Яков Блюмкин ШАМБАЛА |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
история / эзотерика / приключения / здоровье
Оценить статью
Имя Якова Блюмкина прежде всего ассоциируется с убийством немецкого посла Мирбаха в июле 1918 года. Однако это только один, пусть и яркий, эпизод его незаурядной жизни. И наиболее загадочной ее страницей, несомненно, является экспедиция, организованная Блюмкиным для поисков легендарной и загадочной страны Шамбала.
Яков Блюмкин
Хотя до нас дошло несколько фотографий Якова Блюмкина, человек, изображенный на них, столь разнолик, что утверждать, будто это одно и то же лицо, довольно трудно. Разнятся в своих описаниях его внешности и современники. И ладно цвет волос – в конце концов перекраситься никогда трудно не было, – но и в описании роста, лица, фигуры современники расходятся.
Так, поэтесса Ирина Одоевцева вспоминала о «мордатом и низкорослом» чекисте, с которым познакомилась у Мариенгофа. А в прошлом троцкист и один из преподавателей Академии генерального штаба Виктор Серж говорил о «тонком и аскетичном профиле Блюмкина, напоминавшем лицо древнееврейского воина».
Надежда Мандельштам описывала «низкорослого, но ладно скроенного чекиста». А Лиля Брик, некоторое время дружившая с единственной официальной женой Блюмкина, Татьяной Файнерман, вспоминала «довольно высокого и рано оплывшего юношу».
Симха-Янкель Блюмкин родился в марте 1898 года в Одессе, по другим данным, – в местечке Сосница Черниговской губернии. Он был пятым ребенком Герши Блюмкина, служившего приказчиком в небольшом магазине на Молдаванке.
Когда Яше было шесть, отец умер, и мать, без того с трудом сводившая концы с концами, отдала его в Первую одесскую Талмудтору, где преподавали не только Библию, иврит, русский язык, но и гимнастику. Уже в 20-е годы на спор с одним из своих знакомых Блюмкин сделал три сальто подряд. На вопрос же о том, зачем ему это надо, ответил, что гибкое и натренированное тело способствует изворотливости ума. Так это или не так, каждый решает самостоятельно, но то, что сам он отличался умом изощренным, несомненно.
Так, уже после начала Первой мировой войны, подрабатывая в конторе некоего Пермена, он наладил подделку документов, необходимых для освобождения от призыва. Когда это выплыло наружу, Яша заявил, что делал это по приказу хозяина. Оклеветанный Пермен подал в суд, но тот, к удивлению многих, Блюмкина оправдал. Оказалось, что, узнав о неподкупности судьи, Яков послал ему какое-то подношение с вложенной в него визиткой своего начальника. Возмущенный столь откровенной взяткой судья и вынес оправдательное решение.
Когда об этом стало известно Пермену, он возмутился, но потом дал Блюмкину характеристику, которой тот гордился: «Подлец, несомненный подлец, но талантливый».
Фразе Дзержинского о «холодной голове, горячем сердце и чистых руках» чекист Блюмкин предпочитал ленинский лозунг «грабь награбленное».
В феврале 1917 года он вступил в партию эсеров, в которой уже состояли его брат Лев и сестра Роза. В январе 1918 он принял участие в установлении Советской власти в Одессе, а в апреле того же года стал уже начальником штаба 3-й украинской армии. При этом деловые качества молодого человека вызвали такое доверие командования, что именно ему, неофиту от революции, поручили изъятие золота из отделения государственного банка в Киеве.
С поручением Яков Григорьевич справился, экспроприировал 4 миллиона золотых рублей, но в штаб армии передал на полмиллиона меньше. Когда же от него потребовали отчет о пропавшем золоте, никому не сказавшись, бежал в Москву, где руководство партии эсеров рекомендовало его для работы в ЧК. Трудно сказать, какие именно качества Блюмкина расположили к нему Феликса Дзержинского, но вплоть до своей смерти в 1926 году он помогал ему выпутываться из самых, казалось, безвыходных ситуаций. Чего стоит то же убийство Мирбаха?
Немецкого посла к убийству приговорил ЦК левых эсеров. Они рассчитывали, что после этой акции Германия разорвет Брестский мир, начнет военные действия с Россией, а возмущенные этим немецкие народные массы свергнут кайзера, и рабоче-крестьянская революция постепенно охватит всю Европу. Блюмкин сам вызвался привести приговор в исполнение. С помощью заместителя Дзержинского, члена партии левых эсеров Вячеслава Александрова, он выправил мандат для посещения посольства и 6 июля 1918 года метнул в Мирбаха бомбу.
Казалось, карающий меч революции должен неминуемо настичь предателя. Но меньше чем через год, который Блюмкин провел на Украине, 16 мая 1919 года он был амнистирован. И инициатором этой амнистии выступил… Дзержинский.
Покровительство Дзержинского не осталось незамеченным руководством партии левых эсеров. С одной стороны, они пытались таким образом разорвать и без того шаткий Брестский мир. С другой – Блюмкин отсиживался в Киеве, а эсеры стали первыми жертвами террора, развязанного большевиками. Естественно, у тех из них, кто еще оставался на свободе, появились сомнения: не был ли Блюмкин, больше других выступавший за убийство Мирбаха, провокатором, подыгравшим ЧК? На Якова объявили охоту.
Разыскав его в Киеве, эсеровские боевики пригласили Блюмкина за город якобы для того, чтобы обсудить линию поведения в новых условиях. Там в него выпустили восемь пуль, но Блюмкину удалось скрыться.
Через несколько месяцев изменившего внешность Блюмкина два боевика обнаружили сидящим в кафе на Крещатике. Расстреляли оба револьвера. Истекая кровью, Яша упал, но… остался жив.
Разочарованные эсеры отыскали его и в больнице. Не доверяя больше стрелковому оружию, они бросили в окно палаты, где Блюмкин лежал после операции, бомбу, но за считанные секунды до взрыва тому удалось выпрыгнуть в окно и… остаться живым.
Через несколько лет, находясь с друзьями в «Кафе поэтов», Блюмкин заявил, что всего на него было совершено восемь покушений. Выдержав театральную паузу, он добавил: «И не убьют! У каждого еврея девять жизней, и пока я все их до конца не проживу, умирать не собираюсь!»
Блюмкин был знаком со многими известными литераторами молодой советской республики. Среди них Владимир Маяковский
Неизвестно, откуда Блюмкин взял, что у еврея должно быть девять жизней, но жить он любил с размахом. Его квартира в Денежном переулке (в одном доме с Луначарским, напротив того самого посольства, где был убит Мирбах) напоминала склад антиквариата и разного рода раритетов. Картины передвижников, изделия Фаберже, редкие книги, мебель… При этом для каждой вещи он находил (выдумывал?) свою историю. Так после командировки в Монголию, куда он был послан для организации местной контрразведки, но откуда Берзиным был отозван, у него появилось старинное кресло, которое якобы принадлежало монгольским ханам.
После поездки на Ближний Восток, где Блюмкин (по легенде, торговец книгами) занимался созданием первой советской резидентуры, в его библиотеке появились древние еврейские манускрипты. Злые языки утверждали, что до того эти книги находились в хранилище Ленинской библиотеки и были изъяты оттуда, чтобы «легенда» выглядела правдоподобно.
Но наибольшее удовольствие Блюмкин получал от общения. Убийство немецкого посла вовсе не сделало его изгоем, а наоборот, придало облику обычного прохиндея ореол романтизма. А женитьба на довольно бойкой дочери известного толстоведа Тенеромо – Татьяне Файнерман – ввела в круг революционной богемы. Среди знакомых Блюмкина в двадцатые годы были Гумилев, Шершеневич, Мандельштам, Маяковский… Последний одну из книг надписал: «Дорогому товарищу Блюмочке от Вл. Маяковского». Даже Горький однажды изъявил желание с Блюмкиным познакомиться. Есенину Блюмкин как-то заявил: «Мы с тобою оба террористы. Только ты от литературы, а я от революции». Валентин Катаев в повести «Уже написан Вертер» вывел его в образе Наума Бесстрашного. Впрочем, среди поэтов первых советских лет труднее назвать того, кто не посвящал Блюмкину своих стихов. Тот и сам себя считал неплохим литератором.
Хотя мы и привыкли к образу революционера как пламенного трибуна, одухотворенного идеей, таковых среди них было не так уж много. Блюмкин же, без сомнения, был человеком вербальным. И его рассказы, в которых реальные события переплетались с фантазией, давали окружающим ощущение сопричастности великому делу больше, нежели даже свое собственное участие в революции.
Однако чрезмерная болтливость популярного чекиста представляла и несомненную опасность. Основательница Детского музыкального театра Наталья Ильинична Сац до конца своих дней была уверена, что в смерти ее сестры Нины повинен именно Блюмкин. Девушка, писавшая восторженные стихи, без ума влюбилась в него. Когда же тот ее бросил, последовала за ним в Крым и была обнаружена убитой на пляже. Сац считала, что Блюмкин в период близости с ее сестрой наговорил лишнего и, испугавшись последствий, расправился со свидетелем.
Однако при всех своих недостатках Блюмкин до поры и времени молодым советским спецслужбам был нужен. Его авантюризм и, главное, бесшабашность были теми качествами, которые помогали добиваться успеха в, казалось совершенно безвыходных ситуациях. Чего, например, стоит одна персидская авантюра…
В июне 1920 года его в качестве всего лишь наблюдателя отправляют в Иран. Но собирать информацию и писать ежедневные донесения в Москву показалось Блюмкину скучным, и он, блефуя и выдавая себя за ближайшего соратника Троцкого и Дзержинского, всего за четыре месяца (!) устроил государственный переворот, привел к власти Эхсанулл-хана, создал коммунистическую партию и, посчитав, что с поручением справился, вернулся в Москву. За эту операцию Блюмкин был награжден орденом Красного Знамени и зачислен в Академию Генерального штаба РККА.
Но вершиной его деятельности, несомненно, стала экспедиция для поисков легендарной страны Шамбалы.
Замечено, что в периоды социальных катаклизмов вера в мистику возрастает. Так было и во времена Великой Французской революции, до и после 1917 года в России, в фашистской Германии, да и наше время тому подтверждение.
Согласно преданию, Шамбала уцелела во времена Всемирного потопа, и населяющие ее монахи до наших дней сохранили «тайны бессмертия и управления временем и пространством». Естественно, что обуреваемые идеей перманентной революции большевики не могли не заинтересоваться поисками этой загадочной страны.
Разработка операции была поручена начальнику спецотдела ВЧК Глебу Бокию и руководителю научной лаборатории того же отдела Евгению Гопиусу. В своем докладе в ЦК партии Бокий особо отмечал, что знакомство с тайнами Шамбалы поможет с большей эффективностью вести пропагандистскую работу среди трудового народа.
Надо признать, что Дзержинский к идее поиска отнесся скептически. Несмотря на весь свой революционный романтизм, он был человеком реальным и не принимал не то что Шамбалу, а и саму идею Всемирного потопа. Только аргумент, что, организовав экспедицию в Гималаи, можно разведать пути дальнейшего расширения революции, смог убедить Дзержинского в ее необходимости.
Колоссальные для того времени деньги – 100 тысяч золотых рублей, или 600 тысяч долларов, – нашли без труда, а вот исполнителя подыскивали долго. По одним данным, о Блюмкине вспомнил Дзержинский, по другим – Яша вызвался сам, умудрившись при этом перессорить Бокия и Ягоду.
Блюмкин уже имел опыт командировок на Восток, к тому же слыл полиглотом. Как вспоминали современники, Яшка знал два десятка языков, половина из которых была тюркскими. 17 сентября 1925 года он под видом монгольского ламы прибыл в столицу княжества Ладакх – Леху. Там уже находился знакомый Бокия, художник Николай Рерих, на помощь которого рассчитывали в Москве.
Какие-либо документы, а, главное, отчет Блюмкина об экспедиции, если сохранились, то до сих пор засекречены. Однако существует целый ряд косвенных свидетельств, что экспедиция прошла успешно. И в первую очередь, это свидетельство симпатизировавшего Советам Рериха. Так, например, в своей книге «Алтай — Гималаи» художник довольно подробно описывает свою встречу с «монгольским ламой», в котором лишь со временем распознал эмиссара Москвы.
Лама показал себя не только хорошим и умным собеседником, знакомым с московскими друзьями Николая Константиновича, но и довольно опытным путешественником, что для экспедиции Рериха оказалось особенно ценно. Он провел инженерные исследования местности, уточнил протяженность отдельных участков пути, записал характеристики мостов и бродов через горные реки… Но и записки Рериха заканчиваются на дне начала восхождения к монастырям.
О том, что советская экспедиция оказалась результативной, говорит то, что именно после нее немецкие нацисты, объединенные в мистическое общество «Аненербе», сами занялись поисками мистической Шамбалы. И даже в апреле 1945-го, когда дни гитлеровской Германии были сочтены, Гимлер и Геббельс советовали уже помышлявшему о самоубийстве Гитлеру покончить с собой не в Берлине, а при помощи подстроенной над Балтийским морем авиакатастрофы. Таким образом, считали они, сможет сохраниться легенда о великом фюрере, которая затем поможет ему вернуться из Шамбалы и восстановить нацистский порядок на Земле. А после взятия рейхсканцелярии на ее развалинах обнаружили тела тибетских монахов, переодетых в форму СС.
