Некритическое осмысление наследия, оставленного нам «классиками» российского оружиеведения, и бесконечное повторение домыслов, порождённых нехваткой достоверной информации в прошлом, — вот настоящий парадокс, существование которого подтверждает живучая и до сих пор тревожащая умы любителей охотничьего оружия легенда о «парадоксе» Бутурлина.

Парадокс 24 кал. Бутурлина — Мацки № 257. Снимки предоставлены Национальным музеем Удмурдской Республики им. Кузебая Герда.

Удивительно, но в России, похоже, никто не сомневается, что именно С.А. Бутурлин — изобретатель «парадоксов» малого калибра. Это мнение основывается на собственных высказываниях Сергея Александровича в капитальном труде «Стрельба пулей. Охотничье пульное оружие», где он утверждал, что компания H&H начала выпускать ружья 20 кал. с такой сверловкой «около 1903 года», то есть позже, чем Ф.О. Мацка изготовил «парадокс» 24 калибра по его заказу. Между тем, это не так. Автором патентов Бельгии № 67870 от 13.02.1885, Англии № 7568 от 20.07.1885 и США № 329303 от 27.10.1885 года на сверловку «райфл-чок» был Георг В. Фосбери (G.V. Fosbery), тот самый отставной подполковник 4-го Бенгальского полка Индийской армии Её Величества, проживавший в Льеже, который позднее придумал автоматический револьвер. Вот как он описал своё изобретение: «…Охотничье оружие, стреляющее дробью и пулей, обычно снабжено сменными стволами, один гладкий дробовой, а другой ствол нарезной. Такое оружие не только очень дорого, но неудобно в использовании, так как стволы должны быть взаимозаменяемыми…Объектом моего изобретения является создание дробового ствола, который может успешно и эффективно использоваться в стрельбе дробью, а также с идеальной точностью стрелять конический или аналогичной пулей. Суть моего изобретения заключается в дробовом стволе с дульной конической частью, содержащей спиральные или наклонные нарезы, которые проходят вдоль и обращаются в ноль на их внутренних концах в пределах конической части перед цилиндрической частью канала ствола. В результате использования такого конического участка, известного как «чок-бор», можно точно стрелять дробью и коническими или аналогичными пулями, которые будут приобретать вращение в успешном с точки зрения расстояния и точности выстреле».

Рисунок из патента Фосбери. 1885 год.

«Нитро-парадокс» № 15867 компании H&H. Фото: bonhams.com

Заказчиком первого «парадокса» 20 калибра, изготовленного компанией H&H в 1891 году, был некто Ходгсон. Ружьё в исполнении «Роял» весило 2.9 кг. Следующее с № 11972 было тоже 20 калибра. Бутурлин заказал Мацке «парадокс» в 24 кал. под тонкую латунную гильзу с диаметром гладкой части канала 15,75 мм, а это всё тот же 20-й калибр. Геометрия канала полностью повторяла патент Фосбери. Думаю, причина ошибки не в том, что кто-то хотел присвоить чужие заслуги, а в том, что Бутурлин просто не имел соответствующей информации. Он писал: «Что касается моего парадокса 24 кал., то первая пара стволов была в 1898 г. исполнена по моим расчётам Льежской Мануфактурой из стали завода Дж. Коккериль. Стволы вышли прекрасные по бою, как и вторая пара, исполненная по тем же данным из специальной ствольной стали Круппа.»

Письмо Мацки Бутурлину от 6 мая 1898 года. Из коллекции Ульяновского областного краеведческого музея имени И.А. Гончарова.

6 мая 1898 года Мацка написал Бутурлину: «Милостливый государь Сергей Александрович! Стволы я получил обе пары, цилиндры пришли уже недели три назад, а парадокс теперь, но к сожалению, парадокс высверлили т.о. Камеры под 20 кал. а планку сделали плоскую, у цилиндров же планка с желобком, я ещё до получения вашего письма от 30/IV заказал другие стволы парадокс, вчера был у меня Александр Петрович, и измерял стволы, и обещался Вам об этом написать, — Вы зявляете что лучше было бы иметь Круповские стволы я бы мог эти стволы за собой оставить а от третьих заказанных отказаться, если бы Вы были так любезны и заказали себе стволы сами, но только дело в этом, как же с нарезкой парадокса, в Англии Голланд Голланд никому не позволяет делать этого, я сам не имею приспособление на эту работу, а в Бельгии, ни Франкот и Льежская Мануфактура же не берутся нарезать стволы не или же отделанные. Покорнейше прошу Вас ответить как мне быть отказаться от парадоксовых стволов ? или нет. В совершенном почтении готовый к услугам Ф.Мацка».  

Из письма от 27 декабря 1898 года: «Кривизна чоковых стволов есть от (неразборчиво), и я надеюсь их выровнять, не знаю как быть с нарезкой парадокса, если их выслать франкотту, он мне уже раз нарезал, но берёт за это 160 франков, если Вы согласны, то прошу мне сообщить. Планки придётся вероятно в казне унизить, так они сейчас, то должно ружьё очень высить, крюки в казне паяные медью» (пунктуация и орфография сохранены — прим. автора). 4 июня 1900 года Мацка написал Бутурлину, что работа будет закончена в конце месяца.

Письмо Ф.О. Мацки С.А. Бутурлину от 4.06.1900 г. Из коллекции Ульяновского областного краеведческого музея им. И.А. Гончарова. Публикуется впервые

Ружьё имеет 2 пары стволов, одна из которых гладкая. Система запирания конструкции Бутурлина состоит из 3-х частей: тройной рамки, дополнительно прижимающей сверху выступающую за казённый срез часть заднего крюка (такую рамку придумала компания Верней Каррон), продольного (не путать с поперечным) болта Гринера, заходящего в отверстие на казённом срезе между патронниками ниже выступа прицельной планки (британский патент № 2231 от 1863 года), и петли, которая представляет собой продолжение прицельной планки. Такое избыточное запирание, имеющее 5 (!) скреплений, скорее всего, есть результат неверного понимания процессов, происходящих в узлах скрепления в момент выстрела.

Рисунок С.А. Бутурлина. Из коллекции Ульяновского областного краеведческого музея им. И.А. Гончарова. Публикуется впервые.

Запирание Бутурлина: 1,2,3 — точки скрепления тройной рамкой (внизу справа), 4 — продольный болт Гринера, 5 — «петля».

Почему Мацка, хорошо понимавший все эти вопросы, не отговорил Сергея Александровича? Вероятно, из-за его авторитета, тем более, что заказывая свой парадокс, Бутурлин расписал конструкцию с точностью до миллиметра.  Как бы там ни было, в мире не существует другого ружья с такой же системой запирания. В этом смысле «парадокс» Бутурлина действительно уникален. В 1935 году С.А. Бутурлин писал Е.С. Гуревичу: «Однако, мой покойный друг и учитель в 1898 г. уговорил меня поставить на мой парадокс 24 кал. любимый им (Ивашенцовым — прим. автора) нижний ключ Дау…» Нижний рычаг Дау в «парадоксе» Бутурлина, как и во 2-й системе Ивашенцова, используется для запирания и взведения замков. Во втором издании своей книги «Охота и спорт» А.П. Ивашенцов предлагал в качестве альтернативы замкам Скотта (использовались в ружьях Ивашенцова) ложноподкладные «замки Мура и Грэя» (William Moore  & Grey, известная в прошлом оружейная компания, к изобретению ложноподкладного замка отношения не имела — прим. автора). На «парадоксе» Бутурлина стоят замки с задним расположением боевой пружины, по расположению «пинов» и их количеству очень похожие на замки Бразье, и, совершенно точно, это не замки Скотта. Таким образом, «парадокс», собранный Мацкой, не является ружьём «системы Ивашенцова», за исключением того, что у него, как и у ружья Ивашенцова, имеется рычаг Дау. «Парадокс» Бутурлина демонстрирует возможности самого Мацки, как оружейного мастера. Пожалуй, ни в одно другое ружьё не было вложено столько его собственного труда, что, кстати, нашло отражение в сроках изготовления парадокса — около двух лет.

В №2 журнала «Наша охота» за 1998 год вышла статья «Малокалиберный парадокс. Миф и реальность». Её написал Николай Леонтьевич Изметинский (1919 — 2001), главный конструктор Ижмеха с 1961 по 1980 год, принимавший участие в испытаниях этого ружья. Статья заслуживает того, чтобы её воспроизвести целиком.

«В 1983 году в отдел оружия Удмуртского республиканского краеведческого музея поступило для экспертной оценки, с целью приобретения, двуствольное бескурковое ружье системы А.П.Ивашенцева (парадокс Бутурлина не является ружьём «системы Ивашенцова — прим. автора), изготовленное в период 1898-1900 г.г. известным петербургским оружейным мастером Ф.О.Мацкой по заказу не менее известного естествоиспытателя, профессора С.А.Бутурлина. Это ружье, помещенное в обтянутый кожей футляр, имевшее порядковый номер 257, было укомплектовано двумя парами стволов, одна из которых имела полностью гладкие каналы, а вторая — в дульной часта нарезку парадокс. В ложементах футляра были уложены ружейные принадлежности, в том числе: пулелейка для парадокса со стержнем; калибровочное кольцо для этих пуль с выходным отверстием диаметром 15,75 мм: гильзы латунные тонкостенные французского производства с обжимным кольцом, предназначенным для обжимки дульца гильзы после снаряжения патрона пулей; пороховая мерка; приспособление для снятия боевых пружин замков; ершики; складной шомпол и другие предметы для ухода за ружьем, требующиеся охотнику во время его эксплуатации. Конструктивно это ружье ничего особенного собою не представляло. Ударные механизмы располагались на боковых досках. Взведение курков и отпирание запирающего механизма производилось с помощью рычага, расположенного под спусковой скобой (ключ Дау). Однако нужно отметить высокое качество изготовления данного экземпляра. Тщательная отделка каждой детали и четкая работа всех механизмов, безусловно, свидетельствовала об изготовлении ружья высококвалифицированным оружейным мастером. Стволы парадокса имели диаметр гладкой части равный 15,75 мм, что соответствует 20-му калибру. В дульной части стволов имелись нарезы длиной 55 мм с заходной частью, равной 20 мм. Глубина нарезов 0,2 мм, шаг нарезов 920 мм. Оставляя в стороне далеко не бесспорные рассуждения профессора С.А.Бутурлина о действительных и мнимых достоинствах парадоксов, мы стремились объективно оценить качественные характеристики исследуемого ружья при стрельбе пулями и дробью. Разумеется, мы помнили известное утверждение Сергея Александровича о том, что: «… Дробью №6 при большой резкости и ровности этот парадокс дает около 140-150 др., что для обычных охот достаточно, а для большинства лесных и предпочтительнее, меткость же пулей и посадистость этого ружьеца такова, что хорошему стрелку не трудно бить из него брошенное в 40-50 арш. яблоко (отзыв испытывавшего его С.К.Лейдекера), а на более далекие дистанции не уступает берданке с экспрессной пулей…» («Стрельба пулей», т.1, С.Петербург, 1913 г., стр. 190). По договоренности с руководством краеведческого музея испытания парадокса выполнялись в «Лаборатории испытаний спортивно-охотничьей техники» (ЛИСОТ) Ижевского Механического завода. Использовались гильзы, пулелейка, высечки и обжимные кольца, приложенные к данному ружью. Особое внимание уделялось качеству снаряжения патронов, для этого применялись: капсюли «Жевело-М»; порох черный ДОП-об, ГОСТ 1028-79. Пороховой заряд имел массу 7,4 г. На него досылались картонная прокладка и войлочный пыж. Для изготовления пуль использовалась входящая в комплект ружья пулелейка. Каждая пуля калибровалась имевшимся в приборе специальным кольцом с выходным отверстием диаметром 15,75 мм. Масса пули равнялась 28,5 г. Удержание пули в гильзе обеспечивалось за счет обжатия тонкого дульца гильзы специальной обжимкой, также входившей в комплект принадлежностей.

Комплект принадлежностей для изготовления пуль «парадокса». Фото: jamesdjulia.com

Перед стрельбой на точность попаданий серией из 5 выстрелов был произведен замер скоростей пуль — V10. В таблице LХШ на странице 189 в книге С.А.Бутурлина приводятся данные скоростей полета пуль из этого же ружья. При пороховом заряде 1 золотник 48 долей мелкого жемчужного черного пороха (или 6,4 гр) им была получена скорость Vо = 438 м/с и V25 = 408 м/с. Таким образом, скорость пуль на середине дистанции V 12,5 = 423 м/с практически совпадает с результатом, полученным нами в Лаборатории испытаний. Сходимость баллистических результатов и незначительный разброс скоростей (менее 5%) дают основания считать результаты исследований вполне достоверными. Стрельба на точность попаданий производилась на дистанциях 50 и 100 метров со стрелковой скамейки, с упора, с открытым прицелом, на котором для уменьшения влияния личной ошибки стрелка на конечный результат был установлен целик. Оценка давалась по трем сериям по пять выстрелов из каждого ствола. С целью более полной оценки точности стрельбы были определены также величины смешения средних точек попаданий (СТП) каждой серии относительно точки прицеливания -контрольной точки (КТ). Полученные результаты приведены в таблице 1.

Практически у каждого образца оружия в результате неточностей и ошибок, допущенных при изготовлении, имеет место несовпадение СТП с КТ, устраняемое операцией «приведения оружия к нормальному бою». В процессе ее за счет регулировки прицельных приспособлений производится совмещение средней точки попаданий с точкой прицеливания (совмещение СТП с КТ). У исследовавшегося нами парадокса Бутурлина регулируемый прицельный приспособлений нет. поэтому устранить этот недостаток было нельзя. В результате отстрела испытуемого ружья обнаружилось, что все отклонения СТП от КТ направлено вправо и вверх. Таким образом, значительно отклонение СТП от КТ и большая величина поперечника рассеивания сразу поставило под сомнение возможность ружья без труда «…бить из него брошенное в 40-50 арш. яблоко…» Попасть в подброшенное на расстоянии 35 м яблоко при такой низкой точности попаданий можно только случайно и если яблоко будет размером с приличный арбуз. После исследования баллистических характеристик ружья С.А.Бутурлина для сравнения были произведены стрельбы на эти же дистанции из ружья Иж-12 12-го калибра со стволами парадокс и из ружья модели «Олень» 32-го калибра Златоустовского завода. Полученные результаты показаны в таблице 2.

Как видим, поперечник рассеивания при стрельбе пулями из ружья Иж-12 со стволами парадокс аналогичен тому, который был получен при стрельбе из ружья С.А.Бутурлина. По кучности стрельбы ружье «Олень» значительно уступает и Иж-12, и ружью Бутурлина. Кроме определения точности стрельбы пулями, из парадокса С.А.Бутурлина, были проведены его испытания на кучность и равномерность осыпи при стрельбе дробью. К сожалению, в своей книге С.А.Бугурлин не приводит сведений о нормах снаряжения и условиях, при которых проводились отстрелы дробью, поэтому, чтобы иметь хоть какую-то базу для сравнительных испытаний, за основу были приняты сведения, имеющиеся в параграфе 23 «Бой парадокса дробью», стр. 176-179 той же книги. Речь идет о стрельбе на расстояние 52 аршина (36,97 м) в круг диаметром 30 дюймов (76,2 см). В настоящее время стандартными условиями испытаний гладкоствольного оружия дробовыми выстрелами являются: дистанция стрельбы 35 м, контрольный круг диаметром 75 см. Как видим, разница не столь существенна, и поэтому ею можно пренебречь, тем более, что испытания не преследовали научные цели, при которых нужно высокая точность при оценке результатов. Сложней оказалось решать вопрос о снаряжении патронов, а от этого во многом могли зависеть конечные результаты. У С.А.Бугурлина не приводятся данные о весовом размере дробового снаряда. Говорится только о количестве дробин, попавших в мишень после выстрела. Еcли принять рекомендуемую массу снаряда как 1/112 от массы ружья, то это будет около 30 г. В 30 граммах содержится 246 дробин №6. Еcли верить цифрам, указанным в книге (140-150 дробин), то это значит, что при стрельбе из стволов с нарезкой парадокс была получена кучность, равная 57-61%. Такая кучность стрельбы сделает честь даже некоторым садочным ружьям. Для парадокса она просто невероятна. Но, чтобы не было сомнений, нам пришлось отказаться от попытки идентифицировать условия и методы испытаний и произвести оценку качества дробового выстрела стрельбой патронами, снаряженными современными компонентами, по современным нормам снаряжения. Патроны для испытаний были сделаны так: гильзы латунные, тонкие (из принадлежностей к ружью); капсюль «Жевело-М»; заряд — порох «Сокол», 1,7 г; снаряд — дробь №5, масса 26 г., число дробин в снаряде 165. Способ снаряжения: на порох плотная картонная прокладка, войлочные пыжи; на дробь тонкая картонная прокладка. Была произведена серия из пяти выстрелов и получен результат, помещенный в таблице 3. Аналогичная стрельба была произведена патронами, снаряженными дробью №3 с результатами, приведенными в таблице 4.

Теперь, располагая достоверными данными о внешнебаллистических характеристиках ружья С.А.Бутурлина, можно дать объективную оценку качеству стрельбы из стволов с нарезкой парадокс пулями и дробью.

Оценка качества стрельбы пулей

В настоящее время отсутствуют официальные, общепризнанные нормативы оценки качества пулевой стрельбы из гладкоствольного охотничьего оружия. Считается, однако, что для успешной охоты и надежного поражения крупной дичи поперечник рассеивания не должен превышать 100 мм на дистанции 50 м (М.М.Блюм, И.Б.Шишкин, «Охотничье ружье», М., Лесная промышленность, 1983 г., стр. 167). Авторы упомянутой книги предлагают следующим образом оценивать качество пулевого выстрела из гладкоствольного оружия: при поперечнике рассеивания 100 мм — оценка «отлично»; при поперечнике 150 мм — «хорошо»; при поперечнике 200 мм — «удовлетворительно». Исходя из предложенного варианта оценок качества пулевой стрельбы, результат, показанный при стрельбе из стволов парадокс, можно оценить как хороший. Давая такую оценку качеству пулевой стрельбы из стволов парадокс ружья профессор С.А Бутурлина, следует иметь в виду, что современные охотники располагают пулей, предназначенной для стрельбы из гладкоствольного ружья, обеспечивающей более точную стрельбу, чем из парадокса, без ухудшения качества дробового выстрела. Имеется в виду пуля В.Полева, которая во время испытаний в ЛИСООТ в том же 1983 году показала значительно лучшие результаты.

