сетку. Тарзанку и посиделки у костра на берегу озера белыми ночами. Много чего можно было мне там повспоминать.
Но ... в 1990 г. усадебный дом получил охранный статус от ЮНЕСКО как памятник мирового значения. А на следующий год дворец сгорел дотла. Не стал Дворец князей Вяземских дожидаться распада Страны Советов.
Всегда буду помнить, как я включаю телевизор, и в знаменитой передаче "600 секунд" вижу торжествующую рожу Александра Невзорова, который, чуть ли не радостно, с каким-то бесовским восторгом в глазах, сообщает о том, что в Осиновой Роще, прямо за его спиной (демонической красоты была картина ночного пожара в кадре), "полыхает в огне уникальный памятник архитектуры и русской истории" ...
Редко когда у меня на глаза наворачиваются слезы и сжимаются кулаки от того, что я вижу на телеэкране. Очень редко. Наверное только тогда такое и случилось. Не могло не случится. Это был зловещий знак наступающей смуты. Жуткий и какой-то уж очень личный что ли для меня знак.
С тех пор я ненавижу Невзорова. И совершенно не удивляюсь его нынешней деградации.
У меня тогда возникло чёткое ощущение, что это именно он поджёг дворец, в поисках очередной сенсации для своих "секунд".
Нынче, там где когда-то были конюшни Вяземских, а в советское время - рембаза Красносельской Дивизии, располагается частный клуб верховой езды того самого Невзорова. Или уже конфисковали? Надо бы.
А вот эта фотография сделана моей женой лет через 5 после пожара (если не позже). Руины, среди которых я присел, даже не разобраны, как видите.
Помню, что под ногами я обнаружил тогда латунную табличку с надписью "Здание построено по проекту архитектора Беретти в 1830г. Охраняется государством".
Какая-то злая насмешка судьбы читалась в этом. Охраняется государством, которое само себя не смогло сохранить. До сих пор я иногда жалею, что не унёс памятную табличку к себе домой. Хотел унести, но что-то остановило. Стыдливость какая-то.
За самого себя было стыдно как-будто. Не сохранил. Ни страну, ни дворец, который был мне так дорог, я не сохранил. Этот дворец рисовал мой отец - слушатель курсов при Академии Художеств, а потом - студент Мухинского училища (отец и тогда называл его "училище барона Штиглица").
Дворец, в котором служила горничной моя прабабка. Дворец, на лужайке перед которым меня катала в коляске мать. Дворец, вокруг которого я выгуливал своих девушек и, заливаясь соловьём, рассказывал его историю (не забывая, разумеется, упомянуть прабабку из флигеля).
Я не сохранил этот дворец, а теперь аки тать утащу себе в дом памятную табличку "охраняется"?
Может быть в следующий раз - подумал я тогда. Но в следующий раз её уже не было среди обгорелых головешек. Нашлось кому подобрать. Может и к лучшему.
Что-то расчувствовался я. Пора остановиться, иначе ... пора, одним словом.
Осталось лишь добавить, что усадебный дом Вяземских пользовался большим спросом у кинематографистов. Дворец на долгое время стал настоящей звездой советского кино. Ленфильмовцы (и не только) полюбили его за "шаговую доступность" от города, за чудесный пейзаж, архитектуру и т.п.
Особенно здорово Дворец Вяземских снят в "Дворянском гнезде" Андрея Кончаловского, в "Подранках" Николая Губенко, в (старой) "Звезде" (1949) и (старом) "Дубровском" (1936) с Борисом Ливановым.
Только там дворец и можно теперь увидеть. Хорошо, что хоть там. Фильмы-то великие. "Теперь таких не делают".
Не делают ни дворцов, ни фильмов.