Как бы то ни было, но с Тибета Блюмкин вернулся другим человеком. До того не признававший никаких сомнений, он начинает хандрить, а в разговорах с друзьями и коллегами выказывает скепсис в правильности сталинского пути. А после того как знакомые с секретной экспедицией люди стали исчезать, начинает распродавать столь ценившиеся им антикварные вещи.
Оказавшись в 1929 году в Константинополе, Блюмкин встречается с высланным из СССР Троцким и сомневается, стоит ли ему возвращаться в Москву. Существует предположение, что и о результатах советской экспедиции в Гималаи гитлеровцам стало известно из окружения Троцкого, который, в свою очередь, узнал о них от Блюмкина.
О том, что Блюмкин уже не походил на того дерзкого и изворотливого чекиста, каким был ранее, говорит и совершенная им по возвращении ошибка. Выполняя поручение Троцкого встретиться с его сторонниками в Москве, он рассказывает об этом Радеку, который сообщает об этом в ЦК и Ягоде. Предположить дальнейшее нетрудно.
Ягода подослал к Блюмкину одну из своих лучших агентесс, когда же и она подтвердила, что тот собирается эмигрировать, Якова арестовали и отдали под суд коллегии ОГПУ. При аресте у него обнаружили чемодан, доверху наполненный американскими долларами.
Суд над Яков Блюмкиным впервые в СССР осуществляла так называемая «тройка», в состав которой входили нарком внутренних дел Ягода, его заместитель Менжинский и непосредственный начальник Блюмкина Трилиссер. Последние два выступали за сохранение Якову жизни, но его приговорили к расстрелу. 3 октября 1929 года приговор был приведен в исполнение.
По одним данным, Блюмкин перед расстрелом пропел Интернационал, по другим – прокричал «Да здравствует…». Правда, кто именно должен «здравствовать», палачи расслышать не смогли.
P.S.
Ни один из фактов жизни Якова Блюмкина (исключение – убийство Мирбаха) твердого подтверждения не имеет. Уже упоминалось, что местом его рождения называется то Черниговская губерния, то Одесса. Разнится год рождения: некоторые исследователи указывают 1898 год, другие – 1900-й.Даже отчество у Блюмкина разное: то он – Яков Григорьевич, иногда – Семенович, встречаются Яков Моисеевич и Яков Наумович Блюмкин.
Но если этот человек, прожив столь яркую жизнь, оставил сомнения даже в том, как звали его отца, резонно усомниться и в его гибели в 1929-м.
Во всяком случае, несмотря на то, что решение о расстреле Блюмкина существует, акта о его смерти найти не удалось.
Лунные горы в Китае. Белая Шамбала.
Тайны Атлантиды. Истоки легенды
http://ezoterik-page.com/yakov-blyumkin-shambala/
|
Метки: яков блюмкин мистика шамбала |
Блюмкин, Яков Григорьевич |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Блюмкин.
| Яков Григорьевич Блюмкин | |
|---|---|
 |
|
| Имя при рождении | Яков Григорьевич Блюмкин[1] |
| Дата рождения | 12 (25) марта 1900 |
| Место рождения | |
| Дата смерти | 3 ноября 1929 (29 лет) |
| Место смерти | |
| Страна | |
| Род деятельности | террорист, революционер, разведчик |
| Отец | Гирша Самойлович Блюмкин |
| Мать | Хая Блюмкин |
| Супруга | Татьяна Файнерман (1919-1925) |
| Дети | Мартин (1926) |
Я́ков Григо́рьевич Блю́мкин (еврейский вариант имени — Симха-Янкев Гершевич Блюмкин, псевдонимы: Исаев, Макс, Владимиров; 12 (25) марта 1900 года[2][1] — ноябрь 1929) — российский революционер и террорист, советский чекист, разведчик и государственный деятель, авантюрист. Один из создателей советских разведывательных служб. Возможный прототип молодого Штирлица. Реабилитирован посмертно.
Яков Блюмкин родился 12 марта (по старому стилю) 1900 года в Одессе[3][4][5]. Отец, Гирш Самойлович Блюмкин (1865, Сосница — 1906, Одесса), был приказчиком в бакалейной лавке, мать, Хая-Ливша Лейбовна Блюмкина (1867, Овруч — ?), была домохозяйкой. До переезда в Одессу родители жили в Киеве, где родились их старшие дети.
В 1914 году после окончания талмудторы (бесплатной начальной еврейской школы для детей из неимущих семей), работал электромонтёром, в трамвайном депо, в театре, на консервной фабрике братьев Аврич и Израильсона. Брат Лев был анархистом, а сестра Роза социал-демократкой. Старшие братья Якова — Исай и Лев были журналистами одесских газет (первый работал в «Южной мысли», второй — и постоянным сотрудником «Одесского обозрения»). У него были также братья Миня (1894, Одесса), Арон (1896, Одесса) и Иосиф (1897, Одесса), о которых дальнейших упоминаний нет. Участвовал в отрядах еврейской самообороны против погромов в Одессе. Вступил в партию социалистов-революционеров. Как агитатор «по выборам в Учредительное собрание» он в августе — октябре 1917 года побывал в Поволжье.
В ноябре 1917 года Блюмкин примкнул к отряду матросов, участвовал в боях с частями украинской Центральной Рады. Во время революционных событий в Одессе в 1918 году участвовал в экспроприации ценностей Государственного банка. Были слухи, что часть экспроприированного он присвоил себе. В январе 1918 года, Блюмкин, совместно с Моисеем Винницким (Мишкой «Япончиком») принимает активное участие в формировании в Одессе 1-го Добровольческого железного отряда. Входит в доверие к диктатору революционной Одессы Михаилу Муравьеву.
В те же годы в Одессе Блюмкин знакомится с поэтом А. Эрдманом[6], членом «Союза защиты родины и свободы» и английским шпионом[7]. Уже в апреле 1918 года Эрдман под видом лидера литовских анархистов Бирзе ставит под свой контроль часть вооружённых анархистских отрядов Москвы и одновременно работает для ЧК, собирая информацию о немецком влиянии в России для стран Антанты. Вероятно Эрдман помог Блюмкину устроить свою дальнейшую карьеру в ЧК.
В мае 1918 года Блюмкин приезжает в Москву. Руководство Партии левых эсеров направило Блюмкина в ВЧК заведующим отдела по борьбе с международным шпионажем. С июня 1918 года он заведующий отделением контрразведывательного отдела по наблюдению за охраной посольств и их возможной преступной деятельностью.
Находясь в должности начальника «германского» отдела ВЧК, Блюмкин 6 июля 1918 года явился в посольство Германии якобы для обсуждения судьбы дальнего родственника посла графа фон Мирбаха, которого арестовала ЧК. Его сопровождал сотрудник того же отдела ЧК, эсер Николай Андреев. Около 14:40 Блюмкин несколько раз выстрелил в посла, а Андреев, убегая, кинул в гостиную две бомбы. Посол погиб на месте. Преступники скрылись. Борис Бажанов в своих воспоминаниях описывает эти события следующим образом:
«Об убийстве Мирбаха двоюродный брат Блюмкина рассказывал мне, что дело было не совсем так, как описывает Блюмкин: когда Блюмкин и сопровождавшие его были в кабинете Мирбаха, Блюмкин бросил бомбу и с чрезвычайной поспешностью выбросился в окно, причем повис штанами на железной ограде в очень некомфортабельной позиции. Сопровождавший его матросик не спеша ухлопал Мирбаха, снял Блюмкина с решетки, погрузил его в грузовик и увез. Матросик очень скоро погиб где-то на фронтах гражданской войны, а Блюмкин был объявлен большевиками вне закона. Но очень скоро он перешел на сторону большевиков, предав организацию левых эсеров, был принят в партию и в чека, и прославился участием в жестоком подавлении грузинского восстания».[8]
Убийство Мирбаха послужило сигналом для вооружённого выступления левых эсеров против Советского правительства во главе с большевиками. В советской историографии эти события было принято называть мятежом[9][10] После провала мятежа Блюмкин под фамилией Белов скрывался в больницах Москвы, Рыбинска и Кимр, затем под именем Григория Вишневского работал в Кимринском комиссариате земледелия.
С сентября 1918 года Блюмкин на Украине. Без ведома руководства левых эсеров он пробирается в Москву, а оттуда в Белгород — на границу с Украиной. В ноябре того же года, в момент всеобщего восстания против украинского гетмана Павла Скоропадского и австро-немецких оккупантов, Блюмкин находит своих партийных товарищей в Киеве и включается в эсеровскую подпольную работу. Он участвует в подготовке террористического акта против гетмана Скоропадского и покушении на фельдмаршала немецких оккупационных войск на Украине Эйхгорна.
По некоторым данным, в декабре 1918 — марте 1919 годов Блюмкин был секретарем Киевского подпольного горкома ПЛСР.
По заданию ВЦИК (вместе с украинскими анархистами-махновцами) был задействован в подготовке покушения на Верховного правителя России, лидера белогвардейского движения адмирала Колчака. Необходимость в этом отпала из-за ареста Колчака левыми эсерами в Иркутске.
В марте 1919 года близ Кременчуга попал в плен к петлюровцам, которые жестоко избили Блюмкина, в частности, выбили ему передние зубы. После месячного лечения в апреле 1919 года Блюмкин явился с повинной в ВЧК в Киеве. За убийство Мирбаха Блюмкин был приговорен военным трибуналом к расстрелу. Но, во многом благодаря наркомвоенмору Льву Троцкому Особая следственная комиссия, по согласованию с Президиумом ВЦИК и с одобрения председателя ВЧК Феликса Дзержинского, приняла решение об амнистии Блюмкина, заменив смертную казнь на «искупление вины в боях по защите революции». Способствовало принятию этого решения и то, что он выдал многих своих прежних товарищей, за что был приговорён левыми эсерами к смерти. На Блюмкина совершили 3 покушения, он был тяжело ранен, но сумел скрыться из Киева.
С 1919 воевал на Южном фронте: начальник штаба, и. о. командира 79 бригады, затем в составе Каспийской флотилии[11].
В 1920 году Блюмкин предстал перед межпартийным судом по делам, связанным с левоэсеровским восстанием, куда входили анархисты, левые эсеры, максималисты, боротьбисты. Товарищеский суд возглавил Карелин — бывший член ВЦИКа РСФСР, лидер российских анархистов-коммунистов. Суд над Блюмкиным затянулся на две недели, но так и не вынес окончательного решения.
В секретариате Л.Троцкого занимал должность начальника личной охраны создателя Красной армии.
В 1920—1921 — на специальных курсах Военной академии РККА, после которых вновь переведен в органы ГПУ.
В мае 1920 года Волжско-Каспийская военная флотилия под командованием Федора Раскольникова и Серго Орджоникидзе направляется в Энзели (Персия), с целью возвращения российских кораблей, которые увели туда эвакуировавшиеся из российских портов белогвардейцы. В результате последовавших боевых действий белогвардейцы и занимавшие Энзели английские войска отступили. Воспользовавшись этой ситуацией, в начале июня вооружённые отряды революционного движения дженгалийцев под командованием Мирзы Кучек-хана захватывают город Решт — центр остана Гилян, после чего здесь провозглашается Гилянская Советская Республика.
Блюмкина направляют в Персию, где он участвует в свержении Кучек-хана и способствует приходу к власти хана Эхсануллы, которого поддержали местные «левые» и коммунисты. В боях шесть раз был ранен. После переворота Блюмкин участвовал в создании на базе социал-демократической партии «Адалят» Иранской коммунистической партии, стал членом её Центрального комитета и военным комиссаром штаба Гилянской Красной Армии.[12]. Он представлял Персию на Первом съезде угнетённых народов Востока, созванном большевиками в Баку.
В Персии Блюмкин, в частности, знакомится с Яковом Серебрянским, содействует устройству его сотрудником Особого отдела Иранской Красной Армии[13].
Вернувшись в Москву, Блюмкин издал книжку о Дзержинском[источник не указан 953 дня] и по личной рекомендации главного чекиста в 1920 году вступил в РКП(б). Направлен Троцким на учёбу в Академию Генерального штаба РККА на восточное отделение[14], где готовили работников посольств и агентуру разведки. В Академии Блюмкин к знанию иврита добавил знание турецкого, арабского, китайского и монгольского языков, обширные военные, экономические и политические знания.[15]
В 1920—1921 годах Блюмкин был начальником штаба 79-й бригады, а позже — комбригом, планировал и осуществлял карательные акции против восставших крестьян Нижнего Поволжья при подавлении Еланского восстания. Осенью 1920 года Блюмкин командует 61-й бригадой, направленной на борьбу против войск барона Унгерна.
Осенью 1921 года Блюмкин занимается расследованием хищений в Гохране. В октябре 1921 года он под псевдонимом Исаев (взят им по имени деда) едет в Ревель (Таллин) под видом ювелира и, выступая в качестве провокатора, выявляет заграничные связи работников Гохрана. Есть версия, что именно этот эпизод в деятельности Блюмкина был положен Юлианом Семеновым в основу сюжета книги «Бриллианты для диктатуры пролетариата».[16][17]
В 1922 году после окончания Академии Блюмкин становится официальным адъютантом наркома по военным и морским делам Л. Д. Троцкого. Выполнял особо важные поручения и тесно сошёлся с наркомом. Блюмкин редактировал первый том программной книги Троцкого «Как вооружалась революция» (издание 1923 года). Троцкий писал о Блюмкине «Революция предпочитает молодых любовников».[18] В 1922 году в Харькове состоялся судебный процесс над организаторами покушения на Блюмкина (группой левых эсеров во главе с С. Н. Пашутинским) за его переход к большевикам.