Оценка качества стрельбы дробью

К дробовым охотничьим ружьям, имеющим в дульной части ствола небольшой участок канала с нарезами, следует относиться именно как к парадоксальным (от греческого слова раradoxos — необыкновенный, странный). Утверждение же С.А.Бутурлина о том, что: «…короткая нарезная часть не успевает придать вращения дробовому снаряду, тем более, что большая часть дробин проскальзывает по дну широких нарезов или по поверхности широких полей, не касаясь граней. Поэтому парадоксы и мелкой, и крупной дробью по резкости и кучности боя и качеству осыпи не уступают очень хорошим чокам, удовлетворяя самым строгим охотничьим и садочным требованиям» (Стрельба пулей, гл. IV, стр. 175), не соответствует действительности. Чтобы убедиться в этом, обратимся к кривой скорости движения дробового снаряда в канале ствола, по которой видно, что в дульной части ствола скорость снаряда продолжает возрастать, то есть на снаряд действует ускорение, создающее в нем перегрузку, приводящую к уплотнению дробового снаряда. Войдя в нарезы, снаряд с плотной (почти монолитной) структурой приобретает вращательный импульс и, покинув пределы ствола, под действием центробежных сил интенсивно разлетается в стороны. Этим и объясняется низкая кучность дробового выстрела из парадокса. При пулевом выстреле значительное влияние на точность и кучность стрельбы оказывает способ снаряжения патронов. Пуля для парадокса снаряжается в гильзу патрона с прокладками и пыжами, чтобы обеспечить надежную обтюрацию заснарядного пространства с целью недопущения прорыва пороховых газов между телом пули и стенками канала ствола во время выстрела. В момент вылета из канала, в период последействия пороховых газов, вслед за пулей с большой скоростью вылетают пыжи и прокладки, которые наносят по заднему торцу пули беспорядочный по силе и направлению удар, нарушая ее положение в пространстве и создавая предпосылки для отклонения от баллистической траектории под действием боковых аэродинамических сил. Кстати, высокая точность стрельбы пулями В.Полева во многом объясняется тем, что обтюрация заснарядного пространства обеспечивается пластмассовым пыжом с обтюрирующей юбкой. В предварительный период выстрела этот пыж, в результате пластической деформации свинцового тела пули, под воздействием колоссальной перегрузки образует с пулей неразъемное соединение. Так как войлочные пыжи и прокладки отсутствуют, то пуля, покидая дульный срез, не подвергается посторонним воздействиям, нарушающим ее полет по баллистической траектории. В соответствии с Федеральным законом, «Законом об оружии РФ», вступившим в силу с 1 июля 1997 года, к гладкоствольному охотничьему оружию отнесено оружие, имеющее стволы не менее 500 мм длины, в каналах которого могут быть нарезы на длине не более 140 мм от дульного среза. Таким образом, стволы, имеющие нарезы типа парадокс, официально отнесены к гладкоствольному охотничьему оружию. По имеющимся у меня данным, предполагается в технические требования для ружей со стволами парадокс ввести требования к точности стрельбы пулями на дистанции 100 м: поперечник рассеивания не более 200 мм, а кучность стрельбы дробью на дистанции 25 м не должна быть ниже 40%. Трудно сказать, в какой степени ружье с таким баллистическими характеристиками удовлетворит серьезных охотников, если, используя пули В.Полева, из нормального, а не «странного» ствола обеспечивается кучность стрельбы пулями не хуже, чем из парадокса. И все это при сохранении высокой кучности стрельбы дробью на стандартной дистанции 35 м. Кроме того, охотничье ружье со стволами парадокс будет стоить дороже обычного и потребует дополнительных затрат при эксплуатации вследствие необходимости изготовления специальных пуль со своими размерами для каждого ствола, чтобы обеспечить оптимальный натяг при движении в канале. Все это ставит под серьезные сомнения целесообразность организации производства охотничьих ружей со стволами парадокс ввиду значительного ухудшения качества дробового выстрела и явно — без улучшения точности стрельбы пулями».

Письмо Н.Л. Изметинского Ю.А. Маслову от 4.11.1996 г. Публикуется впервые.

В переписке с Ю.А. Масловым Николай Леонтьевич написал: «…могу сказать, что можно, конечно, получить из «парадокса» приличную серию выстрелов, но для этого нужно подобрать именно для этого ствола точные размеры пули и вообще всех остальных компонентов снаряжения, и каждый раз строго их соблюдать именно для этого ствола. Для другого ствола эта пуля уже не годится. Точнее, — для выстрела то годится, но результат будет другим. Следовательно если завод будет выпускать ружья со стволами «парадокс», то он должен к каждому ружью, к каждому его стволу приложить полулейку, обеспечивающую изготовление пуль в строгом соответствии с размерами тех пуль, которыми обеспечивались показатели точности стрельбы, полученные во время приемо-сдаточных испытаний на заводе. В противном случае охотник, стреляя другими, в том числе и покупными пулями, не получит удовлетворительный результат. Мацка то не случайно прикладывал пулелейку. Но это было сделано одно ружье для Бутурлина, а завод-то будет делать их сотни или тысячи. Так что это будет за производство? Не производство, а кошмар какой-то !» Относительно «феноменального» боя парадокса Бутурлина, «клавшего лосей на 300 метров» Изметинский высказался вполне определённо: «В общем, у меня сложилось мнение, при всем уважении к г-ну Бутурлину, что это был обычный профессорский трёп».

1923 год. С.А. Бутурлин (третий справа) со своим парадоксом на охоте. Снимок предоставлен Ульяновским областным краеведческим музеем им. И.А. Гончарова.

«Парадокс» Мацки № 257 в 1983 году был приобретён у Александра Сергеевича, сына Сергея Александровича Бутурлина, за весьма солидную сумму (по воспоминаниям Изметинского, сопоставимую со стоимостью новых «Жигулей»). Сегодня он находится в коллекции Национального музея Удмурдской Республики им. Кузебая Герда (бывший Удмуртский республиканский краеведческий музей). С этим ружьём, который так хвалили современники, владелец решил, тем не менее, расстаться. В 1908 году в журнале «Наша Охота» №12 на странице 140 вышло следующее объявление:«Бескурковка Ф.О. Мацка. Оригинальной системы, две пары стволов спец. Круппа, цилиндры и парадоксы, 24 кал. 8 1/3 фунт., вместо 600 за 500 руб. с ящиком и принадлежностями. Писать: г. Везенберг, Эстляндской губ. С.А. Бутурлину». Ружьё с «феноменальным» боем его хозяин продавал со скидкой в 100 руб., но….так и не продал, ни в 1908 году, ни позднее. Вероятно, не нашлось желающих, несмотря на авторитет Бутурлина и «промоушн» в охотничьих изданиях.

Пуля «парадокса» (справа) и инструкция (слева): «ВАЖНО. Инcтрукции по заряжанию ружья «Парадокс» пулей. 3 драма пороха №6 и пуля «Express» до 100 ярдов или около того. Обычная прокладка и войлочные пыжи должны быть помещены поверх пороха. Пули должны быть очень тщательно отлиты из твёрдого свинца, а именно 1 часть олова на 15 частей свинца, и должны быть пропущены через калибр перед использованием, чтобы обеспечить их надлежащий размер. Пули требуют очень небольшого смазывания, их следует лишь слегка смазать смазкой. Зафиксируйте их в гильзе, обжав гильзу в каннелюре пули с помощью инструмента с надписью «fixer».

Ну, а что «конкуренты» из Н&H? За 37 лет с 1891 по 1928 год было выпущено всего лишь 27 «парадоксов» 20-го калибра, что, прежде всего, говорит об отсутствии спроса на такие ружья. Авторы известной книги о «парадоксах» Дэвид Бейкер и Роджер Лейк нашли только один отзыв владельца: «Мне удалось немного поспать в течение ночи, а утром мы попытались найти подстреленного медведя, но не нашли каких-либо следов. Я использовал в то время «парадокс» 20-го калибра и нашёл очень веские основания полагать впоследствии, что у него не было ничего похожего на убойную силу моего бывшего «парадокса» 12-го калибра — слишком много раненых медведей уходило». Замечу, речь шла об охоте на Цейлоне, предметом которой был небольшой медведь-губач. Сверловка Фосбери применялась в тяжёлых дымных курковых и бескурковых штуцерах от 8-го до 12-го калибра, «нитро-магнумах» и «нитро-экспрессах». Лучшие результаты по дальнобойности (но не по «дальноубойности») были показаны на испытаниях, проведённых 11 ноября 1905 года журналом «The Field». Из восьми выпущенных пуль семь пришли в мишень 15.24 х 17.78 см, установленную на 300 ярдах (273 метра).

Новая пуля H&H для «парадоксов».

Результаты стрельбы на 100 и 200 ярдов тоже впечатляли. Сама фирма H&H в рекламе написала: «… стрельба на большие расстояния может производиться из «парадокса» с использованием подходящих для него боеприпасов. Holland & Holland полагают, что, кроме как в исключительных условиях,  «парадокс» не является подходящим оружием для стрельбы за 150 ярдов в галерее или за 200 ярдов на открытом воздухе».  Замечания Н.Л. Изметинского по поводу точности изготовления пуль (см. выше) и их согласования с геометрией канала абсолютно верные, но он не учёл ещё одно обстоятельство. H&H постоянно вели работу по улучшению характеристик своих ружей, экспериментируя с различными пулями. Великолепные результаты, показанные на испытаниях 1905 года, были  получены с помощью новой пули массой 26-27 гран, имевшей пустотелый алюминиевый наконечник, соединённый со свинцовым донцем. Пулелейкой из набора Мацки воспроизвести такую пулю было невозможно.

«Парадоксы» 20 кал. компаний Simson (слева) и Westley Richards.

Подведём итоги. Уже после Первой мировой войны никаких иллюзий относительно «парадоксов» не было. В 1933 году компания H&H выпустила последние 2 ружья из 49, произведённых после 1914 года. Всего с 1885 года ею было собрано 1479 ружей со сверловкой «райфл-чок». Замечу, что «парадоксы» 20 калибра выпустили многие уважаемые фирмы, например, Westley Richards, Simson, William Evans и др., но такие ружья существуют в единичных экземплярах. Испытания, проведённые в Ижевске в 1983 году и описанные Н.Л. Изметинским, подтвердили лишь то, что было давным-давно известно европейским производителям охотничьего оружия. Хотя Фосбери изобрёл «парадокс» именно как пульно-дробовое ружьё, уверенная стрельба дробью из него возможна лишь накоротке, в чём я сам убедился, пристреливая «Эксплору» компании Вестли Ричардс. Что касается подъёмных целиков с градуировкой до  300 (!) ярдов, смонтированных на некоторых ружьях этой компании с нарезными чоками и используемых в качестве аргумента защитниками «парадокса», могу сказать следующее: в этом нет никакого практического смысла, что подтвердит всякий, кто стрелял из ружья с горизонтально спаренными стволами и открытым прицелом хотя бы на 100 метров.

Благодарю Юрия Анатольевича Маслова и Дмитрия Валерьяновича Житенёва (1934 — 2021) за помощь в подготовке этой статьи.

Несколько лет тому назад на одном из популярных оружейных форумов появились снимки  ружья МЦ8, якобы подаренного президенту Эйзенхауэру советским лидером Хрущёвым. Мне удалось связаться с автором фотографий. Им оказался Паулюс Лантух, замечательный человек и великолепный оружейный гравёр. Его жизнь, равно как и его творчество, заслуживают отдельного рассказа, а пока кратко.

Паулюс эмигрировал из Литвы в США перед Московской Олимпиадой. Работал у Ругера, пока не закрылась фабрика в Коннектикуте. Затем три года сотрудничал с Ларри Вилсоном, гравируя револьверы Кольта. Долго сидел без работы, потом серьёзно занялся ювелирным делом, в котором преуспел. Работал на сына Билла Ругера до «переворота» на фирме в 2006 году, а потом ещё шесть лет — на Тони Галазана. На шоу гравёров в Рино раздавал диски с фотографиями своих работ. Через два месяца с предложением сотрудничества позвонил  Саймон Клод, управляющий директор и совладелец компании Вестли Ричардс. Саймон умер в конце 2016 года. Уходя, он позаботился, чтобы у ведущего гравёра компании Паулюса Лантуха была работа на несколько лет вперёд… Паулюс увидел ружьё с дарственной табличкой от Хрущёва в небольшом оружейном магазине, хозяин которого попросил прочитать её текст, написанный по-русски. Был разговор о каких-то правнуках Эйзенхауэра, решивших избавиться от «старого хлама». Такое вот предисловие. Восстановить  историю ружья оказалось не самым трудным делом.

Началась она 18-19 февраля 1946 года, когда в Наркомате вооружения СССР состоялось совещание по проблемам охотничьего оружия. За решениями совещания последовало распоряжение Совмина СССР от 7.09.1947, и во исполнение его — приказ Министра вооружения Устинова от 30.09.1947, которым предписывалось  «директору завода № 536 т. Романову изготовить до 10.11.1947 года опытные образцы охотничьих ружей конструкции ЦКИБ…» и в срок до 10 декабря 1947 года провести их сравнительные испытания. Приказ был выполнен с опозданием почти на год, в течение которого группа конструкторов в составе  С.С. Ферапонтова, М.И. Скворцова, А.Д. Колесникова и А.П. Глинского под руководством И.М. Михалёва лихорадочно трудилась над созданием  «бокфлинта конструкции ЦКИБ», в качестве одного из прототипов которого было использовано ружьё ГМ-16 Е.С. Гуревича. В результате в конце 1948 года появились широко известные охотникам двустволки МЦ5 и МЦ6, основным разработчиком которых стал А.Д. Колесников. Через 7 лет на базе МЦ6 было создано спортивное ружьё МЦ8. К тому времени ЦКИБ стал самостоятельной организацией, и вместо «тозовца» Ферапонтова к вышеупомянутой группе специалистов подключился И.П. Корнейчев. Основным разработчиком МЦ8 , как и МЦ6, остался А.Д. Колесников. К сожалению, об этом человеке ничего неизвестно,  даже даты рождения и смерти. К слову, авторское свидетельство № 195929 с приоритетом от ноября 1965 года на ударно-спусковой механизм ружей МЦ6 и МЦ8 было получено  И.М. Михалёвым и И.П. Корнейчевым, когда и М.И. Скворцов, и А.П. Глинский здравствовали, что говорит о степени их участия, но Анатолия Дмитриевича Колесникова, скорее всего, в живых уже не было. Первое ружьё МЦ8 собрали слесари К.М. Наумов и И.Н. Уточкин. Детальное описание конструкции этого ружья и его модификаций не является предметом моего рассказа, скажу только, что И.М. Михалёв считал его своим высшим достижением. Сотрудники часто слышали от «дяди Вани» (так они между собой называли своего начальника): «Вашей жизни не хватит, чтобы только осознать, какие конструктивные решения заложены в МЦ8». С позиции сегодняшнего дня понятно, в чём Иван Михайлович ошибался, создав со своим коллективом, как говорили потом, «винтовку Мосина пополам с автоматом Калашникова», но только в спортивно-охотничьем варианте. Тем не менее, ружьё оказалось удачным, что впоследствии не раз доказывали наши спортсмены-стендовики на различных соревнованиях.

Следующее событие, косвенно относящееся к истории ружья, состоялось  16 февраля 1959 года, когда в Тулу прибыл тогдашний Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущёв. У вагона делегацию колхозников с хлебом-солью сменила делегация ТОЗа. Директор завода Сабинин, слесарь Шелешнев и начальник цеха Евсеев вручили гостю подарок от тульских оружейников — ружьё МЦ11. Н.С. Хрущёв направился на ТОЗ, где после окончания дневной смены на открытом воздухе собрали митинг. Шёл снег. Никита Сергеевич много шутил, люди улыбались и настроение было почти праздничное. 17 февраля состоялось совместное заседание Тульского обкома партии и областного Совета. После обеда Хрущёв был уже на вокзале.

В том же году  в сентябре состоялся первый визит Никиты Сергеевича в США.  Принимали его президент Дуайт Эйзенхауэр и вице-президент  Ричард Никсон. Казалось бы об этом событии должно быть известно всё, но некоторые интересные подробности по какой-то причине не нашли никакого отражения в советской прессе и в воспоминаниях очевидцев. Агенство «Новости» сообщало: «Весьма разнообразен был список подарков, взятых делегацией СССР с собой в Америку. В него наряду с традиционными наименованиями – зернистой икрой, набором вино-водочных изделий, шкатулками и матрешками – входили также ковры, ружья, наборы долгоиграющих пластинок, книги Михаила Шолохова на английском языке и многое другое».

Американцы были более дотошны. Маленькая газетка «The Florence times» из городка Флоренс, штат Алабама  11 октября 1959 года под заголовком «Вашингтон сообщает: Эйзенхауэр и Хрущёв провели успешные переговоры» написала: «Одним из подарков Хрущева, привезённых Эйзенхауэру,  было  двуствольное ружьё российского производства. Советский премьер утверждал, что оно превосходит лучшие британские дробовики, которые давно ценят охотники во всем мире. Президент хорошо стреляет, и каждый год он находит время, чтобы поохотиться на полях Джорджии с бывшим министром финансов Джорджем М. Хамфри. Наполовину юмористически, наполовину торжественно Хрущёв сказал, что это единственный вид оружия, который должен быть оставлен в мире  для удовольствия охотников. Эта любопытно трогательная сцена между украинским крестьянином и мальчиком, который вырос в маленьком городке Канзаса, а теперь каждый из них — глава одного из двух огромных мировых центров силы,  в продолжающейся между ними борьбе за господство означает меньше, чем ничего. Но те, кто был её свидетелем, надеются, что появилась небольшая платформа для взаимопонимания, на которой можно строить будущие переговоры». Вот так, ни больше, ни меньше. Тут было важно буквально всё. Значение имел любой знак, любое слово или символ в адской перспективе новой войны. И подарок Хрущёва в этой ситуации – далеко не мелочь или незначительный факт.