Осенью 1923 года по предложению Дзержинского Блюмкин становится сотрудником Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ. В ноябре того же года решением руководства ИНО Блюмкин назначается резидентом нелегальной разведки в Палестине. Он предлагает Якову Серебрянскому поехать вместе с ним в качестве заместителя. В декабре 1923 года они выезжают в Яффо, получив задание В. Менжинского собирать информацию о планах Англии и Франции на Ближнем Востоке. В июне 1924 года Блюмкин был отозван в Москву, и резидентом остался Серебрянский[13].
Одновременно Блюмкина вводят для конспиративной работы в Коминтерн.
В 1924 году работал в Закавказье политическим представителем ОГПУ и членом коллегии Закавказского ЧК. Одновременно он являлся помощником командующего войсками ОГПУ в Закавказье и уполномоченным Наркомвнешторга по борьбе с контрабандой. Блюмкин участвовал в подавлении антисоветского восстания в Грузии, а также командовал штурмом города Баграм-Тепе, захваченного персидскими войсками. Участвовал в пограничных комиссиях по урегулированию спорных вопросов между СССР, Турцией и Персией[19].
Блюмкин, знавший восточные языки, тайно выехал в Афганистан, где пытался найти связь[источник не указан 1494 дня] на Памире с сектой исмаилитов, почитавших в качестве живого бога своего лидера Ага-хана, который жил в ту пору в Пуне (Индия). С исмаилитским караваном Блюмкин, изображавший дервиша, проник в Индию. Однако там он был арестован английской полицией. Из тюрьмы Блюмкин благополучно бежал, прихватив с собой секретные карты и документы английского агента.
Основная статья: Центрально-Азиатская экспедиция Николая Рериха
Фотография с экспедиционного паспорта до Пекина, выданного китайским губернатором в Урумчи в 1926 году во время Центрально-Азиатской экспедиции Н. К. Рериха.
Олег Шишкин в своей книге «Битва за Гималаи»[20] утверждает, что Яков Блюмкин под видом буддийского монаха принимал участие в Центрально-Азиатской экспедиции Н. Рериха (1924—1928). ОГПУ использовало Блюмкина в качестве одного из главных координаторов Тибетской миссии по свержению Далай-ламы XIII. Попав в Лхасу, участники экспедиции должны были попытаться спровоцировать противостояние между Далай-ламой и Таши-ламой, чтобы вызвать беспорядки в Тибете и сместить неугодного СССР Далай-ламу XIII. По мнению Шишкина, главная роль в этой затее отводилась Николаю Рериху. Яков Блюмкин присоединился к экспедиции Н. К. Рериха, продвигавшейся в то время по Индии, осенью 1925 года под видом монгольского ламы. Рерих восхищался эрудицией «ламы» Блюмкина, делал неоднократные записи о нём в своём дневнике[21]. Согласно версии Шишкина, Блюмкин прошёл с экспедицией Рериха Западный Китай, а затем в июне 1926 года вместе с Рерихом прибыл в Москву. Также совместным был и их дальнейший путь по Тибету, где миссия по свержению Далай-ламы потерпела фиаско.
Шишкин указывает, что, по воспоминаниям Розонель Луначарской, именно Блюмкин привёл Рериха, «этого недоброго колдуна с длинной седой бородой», в гости к наркому просвещения А. В. Луначарскому.
Одним из доказательств участия Блюмкина в Центрально-Азиатской экспедиции Рериха Олег Шишкин считает фотографию с экспедиционного паспорта до Пекина, выданного китайским губернатором в Урумчи в 1926 году. В своей книге Шишкин приводит эту фотографию, считая, что первый слева лама с галстуком и есть Яков Блюмкин[22]. По мнению А. В. Стеценко, представителя одной из рериховских организаций, заместителя генерального директора Музея имени Н. К. Рериха, на фотографии изображен ладакец Рамзана, а не Блюмкин[23].
Помимо Стеценко, критично отнеслись к книге Олега Шишкина и другие представители различных рериховских организаций[24][25][26][27]. В качестве одной из основ для критики используется заявление заведующего пресс-центром Службы внешней разведки РФ Ю. Кобаладзе. Он заявил: «Известного учёного перепутали с агентом Буддистом, и отсюда пошла вся путаница. … <> c нашей политической разведкой Рерих связан не был. Я заявляю это официально»[28][29]. В 2000 году заместитель директора Международного центра Рерихов А. В. Стеценко встречался с Б. Лабусовым, сменившим Ю. Кобаладзе на посту главы пресс-центра СВР, и сообщил, что «в отличие от своего предшественника Лабусов не проявил ни малейшего желания опровергнуть измышления Шишкина, сославшись на все тот же Закон о Службе внешней разведки, который в 1993 году, когда материалы о Рерихе и его экспедиции были переданы из архива внешней разведки в МЦР, обязывал их рассекретить и сделать общедоступными»[23]. Кроме того, по его утверждению, Стеценко проверил архивы, на которые ссылается Шишкин в своих публикациях, и нашёл некоторые несоответствия[23].
На основании книги Олега Шишкина был написан целый ряд статей в СМИ[30] и книг, в том числе документально-историческая книга «Оккультные тайны НКВД и СС»[31] А. И. Первушина, а также сняты передачи и документальные фильмы, показанные по телеканалу «Культура» и «НТВ». Версия Шишкина получила широкое распространение, и результаты его исследований цитируются не только в книгах российских ученых[32][33], но и в зарубежных исследованиях по истории Тибета[34][35].
Историк Максим Дубаев в своей книге «Рерих»[36], изданной в 2003 году в рамках серии «Жизнь замечательных людей», не ссылается на работы Шишкина, но также как и он считает, что Рерих был связан с ОГПУ и проводил экспедицию не без помощи Советов[37]. Отличным от Шишкина способом Дубаев описывает роль Я. Г. Блюмкина в экспедиции Н. К. Рериха:[37]«Неожиданно советский торгпред стал убеждать Н. К. Рериха как можно скорее покинуть Монголию, так как получил указание задержать экспедицию до прибытия из Москвы Я. Г. Блюмкина, а это могло означать только одно — арест Николая Константиновича»[38]
Востоковед, доктор исторических наук В. А. Росов, в своей диссертации, посвящённой деятельности Н. К. Рериха в Центрально-азиатских экспедициях, отрицает версию Шишкина: «Научные исследования не подтверждают данную версию, так же как и официальные представители Службы внешней разведки». Книгу Шишкина «Битва за Гималаи» Росов причисляет к «историко-мистическим романам и повестям, искажающим представления об экспедициях Н. К. Рериха»[27]
В 1926 году Блюмкин направлен представителем ОГПУ и Главным инструктором по государственной безопасности Монгольской республики. Ему, в частности, приписывают убийство П. Е. Щетинкина — инструктора Государственной военной охраны МНР, секретаря партячейки. Выполнял спецзадания в Китае (в частности, в 1926—1927 годах был военным советником генерала Фэн Юйсяна), Тибете и Индии. В 1927 году отозван в Москву в связи с трениями с монгольским руководством.
В 1928 году Блюмкин становится резидентом ОГПУ в Константинополе, откуда курирует весь Ближний Восток. По заданию ЦК ВКП(б) занимался организацией в Палестине резидентской сети. Работает то под видом набожного владельца прачечной в Яффо Гурфинкеля, то под видом азербайджанского еврея-купца Якуба Султанова. Блюмкин завербовал венского антиквара Якоба Эрлиха, и с его помощью обустроил резидентуру, законспирированную под букинистический магазин.
Помимо этого, Блюмкин наладил через каналы ЧК вывоз еврейских манускриптов и антиквариата из СССР. ОГПУ проделало огромную работу в западных районах СССР по сбору и изъятию старинных свитков Торы, а также 330 сочинений средневековой еврейской литературы. Чтобы подготовить Блюмкину материал для успешной торговли, в еврейские местечки Проскуров, Бердичев, Меджибож,
|
Метки: яков блюмкин |
Четыре жены буревестника революции |
Сталинист (Родовед-историк) все записи автора
Еще совсем недавно казалось, что жизнь буревестника революции известна нам до мельчайших подробностей. Биография его — скука смертная. Кто ж не знает эту биографию? Из рабочей семьи… Роман «Мать»… Верная жена… Сын Максим… Большевики, Ленин, Капри… «Над седой равниной моря ветер тучи собирает…»
Но вот на время открылись архивы, секретные ранее документы просочились в печать, чьи–то воспоминаний ускользнули от цензуры и выяснилось вдруг, что в реальности в жизни Горького все было несколько иначе.
Жены, любовницы, многочисленные дети — свои, приемные, прижитые на стороне. Жизнь полная страстей и противоречий. «Между тучами и морем…»
В девятнадцать лет он чуть было не застрелился.
Из–за любви.
Стрелял в сердце. Но пуля застряла в легких.
С этого рокового момента, вероятно, и начались все его проблемы с легкими.
И с женщинами.
Нижний Новгород, 1880 год.
Впервые Алексей Максимович Горький — тогда еще Алеша Пешков — влюбился в 13 лет. В тридцатипятилетнюю вдову.
Алеша приходил к ней по субботам. Они разговаривали о поэзии. Вдова давала мальчику почитать поэтические сборники, а он потом рассказывал ей о своих впечатлениях. Часто вдова принимала Алешу, лежа в постели, накрытая лишь тонкой простыней. А однажды, решив подразнить мальчика, начала при нем переодеваться.
«Обнаженная, она надевала чулки в моем присутствии. Но я не был смущен. Напротив, в ее обнаженности я чувствовал что–то необычайно красивое и чистое». Так записал Горький в своем дневнике много лет спустя.
К чести вдовы нужно отметить, что дальше игры дело не зашло. Тридцатипятилетняя женщина не стала совращать подростка. А может быть, Алешу Пешкова спасло то, что он был достаточно набожным ребенком. Но скорей всего он мечтал о совсем другой любви — романтической и чистой.
«В низших слоях общества, где я вырос, интимная близость мужчины и женщины напоминала наспех проглоченную булочку и никогда не давала истинного наслаждения духовного единения обоим партнерам». Из дневника Горького.
Алеше Пешкову, а позже Алексею Максимовичу Горькому никогда не нужны были наспех проглоченные булочки. Но вот довелось ли ему испытывать духовное единение…
Москва, июнь 1936 года
Первое официальное сообщение о том, что Горький тяжело болен «Правда» опубликовала 6 июня 1936 года.
«Алексей Максимович Горький серьезно заболел 1 июня гриппом, осложнившимся в дальнейшем течении катаральными изменениями в легких и явлениями ослабления сердечной деятельности».
Горького поместили в Горки, приставили к нему многочисленную обслугу и семнадцать(!) докторов.
Историю болезни вел лечащий врач Горького — Левин.
«Левин пишет бюллетени, словно над ним прокурор стоит. Вообще он только и делает, что углы сглаживает. Но вообще что делается у Горького — там стоит огромный стол с яствами. Люди приходят туда — а посещает его теперь много народа — и закусывают непрерывно. И пьют, и едят. Даже шоферов откармливают, как на убой. Все жуют. А Крючков ходит из комнаты в комнату и дует беспрерывно коньяк. А к умирающему — полное безразличие. Он уходит из жизни совершенно одиноким». Из воспоминаний врача Максима Кончаловского.
Нижний Новгород, 1889 год
Первую жену Горького звали Ольга Юльевна Каминская. Она была старше своего мужа на 11 лет. Замужем к своим тридцати трем годам успела побывать дважды. У нее была дочь Леля от первого брака. С Горьким они прожили недолго. И если верить будущему буревестнику революции, жили молодожены в поповой бане.
«Я поселился в предбаннике, а супруга в самой бане… Когда я топил печь, все наше жилище наполнялось удушливым запахом гнили, мыла и пареных веников… А весной баню начинали во множестве посещать пауки и мокрицы». Из рассказа Горького «О первой любви».
Каминская получила изысканное воспитание и была разносторонне одаренным человеком. Она писала маслом портреты, занималась картографией, шила дамские шляпки. А еще изготавливала парики и поддельные паспорта для революционеров.
Ольга Юльевна стала первой слушательницей рассказов начинающего писателя Пешкова, первым его редактором. И она же первая свела Горького с революцией и большевиками… Собственно говоря, специально не сводила. Просто такой у нее был круг общения: Лавров, Кропоткин, Короленко.
Про Короленко много позже Горький писал: «В ущерб таланту художника он отдал энергию свою непрерывной, неустанной борьбе…»
Как много еще встретит Горький на своем пути людей, пожертвовавших талантом ради борьбы.
А от Ольги Юльевны Каминской он сбежал через два года. В Самару.
Москва, июнь 1936 года
Семнадцатого июня вечером в Горки к больному Горькому приехали гости: таинственная женщина, одетая во все черное, нарком НКВД Генрих Ягода и несколько его подручных. Нарком заглянул к больному писателю буквально на минуту. Затем выгнал из комнаты медсестру Липу Черткову, врачей и проводил к постели Горького таинственную посетительницу. Из–за плотно закрытых дверей не было слышно ни звука. Через час женщина вышла, и гости уехали.