 

Несколько слов о самом подарке. Ружьё МЦ8 № 5641 с 2-мя парами стволов в деревянном футляре и «байковом» чехле поступило на склад 19 апреля 1956 года. 29 апреля оно проследовало в Дом техники Министерства вооружения, откуда вернулось в ЦКИБ 17 мая. 19 ноября было передано Управлению культуры г. Тулы. Вернулось назад  22 января 1957 года. 2 июля 1959 года было отправлено в Союзглавспецстрой. Вместо этой организации могла быть любая другая. Весь вопрос заключался в том, по бюджету какого ведомства проводить подарок президенту США с последующим списанием. Социалистическая экономика предполагала строгий учёт.

Автором сюжетов на ружье был Михаил Иванович Глаголев (20.04.1907 – 2.09.1992). Оружейник, художник, охотник, фотограф, заядлый турист, орденоносец, но очень скромный  и порядочный человек. Родился он в Туле. В 1929 году пришёл на ТОЗ учеником к А.К. Борисову в цех охотничьих ружей. Осваивая все профессии в оружейном деле, открыл в себе талант художника, и уже до войны считался признанным мастером. После войны преподавал в школе оружейного мастерства. В составе делегации Наркомата вооружения в течение 8 месяцев изучал производство охотничьего оружия в Тюрингии. По результатам поездки написал книгу о художественной отделке оружия, которую сам же и проиллюстрировал  (не издавалась).

После изучения эскизов МЦ8, выполненных М.И. Глаголевым, открылась одна любопытная деталь. Судя по изображению спусковой скобы, первоначально ружьё было посвящено историческому XX съезду КПСС, как известно, состоявшемуся 14-15 февраля 1956 года. Если это так, то аллегории Глаголева вполне понятны. Три богатыря могли символизировать единство партии, армии и народа. Битва Пересвета с Челубеем – борьбу партии с культом личности Сталина. Но что тогда символизировал гусляр в лаптях на «низушке» на фоне надписи: «Преданья старины глубокой»? Или я ошибаюсь, и надпись на спусковой скобе оказалась случайно, или Михаил Иванович обладал исключительным чувством юмора. Как бы там ни было, к Эйзенхауэру ружьё попало без «XX-го съезда КПСС», но, думаю, американцы изрядно поломали голову над тем, что могли бы означать все эти сюжеты на подарке Хрущёва.  Не имея возможности заглянуть под цевьё, бесполезно гадать, кто собрал ружьё, и кто его гравировал. В то время, как правило, Глаголев выполнял только эскизы, а гравировкой занимались  М. Игнатов, А. Чуканов  и Г. Кулешов. Центральные сцены на ружье выполнены чеканкой, всё остальное – резцом в технике оброна, по контуру сделана всечка золотой проволокой.  В общем – серьёзная, объёмная работа.

Не знаю, порадовал ли подарок Эйзенхауэра, но очевидно, что из ружья не стреляли. Хотя президент США был охотником, об его отношении к оружию мало что известно.  Сохранилась фотография 1945 года, на которой будущий президент целится из немецкого тройника, изготовленного для него компанией «Братья Меркель». В Национальном музее огнестрельного оружия хранится простой Винчестер 21, принадлежавший Эйзенхауэру.  Его советский визави был владельцем куда как более изысканных ружей, созданных тульским ЦКИБ СОО.

Проследить дальнейшую историю советского ружья американского президента не удалось. По словам Паулюса, вроде как оно было продано на одном из оружейных аукционов. Интересно, понимает ли нынешний владелец ружья, что в его руках свидетельство исторического события, когда лидеры двух великих держав сделали первый шаг навстречу друг другу, отодвинув стрелки часов Судного дня и подарив человечеству надежду.

Вместо эпилога:

 

Координатор российского отделения Muzzle Loaders Associations по Поволжью и Н.Новгороду Сергей Бушин  побывал в г. Караколе (бывший Пржевальск, Киргизия), где в фондах мемориального музея Н.М. Пржевальского  хранится ружьё, якобы принадлежавшее великому русскому путешественнику и изготовленное специально для него в мастерской петербургских оружейников Лежен. Результатом этой поездки стали фотографии, с помощью которых удалось по-новому взглянуть на старую историю.

 

 

Решение о приобретении ружья у известного оружиеведа В.Е. Маркевича в 1956 году принимал тогдашний директор музея Г.С. Битюков. Вот что он написал  в статье «История одного ружья», опубликованной в газете «Иссык-Кульская правда» 15 января 1972 года:

«В мемориальном музее И. М. Пржевальского экспонируется редкое ружьё — участник экспедиции великого путешественника, но мало кто знает его историю. Уходя в глубину Азии, Н. М. Пржевальский придавал большое значение не только научным приборам и прочему оборудованию, но и вооружению участников экспедиции, так как каждый из них был, прежде всего, охотник. И вот, готовясь к четвертому путешествию в Тибет, в 1883 году Пржевальский заказывает несколько ружей для экспедиции известному оружейному мастеру Василию Васильевичу Лежену, сыну Василия Лежена, выходца из Швейцарии, который основал в первой половине XIX века оружейную мастерскую в Петербурге, которая в основном работала на особ царского двора. В. В. Лежен знал, с каким заказчиком имеет дело, и со всей серьезностью принялся за работу. К концу 1883 года ружья были готовы, и Н. М. Пржевальский, лично испытав их боевые качества, дал им высокую оценку. Одно из них под номером 836 предназначалось лично для путешественника. Оно было легким, прочным и метким. Затвор — один из самых прочных по тому времени, его запирающая часть винтовыми скосами крепко притягивала стволы к колодке. Короткие стволы улучшают посадочность и маневренные качества ружья. Замки обратные, имеют длинные надежные боевые пружины, бойки соединены с курками, они не ломаются, их не заедает в колодки, как это бывает с бойками на пружинах. Части ружья покрыты великолепной лиственной гравировкой, в медальонах изображены головы лани, лисицы, гончей собаки, кабана. Подкурковое устройство сделано из золота. Под шейкой ложа на хвосте спусковой скобы имеются инициалы мастера: «В. Л.» (Василий Лежен), номер ружья и инициалы Пржевальского: «Н. М. П.». Под прикладом, на металлическом серебряном щитке надпись: «Экспедиция Пржевальского». На гребне приклада возле затыльника врезан другой серебряный щиток, на нем выгравированы инициалы Пржевальского «Н. М. П.», дата «1883 год» и номер ружья. С этим ружьем Н. М. Пржевальский прошел путь от Кяхты  через восточную Гоби, Тибет, пустыню Такла-Макан, Тянь-Шань, Иссык-Кульскую котловину. Этот путь равен почти десяти тысячам километрам. Благодаря ружью путешественник добыл лично четыре тысячи животных и птиц. Возвратясь из четвертого путешествия в 1885 году, Пржевальский подарил это ружье начальнику охраны экспедиции георгиевскому кавалеру Г. Иванову.

 

Пока остается невыясненным, как ружьё от Г. Иванова попало к уральскому казаку Ф. Стягову. Последний был человеком предприимчивым, знал цену реликвии и решил блеснуть перед обществом. В 1891 году он представил эту историческую ценность на международную Московско-Парижскую выставку редкого оружия. Там ружьё получило высокую оценку и было награждено медалью. На эллипсообразной медали отлита надпись на французском языке: «Паикс-Лябор (мир — труд). 1891 год. Москва — Париж», а также изображены герб Москвы и Парижа. Шли годы. Ф. Стягов состарился и, умирая, завещал ружьё своему сыну. Стягов младший в 1919 году решил эмигрировать в Турцию и поехал на Кавказ, прихватив и ружьё Пржевальского. Но Кавказе в то время не разрешалось кому-либо иметь нарезное оружие, а тем более вывозить за границу, и оно было конфисковано. Офицер грузинской гвардии, осматривая конфискованное имущество, увидел ружье Ф. Стягова. Оно ему понравилось и он присвоил его. Но и он не мог сохранятъ ружье нарезным. Тогда отправился в Тифлис к оружейному мастеру Н. И. Шпагину с просьбой высверлить стволы под 16 калибр. Когда работа была закончена, к Шпагину зашел давно знакомый человек, уже тогда известный коллекционер исторического оружия, впоследствии оружейный энциклопедист полковник В. Е. Маркевич. Интересуясь работой Шпагина, он пришел в восторг от того, что держал в руках ружьё великого путешественника. «Кто же владелец этого ружья?» — спросил он мастера. Тот сообщил, кому оно принадлежит. В. Е. Маркевич встретился с офицером и предложил ему великолепное ружье английской системы вместо ружья Пржевальского. После долгих переговоров обмен состоялся, Маркевич доставил реликвию в Ленинград и хранил дома до 1956 года. При создании мемориального музея Н. М. Пржевальского в нашем городе В. Е. Маркевич предложил ружье музею, который приобрел его, и хранит по сей день. История ружья продолжается».

Не стоит придираться к некоторым «подробностям» в рассказе Г. Битюкова, касающимся, например, семьи Лежен, а также к утверждению автора об испытании ружей лично Пржевальским и его «высокой оценке». Эти и другие «факты» могли появиться в лучшем случае от Маркевича, узнавшего об этом от грузинского офицера, которому рассказал сын казака Стягова, узнавшего об этом от отца, которому рассказал Гавриил Иванов (здесь был бы уместен «смайлик» — символ улыбки). Тот, кто первым поведал эту историю, не понимал, кем был Пржевальский в 1883 году. Обласканный императором, получивший множество наград в России и за рубежом, ставший почётным гражданином С.-Петербурга и Смоленска, почётным членом Академии наук, почётным доктором зоологии Московского университета, почётным доктором С.-Петербургского университета, почётным членом всевозможных обществ, Николай Михайлович был национальным героем. Встречи с ним желали все: от Наследника Цесаревича до членов Королевского географического общества в Лондоне. Если бы Пржевальский заказал что-нибудь у Лежена, то это немедленно нашло бы отражение в охотничьих печатных изданиях и рекламе. Между тем, об этом «факте» — нигде и ничего. Впрочем, имеются куда как более серьёзные моменты, требующие объяснения.

Во-первых, номер 836 не может соответствовать 1883 году, если только в мастерской существовала сквозная нумерация, поскольку известное ружьё первой «системы Ивашенцова» № 386 было изготовлено фирмой «В.В.Лежен» не ранее 1892 года, когда была выдана привилегия на его производство. Конечно, можно предположить, что наследники Вильгельма Лежена продолжали его нумерацию до 1885 года, т.е. до открытия фирмы «В.В. Лежен», после чего начали свою. Однако, такой вариант всё же маловероятен, поскольку любой производитель обычно использует все возможности чтобы произвести впечатление на покупателя. Большие номера этому способствуют, создавая иллюзию, что фирма крупная и имеет историю.  Более вероятно предположение,  что номер 836 относится к нумерации другого производителя.

 

Во-вторых, сомнительно утверждение, что стволы высверлены «под 16 калибр». На подушках ствольного блока ясно читаются клейма 12 и 65, обозначающие калибр и длину патронника. Скорее всего, в «прошлой жизни» блок действительно был нарезным. Об этом говорят подъёмные целики на прицельной планке. Согласно Бутурлину, длина стволов «большекалиберного» штуцера 12 и 16 калибра могла колебаться от 24 до 28 дюймов (610 — 711 мм), а толщина стенки по полям у дульного среза составляла около 3 мм. В любом случае «высверлить» гладкий ствол 16 калибра из штуцера 12 калибра невозможно. Также невозможно сегодня ответить на вопрос: зачем вообще были удалены нарезы? Из-за того, что «на Кавказе в то время не разрешалось кому-либо иметь нарезное оружие»? Подтвердить это может только тот, кто знает о порядках и законах в тогдашней Грузинской демократической республике, просуществовавшей с 1918 по 1921 год; мне на этот счёт, к сожалению, ничего неизвестно.

 

В-третьих, не соответствует действительности утверждение, что ружьё изготовлено «мастером В.В. Леженом». Вильгельм Лежен (старший), которого в 1883 уже не было в живых, его вдова и сыновья были «фабрикантами», а не мастеровыми. В нижней части правого ствола в районе крюка находится клеймо «L. Chaumont». Я могу только предполагать, имело ли это клеймо отношение к семейству оружейников Шомон из Льежа или оно принадлежало Лежен-Шомону (P.J. Lejeune-Chaumont) — весьма плодовитому изобретателю, чья оружейная фирма была зарегистрирована на Льежской испытательной станции с 1859 по 1870 год. Также можно только гадать, имеет ли какое-то значение совпадение фамилии предполагаемого производителя ружья из Санкт-Петербурга с весьма распространённой среди льежских оружейников фамилией Лежен. Как бы там ни было,  клеймо «L. Chaumont» является клеймом изготовителя, как минимум, ствольного блока. Известно ещё несколько ружей с такой же колодкой, механизмом запирания и  ударной системой, изготовленных в Германии.

 

Бельгийское клеймо «Perron» (которое любители оружия часто называют «обелиск»)* на «ружье Пржевальского», возможно, забито (см. снимок подушек ствольного блока).  Его отсутствие вызывает вопрос: мог ли кто-нибудь в России, помимо мастерской Лежен, собрать такой штуцер из бельгийской, немецкой или смешанной (колодка и замки — немецкие, стволы — бельгийские) комплектации? Мог. Например, компания Николая Гонно из Санкт-Петербурга, который сотрудничал с семьёй  Лежен и имел хорошие связи с оружейниками Европы. В этом направлении заставляют думать такие нюансы, как система запирания, какую также можно наблюдать на ружьях Гонно, использование таких же затыльников на прикладе,  факт покупки Василием Леженом (сыном) компании Гонно в 1887 году и даже известный факт использования ружья Гонно другим соратником Пржевальского — Роборовским в экспедиции 1893-95 г.

*Клеймо «Le Perron» представляет собой стилизованное изображение одного из самых известных памятников Льежа «Perron de Liege», построенного в 1305 году. Это эмблема города и символ свободы его жителей. Клеймо в его нынешнем виде применяется с 1853 года и означает, что ружьё в сборе прошло окончательное испытание.

 

В-четвёртых, не думаю, что эпитет «великолепная» применим к описанию гравировки на этом ружье.  Не самая простая, но и не особо сложная или изощрённая работа, вполне типичная  для середины XIX века. Без сомнения, такую гравировку могли сделать и в России, и в Германии, и в Бельгии.

 

 

Уильям Гринер (сын) в своей книге «Modern Breech-Loaders Sporting and Military» (1871 г.) написал: «Большое количество ружей центрального огня по-прежнему производятся с пружинными бойками… Пружин следует избегать, насколько это возможно в конструкции огнестрельного оружия, особенно спиральных пружин, которые изготовлены из тонкой стальной проволоки. Сложно получить действительно хорошие спиральные пружины; они слишком мягкие, ломаются и становятся бесполезными в очень короткий промежуток времени. Они легко забиваются маслом и грязью, после чего не работают… Мы видели бойки, застрявшие из-за засорения, вызванного утечкой газов при использовании некачественных патронов, так, что было необходимо использовать инструмент, чтобы задвинуть их обратно. Эти вопросы могут показаться пустяковыми, но они вызывают большое раздражение спортсмена…» Гринер упомянул несколько конструкций, решающих эту проблему. Втягивающийся боёк («Rettractable striker») Альфреда Ланкастера (патент № 1525 от 3.06.1865 года). Устройство Томаса Хорсли (патент №1138 от 17.04.1867 года), в котором наплыв на передней части курка, взаимодействуя с плечом рычага, качающегося на оси в горизонтальной плоскости, заставлял другое плечо выдвигать боёк в момент взвода. «Самодействующий боёк» («self-acting striker») Уильяма Пейпа (патент №2488 от 3.09.1867 года). Свой вариант «самодействующего» бойка Гринер предложил в британском патенте №800 от 7.03.1868 года. В вышеупомянутой книге содержится изображение курка, сцеплённого с длинным бойком посредством винта. Гринер написал, что такую конструкцию применяли производители, не имевшие собственных патентов, в том числе немецкие оружейники. Затвор нашего ружья и оригинальное крепление стволов на цевье принято относить к разновидности системы Лефоше, хотя в действительности за авторство могли бы поспорить несколько человек, в том числе француз Шарль Луи Станислас барон Ортелюп, проживавший некоторое время в Англии и получивший несколько британских патентов. Немцы называли такой затвор «английским».

На прицельной планке ружья имеется надпись «В. Леженъ въ Петербурге(ять)». Она явно не соответствует общему уровню гравировки, и выполнена другой рукой.  Вероятно, у Леженов это было в порядке вещей. Я уже упоминал о письме некоего Ф.А. Исупова, заказавшего у них дешёвое ружьё и получившего в результате откровенный хлам бельгийского производства. За две недели между получением ружья из-за границы и его отправкой заказчику на  прицельной планке была кое-как сделана надпись «P.I.W.W. Lejeune St.- Petrsbourg».

Посмотрим теперь внимательно на спусковую скобу. Очевидно, что «ВЛ» — перед и «НМП» —  после номера выполнены не одновременно с самим номером и окружающей его гравировкой. Думаю, что и не одновременно с надписью на прицельной планке, но, вполне возможно, вместе с этим (снимок ниже) неряшливо врезанным медальоном в верхней части приклада рядом с его пяткой.

Если это — медальон с инициалами владельца, то причём тут 1883 год и № 836? Так не делали, да и стилистика самого медальона говорит о новом времени, а не о середине XIX  века.

На основании антапки читается без изысков исполненная надпись «экспедицiи пржевальскаго». Вопрос: почему множественное число, если, согласно рассказу Битюкова, ружьё изготовили перед 4-й экспедицией, после которой оно было подарено? Сомнительно, что антапку, прикрученную «неоружейными»  винтами с «неоружейными» шлицами, во-первых, установил производитель, а, во-вторых, именно на этом месте. Она явно находилась ближе к носку приклада, откуда в силу каких-то причин её вывернуло, а это место пришлось ремонтировать (хорошо видно на снимке ниже). Вполне возможно, что надпись на основании антапки была сделана одновременно с медальоном на гребне приклада и надписями вокруг номера на спусковой скобе. Зато следующий медальон сомнений в подлинности не вызывает.

 

«Г.к. Г. Иванов — Г.к. Ф. (фита) Стягову». Расшифровывается эта надпись просто: Георгиевский кавалер Г. Иванов — Георгиевскому кавалеру Ф. Стягову. Тут-то и начинается самое интересное. Весьма вероятно, что это ружьё имеет отношение к члену команды конвоя (а потом её командиру) экспедиций Пржевальского, Козлова и Роборовского, унтер-офицеру 2-го гренадёрского Ростовского полка Гавриилу Ивановичу Иванову (старейший полк русской армии был расквартирован в Москве). Н.М. Пржевальский  свою  4 экспедицию в Центральную Азию (1883-1885) описал в книге «От Кяхты на истоки Желтой реки». Приведу некоторые выдержки на интересующую нас тему. «Снаряжение экспедиции в Петербурге…для вооружения экспедиции отпущены были 23 винтовки Бердана и 25 револьверов Смита и Вессона с 15 тыс. патронов для первых и с 4 тыс. для вторых…В Кяхте…Таким образом окончательно сформировался личный состав экспедиционного отряда из 21 человека, а именно: начальник экспедиции; его помощники — поручик В. И. Роборовский и вольноопределяющийся П. К. Козлов; препаратор — младший урядник Пантелей Телешов, уже сопутствовавший мне при третьем путешествии; старший урядник Дондок Иринчинов — спутник всех моих прежних путешествий; новые казаки — Кондратий Хлебников, Никита Максимов, Григорий Соковиков, Бани Дарджеев, Семен Жаркой, Владимир Перевалов и Семен Полуянов; солдаты-гренадеры, привезенные из Москвы — Петр Нефедов, Гавриил Иванов, Павел Блинков, Михаил Бессонов; солдаты, выбранные из линейного батальона в г. Троицкосавске — Алексей Жарников, Григорий Добрынин и Евстафий Родионов; наконец, вольнонаемные — обыватель г. Троицкосавска Михаил Протопопов и таранчинец Абдул Юсупов. Тотчас по выборе новых солдат и казаков приступлено было к ежедневным упражнениям их в стрельбе из берданок и револьверов. Умение хорошо стрелять из тех и других ставилось, помимо всего прочего, непременным условием для окончательного зачисления в экспедиционный отряд.»

 

«Сон мой как рукой сняло. Живо забросил я на плечи свой штуцер Express и вместе с казаком Телешовым отправился к заманчивым зверям. Придя на место, где они были, мы встретили, вместо двух, четырех медведей и, постреляв довольно по ним, убили самца и самку; другой самец, набежавший с испугу прямо на наш бивуак, был убит остававшимся там казаком. Таким образом мы добыли в коллекцию сразу трех редкостных тибетских медведей — Ursus lagomyiarius n. sp. Шерсть у них, несмотря на вторую половину мая, была еще превосходная…Случались и незабвенные для охотника выстрелы: дуплетом из штуцера Express я убил однажды на полтораста шагов большого медведя и такую же медведицу; или таким же дуплетом свалил на двести шагов пару старых аргали…Раскаяние брало меня, что не пошел со штуцером за куку-яманами, но теперь дело это было непоправимо. Однако, на всякий случай, я вложил в свое Пёрде пульные патроны и присел за камень на боковом скате горы…Тогда раз за разом пустил я две пули, рассчитывая, что они найдут виноватых. После этих выстрелов куку-яманы бросились на прежние скалы; двое же остались на месте убитыми наповал…я отпустил несколько человек на охоту; сам отправился с П. К. Козловым на ту же гору, но только за птицами для коллекции; поэтому мы взяли гладкоствольные ружья«.  Никаких других упоминаний о штуцерах, ружьях и тд. в отчёте об экспедиции нет.

 

Сегодня мало кто понимает разницу между дымным (т.е. предназначенным для стрельбы дымным порохом) крупнокалиберным штуцером и дымным экспрессом. Делают их похожими нарезные стволы. Разница заключается в калибре и допустимых давлениях. Самый крупный калибр дымного экспресса составлял (согласно Бутурлину) по полям 0.577 дюйма или 14.66 мм. Высверлить его на 12 или 16 калибр невозможно, если даже не принимать во внимание, что материал ствола — дешёвый дамаск. Вес мог быть от 12.3 до 13.25 русских фунтов или от 5 до 5.4 кг. Дымный штуцер 12 калибра мог весить от 11 до 15 русских фунтов или приблизительно от 4 до 6 килограмм. Стреляли из него круглой пулей весом около 36 гр. или конической весом до почти 55 гр.  Высокая точность сохранялась до 200 аршин, а приемлемая до примерно 250. Именно поэтому наше ружьё, а, вернее, бывший штуцер имеет подъёмные целики на 100, 150 и 200 аршин или 71, 107 и 142 метра. Возникает вопрос: мог ли Пржевальский, будучи военным человеком и первоклассным охотником, называть экспрессом (express) дымный штуцер 12 калибра? Вопрос, конечно, риторический и ответ на него — отрицательный. Подспудно возникает ещё один: если Маркевич был уверен, что его нарезной штуцер когда-то принадлежал  Пржевальскому, почему он написал : «Знаменитый исследователь центральной Азии Н. М. Пржевальский всегда пользовался пистонным пульно-дробовым ружьем Ланкастера с каналами стволов овальной сверловки, хотя в числе экспедиционного оружия имелись ружья, заряжаемые с казны»?  Понятно, что книга В.Е. Маркевича «Охотничье и спортивное оружие» (Полигон. 1995 г.) вышла, когда самого автора уже не было в живых, и редактировали её другие люди, но вопрос от этого не исчезает.

 

Повторюсь, у меня нет сомнений относительно дарственного медальона, а, значит, ружьё действительно когда-то принадлежало Георгиевскому кавалеру Г. Иванову.  Если вся эта история не выдумана от начала и до конца, то Г. Иванов — это действительно Гавриил Иванович Иванов, спутник Пржевальского и его последователей, уроженец села Залучье Новгородской губернии. Для старшего унтер-офицера (взводного) с максимальным месячным жалованьем  в  6 рублей такое ружьё было бы непозволительной роскошью, и, скорее всего, он получил его в подарок. Вопрос: когда и с какой стати? Вернёмся к началу истории. Читаем: «…готовясь к четвертому путешествию в Тибет, в 1883 году Пржевальский заказывает несколько ружей для экспедиции…» Экспедиционное оружие могло оплачиваться казной, из которой на расходы было выделено 43580 рублей. Имея столь серьёзные средства, стал бы руководитель экспедиции тратить собственные? Если нет, то штуцер был казённым, и не мог быть подарен ни при каких обстоятельствах. Умирая, Пржевальский завещал «ланкастер» и «пёрдэ» Роборовскому и Козлову, но это было его личное оружие. В 4-й экспедиции Иванов был простым солдатом из команды конвоя. С какой стати полковник должен дарить рядовому дорогое ружьё после первой совместной экспедиции?  Кроме того,  ходатайствуя о наградах своим спутникам, Пржевальский выделил старшего урядника Забайкальского казачьего войска Дондока Иринчинова, участника всех 4-х экспедиций,  и старшего урядника того же войска Пантелея Телешова, участника 2-х экспедиций. Всем остальным 14 нижним чинам, включая Иванова, а также волонтёру Протопопову были пожалованы одинаковые награды: знаки отличия военного ордена (с 1913 года офиц. название «Георгиевский крест»)  4-й степени, по 200 рублей единовременно и шестимесячный отпуск «для отдыха и поправления здоровья». Если штуцер не был подароком Пржевальского, то тогда кого?

 

Возможный ответ содержится в воспоминаниях П.К. Козлова. «При складе в Цайдаме мной были оставлены, кроме Муравьёва, ещё три человека, на одного из которых — старого, неизменного моего спутника по четырем путешествиям в Центральной Азии, и. д. фельдфебеля отряда экспедиции, Гавриила Иванова — было возложено главенство» («Монголия и Кам», 1899-1901 г.). Иванов, помимо 4-й и прерванной из-за смерти Пржевальского 5-й экспедиции, участвовал вместе с Козловым в экспедиции Певцова (продолжение 5-й), Роборовского и во всех досоветских экспедициях самого Козлова. В 1886 году был награждён бронзовой, а в 1896 году — малой серебряной медалью Русского географического общества. Собираясь в несостоявшуюся из-за войны экспедицию 1914 года, П.К. Козлов планировал навестить своего верного спутника Гавриила Иванова, находившегося уже в весьма почтенном возрасте, чтобы передать специально купленный для него подарок (архив мемориального музея-квартиры  П.К.Козлова, ф.1, оп.3, №59). Мог ли этим подарком быть штуцер? Вполне. В 1914 году такой предмет устаревшей конструкции стоил недорого. Сведений о том, что в экспедициях использовался нарезной штуцер, в трудах Козлова нет. В книге «Кам и обратный путь» (2-я книга о Монголо-Тибетской экспедиции 1899-1901 гг) он написал: «Для охоты на тибетских медведей мы употребляли именно трёхлинейные винтовки». Винтовка Мосина в то время была новым оружием русской армии, возможности которого для обороны и охоты участники экспедиции Козлова оценивали очень высоко.

 

Следующий «артефакт» — медаль, врезанная в затыльник приклада с выгравированной на ней надписью «Ф. (фита) Стяговъ» и «1891». К ней относится та часть истории, где рассказывается об уральском казаке Ф. Стягове и о том, что «в 1891 году он представил эту историческую ценность на международную Московско-Парижскую выставку редкого оружия». Якобы «там ружьё получило высокую оценку и было награждено медалью», вероятно, этой самой. Всё вышесказанное выдумано. Во-первых, никаких выставок редкого оружия в 1891 году не проводилось. В Москве проходила французская художественно-промышленная выставка, в честь которой была выпущена памятная медаль, которой, естественно, никого не награждали. Во-вторых, на выставке не было никакого другого оружия, кроме французского.

 

Кто такой Ф. Стягов?  Среди яицких казаков фамилия весьма известная. Выходец из станицы Круглоозёрной Фёдор  Васильевич Стягов в 1874 году в составе трёх «ходоков» тайно находился в С.-Петербурге для подачи прошения царю от Уральского казачьего войска по поводу введения нового положения о воинской повинности, вызвавшего волнения казаков по всей стране. Не застав царя в С.-Петербурге, ходоки двинулись за ним в Крым. По пути потеряв одного из товарищей, Фёдор Стягов и Евстафий Гузиков вроде как добрались до Ливадии и вручили прошение кому-то из свиты. По возвращении были подвергнуты суду и получили по 8 лет каторги на заводах. Другие участники волнений были сосланы в Туркестан. В первой партии из 100 репрессированных находились Фадей и Александр Стяговы. Другими словами, Стяговых было много. Выяснить, кто из них был Георгиевский кавалер Ф. Стягов, которому Гавриил Иванов подарил штуцер, не представляется возможным, даже если допустить подлинность той части истории Битюкова, где упоминается казак и его сын, убегавший в 1919 году от красных через Грузию.

В своих экспедициях Пржевальский использовал большое количество разного оружия. За исключением любимого «ланкастера», оно было для него обычным инструментом путешественника. Это же можно сказать о его последователях. Так что же мы тогда имеем в конечном итоге? Окончательного вердикта нет и быть не может. Мне представляется, что наиболее вероятный вариант следующий. Дымный штуцер 12 калибра был изготовлен в Льеже по заказу компании Лежен, в мастерской которой была сделана надпись на прицельной планке. Вполне возможно, что он попал в 4-ю экспедицию Пржевальского в качестве экспедиционного или личного оружия кого-то из участников, например, самого Козлова, который позднее подарил его Гавриилу Иванову. Тот, в свою очередь, подарил ружьё Ф. Стягову, установив на приклад дарственный медальон. Далее ружьё проследовало по цепочке: сын Стягова — грузинский офицер — В.Е. Маркевич — мемориальный музей Пржевальского. Все другие надписи, медальоны и медали появились, скорее всего, после Ф. Стягова и могли служить единственной цели:  поднять ценность ружья в глазах потенциального покупателя. Не столь и важно, кто этим занимался.  Если ружьё прошло через руки хотя бы только и соратников Пржевальского, оно, вне всякого сомнения, является ценным музейным экспонатом, но…для этого надо поверить в историю, рассказанную Г. Битюковым. Заканчивая свою статью в 1972 году, он написал: «История ружья продолжается». Спустя 44 года то же самое могу сказать и я.

Моя благодарность Сергею Бушину (г. Саров), без помощи которого эта статья была бы невозможной, сотруднику Министерства Иностранных Дел Кыргызской Республики Асель Байышевне Юсуповой, директору музейно-мемориального комплекса К.Карасаева – Н.М. Пржевальского (г. Каракол, Киргизия) Зинагуль Орозгазиевне Камбаровой и научному сотруднику-экскурсоводу Зине Асановне Еркимбаевой, а также сотрудникам Иссык — Кульского областного государственного архива.

Памятник Петру I был сооружён рабочими, мастеровыми и служащими ИТОЗа в честь 200-летия основания завода.

Принято считать, что производство охотничьего оружия на казённых заводах прекратилось со вступлением России в Первую мировую войну и возобновилось после окончания Гражданской войны. Это не совсем так.

В Российской империи начало войны сопровождалось мобилизацией промышленности и резким ростом военных заказов. Численность войск с августа по сентябрь 1914 года увеличилась почти на миллион человек.  Главное артиллерийское управление, в ведении которого находились оружейные заводы, всеми силами стремилось нарастить выпуск стрелкового оружия, а также собрать и передать армии всё, что можно было использовать для её вооружения, включая старые модели винтовок и карабинов. Тульский оружейный завод стал наращивать производство и увеличивать число работников. Их количество с 1 июля 1914 по 1 июля 1916 года выросло более чем в 2 раза (с 8440 до 21251). Мобилизация промышленности подразумевала прекращение выпуска военными заводами гражданской продукции. В августе 1914 года охотничья мастерская Тульского оружейного была остановлена. Тем не менее, в 1916 году выполнение частных заказов, принятых до войны, в том числе на охотничье оружие, возобновилось силами других мастерских (цехов). Этот факт подтверждает отчёт о выполнении таких заказов за 1916 год начальника завода Главному артиллерийскому управлению.

Работники завода с образцами продукции в тире. 1910 год. Фото: myslo.ru

По данным из «Ведомости кладовой готовых изделий по частным заказам об остатках изделий к 1 января 1918 года» на складе находилось: двуствольных ружей с замками в шейку – 1, двуствольных ружей курковых и бескурковых разных типов – 21, штуцеров – 8, одноствольных ружей с верхним ключом – 4, винтовок «Сибиряк» — 1, карабинов Пипера – 2, карабинов с верхним ключом кал. 32/40 – 2, карабинов Бердана кал. 32/40 с новой ложой и стволом – 17, карабинов Бердана кал. 440 с новой ложой  — 4, карабинов, переделанных из винтовок Бердана кал. 440 – 18. Приход к власти Временного правительства сопровождался  активизацией Центрального заводского комитета (ЦЗК) Союза металлистов (профсоюза). Большевики добивались контроля над ЦЗК, поскольку тульские оружейники плохо поддавались «революционной агитации». Партийные историки пытались объяснить этот факт «засорённостью мелкобуржуазным элементом», «влиянием мелкобуржуазных партий» и «шовинистическими настроениями». Большинство работников завода осудили  октябрьский переворот и захват власти большевиками.  В. Ульянов (Ленин) в письме Каминскому, Оськину и Межлауку  20.10. 1919 года написал: «В Туле массы далеко не наши».

1918 год.

С ноября 1917 года производство боевого оружия стало резко сокращаться.  В своём рапорте в Главное артиллерийское управление от 25 июня 1918 года начальник ТОЗа Павел Петрович Третьяков написал: «Принимая во внимание переход завода от массового во время войны производства военного снаряжения на мирный труд, когда казённые наряды могут быть ограничены до минимума, последствием чего явится необходимость массового увольнения мастеровых, которые собою увеличат и без того имеющиеся большие кадры безработных, и чтобы избежать этого несчастья и в то же время не оставить без должного использования мощные технические сооружения завода, мною сделано распоряжение техническому персоналу завода спешно разработать проекты на разного рода изделия для выработки их на заводе в порядке частных заказов».

Начальник ИТОЗа Павел Петрович Третьяков (1864-1937).

Речь шла о производстве охотничьего  оружия, частей машин, станков, велосипедных частей, инструмента и пр. В соответствии с учётными данными на 1.01.1918 года  по охотничьей мастерской числилось значительное количество оружия довоенного ассортимента в разной степени завершённости, а также стволы, коробки, замки, различные детали и тд. на общую сумму 151020 руб. Одной из задач стала организация производства с использованием этого задела. В мае ТОЗ приобрёл у Общества тульских меднопрокатных и патронных заводов 5 тыс. гильз от 12 до 28 калибра. Что интересно, помимо гильз длиной 70 мм были заказаны гильзы длиной 65 мм, причём всех калибров. В августе было приобретено 300 пудов жжёного рога, использовавшегося для цементации коробок. В октябре была заказана большая партия пыжей, а также производственная мебель, книги учёта, бланки, печати, и тд. В декабре купили 15 пудов чёрного пороха «Медведь».