Ночью Горькому стало плохо. В доме началась паника. Подушки с кислородом конвейером передавали с крыльца на второй этаж. Почему–то рядом не было ни одного из семнадцати докторов, опекавших великого писателя все последние дни. И всеми реанимационными действиями руководила медсестра Липа Черткова.
Утром 18 июня в 11 часов 10 минут Горький умер, не приходя в сознание.
Самара, 1895 год
Вторую жену Горького звали Екатерина Павловна Волжина. Она работала корректором в «Самарской газете». С Екатериной Павловной — единственной изо всех своих жен — Горький оформил официальный брак.
Свадьбу сыграли в феврале девяносто пятого. Через год в семье Пешковых родился сын — Максим. А в девяносто девятом появился второй сын. Алексей Максимович усыновил младшего брата Якова Свердлова — Зиновия.
Тихая, спокойная, красивая, прекрасно воспитанная и интеллигентная Екатерина Павловна в молодости была эсеркой. Горький к этому ее политическому увлечению относился презрительно.
В девятисотом Екатерина Павловна почувствовала, что надоела мужу. Первым импульсивным желанием ее было — удержать, во что бы то ни стало. В их семье появляется третий ребенок — девочка. Ее назвали Катя. Маленькая Катя семью не спасла. И вообще судьба ее была трагичной: девочка умерла в возрасте 6 лет. К тому моменту Алексей Максимович и Екатерина Павловна уже разошлись, но официально развод оформлять не стали.
Разрыв Екатерина Павловна приняла спокойно. Без слез и истерик. Они расстались добрыми друзьями и оставались таковыми всю жизнь. Горький посвящал Екатерину Павловну во все свои проблемы. Советовался с ней по тем или иным вопросам и чаще всего следовал ее настойчивым советам. Еще бы, ведь Екатерина Павловна была не просто бывшей женой и не просто другом, она была «кремлевской дамой».
Близость к Кремлю, а точнее к ВЧК, НКВД и ГПУ возникла у Екатерины Павловны на почве дружбы с Дзержинским. Она, кстати, очень уважала его за «моральные качества», как сама говорила. И сына своего Максима Екатерина Павловна, когда пришел срок, тоже устроила на работу к Дзержинскому.
В 20-ые и 30-ые годы Екатерина Павловна была председателем «Политического красного креста». То есть, по сути, являлась посредником между политическими преступниками и Лубянкой. Она писала ходатайства, просила о защите, помогала собирать для заключенных деньги и посылки. Политических все равно ссылали и расстреливали. Но вера во всемогущество Екатерины Павловны была непоколебимой. Особенно в среде эмигрантов и среди жен арестованных.
Надежда Яковлевна Мандельштам писала: «Жены арестованных проторили дорогу к Пешковой. Туда ходили, в сущности, просто поболтать. Влияния «Красный Крест» не имел никакого».
Заключенным «Красный Крест» помогал мало. Но зато существенно облегчал жизнь его председательнице. Она часто выезжала за границу, не имея никаких проблем с оформлением выездных документов. И подолгу жила с сыном Максимом в Париже и на итальянской Ривьере.
Москва, июнь 1936 года
Вскрытие тела Горького провели сразу же — утром восемнадцатого. И тут же — в спальне, где он умер.
Но никакой медэкспертизы не было, никаких проб и анализов не брали. Горького просто выпотрошили. Внутренности выносили в обычных ведрах…
Вечером гроб с телом писателя доставили в Москву и установили в Колонном зале Дома Союзов. Доступ к телу был разрешен девятнадцатого. Всего лишь на один день.
Москва, 1903 год
Третью жену Горького звали Мария Федоровна Андреева. Она была актрисой, звездой МХАТа.
31 декабря во МХАТе на Новогодней вечеринке Андреева объявила, что выходит замуж за Горького. Строго говоря, официально выйти за него замуж Андреева никак не могла, потому что была женой статского советника Желябужского. Да и сам Горький все еще состоял в браке с Екатериной Павловной Пешковой. Просто в этот день Горький и Андреева решили, наконец, обнародовать свои отношения.
В честь этого события Горький преподнес Андреевой рукопись поэмы «Человек». По иронии судьбы дарственную надпись, в которой говорилось, что у автора поэмы крепкое сердце, из которого Мария Федоровна может сделать каблучки для своих туфель, первой прочла не Андреева, а беззаветно любящий ее Савва Морозов.
Всего пару лет спустя Горький писал из Италии, что его возлюбленную следует распиливать тупой пилой. Об этом Морозов уже не узнал. Он застрелился в 1905-ом, завещав свой страховой полис Андреевой…
С Горьким Андрееву в 1900 году познакомил Чехов.
Ради Горького Мария Федоровна ушла из семьи, бросив двоих детей. Ради Горького чуть позже ушла из театра.
Впрочем, если посмотреть на историю их отношений в несколько ином ракурсе, выяснится, что Мария Федоровна Андреева — женщина поразительной красоты и очень талантливая актриса — пожертвовала своей семьей и своей карьерой вовсе не ради писателя. Пусть даже и маститого. Пусть даже признанного в России и за границей.
Хотя, статус Горького сыграл здесь свою роль. Известный писатель, получающий огромные гонорары, был очень нужен… партии большевиков.
Ведь именно партии, именно большевикам и делу революции отдала Андреева весь свой талант, всю свою энергию.
Ленин дал ей партийную кличку «Феномен». Не за феноменальную красоту, за удивительную способность добывать деньги для партийной кассы.
Роман Андреевой с Саввой Морозовым принес большевикам если не миллионы, то уж, наверняка, сотни тысяч.
Кстати, сто тысяч рублей золотом, полученных Марией Федоровной по страховому полису Морозова, она почти целиком отдала Ленину.
Роман с Горьким был, по сути своей, очередным партийным заданием Андреевой.
Позже Горький вспоминал, то ли смущаясь, то ли стыдясь: «К ним, к большевикам, я и примазался еще в 1903-ем году».
В 1903-ем году пьеса Горького «На дне» была переведена на немецкий язык. С огромным успехом она шла в театрах Дрездена, Мюнхена, Вены. В одном Берлине «На дне» показали 600 раз! Понятно, что гонораров у Горького в Германии накопилось немало. А ведь были еще и деньги от издательств — книги Горького пользовались огромной популярностью в Европе начала века.
«Тащите с Горького хоть понемногу», — наставлял Ленин своих соратников.
Но тащили помногу.
Агентом по сбору гонораров Горького в Германии был назначен свой человек — член большевистской фракции, постоянно живущий в Европе, Александр Лазаревич Парвус. Он расходовал гонорары Горького на закупку оружия для большевиков, на содержание партийной эмиграции, на собственные нужды. А вот класть хотя бы часть гонораров на счет Горького в банк все как–то забывал…
В 1904-ом году Мария Федоровна Андреева вступила в РСДРП. Рекомендацию ей дал сам Ленин. А в 1906-ом Андреева получила очередное ответственное задание партии. И вместе с Горьким выехала в Америку.
Москва, июнь 1936 года
«Центральный Комитет ВКП(б) и Совет Народных Комиссаров Союза СССР с глубокой скорбью извещают о смерти великого русского писателя, гениального художника слова, беззаветного друга трудящихся, борца за победу коммунизма — товарища Алексея Максимовича Горького, последовавшей в Горках, близ Москвы…» Газета «Правда» № 167 от 19 июня 1936 года.
Весь день мимо гроба с телом Горького в Колонном зале Дома Союзов шел непрерывный людской поток.
Родным проститься с ним по–человечески не дали. Тело сожгли ночью. Как–то второпях. На кремации присутствовали только самые близкие родственники Горького — три его бывших жены: Екатерина Павловна Пешкова, Мария Федоровна Андреева и Мария Игнатьевна Будберг.
«Все эти три женщины чем–то неуловимо походили друг на друга, — писала в своих воспоминаниях Галина Серебрякова, — статные, гордые, одухотворенные…»
Утром 20-го июня прах Горького замуровали в кремлевской стене.
Соединенные Штаты Америки, 1906 год
Свой самый пролетарский роман «Мать» Горький написал в Америке — в горах Адирондака, в штате Нью–Йорк, в имении супругов Мартин.
Доктор Джон Мартин консультировал Горького по поводу туберкулеза.
Но вообще–то в Америку Горький поехал не лечиться и отнюдь не в творческую командировку. А по ответственному заданию партии и личной просьбе Ленина. Горький и Андреева должны были собрать деньги на будущую революцию в России.
Американцы оказались странным народом. Революция на другой стороне планеты их почему–то не интересовала. Но зато все американские газеты напечатали подробности личной жизни большевистских эмиссаров. Горького обвинили в двоеженстве. Андрееву презрительно называли любовницей, хотя сам писатель представлял ее и Марку Твену и Теодору Рузвельту не иначе как женой. Дошло до того, что в гостиницах их отказывались селить в один номер, заявляя: «Это вам не Европа!» Вот так и случилось, что незаконная чета Горьких была вынуждена поселиться в имении доктора — на отшибе, на границе с Канадой.
Денег Горький и Андреева собрали немного — около десяти тысячи долларов. Так что задание партии они провалили. Но зато после обличительных выступлений Горького, американское правительство отказалось предоставлять России заем в полмиллиарда.
Понятно, что возвратиться после этого в Россию ни Горький, ни Андреева не могли. И они поселились в Италии. На Капри.
На солнечный остров в гости к Горькому приезжали и Дзержинский с Шаляпиным, и Луначарский с Буниным, и Плеханов со Станиславским.
Ленин тоже любил бывать у Горького. Они ловили рыбу, ходили в Неаполитанский музей, ездили осматривать Помпеи. И, конечно же, вели бесконечные разговоры о политике.
Горький приезжал к Ленину в Берлин с ответным визитом. Там они ходили в зоопарк и театры, и тоже рассуждали о будущем России.
Если бы Горький не написал свою повесть «Исповедь», категорически не понравившуюся Ленину, они бы дружили и дальше. Но — вышла размолвка на почве научного социализма, которому Горький придал характер нового религиозного верования.
Андреева в это время тоже не сидела без дела. Она контролировала поступление горьковских гонораров в партийную казну, вела дневник их заграничного пребывания, переводила с французского какую–то книгу, ругалась с так называемой Каприйской школой большевиков и немного шила.
Ленин считал каприйцев провокаторами. Андреева писала про них своей сестре: «Богданов, Луначарский, Алексинский — вот кто мои враги, они сделали все, от клеветы до обвинения меня в сумасшествии, чтобы развести Алексея Максимовича со мной».
«Враги и провокаторы» про Андрееву и Горького говорили так: «Пока эта подлая цепная собака около него — мы бессильны».
В 1912-ом партия решила, что Андреевой пора возвращаться на родину. С Горьким пришлось временно расстаться. Впрочем, отношения их к тому моменту уже угасали.
В феврале 1913 года Горький тоже вернулся в Россию, поселился в Петербурге. Отношения с Андреевой шли к финалу. Но и после разрыва Андреева продолжала мягко направлять Горького в нужную ей и партии сторону.
После революции они вместе возглавили комиссию по продаже на Лондонском аукционе ценностей, конфискованных у царской семьи. С одной коллекцией связана очень интересная история. Но о ней чуть позже…
В девятнадцатом году Андреева стала комиссаром театров и зрелищ союза коммун Северной области, и у нее начался роман с секретарем Горького — Петром Петровичем Крючковым. По совместительству работником ВЧК.
Временами Андреева жила в квартире Горького на Кронверкском, в большой гостиной. Но часто уезжала. И тогда ее место занимала Варвара Васильевна Тихонова.
У Варвары Васильевны было двое детей: сын Андрюша от первого брака с Шайкевичем и дочка Ниночка от второго брака — с другом Горького Тихоновым.
Ниночка, родившаяся в четырнадцатом году, была больше похожа не на Тихонова, а на великого пролетарского писателя. Причины этого разительного сходства были очевидны всем.
Помимо самого Горького, его сына Максима и Андреевой, Крючкова и Варвары Васильевны Тихоновой с детьми, в квартире на Кронверкском проспекте постоянно проживало человек 10. Или 15. Точно не известно: кто–то оставался там лишь переночевать, кто–то задерживался на недели, а кое–кто жил годами.
Всю жизнь в семье Горького жил художник Ракицкий, по прозвищу Соловей. Еще жила молодая девушка Маруся Гейнце, по прозвищу Молекула, которую Горький удочерил. Там же жили Андрей Романович Дидерихс — Ди–ди и его жена Валентина Ходасевич — Купчиха. И Владислав Ходасевич с женой Ниной Берберовой тоже живали у Горького по несколько лет кряду.
Самого Горького в семье называли «Дука», а его секретаря Крючкова — «Пе–Пе–Крю».
Москва, июнь 1936 года
Похороны Горькому на Красной площади устроили грандиозные. От лица международной общественности речь с трибуны мавзолея произнес Андре Жид.
Андре Жид и Луи Арагон должны были встретиться с Горьким 18 июня. День встречи назначил сам Сталин. Жид, Арагон со своей женой Эльзой Триоле и сопровождавший их Михаил Кольцов несколько часов просидели в машине возле ворот дома Горького в Горках. Их не впустили даже в парк. В это самое время Горький умирал.
Потом Арагон написал в своей книге: «Тогда еще никто не знал, не думал, что эта смерть после долгой болезни была убийством».