Постановление хозяйственного комитета ТОЗа о приобретении 15 пудов пороха «Медведь». Декабрь 1918 года.

Первый список младшего технического персонала, мастеровых и служащих охотничьей мастерской датирован 20 октября 1918 года . Этот документ позволяет с хронологической точностью отследить этапы её воссоздания. 5 ноября 1917 года к мастерской был приписан первый работник – техник-конструктор Александр Прокофьев из чертёжной завода, что вполне объяснимо, поскольку требовалось восстановить чертежи и техническую документацию. Вероятно, эта работа была в основном закончена к лету 1918 года. 1 июня в охотничью мастерскую из ствольной мастерской были переведены: Пётр Бородинский  на должность цехового мастера и Николай Сафронов на должность помощника контрольного мастера. 15 сентября появился второй цеховой мастер Аким Султанов из контрольной мастерской. 26 сентября из модельной мастерской был переведён столяр-осадчик Дмитрий Жданов. 1 октября появился второй осадчик – Елезвой Митропольский из пулемётной мастерской №2 и гравёр Владимир Соболев из пулемётной мастерской №1.  Вместе с ними в охотничью мастерскую был назначен старший мастер Иван Седачёв из пулемётной №1. 5 октября в мастерскую был переведён слесарь-лекальщик (отладчик) Павел Мачков из пулемётной №1, а 27 ноября – второй отладчик Николай Баранов из приборно-магазинной мастерской. 17 октября появился второй помощник контрольного мастера Гавриил Киреев из ствольной мастерской. Таким образом, на первом этапе охотничья мастерская состояла из 5-ти мастеровых, 5-ти мастеров и техника-конструктора, а также 6-ти служащих (2 конторщика, машинистка, 3 кладовщика). Кроме того, к мастерской были прикомандированы 4 кладовщика готовых изделий и 3 упаковщика.  В 1918 году охотничьей мастерской заведовал старший техник (с 1919 года — военный инженер-технолог) Борис Яковлевич Успенский (капитан  артиллерии Б.Я. Успенский с 1916 по 1918 год был начальником Тульской оружейной школы, готовившей армейских оружейников).  Его заместителем стал оружейный техник А. Павлов. 21 июня 1918 года бухгалтер завода Иван Алексеевич Даев обратился с рапортом в Главное артиллерийское управление.  В рапорте содержалась калькуляция накладных расходов, размер которых из-за падения производства составлял почти 1000%.  При таком уровне накладных расходов  работа с частными заказами становилась бессмысленной. Даев просил установить минимум в 165% и повышение производить в соответствии с рыночными ценами на аналогичную продукцию. В сентябре завод возобновил приём частных заказов.

Фрагмент переписки начальника ТОЗа с ВСНХ по поводу частных заказов.

В 1918 году в охотничьей мастерской было изготовлено 24 двуствольных ружья центрального боя и продано 31 такое ружьё. Берданок и другого охотничьего оружия в 1918 году не выпускалось. В соответствии с Приказом Реввоенсовета № 181 от 31.10.1918 года  ТОЗ получил название: «1-е оружейные заводы Р.С.Ф.С.Р.». Почему во множественном числе? Дело в том, что расширение производства с началом войны на территории бывшего Механического и сталелитейного завода, отошедшего к ТОЗу в 1912 году, привело, по сути, к созданию второго завода (ныне «Туламашзавод»). По решению Главного артиллерийского управления от 2 августа 1918 года было создано Правление завода в составе 7-ми человек, из которых только двое: П. А. Гусев и Б.И. Каневский представляли старую администрацию. В состав Правления вошёл и председатель ЦЗК бывший слесарь  Н.В. Савицкий. Начальник завода генерал П.П. Третьяков позднее был отозван в распоряжение Главного артиллерийского управления.

(Продолжение следует)

 

В своих ранних публикациях я упоминал тульское ружьё с дроплоками – выпадающими замками Дили – Тейлора. Последние архивные находки позволили, наконец, сложить целостную картину выпуска этих ружей на Тульском оружейном заводе.

16 августа 1909 года в Михайловском манеже (Зимнем стадионе) Санкт Петербурга открылась русско-шведская выставка физического развития и спорта. Среди экспонатов российского раздела находились два новых дробовика, представленные Императорским Тульским оружейным заводом: ружьё «системы Ивашенцова» и ружьё «системы Вестлей Ричардс». И то, и другое получили благожелательные отклики на страницах тогдашней охотничьей периодики. Я не могу пока точно ответить на вопросы: кем и как принималось решение о выпуске ружья с дроплоками, было ли взято в качестве прототипа непосредственно ружьё компании Вестли Ричардс или была приобретена лицензия. Как ни странно, выпуск этого не самого простого для производства механизма оказался возможным во многом благодаря слабой загрузке производственных мощностей ИТОЗа. Производство на военных заводах Российской Империи оживало во время войн или во время перевооружения армии. В мирное время загрузка заказами превращалась в первоочередную задачу главным образом для сохранения квалифицированной рабочей силы. Мало кто знает, что после окончания русско-японской войны на ИТОЗе началось производство станков, по качеству не уступавших заграничным. Выпускались токарные, фрезерные, сверлильные, строгальные, копировальные станки, а также штампы и калибры. Согласно рапорта начальника охотничьей мастерской, в 1910 году было изготовлено 40 ружей «системы Вестлей Ричардс» 12 –го и 36 ружей 20-го калибра. В апреле 1911 года это ружьё в числе других ружей ИТОЗа экспонировалось на Первой охотничьей выставке Харьковского отдела Императорского общества правильной охоты. По итогам выставки изделия завода были отмечены специальным дипломом. В августе того же года дробовик «системы Вестли Ричардс» можно было увидеть в витрине ИТОЗа на юбилейной выставке в Царском Селе. Однако, интерес к новому ружью со стороны русских охотников так и не появился. Стоит предположить, что основную отрицательную роль в этом сыграли корифеи отечественного оружиеведения. Например, А.П. Ивашенцов был в большей степени заинтересован в раскрутке ружья своей системы и, вероятно, поэтому ни словом не обмолвился ни в одной из своих статей о новом тульском ружье с дроплоками. Интересно сравнить себестоимость ружей обеих систем. Себестоимость ружья «системы Ивашенцова» составляла 131 руб. 25 коп. при продажной цене завода в 175 рублей. Данных о себестоимости полностью готового ружья «системы Вестлей Ричардс» нет. Попробуем сравнить незавершённые ружья с одинаковой степенью готовности. Себестоимость отлаженного ружья «системы Вестлей Ричардс» составляла 49 руб. 11 коп. Из них 9 руб. 28 коп. – стоимость основных материалов и 39 руб. 83 коп. – заработная плата. Себестоимость отлаженного ружья системы Ивашенцова составляла 64 руб. 89 коп. Из них 9 руб. 9 коп. — стоимость основных материалов и 55 руб. 80 коп. — заработная плата. Кстати, себестоимость основного бескуркового ружья (модель «А») в той же степени готовности составляла 48 руб. 10 коп., из которых 9 руб. 15 коп. – стоимость основных материалов и 38 руб. 95 коп. – заработная плата. Другими словами, затраты на изготовление ружья «системы Вестлей Ричардс» сопоставимы с затратами на изготовление основного бескуркового ружья, и были на 20% меньше, чем на изготовление ружья «системы Ивашенцова». Всё это лишь подтверждает предположение о том, что неинформированность и консерватизм русских охотников, а не цена, сыграли отрицательную роль в судьбе нового тульского ружья. При отсутствии спроса, в 1912 году ружьё «системы Вестлей Ричардс» было снято с производства. «Вспомнили» о нём в 1922 году после прихода Д.М. Кочетова к руководству охотничьей мастерской. Новая экономическая политика государства (НЭП) в самое короткое время привела к появлению прослойки обеспеченных людей, готовых платить за относительно дорогие вещи, такие как, например, охотничьи ружья, изготовленные на заказ.

 

 

 

Возможный объём выпуска тульских ружей с дроплоками в советское время можно оценить по данным складского учёта. К 1 января 1918 года на складе находилось 4 ружья. Из них: одно осаженное, себестоимостью 45 руб. 11 коп., одно отлаженное, себестоимостью 49 руб. 11 коп., одно полированное, себестоимостью 53 руб. 9 коп. и одно с чеканной головкой, себестоимостью 61 руб. 9 коп. Кроме того, стволов 12 калибра с одним чоком — 72 пары, с двумя чоками – 4 пары, стволов 20 калибра с одним чоком — 41 пара, с двумя чоками – 7 пар, коробок 12 калибра – 6, 20 калибра – 5 , замков – 107 пар, спусковых приборов – 3, цевьёв – 5. Если предположить, что в советское время коробок для ружей с дроплоками не выпускалось, то всего с завода могло выйти 15 ружей обоих калибров. Последнее из известных мне ружей «системы Вестлей Ричардс» было 20 кал., оно вышло с завода в 1941 году. Ствольный блок этого ружья имеет клейма 1911 года. Скажу сразу, что на тульских ружьях с дроплоками мне не встречались стволы с более поздними клеймами или вообще без старых клейм. Это подтверждает как факт остановки производства ружей «системы Вестлей Ричардс» в 1912 году, так и факт сборки в советское время этих ружей из дореволюционной комплектации, что, впрочем, также относится и к основному бескурковому ружью (модель «А»). Если предположить, что коробки для ружей с дроплоками выпускались после 1922 года, то тогда самих ружей могло было быть собрано не более 124 штук. Однако, в этом случае, полагаю, они не были бы столь редки в наше время. По складскому учёту ружья «системы Вестлей Ричардс» проходили как модель «З» (зэ). Они имели следующие технические характеристики: вес ружья 20 кал. – 2,9 кг, длина блока стволов с одним (левый ствол) или двумя чоками – 690 мм, длина патронника – 70 мм; вес ружья 12 кал. – 3,4 кг, длина блока стволов с одним (левый ствол) или двумя чоками – 750 мм, длина патронника – 70 мм. Дробовик выпускался без эжекторов и с бойками, выполненными отдельно от замков. Запирание производилось болтом Гринера и рамкой на два подствольных крюка. От ружья компании «Вестли Ричардс» тульское отличалось винтами на боковых поверхностях коробки.

 

Эти винты удерживают замки в гнёздах. У оригинального ружья с внутренней части обеих боковин запрессованы штифты. Вопрос: как это сделано, ведь коробка неразборная? Очевидно, на ИТОЗе не смогли решить этот технологический ребус. Выступающие головки винтов здорово портят внешний вид, поэтому на последних ружьях этого типа можно наблюдать винты, выполненные «впотай».

 

Как я уже писал, тульский дробовик 20 кал. «системы Вестлей Ричардс», по непроверенной информации, был подарен в 1944 году И.В. Сталину.  Но и без этого факта «тулка» с дроплоками — несомненно лучшее ружьё из тех, что выпускали оружейные заводы страны в первой половине XX века.

 

По воспоминаниям знаменитого русского путешественника Николая Михайловича Пржевальского (1839-1888), своё первое в жизни ружьё он получил в 12 лет. Знания об охоте и охотничьем оружии, приобретённые им в детские и юношеские годы, в далёких путешествиях были дополнены опытом профессионального охотника, для которого ружьё было предметом первой необходимости, обеспечивавшим пропитание, пополнение коллекций, а иногда и спасавшим жизнь. Этот опыт подвигал покупать самое лучшее, не считаясь с затратами. Известно, что вовремя своего первого путешествия в Центральную Азию (1870-1873)  Пржевальский использовал дульнозарядный капсюльный штуцер, изготовленный компанией Чарльза Уильяма Ланкастера в Лондоне. Другой штуцер Ланкастера был приобретён, считается, что в 1875 году, через русского военного агента в Англии генерал-майора Александра Павловича Горлова. По данным же самой фирмы ружьё № 4659 изготовлено для генерала Горлова (General Gorloff) в 1874 году. Именно оно стало любимым оружием Пржевальского.

 

Из письма Пржевальского Горлову: «Желательно приобрести малокалиберный (0.45 дюйма) двухствольный Ланкастерской системы Express Rifle. Если возможно, то при штуцере не делать другой пары стволов для дроби (так как дробовых ружей у меня имеется достаточно). Если же дробовые стволы составляют у Ланкастера необходимую принадлежность штуцерного ружья, то нельзя ли дать лучше стволы большего калибра против штуцера. Если ни того ни другого невозможно устроить, то просто купить Express Rifle, так как он продаётся. Длина ложи может быть 16 дюймов и изогнутость средняя но не большая. Ружьё со всеми принадлежностями (кроме готовых пуль, которые могут быть вылиты здесь) просто выслать возможно скорее. Порох может быть отправлен с открытием навигации. Необходимо приделать на ружьё антапки чтобы можно было носить его на ремне через плечо». У В.Е. Маркевича можно прочитать («Охотничье и спортивное оружие». Полигон. 1995 г.): «Знаменитый исследователь центральной Азии Н. М. Пржевальский всегда пользовался пистонным пульно-дробовым ружьем Ланкастера с каналами стволов овальной сверловки, хотя в числе экспедиционного оружия имелись ружья, заряжаемые с казны». Маркевич прав, но только отчасти, поскольку второй «ланкастер» путешественника был казнозарядным. Пржевальский называл его «скорострельным». Естественно, таковым он был в сравнении с дульнозарядным.

 

Своим первым «ланкастером» Пржевальский не мог пользоваться «всегда», поскольку этот штуцер был подарен правителю Курле (Курля, Синьцзян-Уйгурский автономный район КНР) Заман-беку во время второй экспедиции (1876-1877). Не могу согласиться с ещё одним высказыванием Маркевича о том, что «затвор с нижним поворотным рычагом Ланкастера…ставится только на более дешёвые образцы тройников». Пржевальский, планируя потратить на новый штуцер 400 или 500 рублей, был вынужден заплатить за него почти 1000. Эти огромные по тем временам деньги были собраны по подписке офицерами русского Генерального штаба.

 

Николай Михайлович писал о своём штуцере: «Добытый на Булугуне старый кабан наскочил на меня очень близко, притом почти на чистом месте, так что я успел посадить в зверя четыре пули из превосходного двухствольного скорострельного штуцера Ланкастера, подаренного мне моими товарищами, офицерами Генерального штаба. Этот дорогой для меня подарок сопутствовал мне в двух экспедициях и немало послужил на различных охотах». В биографическом очерке «Николай Михайлович Пржевальский», написанном русским военным историком генералом Н.Ф. Дубровиным, можно найти описание второго штуцера Ланкастера, принадлежавшего путешественнику:«…С виду штуцер был очень прост, не имел никаких украшений, но стволы были математически выверены; калибр и пуля были как у Бердана (4.5 линии или 11.43 мм — прим. автора) , прицелов два: один на 130, а другой — на 400 шагов; патроны велики: раза в 1,5 длиннее, чем у Бердана». По воспоминаниям современников, у Пржевальского было много другого оружия. Соратник путешественника П.К. Козлов писал: «Я гостил у Николая Михайловича. Здесь меня ожидал чудный подарок — ружье-дробовик, изготовленное по заказу в Вене…Затем мы спустились вниз — в кабинет, где невольно остановились у шкафа с оружием. Николай Михайлович, или «Пшева», как я часто называл его, заставил меня взять в руки, «поздороваться» сначала со штуцером ланкастром, потом с дробовиком перде…».

 

Курковый дробовик 12 калибра № 11000 был заказан Н.М. Пржевальским в компании James Purdey & Sons в 1880 году, когда она находилась ещё по адресу: Oxford Street, 314 1/2, London. W. В личном архиве путешественника сохранилось рекламное письмо компании, которым она извещала клиентов об открытии с 1 января 1883 года новых мастерских и магазина по адресу: Audley Hause, Sauth Audley street, London.

 

Заказывая ружьё, Пржевальский в письме предельно чётко описал то, что он хотел бы получить: «Господину Пёрдэ (зачёркнуто). Качества заказываемого Пёрдэ ружья должны быть следующими: 1. Максимально далёкий бой, в особенности крупной дробью. 2. Оба ствола обыкновенные (не choke-bore) годные и для стрельбы пулей, калибр №12, длина стволов наибольшая. 3. Шейка ложи толстая и прочная; всё ружьё вообще массивное. 4.  К ружью ящик со всеми принадлежностями, в том числе и пулевая форма, а также машинка для переснаряжения патронов. 5. Кроме ящика кожаный футляр для перевозки ружья (разборного) на охоту. 6. К стволам и ложе доложить или приделать антапки квадратные для погонного ремня». По истечении 5 месяцев, которые Пёрдэ брал на изготовление ружья, оно не было готово, и Пржевальский попросил А.П. Горлова разобраться. Возвратившись в Лондон, Александр Павлович посетил компанию, о чём написал в письме от 12 августа 1881 года: «Многоуважаемый Николай Александрович (с отчеством Горлов ошибся — прим. автора). Я вчера приехал в Лондон и сегодня же отправился в «Purdy» (так в оригинале — прим. автора), чтобы справиться о Вашем ружье. Г. Морган, как видно не очень торопит оружейника и тот совершенно запоздал. На мой укор Purdy объявил что последняя причина остановки произошла оттого что в стволе оказалась раковина когда его совершенно уже оканчивали. Поэтому пришлось оба ствола бросить и начать новые. Purdy обещал мне дать знать на днях точный срок окончания ружья» (полный текст письма ниже).

 

18 августа 1881 года генерал Горлов посетил Пёрдэ, который сообщил, что ружьё окончено и пообещал выслать его на следующий день. Интересно, что Пржевальский хотел получить своё ружьё дома в с. Отрадном Смоленской губернии. Горлов обратился к начальнику Вержболовской таможни: «Я сказал ему что высылка хорошего ружья для Вас есть дело патриотическое для каждого русского, почему я и решился просить его содействия» (из письма Горлова Пржевальскому от 15 августа 1881 г). Стоит сказать, что ружьё обошлось Пржевальскому с 10% скидкой в 64 фунта 17 шиллингов и 9 пенсов. Таможенная пошлина составила около 17 руб. и 33 коп. золотом.