Петроград, 1919 год
Четвертую жену Горького звали Мария Игнатьевна Закревская–Бенкендорф–Будберг. Близкие называли ее Мурой. К Горькому Муру в январе 1919 года привел Чуковский.
Муре было 26. У нее только что убили мужа — графа Бенкендорфа, и чуть больше месяца назад она рассталась со своим любовником — британским дипломатом и резидентом Робертом Брюсом Локкартом.
Роман Муры и Локкарта длился недолго, меньше года. Осенью восемнадцатого Локкарта обвинили в шпионаже и поместили на Лубянку. Муру арестовали вместе с ним. Делом Локкарта занимался лично председатель ревтрибунала Петерс.
Уже через несколько дней Петерс освободил Муру. А через пару месяцев и Локкарта. Правда, в стране британского дипломата не оставили, выслали домой.
Чем Мура расплатилась за свою свободу и освобождение своего любовника? Никто не знает. Но многие видели, что по коридорам Лубянки Мура и Петерс ходили под ручку. И многие с уверенностью называли дату начала работы Муры на органы — день ее освобождения.
После отъезда Локкарта Мура не захотела оставаться в Москве и уехала в Питер.
В Петрограде Мура оказалась в самое неподходящее время — лютой зимой, без прописки и продовольственных карточек. Чуковский, работавший когда–то переводчиком в британском посольстве и знавший Муру, предложил ей работу в издательстве «Всемирная литература», которым руководил Горький.
Горькому было 50. Давно великий, давно пролетарский, в расцвете сил и таланта.
Мура пришла к Горькому в его большой дом, густо населенный почти случайным народом, переночевала там раз и два… И уже через месяц превратилась в незаменимую помощницу. А потом взяла на себя обязанности литературного секретаря. Тем более что Пе–Пе–Крю был целиком поглощен романом с Марией Федоровной Андреевой. Точнее, поглотила их не столько любовь, сколько совместная работа.
«Мария Федоровна постепенно тактично отдалилась из центра этой семейной картины, — писала Нина Берберова, — и Мура постепенно тактично установила с ней самые лучшие отношения».
Москва, июнь 1936 года
Существует, по меньшей мере, три записи свидетелей смерти Горького. Первой дала показания Мария Будберг. Сразу же после кремации, двадцатого июня. Крючков написал отчет о последних днях жизни Горького через 10 дней, тридцатого. Екатерина Пешкова чего–то ждала почти три года и рассказала о том, как умирал Горький, только в феврале тридцать девятого.
Есть еще и показания медсестры Липы Чертковой. Но они были записаны с ее слов уже после войны, в июле сорок пятого.
Самое удивительное во всех этих показаниях — полная нестыковка фактов. И восстановить реальную картину последних дней и часов жизни буревестника революции невозможно. Можно лишь принимать их, как версии…
Петроград, 1919 год
Осенью девятнадцатого года тихая Варвара Васильевна Тихонова съехала с квартиры на Кронверкском, уступив свое место в спальне Горького и на кухне Муре. Тогда Мура взяла в свои руки и надзор за всей прислугой.
«Появился завхоз и прекратился бесхоз», — пошутил как–то Максим.
Он же дал Муре прозвище «Титка».
Горький называл Муру «железной женщиной». Железной не в смысле характера или твердости души, как многие обманчиво считали. Нет, это был скорее намек на «железную маску» неизвестного узника крепости Пиньероль, жившего во Франции на излете семнадцатого века.
Мура — таинственная и загадочная — тоже жила в неснимаемой железной маске. Все истории ее жизни, рассказанные ею самой — легенды, мифы, тонкая ложь. Ложь, на которой Муру невозможно было поймать: так точно, так ювелирно были продуманы и подогнаны друг к другу детали.
Вот, к слову говоря, многие считали и считают до сих пор, что прабабушкой Муры была легендарная Аграфена Закревская — «медная Венера» Пушкина. А у бабушки Муры — Лидии Закревской — был роман с Дюма. На самом деле эти бабушки Закревские не имели никакого отношения к самой Муре и ее предкам. Просто однофамилицы.
Еще Мура любила рассказывать о своей переводческой работе. И многие верили, что она перевела 36 томов энциклопедии и еще полсотни книг, что она свободно говорила на пяти языках и получила блестящее образование в Кембридже. В реальности, она перевела не больше двух десятков книг, и Мурины переводы были настолько плохи, что редакторы буквально переписывали за ней каждую строчку. Мура свободно говорила по–английски и очень плохо по–русски. Она строила фразы так, что это было больше похоже на плохой подстрочник, к тому же у нее был чудовищный акцент.
Впрочем, и калька с английского и акцент были всего лишь великолепной актерской имитацией. А что касается Кембриджа… Да, Мура училась там в детстве несколько месяцев на курсах английского языка.
Всю жизнь Мура сочиняла миф о своей жизни, рассказывала легенды о своих талантах. В действительности ее главным талантом был талант любить. И речь о чем–то возвышенном или духовном тут не идет.
«Она любила мужчин, — писала про Муру хорошо знавшая ее Нина Берберова, — и не скрывала этого. Она пользовалась сексом, она искала новизны и знала, где найти ее, и мужчины это знали, чувствовали в ней и пользовались этим, влюбляясь в нее страстно и преданно. Секс шел к ней естественно, и в сексе ей не нужно было ни учиться, ни копировать, ни притворяться…»
Чувствовал ли Горький, что вместо духовного единения судьба вновь подсунула ему «наспех проглоченную булочку»? А может быть, он знал точный адрес той самой судьбы, что «подарила» ему Муру: Москва, Лубянская площадь, дом номер…
Ну, если не знал наверняка, то догадывался о чем–то. Поэтому, может быть, живя с Мурой и, в целом, доверяя ей, всю жизнь обращался к ней только на «вы» и по имени отчеству.
Москва, июнь 1936 года
Версий, как именно убили Горького, было великое множество. Самой расхожей была история об отравленных конфетах.
Вроде бы накануне кто–то привез Горькому из Кремля подарок — коробку шоколада. Светло–розовую, убранную яркой шелковой лентой бонбоньерку хорошо запомнили доктора, лечившие Горького.
Горький попробовал конфеты сам и угостил кремлевским шоколадом двух санитаров. Два здоровых санитара умерли тут же. А тяжело больной Горький продержался до утра.
Петроград, 1920 год.
В двадцатом году жизнь в Петрограде начала понемногу налаживаться. Открыли Дом ученых, Дом искусств и Дом литераторов. В квартире Горького стали бывать Блок и Замятин. И тот и другой слегка ухаживали за Мурой, что давало повод домашним для бесконечных шуток.
«Замятин к Титке неравнодушен!»
«Что Замятин! Вчера слесарь приходил Дуке замок чинить, так он просто обалдел от ее малороссийского профиля».
Что слесарь, впору добавить тут, сам Герберт Уэллс попался в Мурины сети.
«Трудно определить, какие свойства составляют ее особенность, — писал Уэллс о Муре. — Она, безусловно, неопрятна, лоб ее изборожден тревожными морщинами, нос сломан. Она очень быстро ест, заглатывая огромные куски, пьет много водки, и у нее грубоватый, глухой голос, вероятно, оттого что она заядлая курильщица. Однако всякий раз, как я видел ее рядом с другими женщинами, она определенно оказывалась и привлекательнее, и интереснее остальных…»
Уэллс ехал, как он говорил, посмотреть Россию после Брестского мира. О своем приезде сообщил Горькому. И Горький на правах старого знакомого — впервые они встретились еще в Америке в 1906-ом — предложил Уэллсу пожить у него в квартире. С гостиницами в Петрограде было туго.
По официальному распоряжению Кремля к Уэллсу была приставлена переводчица — товарищ Закревская. Мария Игнатьевна.
Визит затянулся на две недели. Целыми днями Мура ходила с Уэллсом по театрам и музеям, водила его на заседания Петроградского Совета и на прогулки по Васильевскому острову. А перед самым его отъездом в квартире на Кронверкском произошло очень странное событие.
По одной версии Уэллса мучила бессонница, он долго бродил по огромной квартире, а потом решил зайти в комнату Муры, чтобы поговорить с ней напоследок. Мура спала. Уэллса вдруг обуяла бешеная страсть, он кинулся на Муру и сорвал с нее одеяло. Но Мура двинула англичанина ногой так, что он вылетел в коридор и набил себе шишку на лбу.
По другой версии Уэллс и Мура в последнюю ночь заговорились, сидя на диване. Мура была очень уставшей и заснула прямо посреди разговора. Уэллс бережно накрыл ее пледом и ушел в свою комнату.
Была и третья версия… Но ее домашние старались при Муре не вышучивать, а при Горьком вообще не обсуждать.
В конце двадцатого года в квартиру на Кронверкском стали поочередно наведываться то Мария Федоровна Андреевна, то Екатерина Павловна Пешкова и уговаривать Горького уехать за границу.
Екатерина Павловна считала, что Горькому нужно лечиться, потому что здоровье его в питерском климате резко ухудшилось. А Мария Федоровна говорила, что Горькому нужны новые впечатления для его творчества. Еще обе уверяли, что всей семье пора проехаться за границу.
Горький сопротивлялся. Женщины настаивали. Муры в тот момент рядом не было. Она уехала в Эстонию, в имение Бенкендорфов проведать своих детей. Тогда в качестве «тяжелой артиллерии» Пешкова и Андреева подключили Ленина.
«Уезжайте, а не то мы вас вышлем», — написал Ленин Горькому со свойственным ему юмором.
Почему Горького так активно выпихивали в эмиграцию? Ну, уж конечно не за новыми впечатлениями и не лечить пошатнувшееся здоровье. Тогда зачем? Или, точнее, за что? Скорей всего за «Несвоевременные мысли», которые Горький опубликовал в своей газете «Новая жизнь» и в которых обвинил Ленина в неоправданной жестокости. «Новую жизнь» Ленин закрыл. Но в России оставалось еще достаточно трибун для писателя такого масштаба, как Горький.
И затяжной конфликт Горького с Зиновьевым сыграл свою роль.
И уже готовившиеся массовые чистки интеллигенции. Горький был слишком заметной фигурой в мировой литературе, чтобы его можно было сослать на Соловки, выслать из страны или просто расстрелять. Это чуть позже, в тридцать шестом, можно было делать все, что угодно, ни на кого не оглядываясь. А в двадцать первом еще осторожничали.
Москва, июнь 1936 года
Про отравление Горького говорили многие, но не все верили в отравленный шоколад. Ходили слухи, что яд писателю дали под видом лекарства. Привез его Ягода, а поила этим ядом Горького та самая женщина в черном — Мура Будберг. Горький вроде бы сопротивлялся, выплевывал лекарство, но Мура была сильнее умирающего старика…
«Он ей «Жизнь», она ему смерть», — шептала Москва про отравительницу, которой великий писатель посвятил свой последний роман «Жизнь Клима Самгина».
Берлин, 1921 год
К отъезду готовились тщательно. Мария Федоровна и Петр Петрович Крючков получили назначение в берлинское торгпредство. К тому же торгпредству причислили Ракицкого, как знатока старины и искусства. Максиму выхлопотали должность дипкурьера. А для Горького в Берлине создали новое издательство «Книга». Эта новая «Книга», преобразованная из прежнего издательства «Демос», должна была охранять права Горького при издании на иностранных языках. Также планировалось ввозить изданные в Германии книги Горького в Россию. С разрешения Главлита, естественно. В самой России с бумагой были большие проблемы.
Выехать собирались сначала в августе, потом в сентябре, но дата отъезда все переносилась на более поздние сроки. А Мура все еще торчала в Эстонии. У нее там сложилась почти патовая ситуация: чтобы видеться с детьми, ей было необходимо эстонское гражданство. Гражданство она могла получить, только выйдя замуж за подданного Эстонии.
«Таинственно и нелепо ведет себя эта дама. Господь с ней!» — раздраженно говорил Горький о Муре.
Но, тем не менее, Мурину проблему решил именно Горький. Он оплатил карточные долги некоего барона Будберга. Барон за это женился на Муре. И в результате Мура получила не только эстонское подданство, но еще и титул баронессы. Теперь она была графиней Закревской, графиней Бенкендорф и баронессой Будберг.
В начале декабря Горький со своим многочисленным семейством выехал из Берлина в Шварцвальд. В санаторий Санкт–Блазиен. Этот санаторий присоветовали доктора. Здоровье у Горького и впрямь было неважное.
Андреева и Крючков остались в Берлине: выколачивать деньги Горького из Парвуса, да и по своим «конторским» делам. Но в семье случилось новое прибавление: Максим женился.
А Мура все еще не торопилась вернуться к Горькому. Письма от нее приходили исправно с эстонскими штемпелями. Но сама Мура, как выяснилось впоследствии, за это время успела съездить в Лондон. Через Берлин! Никому ни слова не сказав. И потом вновь вернулась в Таллинн.
К кому она ездила в Лондон? К Уэллсу? К Локкарту? В офис британской разведки? Или по делам разведки советской? Неизвестно. Мура вела очень сложную игру. И была превосходным игроком.
Горький тем временем писал Ленину из Санкт–Блазиена: «*На голодающих начали собирать продукты и деньги. Не знают, куда посылать, вся работа идет как–то в розницу». *
И предложил назначить агентов, которые координировали бы посылку хлеба, одежды и лекарств в Россию: «Мария Федоровна Андреева и Мария Игнатьевна Бенкендорф — обе энергичные и деловые».