 

Удивительно, но Николай Михайлович о «пёрдэ» ничего хорошего, впрочем, как и плохого, не написал. То ли дело «ланкастер». Этот изумительный по своим качествам инструмент был по-настоящему дорог Н.М. Пржевальскому. На похоронах штуцер лежал в гробу со своим хозяином. Последним владельцем «ланкастера» стал П.К. Козлов, написавший в некрологе другого верного спутника великого путешественника — В.И. Роборовского (9.5.1856 — 5.8.1910): «Вместе с этим он (Пржевальский — прим. автора) завещал Роборовскому и мне его два знаменитых ружья: Ланкастер и Пёрде. Ныне оба эти ружья находятся у меня, так как еще при жизни В. И. Роборовский заветный Ланкастер уступил мне». В последней совместной экспедиции 1893-95 г. Козлов пользовался Пёрдэ, а сам Роборовский — ружьём Гоно. В монголо-сычуанскую экспедицию осенью 1907 года Козлов отправился  с «ланкастером» Пржевальского.

 

«Ланкастер» и «пёрдэ» Пржевальского хранятся в архиве Русского географического общества в Санкт — Петербурге, но доступа к этим реликвиям, к сожалению,  нет.

P.S. По воспоминаниям Р.Л. Потапова, знавшего вдову П.К. Козлова, в годы первого погрома Академии наук СССР (1929-37) она лично утопила в Неве несколько ружей из коллекции института, с которыми в экспедициях охотились Пржевальский и его спутники. Об этом ему рассказал известный советский биолог Л.А. Портенко (1896 — 1972). Спросить саму Елизавету Владимировну Потапов постеснялся. Одно из ружей, с которым Козлов охотился в голодные 20-е годы, проживая в д. Стречно Новгородской области, по воспоминаниям деревенских стариков было необычным. Он его подарил местному егерю, и сейчас ружьё находится «в хороших руках» (Р.Л. Потапов. Мои воспоминания (об орнитологе Е.В. Козловой и других). Зоологический институтт РАН. С.-Петербург). Ещё одно ружьё, якобы принадлежавшее Н.М. Пржевальскому, находится в фондах мемориального музея Пржевальского в г. Каракол (Киргизия).

Благодарю координатора российского отделения Muzzle Loaders Associations по Поволжью и Н.Новгороду Сергея Бушина за помощь в подготовке настоящей статьи.

 

Для внутреннего учёта на ТОЗе применялось буквенное обозначение моделей охотничьего оружия:

«А» – бескурковые двуствольные ружья «системы Ансон»(Энсон-Дили — прим.автора), цевьё Энсон. Калибры: 10, 12, 16, 20, 24.

«Б» – курковые двуствольные ружья с подкладными замками, болт Гринера, цевьё Энсон. Калибры: 12, 16, 20, 24.

«В» – курковые двуствольные ружья с замками льежского типа (боевая пружина позади курка), болт Гринера, цевьё Энсон. Калибры: 12, 16, 20, 24.

«Г» – курковые двуствольные ружья с подкладными замками, болт Гринера, простое пружинное цевьё. Калибры: 12 и 16.

«Д» – курковые двуствольные ружья с замками «в шейку», без болта Гринера, простое пружинное цевьё. Калибры: 12 и 16.

«Е» – ружья «системы Ивашенцова». Калибры: 16 (было изготовлено 1 ружьё), 20 и 24 (под медную гильзу).

«Ж» – ружья одноствольные с верхним ключом. Калибры: 12, 16, 20.

«З» – ружья системы «Вестли Ричардс» (с дроплоками). Калибры: 12 и 20.

«И» – ружья «системы Ансон» с эжекторами. Калибры: 12 и 16.

«К» – ружья одноствольные с верхним ключом («уточница»). Отличались от ружей модели «Ж» длиной стволов. Калибры: 8 и 10.

«Л» – штуцеры курковые. Калибр: 12 и 16. Штуцеры-экспрессы курковые. Калибр: .320, 32-40-165, .400, .450, .500 и .577

«М» – ружья двуствольные шомпольные. Калибры: 12 и 16.

«Н» — ружья одноствольные шомпольные. Калибр 20.

«С» – винтовки «Сибиряк». Калибр: .250 (под патрон Утендорфера) и 25/20 (Винчестер).

«П» – карабины «Франкотт». Калибр: 32/40 и 25/20 (Винчестер).

«Р» – одноствольные нарезные ружья с верхним ключом.  Отличались от модели «Ж» наличием нарезного ствола. Калибр 32/40. Примечание: Такую же литеру получила одностволка, разработанная Кочетовым в 1925 году, что говорит о преемственности в обозначении моделей.

«У» — ружья, переделанные из винтовок Бердана. Изготовленные по заказу и спецификации магазина Биткова, обозначались «У.I» и носили название «лепажных Биткова». Самый дешёвый вариант переделки обозначался «С.Т. Т4». Калибры: 12 (со специально изготовленным стволом), 16, 20, 24, 28 и 32.

 

В России и других странах бывшего СССР о фамилии Лежен слышало, пожалуй, большинство интересующихся охотничьим оружием. В 2012 году я коснулся этой темы в своих «Записках коллекционера» («Калашников», 8/2012). Затем появились другие работы, дополненные биографическими подробностями («Леженъ» Ю.А. Маслова, А.В. Краско, «Мастер Ружьё», №220/2015 и «Братья Лежен» Ю.А. Маслова, «Охота и охотничье хозяйство», №4/2019), которые, впрочем, ничего нового не добавили к пониманию вклада Леженов в российское оружейное дело конца ХIХ века.

 

Основным источником информации о семье Лежен вплоть до 1894 года является заметка А. Чичагова «Столетие оружейной мастерской В.В. Лежен» (Псовая и ружейная охота, 8/1894). Вместо вольного пересказа, думаю, полезно будет воспроизвести её полностью, изменив орфографию в соответствии с современными нормами языка, но сохранив оригинальную пунктуацию.

«На днях, а именно 22-го октября, владельцы оружейного магазина в С.-Петербурге по Казан­ской улице, оружейные мастера Василий и Георгий Васильевичи Лежен, торгующие под фирмою „В. В. Леженъ», отпраздновали столетие основания своей фирмы. Вот краткая её история. Во второй половине прошлого столетия на Императорский сестрорецкий оружейный завод правительством были выписаны иностранные мастера, и между ними был приглашён из Бельгии, в качестве инструктора, прадед нынешних владельцев фирмы, Василий Лежен.

После пожара в 1761 г., уничтожившего почти окончательно завод, вследствие чего произошла временная приостановка деятельности завода до 1771 г., когда завод был вновь выстроен, прадед нынешних владельцев фирмы открыл в 1794 г. в Петербурге оружейную мастерскую, которая, под опытным и деятельным руководством его, вскоре достигла значительных размеров. Производство ружей в то время было сопряжено с большими затратами труда и с значительны­ми затруднениями, так как необходимо было изготовлять ручным способом каждый винт и прочую мелочь, заготовляемые ныне машинным фабричным способом и поступающие в мастерскую уже в готовом виде. Стволы для ружей изготов­лялись из простого железа, а в более ценных сортах выковывались из дамаска и затем досвер­ливались. Все части ружей без изъятия изготавливались в мастерской, и потому производство ружья требовало много времени, влияя на стоимость его.

Еще больших размеров достигла мастерская при переходе её в конце минувшего столетия в ведение деда нынешних владельцев фирмы. В этот блестящий период состояния фирмы, продолжавшийся в особенности с 1820 г. по 1829 г., в мастерской было занято до 60 человек мастеров и производство ружей значительно усилилось; в качестве гравёра находился родственник деда Вишневский, открывший впоследствии собственную оружейную мастерскую. Кроме производства ружей фирма занималась также продажей ружей и писто­летов, выписываемых из-за границы; производи­лись, кроме частной продажи, еще значительный поставки различным правительственным учреж­дениям и Высочайшему Двору, в силу чего дед был награждён званием придворного поставщи­ка с присвоением установленного герба. Выдаю­щееся состояние дел и оборотов фирмы однако не­ожиданно изменилось: вышло запрещение продавать духовые ружья, и дед, как иностранец, не знавший об этом предписании и имевший в своём распоряжении довольно значительный запас подобных ружей, открыто выставляемых в витринах окон, был заподозрен в нарушении запрещения и арестован; ружья же были конфискованы. Хотя он и был выпущен на свободу вскоре после ареста, но катастрофа эта так сильно повлияла на него, что он в 1829 году умер от умопомешательства. Болезнь, а затем и преждевременная кон­чина его (он умер в возрасте 46 лет) при малолетстве сына, которому исполнилось всего 7 лет, сильно повлияли на ход дела; многие из постоянных заказчиков отстали, большая часть мастеров оставила мастерскую, а находившийся до 1828 г. при мастерской родственник деда гравер Вишневский, освоившийся с формальной стороной дела во время своего пребывания в мастерской, открыл собственную оружейную мастерскую и магазин, чем также нанёс заметный ущерб делам фир­мы. Оставшаяся после смерти деда вдова, не находя возможности сама руководить делом, передала управление мастерской старшему мастеру Бему. Бем, назначенный в то же время опекуном над малолетним Василием Лежен, не был в состоя­нии развить или даже поддержать дела фирмы.

Между тем отец нынешних владельцев фирмы Василий Лежен, в виду затруднительности изу­чить с успехом дело в пришедшей в упадок мастерской, находившейся под руководством его опекуна, был отправлен для более всестороннего изучения оружейного дела к мастеру Бартмеру в Ревель, славившемуся в то время, где он и получил достаточный навык в выделке ружей. Получив известие о внезапной кончине Бема, он вернулся в Петербург в 1844 г. и вступил (в возрасте 22 лет) в полное владение мастерской, которая оказалась в крайне запущенном состоянии и требовала умелого и энергичного руководства для приведения в порядок, и восстановления прежней её репутации. Обладая солидной технической подготовкой и будучи страстным охотником, он пользовался хорошей репутацией, как человек дела и товарищ по страсти, и сумел постепенно поставить дело на прочных основаниях. Появившиеся в обращении ружья казнозарядные сперва системы Лефоше, а затем и системы Ланкастера (центрального огня), вызвали спрос на таковые, и, удовлетворяя появившимся требованиям, он ввел также в торговлю свою ружья и при­надлежности заграничного производства. Несмотря на высокие цены, вызванные преобладанием спроса над предложением и почти полным отсутствием конкуренции (получать эти ружья можно было вначале лишь у Вишневского), требования на подоб­ные ружья были столь значительны, что отец нынешних владельцев фирмы, не располагая значи­тельными оборотными средствами, мог только в незначительном количестве выписывать из-за гра­ницы ружья и не был в состоянии удовлетворять своевременно всем поступающим к нему требо­ваниям. Только впоследствии, приблизительно в 1863 г., он смог увеличить выписку ружей, пользуясь улучшением материального состояния дел фирмы, и в 1872 г. он выпустил свой первый прейс-курант, имевший большой успех и весьма благоприятно повлиявший на распространение дела и увеличение оборотов фирмы, несмотря на то, что неиллюстрированное издание его не могло назваться безукоризненным. Период между 1864 и 1876 гг. может считаться блестящим по отношению к делам и оборотам фирмы. В. Лежен состоял с 1847 г. по 1872 г. также поставщиком оружия с.-петербургских Императорских театров, выслужив за 25-ти летнюю безупречную поставку оружия установ­ленную пенсию. Чувствуя себя не в силах управ­лять одному делами мастерской и магазина, он привлёк к делу в 1864 г. сперва старшего сына Василия, а затем в 1866 г. второго сына — Але­ксандра и, наконец, в 1874 г. Георгия. Заметив во время шестилетнего пребывания сына своего Александра в мастерской выдающиеся в нём способности к мастерству, он отдал его в учение в мастерскую Н. Гонно. Изучив в совершенстве оружейное дело под руководством названного ма­стера, справедливо считавшегося в то время выдающимся, Александр поступил вторично в ма­стерскую отца, где занялся преимущественно пристрелкой и выверкой штуцеров, достигнув в этом деле значительной опытности.

В 1876 г. умер отец нынешних собственников фирмы, передав согласно духовному завещанию всё дело и наличные средства вдове, Эмилии Лежен. Управление делами фирмы было поручено трем сыновьям Василию, Александру и Георгию Лежен. Полезная для дела фирмы деятельность Александра Лежен однако продолжалась недолго, так как в 1878 г. он умер в возрасте 26 лет; преждевременная смерть его была тяжелой утратой для фирмы: он был не только хорошим мастером и опытным пристрельщиком, но также и замечательным стрелком и страстным охотником; его весёлый нрав и спокойный характер невольно привлекали симпатии каждого. Обороты фирмы в 1877 г., под влиянием турецкой кампании, заметно уменьшились; состояние дел фирмы еще более ухудшилось в 1879 г., когда вышло за­прещение продавать оружие. Хотя это запрещение и было снято через несколько месяцев, но тревож­ное состояние продолжалось еще долго и пагубно влияло на торговлю и обороты фирмы. Запрещение же продавать в столице револьверы и пистолеты без особого разрешения, выдаваемого канцелярией градоначальника желающим приобрести таковые, сохранено и поныне; запрещение это не касается лишь заказов на револьверы, поступающих из провинции. На сколько подобное запрещение вредно отзывается на оборотах, можно судить по тому, что до запрещения продавались средним числом 5 револьверов в день, ныне же, при существующем запрещении продажи, определяется от 5 до 10 револьверов в месяц.

Торговые обороты фирмы несколько увеличились с 1882 г. по 1884 г. вследствие наличности нескольких крупных поставок в различные казённые учреждения.

Смерть в 1884 г. вдовы Эмилии Лежен неблагоприятно отразилась па материальных обстоятель­ствах фирмы. Духовное завещание, составленное по указанию и советам душеприказчика, оказалось далеко не в интересах фирмы, представителями коей являлись Василий и Георгий Васильевичи Ле­жен; по смыслу завещания последним были пере­даны в собственность магазин и мастерская со всем находящимся в оных инвентарём, оборот­ный же капитал, хранившийся в банке, был изъят из дела и завещан младшим детям. Кро­ме того из кассовых средств необходимо было производить разные довольно крупные платежи, возложенные по духовному завещанию на собственников фирмы.

В подобных условиях, т. е. при внезапном изъятии капитала из дела и необходимости покрытия из кассовых средств различных расходов, подлежащих оплате по духовному завещанию, дела фирмы первое время не могли назваться блестя­щими; отсутствие свободного оборотного капитала вызывало необходимость опустить несколько благоприятных случаев выгодной покупки товаров, связанной с условием немедленной уплаты денег за товар.

Отсутствие сколько-нибудь значительных мастерских, занимающихся выделкой и изготовлением различных машинок, приборов и принадлежностей охоты, побудило владельцев фирмы открыть в 1884 году таковую мастерскую; эта ма­стерская, устроенная в отдельном помещении и снабженная всеми необходимыми приспособлениями, изготовляет, кроме различных приборов и принадлежностей охоты, также и всевозможные при­боры по специальным рисункам и указаниям заказчиков. В первое время после открытия в этой мастерской производилось также изготовление бумажных и толсто-латунных гильз; производство это однако вскоре пришлось прекратить.

После открытия этой мастерской было также обра­щено внимание на возможное расширение выделки самих ружей, и ныне в мастерской Лежен, зна­чительно расширенной после перевода в 1887 г. бывшей мастерской Н. Гонно и слияния последней с леженовской, помещающейся в том же доме по Ка­занской улице, где находится и магазин, выделываются ружья исключительно высшего достоинства из материалов высшего качества и лучшими ма­стерами; тип выделываемых нами ружей принят английский, первоклассного мастера Джемса Перде, но но требованию гг. заказчиков могут быть изго­товлены ружья и всякого другого типа и системы».

 

Известные на сегодняшний день факты позволяют выстроить следующую краткую хронологию:

 

1794 год. Открытие в Петербурге оружейной мастерской Вильгельма Лежена.

1820 год. Мастерская переходит к сыну Вильгельму (Василию) Лежену. Количество работников достигает 60 человек. Среди них гравёр Флориан Вишневский, родственник владельца.

1821 год. Рождение Вильгельма (Василия Васильевича) Лежена, внука основателя российской ветви семьи. Католик, австрийский подданный. Обучение оружейному мастерству прошёл у Егора (Георга) Бартмера в Ревеле (Таллинне).

1829 год. Кончина Вильгельма Лежена (второго) в возрасте 46 лет. Управление мастерской переходит к старшему мастеру Бему.

1844 год. Начало самостоятельной деятельности Василия Васильевича Лежена в качестве оружейного мастера. 

1850 год. Рождение сына Василия.

1851 год, 1 декабря. Начало службы оружейным мастером при Дирекции императорских театров.

1853 год. Рождение сына Александра.

1854 год. Рождение сына Георгия.

1866 год. Рождение сына Флориана Юлия.

1867 год. Проживал по адресу: Б. Мещанская, 40, кв. 2.

1868 год, 13 декабря. Рождение дочери Евгении Каролины.

1871 год, вторая половина. Купец 2-й гильдии. Проживал по адресу: Б. Мещанская, 44, там же находилась оружейная мастерская.

 

1872 год. Выход первого каталога. 

1872 год, 13 декабря. В.В. Лежен отставлен по болезни с должности оружейного мастера при Дирекции императорских театров с назначением пенсии в 2/3 годового жалованья.

 

1873 – 1876 годы. Семья Лежен проживала по адресу: Казанская (Б. Мещанская), 44, там же находился оружейный магазин.

 

1876 год. Выход второго (иллюстрированного) каталога. Из предисловия: «…Специально занимаясь ружейным мастерством и ружейной торговлей, я, в продолжении 32-х лет, имел случай изучить на практике всё привозимое из-за границы и вошёл в прямые сношения с известными ружейными мастерами. Ружья, находящиеся в магазине моём, тщательно мною осматриваются и вообще все без исключения мною испробываются. Как охотник, я неустанно слежу за развитием современной техники в производстве ружья, и всегда могу рекомендовать системы самые новейшие, прочные и более удобные для охоты».

1876 год, 4 августа. Кончина В.В. Лежена на 55-м году жизни. Похоронен на римско-католическом кладбище Выборгской стороны.

1876 год, 27 ноября. Венчание Василия Лежена и Елизаветы Фромберг.

1877 – 1884 год. Дело продолжила вдова, Эмилия Лежен (Эмилия Христиановна Гаазе, 1830 года рождения, в купеческом сословии с 1877 года) вместе с сыновьями Василием и Георгием. Проживала по адресу: Казанская, 40. Магазин находился по адресу: Казанская, 44. Оружейный магазин «В.В. Лежен» являлся агентом в России фирм Лебеды и Гринера.

1878 год. Оружейник Василий Лежен проходил свидетелем по делу террористки Засулич.

1879 год. Кончина Александра Лежена в возрасте 26 лет.

1884 год. Кончина Эмилии Лежен.

 

1884 год. Открытие отделения по выпуску картонных и металлических гильз, а также машинок для снаряжения патронов (токарной мастерской) по адресу: Казанская 42, кв.26 (рядом с оружейной мастерской). По словам Василия Лежена, мастерская была открыта «для исполнения большого подряда в одно казённое учреждение». Мастерской заведовал бывший мастер Вишневского, а после его смерти —  Трофим Емельянович Секачев (Трофим Сикач)

1885 год, 14 июня. Учреждение фирмы «В.В. Лежен» купцами 2-й гильдии Василием и Георгием Леженами по адресу: Казанская, 44. Василий Лежен проживал по адресу: Казанская, 40, Георгий Лежен проживал по адресу: Мещанская, 19 (ныне — ул. Гражданская, «Дом Раскольникова» на углу Мещанской и Столярного переулка).

1887 год, сентябрь. Покупка Василием Леженом фирмы Гонно.

1889 год. Товарищество братьев Лежен становится поставщиком двора Е.И.В.

1890 год, октябрь. Закрытие токарной мастерской по адресу: Казанская 42, кв.26. Бывший управляющий Секачев выкупает её оборудование и перевозит его к себе по адресу: Екатериненский канал (канал Грибоедова), 59.

1892 год, июнь – 1894, март. Изготовление ружей «первой системы» Ивашенцова, на выпуск которых в 1892 году получена трёхлетняя привилегия Департамента торговли и мануфактур.

 

1893 год. Участие в международной выставке в Чикаго с ружьём «первой системы» Ивашенцова. 

1894 год. 3 ноября (22 октября по старому стилю) в присутствии 200 высокопоставленных гостей отмечен 100-летний юбилей фирмы. Выпуск «юбилейного» прейскуранта.  

 

1895 год. Переезд семьи Василия Лежена в Царское Село. Появляется объявление с адресом отделения (филиала) в Риге: Большая Песочная, 20.

 

1895 год. В своих объявлениях торговый дом называет себя единственным представителем в России Сент-Этьенской мануфактуры и бирмингемского оружейника Уильяма Форда.

1895 год. Дискуссия на страницах «Охотничьей газеты» после появления рекламы «Оружейно-токарной мастерской Т.Е. Секачева (бывшая В.В.Леженъ)».

 

1896 год. Торговый дом «Лежен» наряду с оружием и принадлежностями для охоты начинает продавать велосипеды. Адреса торгового дома в Петербурге: Михайловская площадь, 2, ул. Казанская, 42, ул. Казанская, 44 и ул. Б. Морская, 33. Адрес в Москве: Неглинный проезд, 14, дом Ганецкого (Сандуновские бани). Адрес в Риге: ул. Б. Песочная, 20.

Возведение в потомственное почётное гражданство Василия, Георгия и Флориана Лежен указом Николая II от 23 декабря за «полезную деятельность и особые труды» по представлению министра финансов.  

1897 год. Участие во Второй выставке охотничьего оружия и предметов охотничьего и рыболовного промыслов, организованной Императорским русским техническим обществом. 

1898 год, 23 октября. Кончина Василия Лежена. Похоронен на римско-католическом кладбище Выборгской стороны.

 

1899 год. Оружейный магазин торгового дома «В.В. Лежен» располагается по адресу: ул. Казанская, 48.

1904 год. Торговый дом «В.В. Лежен» обанкротился и прекратил своё существование.

 

У любого, прочитавшего вышеизложенное, наверняка возникнет вопрос о ружьях, выпущенных мастерской Лежен более чем за 100 лет, а, точнее, почему их так мало. Л.П. Сабанеев в 1885 году написал, что «…в Москве нет ни одного ружейного мастера, который бы специально занимался сборкой ружей…», и что «Петербург в этом отношении счастливее Москвы», поскольку там работал Гонно, который «…за преклонностью лет передал свою мастерскую и фирму ружейному магазину Лежена, но так как он работал большею частию самолично, то эта передача не имеет большого значения». «Лучшим петербургским оружейником теперь надо считать бывшего подмастерья Гонно Ф. Мацку…За Мацкой следует поставить мастерскую Лежена, затем Алешкина и Лардере» (Охотничий календарь). Между тем, в каталогах Лежен 1872 и 1876 нет никаких упоминаний о собственных ружьях. Старшие сыновья Василий и Георгий, выпускники знаменитой «Петришуле», учредители фирмы «В.В. Лежен», за верстаком не стояли, и в этом ничем не отличались от других таких же «фабрикантов», скажем, во Франции или Бельгии. В «Охотничьей газете» было опубликовано письмо некоего Ф.А. Исупова, заказавшего у Леженов дешёвое ружьё и получившего в результате откровенный хлам бельгийского производства. За две недели между получением ружья из-за границы и его отправкой заказчику на  прицельной планке была сделана надпись «P.I.W.W. Lejeune St.- Petrsbourg» и…всё.

 

В 1892 году Леженами была получена трёхлетняя привилегия департамента торговли и мануфактур на выпуск ружей «первой системы» Ивашенцова. Из каталога международной выставки в Чикаго 1893 года (на которой Лежены экспонировали ружьё Ивашенцова) о фирме «В.В. Лежен»: «Основана в 1794 году. Ежегодно производит 10 ружей, различную спортивную технику и производит ремонт; общая стоимость 20000 руб. Ручная работа; 4 токарных и других станка; 15 рабочих заняты. Стволы оружия импортируются из Англии, Германии и Франции. Продажа в России». Десять ружей с покупными стволами в год! Мацка выпускал в 2 раза больше, имея двух подмастерьев и двух учеников.

Из каталога Второй выставки охотничьего оружия и предметов охотничьего и рыболовного промыслов, организованной Императорским русским техническим обществом в 1897 году, следует, что торговый дом В.В. Лежен в числе прочего выпускал оружие «собственной работы» (ружьё Ивашенцова 20 кал. и штуцер 12 кал.) и «своей сборки» (3 ружья с надписью «В. В. Лежен» и 2 ружья Ивашенцова с надписью «W. W. Lejeune»). Относительно «системы Ивашенцова» разница между «собственной работой» и «своей сборкой» заключалась, по всей видимости, в том, что в первом случае, судя по клеймам, у компании Thomas Kilby & Son приобретался ствольный блок, а во втором случае —  ружьё в «белом» виде.   

 

Для В.В. Лежена «в качестве подарка от друга» компанией Пёрдэ было изготовлена курковка bar-in-wood 16 калибра. Судя по номеру 9693, ружьё было заказано в 1876 году. Сложно сказать, для кого оно предназначалось: для старшего Василия Васильевича, скончавшегося в августе 1876 года, или для младшего, венчавшегося с Елизаветой Николаевной Фромберг в ноябре того же года. Как бы там ни было, доказательств того, что мастерская Лежен выделывала ружья типа «первоклассного мастера Джемса Перде» (А. Чичагов), пока не найдено, равно как и оснований для отнесения её на второе после Мацки (Л.П. Сабанеев) место в «рейтинге» петербургских оружейников ХIХ века. 

Глава VI. Иван Алешкин.

Информации об Иване Леонтьевиче Алешкине сохранилось крайне мало. Точно известно, что родился он в 1858 году. Весьма интересные выводы позволяет сделать сопоставление некоторых фактов, адресов и дат. «Адресная книга города С.-Петербурга на 1892 год» (первый год издания) под редакцией П.О. Яблонского даёт следующие данные: Иван Леонтьевич Алешкин, Мойка, 38. В адресной книге на 1894 год появляется существенное дополнение: «Алешкин, Ив.Леон. (Мастерск.) Мойка, 38». В последующих адресных книгах: на 1895 и 1897 г. — Мойка, 40, на 1899 и 1900 г. – опять Мойка, 38, с 1901 г. – Екатериненский канал, 40, с 1909 г. – ул. Гороховая, 25. Как известно, по адресу: Мойка, 36 находилась мастерская известного оружейника Николая Гонно. Разобраться во всём этом можно, если знать историю застройки места между Невским проспектом, Мойкой, Волынским переулком и Большой конюшенной улицей. Весь этот квартал представлял собой смежные узкие участки, принадлежавшие разным собственникам. Во внутренних дворах зданий, фасады которых выходили на Мойку 36-38 и Большую конюшенную улицу 23-25, располагалось большое количество пристроек, флигелей и отдельностоящих строений, реконструировавшихся и перестраивавшихся вместе со сменой собственников участков.

Мастерские Гонно и Алешкина находились на смежных участках по адресам: Мойка, 36 и Мойка, 38.

До 1892 года на участке с адресом: Мойка, 36 находились так называемые «Волковские номера» — небольшая гостиница (меблированные комнаты) с выходом на Большую конюшенную улицу, а остальная территория была плотно застроена разными строениями, в том числе банями. В 1892 году они были перестроены и расширены новой владелицей участка Прясловой. Гостиница и «банный комплекс» существовали до 1912 года. По адресу: Мойка, 38 с 1863 по 1914 год располагалось «реформатское училище» (школа евангелическо-реформатских церквей), а по адресу: Большая конюшенная, 25 — здание Французской реформатской церкви св. Павла. По адресу: Мойка, 40 находилась гостиница Демута. К 1894 году она была превращена новым владельцем фон Дервизом в доходный дом. Вместе с мастерской Алешкина по адресу: Мойка, 38 находилась водопроводная мастерская Богданова. Когда у Алешкина появился адрес на Мойке 40, Богданов перестал числиться на Мойке 38. Возвращение Алешкина обратно на Мойку 38 совпало с появлением по этому же адресу «медно-котельной» мастерской Богданова.

Школа евангелическо-реформатских церквей (слева). Где-то там во внутренних дворах располагалась мастерская Алешкина.

В «Журнале охоты» (под ред. А.Е. Корша) за 1890 год была напечатана статья, где разговор шёл о современных ружьях, которые «…дошли до такого боя в лучших своих представителях, который удовлетворяет не только все требования охоты и садочной стрельбы, но и далеко превышает их. Для примера приведу два ружья, весьма разные между собой и по сверловке, и по опиловке. Ружьё со стволами работы Пёрдэ, цилиндр (принадлежащий А.П. Ивашенцову), и ружьё со стволами Алешкина № 9, чоковой сверловки…». То есть, в 1890 году у Алешкина была своя мастерская, им было выпущено, как минимум, 9 ружей под своим именем, которые можно было сравнивать «со стволами работы Пёрдэ». Стоит напомнить, что в 1890 году мастеру было всего лишь 32 года. Промысловые свидетельства он выкупал с 1899 по 1916 год. С 1909 года проживал по адресу: ул. Гороховая, 25, там же держал оружейный магазин. Умер в 1925 году. Главный вопрос: что было до 1890 года? Пока тут только версии. Ю.В. Шокарев предположил, что Алешкин — ученик Мацки. В.Е. Маркевич написал, что Алешкин – ученик Лежена. Поскольку других версий нет, думаю, стоит рассмотреть подробнее имеющиеся. Оружейник Вильгельм (Василий Васильевич ) Лежен скончался в 1876 году ещё не старым, но очень больным человеком. В 1872 году по причине болезни он был отставлен с должности оружейного мастера при Дирекции императорских театров. Алешкину в это время было 14 лет. В 1885 году после смерти вдовы сыновья Лежена Василий и Георгий открыли торговый дом «В.В. Лежен». Братья занимались оружейным бизнесом и были купцами, а не оружейными мастерами. В сентябре 1887 года Василий Лежен купил фирму Гонно (неизвестно только, вместе с мастерской  на Мойке 36 или без неё). Гонно сотрудничал с отцом братьев Лежен, и чуть ли не обслуживал его магазин, как написал В.В. Курбатов. Таким образом, теоретически Алешкин мог работать у Гонно на Мойке 36 или мог работать у Леженов, он мог организовать свою мастерскую до продажи фирмы Гонно, а мог уйти из неё после продажи. После смены владельца участка на Мойке 36 была затеяна реконструкция, что могло подтолкнуть Алешкина начать собственное дело, и для этого он мог арендовать мастерскую по соседству на Мойке 38. Справедливости ради стоить сказать, что версия случайного появления мастерской Алешкина по соседству с мастерской Гонно тоже имеет право на существование, но она всё же менее вероятная, чем, например, предположение, что у какого-то строения или флигеля во внутренних дворах поменялся адрес с Мойки 36 на Мойку 38.  Версий много, но с большой долей вероятности всё же  можно предполагать, что Алешкин имел отношение к мастерской Гонно. Это многое объясняет. Например, почему изделия Алешкина и Мацки столь похожи, и почему у них ствольные блоки и замки от одних и тех же поставщиков. Если Алешкин работал у Гонно, то, скорее всего, под началом Мацки. В этом случае его вполне можно считать учеником мэтра.

Курковые ружья Алешкина и Мацки очень похожи. На снимке ружьё Алешкина № 30.

В своей рекламе Иван Леонтьевич называл себя поставщиком Императорского военного общества охоты. «…6 марта 1906 года Его Величеству Государю Императору благоугодно было принять Первое Военное общество Охоты под Своё покровительство и пожаловать ему наименование «Императорского Военного общества Охоты»» (Полное собрание законов Российской Империи. 1909 г ). Председателем общества был великий князь Николай Николаевич Романов, страстный охотник, основатель знаменитой Першинской охоты. В романе Ф. Шахмагонова «Поклонение антихристу»(т. 2, стр. 105 и 106) есть эпизод, связанный с ружьём Алешкина: «За тысячу рублей золотом купил у великого князя Николая Николаевича охотничье ружье «магнукум» (Алешкина – прим. автора) под номером 19». Откуда у писателя взялся этот эпизод, выяснить не удалось, но вряд ли он мог являться плодом фантазии, поскольку чтобы так «фантазировать» нужно очень хорошо знать вопрос. Будучи председателем Императорского военного общества охоты, великий князь  вполне мог иметь ружьё его поставщика.

Этикетка из магазина Алешкина.

В 1909 году в своём объявлении Алешкин написал, что принимает заказы на ружья своей мастерской, а также продает ружья лучших фабрик и охотничьи принадлежности. Коллега из Грузии прислал снимки горизонталки Лебо-Куралли, изготовленной в 1908 году по заказу Алешкина, а мне самому как-то раз попалось ружьё Пёрдэ, заказанное через его магазин.

Ружьё Лебо-Куралли с замками типа H&H. Изготовлено по заказу Алешкина в 1908 году. Фото: Г. Кикачеишвили.

Что касается «ружей своей мастерской», то тут всё неоднозначно. Известны несколько типов ружей с надписью «Иван Алешкин. С.-Петербург.» или «Иван Алешкин в С. Петербурге».

Надпись «Иван Алешкин. С.-Петербург.» или «Иван Алешкин в С. Петербурге» можно наблюдать на стволах или прицельной планке.

Курковые ружья Алешкина собраны с использованием комплектации тех же производителей, что и курковки Мацки: ствольные блоки Килби, замки Бразье, затворные коробки P. Webley & Son и/или W. & C. Scott & Son (точно установить пока не удалось), бельгийские основания цевья. Те курковые ружья Алешкина, что мне удалось увидеть, не имели верхнего скрепления и запирались нижней рамкой на два подствольных крюка. Если не обращать внимания на некоторые особенности опиловки коробки и боковых оснований замков, то курковки Алешкина и Мацки очень похожи; они имеют одинаковую отделку, выполненную, скорее всего, одной и той же рукой.

Набор лондонских клейм на ружье Алешкина.

Бескурковые ружья Алешкина с замками на боковых основаниях, как правило, имеют полный набор лондонских клейм, что говорит о их поставке в «белом» виде, то есть без дерева и отделки. Эти ружья имеют замки Бразье и ствольные блоки Килби из стали Витворта. Ружьё № 75 имеет дополнительный блок стволов, изготовленный из трубок Круппа бельгийской компанией Лажо и Жонле (клеймо LJ). Верхний узел запирания на бескурковках Алешкина представляет собой массивную горизонтальную задвижку, заходящую в прорезь на выступе ствольного блока или заходящую на небольшой по высоте выступ, как в запирании Пёрдэ.

Один из 2-х вариантов верхнего скрепления на ружьях Алешкина.

Небольшой  выступ позволял не прорезать головку коробки сверху (слева). Верхнее скрепление на ружье «В.В. Лежен» (справа).

Такое запирание использовалось в ружьях «первой системы Ивашенцова» под маркой торгового дома «В.В. Лежен», только сам выступ и, соответственно, паз в головке коробке имели вид креста. Опиловка боковых оснований была, может быть, не самой рациональной, но вполне оригинальной.

Оригинальная опиловка бокового основания ружья Алешкина.

Вопрос: с кем ещё сотрудничал Алешкин в Великобритании, кроме P. Webley & Son (и/или W. & C. Scott & Son)  и компании Бразье — остаётся открытым.  Ещё один тип ружей не представляет никаких трудностей при атрибуции. Это ружья Алешкина, выпущенные после 1906 года компанией Николаса Лажо и Генри Жонле из Льежа (Nicolas Lajot & Henri Jonlet).