Горький не сомневался, что Мура к нему вернется.
Или точно знал, что без присмотра его не оставят.
И Мура вернулась. В мае 1922-го. И сразу прибрала к рукам все хозяйство.
В ее обязанности входило снимать дома или пансионы, нанимать поваров и прислугу, разбираться с немецкими издательствами, вести переговоры с европейскими и американскими литературными агентами.
Но при этом два раза в год — на Рождество и на Пасху — Мура уезжала к детям в Эстонию. Отсутствовала в общей сложности месяца три.
Эти ее отъезды были частью договора с Горьким. Договора о свободе.
Мура писала Горькому письма. И письма эти неизменно приходили из Таллинна. Но была ли там сама Мура?
Нет. Ей нечего было делать в Эстонии. Детей она давно перевезла в Лондон.
Может быть, она ездила в Лондон?
Да. Приезжала туда. На несколько дней. К Уэллсу. И Уэллсу потом тоже говорила, что едет в Эстонию, к детям.
Где же на самом деле проводила Мура три месяца в году? С кем встречалась?
Так продолжалось и в двадцать третьем году. И в двадцать четвертом…
Москва, июнь 1936 года
Среди версий убийства Горького были и совершенно фантастические. Некоторые исследователи утверждают, что в доме, где лежал больной Горький, происходили странные события. То один, то другой человек из многочисленной обслуги умирающего писателя заболевал ангиной. Всего инфекция поразила семь человек! Больных эвакуировали из Горок и поместили в изолятор кремлевской больницы. Эпидемия эта была не случайной. Вирус «ангопневмонии», изготовленный в секретной лаборатории ОГПУ, был специально распылен в доме Горького. Для жизни здоровых людей он не представлял смертельной опасности. А вот пожилого, тяжело больного туберкулезом человека, этот гибрид ангины и пневмонии привел к фатальному исходу.
Германия, Сааров, 1924 год
О том, что Ленина хватил очередной удар, что он парализован и потерял дар речи, Горький узнал от Екатерины Павловны.
Буквально на следующий день после смерти Ленина, Мура засадила Горького за воспоминания.
«Были все основания рассчитывать, что их переведут на многие языки, — вспоминал об этом периоде жизни Горького Владимир Ходасевич. — Едва он их кончил, из Берлина, как будто случайно, приехал Крючков. Крючков увез с собою рукопись, которую в СССР подвергли жесточайшим цензурным урезкам и изменениям».
Но все это были цветочки по сравнению с теми поправками, которые потребовала от Горького Крупская.
Позже Горький правил свои воспоминания о великом вожде революции и в двадцать шестом, и в двадцать седьмом, и в двадцать восьмом. В тридцатом году Горький написал Крючкову, что после очередного письма Крупской он лихорадочно переписывает воспоминания о Ленине, меняя их до неузнаваемости…
В октябре двадцать четвертого вся семья, наконец, перебралась в Италию. В солнечную любимую Италию. На берегу залива сняли виллу «Масса». Дом был большой. В саду росли пальмы и агавы. Максим купил мотоциклет и катал всех желающих. Обычно его жена Надежда, которую все называли Тимошей, и Ракицкий садились в колясочку, а жена Ходасевича Нина Берберова на седло позади Максима.
Горький боялся быстрой езды, мотоциклетом никогда не пользовался.
Вскоре выяснилось, что вилла «Масса» семье не очень подходит. Слишком дорогая, слишком неуютная, да и город близко. Решили найти что–нибудь попроще.
Бытовало мнение, что Горький был миллионером, жил в роскоши, покупал виллы. Горький и впрямь зарабатывал много. Но это если сравнивать его доходы с заработками русских писателей или с уровнем жизни творческой интеллигенции, бедствовавшей в эмиграции. На самом деле со времен развода с Екатериной Павловной Пешковой Горький постоянно жаловался на безденежье, на долги и затруднения с платежами. Почему? Ответ очевиден. Львиную долю его гонораров забирали большевики на нужды своей партии. На оставшуюся часть он содержал огромную семью, в которой приживальщиков было гораздо больше, чем родных людей. Его дети — родные, незаконные и приемные — жили, получали образование и содержали потом собственные семьи на деньги Горького. Его бывшие жены нанимали прислугу, ездили отдыхать за границу тоже на деньги Горького. А еще Горький регулярно в течение многих лет посылал деньги своим старым приятелям еще по Нижнему Новогороду…
Дом попроще и подешевле искали долго. В конце концов, остановились на вилле «Иль Сорито». Уж больно этот дом понравился Нине — дочке Горького и Тихоновой.
«Мура сказала: Нина хочет эту виллу герцога. Сделаем удовольствие Нине. Только там ванна мала, и в уборную надо ходить через балкон. При слове «уборная» Горький залился краской и стал нервно барабанить пальцами по столу и что–то напевать». Из воспоминаний Нины Берберовой.
Горький был странным человеком. Он мог спать с женами своих друзей и приживать детей на стороне; он мог убеждать свою жену, что его любовница замечательный товарищ; он спокойно уживался в одной квартире с тремя женами–любовницами одновременно, но при этом вел себя, как стеснительный подросток. А на такие темы, как секс и физиология, вообще были наложены табу. Горький также не выносил грубости и пошлости, скабрезных анекдотов и уж, естественно, не употреблял непечатных выражений.
Словно в противовес ему и Мура, и Андреева не чурались «крепкого словца». И иногда специально, чтобы поддразнить Горького, затевали разговоры на табуированные темы.
Москва, июнь 1936 года
В первые дни после похорон все газеты писали, что Горький умер от воспаления легких. Эта причина смерти выглядела правдоподобно, Горький давно и тяжело болел. Но уже в конце июня появилась новая официальная версия — Горького убили. И вот тут впору было удивиться: кому и зачем понадобилось убивать больного человека и без того стоявшего на краю могилы?
В убийстве сначала почему–то обвинили профессора Плетнева. И приговорили к расстрелу, хотя тут же заменили расстрел двадцатью пятью годами тюрьмы.
Через год в отравлении Горького конфетами признался Петр Петрович Крючков — бывший литературный секретарь великого писателя и любовник Андреевой. Заодно Крючков взял на себя и убийство сына Горького — Максима. Если бы Крючкова не расстреляли так поспешно, он, может быть, взял бы на себя и убийство сына Ивана Грозного. На Лубянке и не такие чудеса случались.
Италия, вилла «Иль Сорито», 1925 год
В феврале двадцать пятого от Парвуса был получен последний платеж. Парвус умер. Больше денег от него ждать не приходилось. Журнал «Беседа», издаваемый Горьким, в Россию не пускали. Из самой России гонорары не доходили. А денег от европейских издательств явно не хватало. Тиражи Горького падали. Горький попал в очень тяжелое финансовое положении. И на семейном совете было решено продать у Сотби коллекцию нефритовых фигур.
Эти фигурки в свое время китайцы подарили какому–то царскому генералу. В октябре семнадцатого коллекция была конфискована и определена в Эрмитаж. А оттуда уже каким–то образом попала к Горькому.
Ходили слухи, что Горький и Андреева, занимаясь продажей ценностей царской семьи, просто присвоили себе эту коллекцию. А кто–то говорил, что Горькому этот нефрит отдали на хранение и забыли потом забрать. Была и такая версия: Горькому китайский нефрит не то подарили в знак особых заслуг перед большевиками, не то расплатились с ним коллекцией за какое–то одолжение.
Не важно.
Историю можно начать, пропустив пролог.
Итак: у Горького была коллекция китайского нефрита. 23 фигурки. Самая маленькая размером со спичечную коробку. Самая крупная — сантиметров 20 высотой.
От Сотби на виллу приехал фотограф, чтобы снять фигурки. Максим фотографу не доверял и все время съемки стоял рядом, а после пошел провожать фотографа. В комнате, где на столе были расставлены нефритовые фигурки, осталась Мура.
Максим вернулся, начал складывать фигурки обратно в ящик и тут обнаружил, что их не 23, а 22. Все домочадцы стали убеждать Максима, что их всегда было 22. Но Максим не соглашался, разнервничался, пошел к Муре в комнату и сказал:
— Титка, отдай нефрит!
Конечно же, Мура заявила, что не трогала фигурку. И все ей поверили…
Москва, июнь 1936 года
Знающие люди утверждали, что ни профессор Плетнев, ни Крючков не имеют никакого отношения к отравленным конфетам. Хотя…
Хотя они могли быть исполнителями чужой воли. Как и Андреева. Как и Будберг или Ягода. А вот заказчиком — и в этом были уверены абсолютно все — являлся Сталин. Горький мешал Сталину ликвидировать старую ленинскую гвардию и оппозицию. К тому же его смерть развязывала Сталину руки для московских процессов.
Но самый главный вопрос при этом так и оставался без ответа: зачем убивать умирающего?
Италия, вилла «Иль Сорито», 1930 год
Первой о том, что Горькому нужно вернуться в Москву, заговорила Мура. Еще в тридцатом. До того, как начать обрабатывать Горького, она переговорила с Крючковым. Потом осторожно прощупала почву у членов семьи. Поговорила с Ходасевичем, Максимом, Тимошей — женой Максима, Ракицким… Выяснилось, что никто по большому счету, кроме Максима, не горит желанием ехать на родину.
В тридцать первом ситуация с гонорарами стала критической, вопрос: «Как и на что жить дальше?» волновал теперь всех членов семьи. И тут как нельзя кстати «Госиздат» предложил Горькому контракт на полное собрание сочинений на очень выгодных условиях. Предложение было соблазнительным. И Горького хором принялись уговаривать вернуться в Россию.
Впрочем, это были даже не уговоры. Это было прямое давление на писателя. Особенно усердствовала Екатерина Павловна Пешкова. Андреева и Крючков играли в четыре руки. Максим рисовал радужные перспективы. И Мура вела с Горьким бесконечные разговоры на эту тему.
Она говорила, что великому писателю нельзя жить так долго в отрыве от своего родного читателя, что скоро его просто забудут на родине, что в Европе на книжных полках появилось новое поколение авторов, почти вытеснившее Горького… Вспомнила и Маяковского, который еще в двадцать втором сказал, что Горький труп, он сыграл свою роль и больше литературе не нужен.
Горький сдался в начале тридцать третьего. До этого, правда, несколько раз съездил в Москву. Убедился, что Мура не врет, что его там ждут.
В мае 1933-го Горький вернулся в Россию. Ему устроили торжественную встречу, поселили в бывшем особняке миллионера Рябушинского и сделали чем–то вроде наркома по делам литераторов.
Когда–то Андреева и Пешкова выпихнули Горького в эмиграцию. Теперь вместе с Мурой они вернули его Советскому Союзу.
Сама Мура на Родину не поехала. Она уже лет пять практически жила с Уэллсом. И уже лет семь работала на Локкарта, получая от него зарплату. Локкарта Мура разыскала сама в своих таинственных поездках по Европе под прикрытием свиданий с детьми. Любовные отношения между ними не возобновились, но начались — или продолжились? — отношения деловые.
Перед самым отъездом на семейном совете решали очень важный вопрос: кому оставить на хранение архив Горького.
В этом архиве были письма писателей–эмигрантов, первых диссидентов и невозвращенцев. Там же были письма Бабеля, Федина, Кольцова и Мейерхольда, в которых рассказывалось о новых порядках в СССР, о Сталине. Но самое главное, там были письма Троцкого, Рыкова, Пятакова, Красина.
Уничтожить эти бумаги было нельзя, слишком велика была их цена перед историей. Ввезти крамольные документы в СССР было опасно. Не для Горького, для авторов этих писем и их родных. Оставалось одно — доверить архив кому–нибудь из самых близких друзей.
И Горький принял решение доверить архив… Муре!
Нет никаких сомнений в том, что Горького выманивали на родину в частности и из–за его архива. Чекисты были уверены, что Горький привезет домой все свои бумаги.
Они ошиблись.
Когда стало ясно, что столь вожделенные документы на родину вместе с их хозяином не вернутся, но зато остаются в руках своего человека — Муры, на Лубянке и в Кремле, очевидно, вздохнули с облегчением. Уж товарищ–то Закревская доставит письма по нужному адресу.
Но… они вновь ошиблись! Мура отдавать архив отказалась.
Не отдала она его ни в тридцать четвертом — Андреевой и Крючкову. Ни в тридцать пятом — Пешковой. Екатерина Павловна лично приехала за бумагами в Лондон, Мура ей отказала, Пешкова за это очень на Муру рассердилась.
Только в тридцать шестом Кремлю и Лубянке удалось найти нужные рычаги и надавить на Муру.
В тридцать шестом Горький умирал.
Москва, август 1936 года
Процесс над убийцами Горького и его сына Максима начался в августе 36-го года и завершился весной 38-го. Собственно говоря, он был частью большого процесса над членами антисоветского троцкистского блока. На скамье подсудимых сидело 19 человек. В том числе Бухарин, Рыков, Крестинский, Розенгольц…
Четверых троцкистов — бывшего наркома Ягоду, секретаря Горького Крючкова, профессора Плетнева и доктора Левина — обвиняли помимо всего прочего еще и в убийствах.
«В смерти Максима Пешкова я был лично заинтересован. Я полагал, что со смертью Максима я останусь единственно близким человеком Горькому, человеку, к которому впоследствии перейдет большое литературное наследство. А Горького я убил, потому что хотел стать наследником его крупных денег». Из признания Петра Петровича Крючкова.