Ружьё Алешкина № 90 выпущено компанией Николаса Лажо и Генри Жонле из Льежа. Фото: Валерий Вышегородских.

В Бельгии при большом количестве «фабрикантов» оружия было не так много мануфактур, имевших производство полного цикла. Фабрика Лажо и Жонле была одной из них, и в этом смысле ничем не уступала, скажем, такой известной компании как Август Франкотт. Многие оружейники в Европе и самой Бельгии использовали их комплектацию.

Так выглядела мануфактура Николаса Лажо и Генри Жонле на rue Aux Chevaux 33 в Льеже в начале XX века (слева). Сегодня на этом месте жилой дом (справа).

Факт сотрудничества русского «фабриканта» и бельгийских производителей подтверждает В.В. Курбатов, знавший бывшего старшего мастера Алешкина — П.И. Шаца,  к которому «обращался за советами неоднократно».

Ружьё Алешкина № 75 с 2 парами стволов. Фото: Борис Хейфиц.

Ружьё Алешкина № 83. Фото: artemida-hunter.ru

Ружьё Алешкина № 64. Фото: mymarket.ge

Если описать известные ружья с именем Алешкина,  то список не будет слишком длинным.

Ружьё № 24, 12 кал., курковое, блок стволов Килби из стали Витворта, запирание рамкой на 2 подствольных крюка, пистолетная ложа.

Ружьё № 30, 12 кал., курковое, блок стволов Килби № 20251 из ламинированной стали, запирание рамкой на 2 подствольных крюка, прямая ложа.

Ружьё № 62, 12 кал., бескурковое, блок стволов Килби из стали Витворта.

Ружьё № 64, 10 кал., курковое, дамасковый блок стволов Килби, замки Бразье, металлические накладки на носке и пятке приклада.

Ружьё № 68, 12 кал., бескурковое, блок стволов Килби из стали Витворта, замки Бразье с задней пружиной, эжекторы H&H, запирание рамкой на 2 подствольных крюка и горизонтальной задвижкой в паз на выступе ствольного блока, пистолетная ложа.

Ружьё № 72, из пары, 12 кал., бескурковое, блок стволов Килби № 22834 из стали Витворта, замки Бразье с задней пружиной, эжекторы Дили, запирание рамкой на 2 подствольных крюка и горизонтальной задвижкой в паз на выступе ствольного блока, прямая ложа. 

Ружьё № 75, 12 кал., бескурковое, блок стволов Килби № 23041 из стали Витворта, замки Бразье с задней пружиной, запирание рамкой на 2 подствольных крюка и горизонтальной задвижкой на выступ ствольного блока, пистолетная ложа, дополнительный блок стволов 12 кал. из трубок Круппа бельгийской компании Лажо и Жонле. 

Ружьё № 83, 20 кал., бескурковое, блок стальных стволов Килби № 23571, замки Энсон-Дили, запирание рамкой на 2 подствольных крюка и горизонтальной задвижкой на выступ ствольного блока, п/пистолетная ложа, эжекторы, полный набор лондонских клейм.

Ружьё №90, из пары, 20 кал., бескурковое, бокслоки, эжекторы, прямая ложа, изготовлено бельгийской компанией Лажо и Жонле. 

Ружьё № 93, 12 кал., бескурковое, блок стволов Килби из стали Витворта, подкладные замки, прямая ложа, изготовлено в 1914 году, принадлежало А.А. Казанцеву.

Ружьё № 94, 20 кал., бескурковое, стволы из стали Польди-Антикорро.

 

 

В.В. Курбатов, лично знавший К.П. Маслова, написал (Охота и охотничье хозяйство, № 1, 1985 г.): «Константин Петрович Маслов родился в Петербурге 16 апреля 1880 года в семье мелкого чиновника». Согласно архивным документам К. П. Маслов был крестьянином Олонецкой губернии, Каргопольского уезда, Богдановской волости, деревни Прохнова. «Детство его было трудным, отец умер, когда Косте было семь лет, и семья жила на заработок его трех сестер-белошвеек. В восемь лет он был отдан в трехклассную школу, по окончании которой поступил в Училище барона Штиглица (в действительности — в начальную школу училища — прим.автора), где его «учили рисовать и читать чертежи». Однако отсутствие средств не позволило Косте закончить образование, и один из его родственников устраивает мальчика учеником к оружейнику Мацке сроком на пять лет. Мацка назначает ему плату: сначала 1 рубль в день, через месяц увеличил до 1 руб. 50 коп., через два года платил уже 2 руб., а через четыре года — 3 рубля. В своих заметках Константин Петрович писал: «Работать приходилось много — 10-12 часов в сутки, с часовым перерывом на обед, а иногда еще дольше, столько, сколько работал Мацка. Воскресенья и праздники были полными днями отдыха». По окончании обучения Мацка оставляет Маслова своим помощником, доверяя ему любую работу, в том числе прием и выдачу заказов и расчет с заказчиками». Кроме пяти лет ученичества Маслов проработал у Мацки ещё восемь лет подмастерьем. После кончины не оставившего наследников мастера в 1907 году, Константин Петрович продолжил дело по тому же адресу: Кабинетская улица, 12. В декабре 1907 года он держит экзамен на звание мастера, а 3 января 1908 года выкупает ремесленное свидетельство. Маслов заканчивает ружья, заказы на которые были приняты при жизни Мацки.

 

«Ружья я изготовлял исключительно по заказам. Болванки стволов (полуфабрикат) получал из-за границы, преимущественно из Англии. По просьбе А. П. Ивашенцева сделал ружье с семью стволами для Шостенского порохового завода», — привёл слова Маслова в своей заметке М.Михайлов (Охота и охотничье хозяйство, №4, 1960), ещё один человек, знавший мастера лично. Он же оставил нам сообщение о золотой медали, полученной К.П. Масловым на «очередной выставке в 1913 году». Непонятно, что имелось в виду: Всероссийская выставка в Киеве или Промышленно-кустарная выставка в С.-Петербурге? Ответ на этот вопрос пока не найден, равно как и подтверждение следующих слов: «В 1916 году английский охотничий журнал признал, что ружья Маслова не уступают изделиям лучших мастеров Европы».

 

К.П. Маслов принимал участие в юбилейной Царскосельской выставке 1911 года. Из заметки о выставке в журнале «Семья охотников»: «Шкаф оружейного мастера К.П. Маслова, преемника и, необходимо добавить, ученика Ф.О. Мацки, собран с целью показать все стадии работы над ружьём нашего талантливого ружейника. Стволы выставлены в том виде, в каком они получаются из-за границы, колодки только откованные вчерне со стволами пригнанными и вполне отделанными в белом виде и, наконец, вполне законченные ружья. Тут же выставлены ружейные замки великолепной работы Бразье и собственной работы Маслова, не менее высокого качества, мелкие части, пружины и пр. Из шести готовых ружей каждое стоит того, чтобы на нем подробнее остановиться. Все эти ружья за исключением №148, начатого покойным Ф.О. Мацкой и законченного Масловым, исполнены по заказам и им даны тип, размеры и особенности зависящие от условий. В каждом данном случае Маслов исполняет, то что от него требуют, отступая или приближаясь к лучшим позднейшим моделям выдающихся мастеров. Исполняя ружья по заказам, или заготовляя их вчерне, Маслов пользуется стволами, которые высылает ему, в большинстве случаев, Кильби в готовом виде, высверленными и спаянными. Пристреливает ружья Маслов лично сами и, как я убедился, встречая его в тире, очень тщательно. Четыре отлично исполненных ружья, из них два парадокса, один №184 из стального Дамаска Кильби, дают возможность заключить о работе Маслова, как первоклассного оружейника. Семнадцать лет науки у Мацки сделали даровитого ученика достойным преемником дела своего учителя, о ружьях которого не было двух мнений. Три ружья сделанных Масловым по заказу М. И. Е.—безкурковое системы Скотта с хрустальными показателями в замочных досках, чоки 12 кал, с колодкой еще не вполне отделанной, вполне законченной, чоки 12 кал., сталь Витворта и оконченной сборкой нитро парадокс дают полное представление о качествах, какие в состоянии дать своими ружьями Маслов. Я видел несколько ружей Маслова, в которых они не были поставлены в зависимость от условий заказа и нахожу, что его ружья не ниже лучших ружей Мацки. Говорить о качестве ружей нельзя, однако, без сопоставлений их стоимости. Цены, который назначает Масловъ за его ружья, приняв во внимание стволы сверлёные Кильби из стали Витворта, замки Бразье, мастерски исполненные ложи из отборного ореха, хорошую гравировку, такой кстати, у нас щеголяет Тульский завод и все преимущества первоклассной работы специального заказа, довольно умеренные от 500 безкурковые и на 60 р. ниже курковые, эжектор 50 руб. Выбор ствольного материала соответственно понижает цену» (орфография оригинала сохранена). Если автор заметки не ошибся с номерами, то и №148, и №184 были начаты Мацкой. Ружьё №184 принадлежало М.М. Стесселю и имело дамасковые стволы компании Август Франкотт. К.П. Маслов упоминается в книге С.К. Лейдекера «Дробовое оружие» (1911 г.): «Пригнать к колодке Тульского завода нормальную или усиленную пару стволов, по данным А.П. Ивашенцова, я поручу ученику и преемнику Мацки – К.П. Маслову, талантливому оружейнику, которому посильно выполнение заказов на первоклассные ружья…в деле сборки и пригонки у Маслова мало соперников».  

По воспоминаниям В.В. Курбатова, после гражданской войны Маслов работал на заводе, потом заведовал известной старым питерским охотникам оружейной мастерской Леноблохотсоюза на Литейном проспекте 42, а после ее ликвидации работал оружейником в спортобществе «Динамо». Через его руки, как написал М. Михайлов, прошло 6 ружей С.М. Кирова. С введением советской властью монополии на внешнюю торговлю заказать что-либо за границей стало невозможно. Тем не менее, какой-то запас заграничных коплектующих, вероятно, некоторое время оставался в распоряжении Маслова. Из них в 1936 году было собрано ружьё 12 кал. № 465 . В.В. Курбатов назвал это ружьё «последним произведением» мастера. У Маслова никогда не было учеников или подмастерьев. Его единственным помощником была жена, по воспоминаниям М. Михайлова, умевшая хорошо воронить стволы. Ольга Григорьевна Маслова родила и воспитала семерых детей, за что была награждена орденом «Материнская слава» III степени. М. Михайлов написал, что в молодости она увлекалась охотой, и Константин Петрович в 1917 году собрал и подарил ей ружьё 24 калибра. Во время войны Маслов служил оружейником на Ленинградском фронте. Он был награждён орденом Красной звезды и пятью медалями. Во время блокады Ленинграда дом №12 на ул. Правды сильно пострадал. После войны Маслов продолжал работать вплоть до ухода на пенсию в 1952 году. На пенсии мастер иногда занимался ремонтом оружия в частном порядке. Его видели среди зрителей Московского чемпионата мира по стрелковому спорту 1958 года. Константин Петрович Маслов скончался 21 августа 1975 года в Ленинграде в возрасте 95 лет.

 

Известно, что Маслов продолжил нумерацию Мацки. Самое раннее ружьё, которое я видел, имело номер 349. Это была бескурковка с замками Бразье льежского типа, «окошками» Скотта, запиранием рамкой и Webley Screw Grip, бельгийским основанием цевья, ствольным блоком с двумя чоками, изготовленным Льежской мануфактурой из стали завода «Коккериль», и надписью «К. Маслов в Петербурге» на стволах.

 

Двустволка № 349 демонстрирует преемственность от учителя — Мацки к ученику — Маслову во всём, что касается архетипа ружья. Надпись «К. Маслов  С-Петербург» на стволах говорит о том, что этот дробовик был закончен, когда Мацки уже не было в живых. На другом ружье № 369 имеются надписи, прямо указывающие на то, что Маслов являлся продолжателем дела Мацки: «бывший Ф. Мацка» — на коробке, «бывший Ф.О. Мацка» — на одном стволе и «К.П. Маслов в С. Петербурге» — на другом. Вряд ли эта надпись была данью уважения учителю. Фамилия Мацка говорила покупателю гораздо больше, чем фамилия его ученика. Думаю, именно поэтому горизонталка №392 из коллекции Государственного исторического музея не имеет надписей, указывающих на Маслова, и атрибутирована как ружьё Мацки.

 

На ружьё №357, которое относится, скорее всего, к 1909 году, колодка с классическим запиранием Пёрдэ: рамкой внизу и задвижкой наверху, эжекторы с механизмом, похожим на бельгийский, ствольный блок из стали Витворта от Килби и подкладные замки Бразье. Маслов впоследствии полностью отказался от излюбленного Мацкой запирания Treble Lever Grip в пользу запирания Пёрдэ.

 

О тесной связи Мацки, а потом и Маслова с компаниями Уильяма и Джеймса Скоттов свидетельствует ружьё №383. Если не приглядываться к надписям, то можно подумать, что перед нами «Exellentia». Тут нет ничего странного, поскольку это ружьё в «белом» виде использовали многие оружейники, в том числе, английские. Как и в случае с Мацкой, я не уверен, что вся комплектация приобреталась Масловым в Англии. Некоторые сугубо оружиеведческие нюансы позволяют думать о бельгийском происхождении отдельных деталей механизма. Во всяком случае, экономически это было бы абсолютно оправданно.

 

Следующее ружьё, о котором следует сказать, имеет №386. На нём замки Бразье льежского типа (с задней пружиной), запирание Пёрдэ, блок стволов компании Гийома Шольберга (Guillaume Sholberg) из слаборжавеющей стали «Poldi-Anticorro» завода Poldi Hütte, а также качественная гравировка в стиле «scroll & roses». Маслов по-разному опиливал выступ бокового основания замка с задней пружиной: коротко как Мацка,  оставлял целиком (ложноподкладной) или оставлял приблизительно половину, как на ружье № 386. Такую опиловку можно увидеть скорее на вертикалках, нежели на ружьях с горизонтально спаренными стволами.

 

 

С началом I мировой войны получать что-либо из-за границы стало проблематично, да и заказчиков на «высокий разбор» поубавилось. В разговоры о переходе Маслова в этот период на сборку из отечественной комплектации, в частности, на ружья системы Ивашенцова не очень верится. Известно ружьё системы Ивашенцова, полностью, включая отделку, изготовленное в Туле. На прицельной планке этого ружья можно прочитать «К. Маслов в Петрограде». Эта надпись могла появится после того, как ружьё побывало у мастера в ремонте, или же он изготовил, например, ложу и выполнил осадку. Так же поступал Б.Ф. Ружичка, ещё один бывший работник Мацки.

 

«Иностранный подданный», как он сам написал, Болеслав Францевич Ружичка родился в С.-Петербурге в августе 1880 года в семье портных. Из анкеты, которую Ружичка заполнил в 1934 году, следует, что его специальность — «оружейник–механик», что самостоятельным оружейником он проработал 12 лет и что 11 лет провёл за границей «для усовершенствования в ремесле». В.В. Курбатов («Оружейники Петербурга – Петрограда – Ленинграда»): «Вторым, очень известным и долго работавшим в Ленинграде оружейником был Болеслав Францевич Ружичка, ученик Новотного в Праге, он работал три года у Мацка, после чего открыл собственную мастерскую (Вознесенский пр., 45, ныне пр. Майорова, 45). Чех по национальности, седой, в очках и белом халате, он говорил медленно и веско, с иностранным акцентом (кроме русского, Ружичка знал чешский, немецкий и французский языки — прим. автора) и более всего походил на врача. От остальных оружейников он отличался тем, что был охотником и держал хороших английских сеттеров. Его специальностью был ремонт оружия. По его словам, он сделал полностью два ружья, но нашел это дело невыгодным. Однако на всех подогнанных к колодкам стволах он всегда писал: «Б. Ф. Ружичка в Петрограде» (позднее — Ленинграде), что, возможно, давало повод думать, что ружья с такими стволами изготовлены им. У Ружички часто собирались охотники, в основном молодежь, которым он рассказывал о производстве и ремонте ружей, при этом постоянно повторял, в отличие от Маслова, что теперь все оружейники пользуются готовыми деталями, изготовляемыми различными заводами, которые остается лишь подогнать «по месту»».

 

В 1926 году в книге «Дробовое ружьё и стрельба из него» С.А.Бутурлин отметил: «Теперь Б.Ф. Ружичка в Ленинграде (ул. Плеханова, 45), преемник Ф.О. Мацка – К.П. Маслов там же (ул Правды, 12) по-видимому, также могут работать хорошо…». В 1914 году Ружичка размещал свою рекламу в «Нашей охоте», называя себя «бывший ученик Ф.О. Мацка». Выше показано ружьё, имеющее надписи «С.- ПЕТЕРБУРГЪ. Б.Ф. РУЖИЧКА» на прицельной планке и боковых основаниях. Номер ружья 02. Вполне возможно, что это одно из тех двух ружей, о которых упоминал В.В. Курбатов в своих воспоминаниях, но признаков их «изготовления» Ружичкой не наблюдается (разве что в каких-то деталях). Перед нами бельгийское ружьё с полным набором лондонских клейм, относящихся к периоду с 1904 по 1925 год. Эту «методику» практиковал, например, Лардере. Результат — ружьё со всеми признаками английского и, вероятно, с соответствующей ценой. Фактический изготовитель, скорее всего, льежская компания G. Defourny — Sevrin, на ружьях которой можно часто наблюдать клеймо торговой марки (trade mark) «две скрещенные пушки» с надписью MADE OF BEST CRUCIBLE STEEL.

После гражданской войны мастер продолжал жить на Плеханова, 45 в квартире № 10 с женой и матерью. Он работал механиком на разных предприятиях, в том числе, на заводе граммофонов им. Кулакова, на трубочном заводе им. Калинина, на табачной фабрике №2. 2 января 1934 года Ружичка был принят на работу старшим механиком механической мастерской ленинградского отделения Академии наук СССР, но уже 16 августа был уволен в связи с «переездом в Москву». Далее его следы теряются.