У Ягоды, как выяснилось на суде, были свои причины для убийства Максима Пешкова и Алексея Максимовича Горького. Ягода был влюблен в жену Максима. Роман между ними начался еще в 33-ем году. Муж и свекор возлюбленной мешали Ягоде. Вот он их и убил.
Суд поверил в убийство по страсти, но поскольку Ягода якобы состоял на службе у Троцкого, то и политические мотивы из дела не убрали…
Москва, 1936 год
Мура приехала в Москву восьмого июня. Вовсе не по доброй воле. А якобы по просьбе Горького, который хотел с ней попрощаться.
На самом деле, Горький настолько не желал видеть Муру, что даже просил медсестру Липу Черткову не пускать к нему в комнату эту баронессу, как он сам называл Марию Игнатьевну.
В реальности, Муру вызвали в Москву совсем по другому поводу. Ей было приказано привезти итальянский архив Горького. В этом архиве были бумаги, нужные Сталину и Лубянке для начала процесса над Рыковым–Бухариным.
Не известно, чем пригрозили Муре, но часть архива Горького она тогда привезла…
А вот собственный архив сожгла вместе с автомобильным трейлером в 1974 году незадолго до своей смерти. За этот архив дорого заплатили бы разведки разных стран мира. Но Мура Будберг — двойной агент ГПУ и британской разведки — не захотела делиться своими секретами с миром. Не оставила она и воспоминаний. Ни об Уэллсе. Ни о Горьком.
Зато Андреева регулярно выступала на сцене дома Ученых с воспоминаниями о великом пролетарском писателе. И о Ленине. Эти две темы — самые популярные в те годы и очень выигрышные — она разрабатывала до конца жизни. Разрабатывала и приглаживала… Приглаживала и выверяла… Так что, в конце концов, эти два человека превратились в ее воспоминаниях в маски.
Кстати о масках: по словам очевидцев, когда Андреева умерла, на лице ее была маска страдания.
Умерла она в 1953-ем. Ей было 85. Поразительно, но даже в этом возрасте она все еще оставалась красивой женщиной.
После смерти Горького ни с Пешковой, ни с Будберг Андреева не общалась. А вот Екатерина Павловна поддерживала отношения с Мурой до конца жизни. В пятьдесят шестом пригласила ее на свой день рождения — Екатерине Павловне исполнялось 78 лет. В пятьдесят восьмом устроила Муре увеселительную прогулку на теплоходе по Волге, по горьковским местам. И все мечтала получить архив Горького. Да так ничего и не получила. Хитрая Мура отделывалась какими–то ничего не значащими письмами. Вот, например, из обширной переписки Горького с Уэллсом привезла всего 5 разрозненных писем.
Все бумаги, полученные от Муры, Екатерина Павловна передавала в советские литературные архивы.
Екатерина Павловна умерла в 1964 году. Ей было 86. После ее смерти Мура, приезжая в Москву, останавливалась у Тимоши — Надежды Пешковой, жены Максима…
Последние годы своей жизни Мура жила одиноко. Была толстой и малоподвижной. Говорила басом, курила сигары, носила широченные темные юбки и тяжелые бусы. Она очень много ела и много пила. При себе всегда держала полбутылки водки и говорила, что не может функционировать без алкоголя.
Мура получила от советского правительства право считаться наследницей всех зарубежных изданий буревестника революции и вплоть до второй мировой войны исправно получала гонорары.
После войны Муру отлучили от денег Горького. Но тут в сорок шестом очень кстати умер Уэллс, оставив Муре по завещанию сто тысяч долларов.
Мария Игнатьевна Закревская–Бенкендор–Будберг умерла в 1974 году в возрасте 83 лет.
«У меня никогда не будет мемуаров. У меня есть только воспоминания, — говорила Мура. — Я такое могла поведать, что весь мир бы вздрогнул!»
«18 июня 1936 года не стало Горького. Его убили враги народа из правотроцкистской организации, агенты империалистов, против которых он мужественно боролся. Несколько ранее, в 1934, ими же был умерщвлен М. А. Пешков, сын Горького. В дни болезни Горький читал опубликованный на страницах «Правды» проект новой сталинской конституции, которая отразила итоги борьбы и побед советского народа. Глубоко взволнованный Горький по прочтении сказал: «В нашей стране даже камни поют…» Большая Советская Энциклопедия, 2-ое издание, том 12, Москва, 1952 год, стр. 259.
В жизни Алексея Максимовича Горького было не так уж много женщин: несколько романтических увлечений молодости, несколько случайных романов в зрелом возрасте и четыре жены.
Все его жены были тесно связаны с ЧК. Его сын Максим тоже работал в органах. Его невестка была любовницей начальника НКВД, а внучка вышла замуж за сына Берии.
Вся жизнь Горького до мельчайших подробностей была известна Лубянке, благодаря его близким и родным. И жил Горький, словно в аквариуме, под пристальным наблюдением и под жестким контролем.
«Устал я очень, — говорил Горький в последние годы своей жизни. — Словно забором окружили, не перешагнуть. Окружили… Обложили… Ни взад, ни вперед!»
А еще он однажды признался, что никогда не умел и не очень любил смотреть в себя самого.
Так отчего же на самом деле умер Горький? От искусственного вируса, конфет или яда в стакане? И кто на самом деле его убил? Андреева, Будберг или Сталин?
А может быть, он умер своей смертью? Ведь он много лет тяжело болел туберкулезом.
Или всему виной была пуля…
Он стрелялся из–за любви.
Точнее, из–за ее отсутствия. Дожив до девятнадцати лет, Алеша Пешков все еще оставался девственником. Он никак не мог найти взаимопонимания с противоположным полом.
Стрелял в сердце, но пуля застряла в легких.
Психиатр, лечивший неудачливого самострела, посоветовал Алеше Пешкову не ждать неземной любви, а просто найти опытную женщину и, не мудрствуя лукаво, отдаться в ее умелые руки.
Горький последовал этому совету. И всю свою жизнь отдавался в опытные руки. О неземной любви, может, и мечтал, но так и не избавился от страха однажды получить отказ.
А может быть, он просто боялся женщин.
Как показала история, боялся не напрасно.
Сценарий из сети от 1/I 2007г.
Публикуется по: sobepanek.com
Автор: Собе-Панек М.
Поделиться статьёй с друзьями:
Для сообщения об ошибке, выделите ее и жмите Ctrl+Enter
Предыдущая статья:
Биография Андреевой М. Ф.http://andreeva.newgod.su/research/chetyre-zheny-burevestneyka-revoliutcii/
|
Метки: пешковы |
Илиодор: путь от русского иеромонаха до американского уборщика |
Сталинист (Родовед-историк) все записи автора
Сектант, актер, интриган, пьяница… Вы удивитесь, но речь идет не просто об авантюристе или очередном «великом комбинаторе», а об одном из самых влиятельных представителей духовенства в Российской империи. Иеромонах Илиодор при дворе Николая II занимал положение ничуть не худшее, чем печально известный Григорий Распутин. Обо всех выходках расстриги – в нашем сегодняшнем материале.
Карьера выходца из донских казаков Сергея Труфанова была предопределена с самого начала. Отец работал псаломщиком в местном храме, потому и сына готовил к той же профессии. Начав учиться в Новочеркасском духовном училище, Сергей затем поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, где посредственную успеваемость с лихвой компенсировал разными общественно полезными делами. На третьем курсе был пострижен в монахи, а после окончания учебы стал уже иеромонахом Почаевской лавры под именем Илиодор.
(слева направо): Григорий Распутин, епископ Гермоген, иеромонах Илиодор
Будучи блестящим оратором и проповедником, Илиодор работает в журнале «Почаевский листок», публикует собственные брошюры и собирает толпы благодарных слушателей буквально везде, где появляется. Впрочем, такое влияние не всем по душе, и скоро на иеромонаха обрушиваются еврейские журналисты и предприниматели. При чем, небезосновательно: тот же «Почаевский листок» был известен своими провокационными материалами, а сам духовник явно благоволил к черносотенцам. В 1907 году Святейший Синод официально запрещает ему заниматься литературной деятельностью, но Илиодор быстро находит влиятельного покровителя в лице епископа Гермогена, который приглашает его в саратовскую епархию. Местный приход понемногу превращается в секту с огромным денежным оборотом. В это время порочный иеромонах очень близок со «старцем» Григорием Распутиным. Дружба выгодна обоим6 через Григория Илиодор сближается с царской семьей, а «целитель» фактически получает моральную санкцию на все свои похождения и настоящий разврат, который царил при дворе с легкой руки Распутина. Идиллия продолжается восемь лет; после иеромонах воображает себя настолько крупной политической фигурой, что устраивает другу «обличение», публично назвав его «диаволом». Однако Илиодор не учел того, что Распутина держат при дворе, холят и лелеют еще и из-за цесаревича Алексея, а он – так, духовник с сомнительной репутацией. Дальше все становится только хуже.
Распутин (крайний справа) в Верхотурском Николаевском мужском монастыре
Проблемы растут как снежный ком, но растет и азарт Илиодора. В 1911 году он паломником идет в Саров через поволжские города, ведя за собой страшную процессию. Его поклонники по пути жгут соломенную «гидру революции», устраивают жуткие театральные действа.
"Становятся певчие в числе более 1000 человек. Из ворот монастыря выносят 11 исторических картин громадного размера: "Русь идет", "Николай II", "Государыня и наследники", "Смерть Сусанина", "Минин", портреты других императоров… Впечатление от патриотических торжеств не поддается никакому описанию"
Илиодор беседует с прихожанами
После того, как на Илиодора обращает внимание сам Петр Столыпин, его ссылают во Флорищеву пустынь и снимают сан. Вне себя от горя, расстрига буквально режет себе руки и публично заявляет, что сам от всех отрекается. С 1914 по 1918 он живет в эмиграции, илиодоровцы бросают своего духовного учителя. Через некоторое время «пастор» возвращается в Россию еще на четыре года и даже пытается основать новую секту, на этот раз основанную на коммунистических идеях. Он даже пишет письмо Ленину в надежде на поддержку. В это время чекисты активно «раскручивают» Илиодора, чтобы тот дискредитировал православных священнослужителей. Заканчивается все это тем, что в 1922 году ему милостиво разрешают покинуть страну, дабы не делать его очередной жертвой политических репрессий. Последние тридцать лет своей жизни Илиодор доживает уже в Штатах, где работает уборщиком в страховой компании.
|
Метки: рпц |
Усадьба СТУДЕНЕЦ, Тульская область, Веневский район |
Сталинист (Родовед-историк) все записи автора
Сегодня мы с главой Клуба краеведов «Веневский уезд» Денисом Махелем 
den_maxell продолжаем рассказывать вам про исчезающие усадьбы Веневского района Тульской области: малоизвестные большинству россиян, но удивительно прекрасные! Этот материал посвящен усадьбе Студенец. Когда-то здесь находилось процветающее имение с безупречно налаженным хозяйством. Увы, сейчас от былого порядка и благоустройства в руинированном виде сохранились лишь церковь Георгия Победоносца, остатки главного дома, руины хозпостроек и заросшие пруды.
Спасти усадьбу и храм от бесславной гибели пока не могут ни компетентные органы – в силу нехватки бюджета, ни потомки последних владельцев усадьбы, ни благотворители, коих в усадьбе за последние сто лет, к сожалению, не было.
Между тем, история Студенца хранит в себе множество удивительных фактов. Какие известные дворянские семьи владели ей в разное время? Что связывает Студенец со знаменитым владением Юсуповых в подмосковном Архангельском? Хозяйственным и бытовым навыкам какого владельца этой усадьбы восхищались многие соседские помещики? Как выглядела усадьба до революции? И что в перспективе может ожидать ее в наши дни?
Об этом и многом другом – в материале о тульской усадьбе Студенец!
1
156
128
Дата фотографий: 20 ноября 2018 года.
2. Храм красиво смотрится, если заезжать со стороный фруктового сада.
3. Проехав 157 км от Москвы по трассе М4 «Дон», мы сворачивает направо по указателю «Студенец 7 км». В старой части села возвышается купол Георгиевской церкви, рядом с которой несложно отыскать фрагменты сооружений бывшей усадьбы, сохранившиеся с дореволюционных времен.
4.
5.
6. Усадьба Студенец не впечатляет роскошным господским домом или его развалинами. В прошлом это было эффективное помещичье хозяйство, организованное чётко, по-немецки, со скромными аккуратными кирпичными постройками.
7.
8.
9. Последними владельцами имения была семья русских немцев Иорданов. Однако, более знамениты фамилии предыдущих помещиков - князей Долгоруковых, Прозоровских и Вяземских.
10. Внутри храма.
11.
12. Село упоминается с конца XVI в. «Название Студенец селу, вероятно, дано от множества в этой местности родников со студеной, т.е. холодной водой». В 1916 г. население села составляло 750 чел. Каменная Георгиевская церковь была возведена в 1871-1894 гг. на средства прихожан.
13.
14.
15.
16. Основное здание церкви сохранилось, хотя и находится в плачевном состоянии. Рядом с церковью за остатками аллеи располагается каменное здание бывшей барской усадьбы. Сохранились две кирпичные хозяйственные постройки. Одна из них, совсем рядом с основным домом, бывший двухэтажный амбар. По направлению к церкви сохранилась еще одна постройка с большим добротным подвалом, это бывший "ледник". Местные жители вспоминали, что до революции главный дом был украшен колоннами и лепниной.
17.
18.
19. В 1810 г. Студенец вместе с деревнями Сасово и Соньшино приобрел полковник Николай Семенович Вяземский. Интересно, что Вяземские рассматривали покупку знаменитой усадьбы Архангельское у Голицыных. Но посчитали, что Архангельское потребует больших расходов и остановились на Студенце, т.к. искали имение "посолиднее, для дохода". А Архангельское в итоге приобрел князь Юсупов.
20. Конный двор.
21. Студенец унаследовал старший сын Андрей Николаевич Вяземский. Князь Андрей был "высок ростом, прекрасно сложен, строен, лицом очень красив". В 1831 г. он участвовал во взятии Варшавы, за что удостоен орденом св.Владимира 4-й степени. В 1848 г. произведен в генерал-майоры. В 1834 г. князь Андрей Николаевич женился на Наталье Александровне Моршанской, по первому браку Гурьевой. За развод князь заплатил до 40 тыс. руб. ассигнациями первому её мужу. У них родилась дочь Лидия, но прожили они вместе недолго.
22. Руины ледника.
Наталья Александровна Вяземская.
23. "Жена Князя Вяземского бросила мужа и дочь и удрала с кем-то в Петербург. Девочка росла без матери и можно сказать без всякого надзора. Так как она была красива, то ей воспользовался наездник Бирнбаум, а потом сын Тульского губернатора Дараган. Тогда наконец мать вспомнила, что у нее есть дочь и выписала ее к себе в Петербург и там подыскала ей приличного мужа Иордана: офицера Австрийского полка. Отец дал ей в приданное за дочерью Студенец и молодая Иордан приехала в деревню". Мужем Лидии Андреевны стал немец Николай Павлович Иордан.
Андрей Николаевич Вяземский.
24.
25. «Иордан был прекрасный человек, но такой не любил выпрыгивать на показ. Он очень любил своих детей, и дал им самое лучшее образование и воспитание, какое только мог. Дочерей он выдал замуж, сыновей он поставил на хорошую дорогу, на службу. Сам он служил честно и безукоризненно, и очень занимался своим полевым хозяйством, так что земля его пришла в порядок под его управлением и имение удвоило свою ценность. Все хозяйственные постройки были у него чистенькие и не разоренные; и в конце концов, он построил дом, удобный, поместительный и прочный.»
26. Конный двор и главный дом сверху.
27. Николай Павлович вел, так называемое, владельческое хозяйство, т.е. занимался обработкой своей земли площадью 300 десятин, ещё около 100 десятин сдавал крестьянам в аренду за 450 руб. в год. Помимо двухэтажного каменного господского дома с флигелем в усадьбе находилось ещё одиннадцать кирпичных хозяйственных построек, в том числе двухэтажный амбар, который сохранился до наших дней.
28. Военное граффити.
Николай Павлович Иордан 1863, из коллекции Д.А. Махеля
29. Кроме этого Иордан владел трактиром в селе, который сдавал за 250 руб. Из скотины у него было 35 голов крупного рогатого скота, 30 лошадей, 40 овец, 5 свиней, и множество домашней птицы. В хозяйстве использовались машины: молотилка с четырех конным приводом, веялка конная, веялка сортировка, сеялка. Всего имение оценивалось в 62 тыс. рублей. Яблоневый сад в 1000 деревьев, Николай Павлович сдавал в аренду за 500 руб. в год".
30.
31. В советский период в здании усадьбы размещалась сельская школа. Сейчас бывший господский дом не используется. Потомки Иорданов проживают в России, Италии и Великобритании. Но средствами к возрождению имения пока не располагают.
32.
33.
34.
35. Мне кажется, что судьба этой усадьбы находится под серьезнейшей угрозой. Ее относительная малоизвестность в плеяде тульских усадеб, вероятнее всего, будет способствовать тому, что средства, выделяемые на поддержку объектов культурного наследия, дойдут до усадьбы Иорданов едва ли не в последнюю очередь. Между тем, старинные постройки ветшают и разрушаются.
36. Особенно больно наблюдать за нынешним состоянием красивейшего храма в честь Георгия Победоносца. Ведь именно его восстановление под руководством деятельного настоятеля может дать единственный шанс на спасение усадьбы. При наилучшем раскладе храм станет духовным центром населенного пункта, его территория будет ухожена, в старинных постройках может открыться воскресная школа, а парк превратиться в место отдыха для туристов и прихожан. Хочется верить, что однажды все так и будет!
37.
38.
Экскурсии по усадьбам на сайте usadboved.ru
Метки: Веневский район, Георгий Победоносец, Денис Махель, Иорданы, Клуб краеведов Веневский уезд, Студенец, Тульская область, заброшенные храмы, тульские усадьбы, фото 2018
https://deadokey.livejournal.com/561411.html?utm_referrer=https:%2F%2Fzen.yandex.com
|
Метки: дворянские владения тула |
ПЕРВАЯ ПРАВОЗАЩИТНИЦА |
Сталинист (Родовед-историк) все записи автора
Записи с темой: а.в.книпер, а.м.горький, е.п.пешкова, политический красный крест (список заголовков)
Вторник, 30 марта 2010
00:47
Алексей Максимович Пешков (Горький) (1868 - 1936) был тот ещё женолюб. Его симпатии отличались разнообразием: от непритязательных простушек до международной авантюристки Марии Игнатьевны, ставшей баронессой Будберг. Это потом уже, когда товарищу Сталину удалось заманить его в свою западню, он стал хрестоматийным пролетарским писателем и адептом соцреализма, а начинался как писатель, публикуя для повышения тиражей свои фельетоны в ежедневных газетах Нижнего и Самары. Фельетон - это не то, что вы подумали, а романтические любовные истории с налётом эротики, занимающие весь первый том его собраний сочинений. Это не бунинские "Тёмные аллеи", конечно, но - тем не менее.
Его первая жена Екатерина Павловна Пешкова (урожд. Волжина) (1878 - 1965) масштабом своей личности ничуть не уступала именитому писателю. Роли жены-домохозяйки или даже литературного секретаря при муже был тесны для этой выдающейся женщины, поэтому, прожив вместе знаковые семь лет, они расстались, оставшись, однако, на всю жизнь добрыми друзьями. Двое детей, Максим (1897 - 1934) и Катя (1901 - 1906) остались, конечно, с матерью.
Активный член партии социалистов-революционеров (некоторое время была даже в составе ЦК), она регулярно бывала за границей, посещала курсы в Сорбонне, подолгу там жила, занимаясь, как сейчас сказали бы, правозащитной деятельностью. Открытие народных домов и детских библиотек, помощь полит-эмигрантам и жертвам войны, защита прав политкаторжан - далеко не полный перечень дел, которым она отдавала всё своё время. Ирония судьбы заключалась в том, что те, кого она так рьяно защищала от царских карательных органов, после октябрьского переворота сами пришли к власти, и всех преследуемых и обездоленных она продолжала так же настойчиво оборонять теперь уже от них самих.
Сама Е.П.Пешкова рассказывала:
"Когда началась революция, то у нас (Политический Красный Крест) был пропуск во все тюрьмы, выданный Временным правительством, и мы свободно там бывали.
И вдруг пропуск отобрали. Надо было идти к Дзержинскому. Тот встретил нас вопросом: "Почему вы помогаете нашим врагам?" Я говорю: "Мы хотим знать, кому мы помогаем, а у нас отобрали пропуск".
Дзержинский: "А мы вам пропуск не дадим".
"А мы уйдём в подполье".
Дзержинский: "А мы вас арестуем".
С тем и ушли.
На другой день нам пропуск дали".
Хорошо знавшая её Анна Васильевна Книпер, знакомая по предыдущим постам, писала:
"Всегда, встречаясь с ней, я не переставала изумляться, как, прожив такую долгую, сложную жизнь, сталкиваясь со столькими людьми, всякими, - как она сумела до глубокой старости сохранить абсолютную чистоту души и воображения, такую веру в человека и сердце, полное любви. И полное отсутствие сентиментальности и ханжества. Она была очень терпима к людям - к женщинам, - и, когда я её по ходу разговора спросила: "Да неужели в молодости Вы никем не увлекались, за Вами никто не ухаживал?" - она ответила почти сердито: "Мне некогда было, я всё уроки давала. Раз товарищ меня провожал и, прощаясь, поцеловал мне руку - уж я её мыла, мыла". Я совершенно ей поверила, но очень смеялась".
После лево-эсеровского мятежа 6 июля 1918 года многие её друзья угодили в застенки ЧК, с оставшимися на воле боялись общаться. Все, но не Катерина (а тогда все произносили именно так) Павловна, продолжавшая стучаться в двери и опальных друзей, и высоких кабинетов.
Когда поляки заявили Пешкову представительницей своих интересов в России, советские власти встретили её кандидатуру в штыки, требовали даже, чтобы её постоянно сопровождал в поездках уполномоченный из ЧК, а когда поляки и на это не пошли, во всех документах смешанной советско-польской комиссии продолжали её именовать не иначе как гражданкой Пешковой, в отличие от всех других - товарищей.
Политический Красный Крест - Комитет помощи политическим ссыльным и заключённым ("Помполит") на Кузнецком, 24, который она возглавляла, долгое время, с середины февраля 1918 года до середины 1937 года, оставался единственной в советской России инстанцией, куда стекались на приём ходоки со всей страны, надеясь узнать здесь хоть что-то о своих пропавших родственниках и как-то им помочь. Больше пожаловаться было просто некому. Вместе с тремя другими сотрудниками комитета, существовавшего на пожертвования лиц и организаций, удавалось принимать тысячи страждущих, наводить справки об арестованных, самолично отвозить в тюрьмы передачи. Самим же себе члены комитета положили жалование, не превышающее среднюю зарплату рабочих. Здесь и далее опять цитирую А.В.Книпер:
"Кто не пережил страшного этого времени, тот не поймёт, чем был для меня, многих и многих её труд. Что значило для людей, от которых шарахались друзья и знакомые, если в семье у них был арестованный, прийти к ней, услышать её голос, узнать хотя бы о том, где находятся их близкие, что их ожидает, - а это она узнавала.
Недаром мой муж говорил, что после меня и моего сына он больше всех на свете любит Екатерину Павловну.
В конце концов, когда в 1937 году Политический Красный Крест закрыли, и этих возможностей у неё не стало.
А в 1938 году, когда кончился срок моей высылки, в тот же день меня арестовали вновь, арестован был мой сын и так и не вернулся из заключения - реабилитирован посмертно. И муж мой умер во время моего заключения на 8 лет".
После реабилитации А.В.Книпер в 1960 году и возвращения её в Москву вновь встретились эти два, покинутые всеми, одиночества, Старшая внучка Пешковой Марфа (р. 1925), та самая, что была самой близкой школьной подругой Светланы Сталиной, проследовала в ссылку за своим мужем Серго, сыном одиозного Берия. Младшей Дарье (р. 1927), известной актрисе театра им. Вахтангова, тоже, видимо, было не до бабушки.
"Для меня было радостью, что мне уже не о чем было её просить, - и так я была перед ней в неоплатном долгу. А она об этом точно не помнила. Она вообще не помнила, что она делала для людей, ей это было так естественно, как дышать.
Сколько людей я перевидала, но никогда не встречала такого полного забвения своих поступков, а вот малейшее внимание к себе она помнила.
Она старела на глазах... Какой же одинокой она была в последние годы жизни! Сверстники её умирали один за другим, родные не утешали. А она всё, касающееся их, принимала к сердцу, волновалась, огорчалась, худела на глазах, точно таяла".
"Вот я начала писать о Екатерине Павловне, и меня потянуло в Новодевичий на её могилу. Я бывала там вместе с нею - на могиле её сына и матери: ей было уже трудно ездить одной... а внукам некогда, всё дела, дела...
Мимо проходила экскурсия молодых девушек. Экскурсовод указал на могилу "сына Горького" - у него не нашлось ни одного слова, чтобы сказать о Екатерине Павловне, которая всю жизнь отдавала людям в несчастье. "К страданиям чужим ты горести полна, и скорбь ничья тебя не проходила мимо - к себе самой лишь ты неумолима...", - разве не о ней эти строки А.К.Толстого?
Очень мне было горько."
"На гражданской панихиде в музее Горького я стала у гроба. Екатерина Павловна лежала в цветах, и лицо её было молодое, такой прекрасный лоб, тонкие брови - никогда её больше не увижу. Заплакала я - кто-то сказал: "Вам нехорошо? Дать капель?" Как-будто странно, что можно заплакать, прощаясь с дорогим человеком.
Каких мы людей теряем,
Какие уходят люди...
И горше всего - что знаем:
Таких уж больше не будет.
Была нам в жизни удача,
Что мы повстречались с ними -
И нет их... И только плачем,
Повторяя светлое имя".
@темы: А.В.Книпер, А.М.Горький, Е.П.Пешкова, Политический Красный Крестhttp://www.diary.ru/~garus/?tag=2419665
|
Метки: пешковы красный крест |
Анархический Черный Крест в СССР |
Сталинист (Родовед-историк) все записи автора
5 августа, 2013 - 15:43 - Редакция
Очередная публикация посвящена Анархическому Черному Кресту в СССР. Открывает ее статья Дубовика о Всероссийком Черном Кресте, такая обзорная. Потом — довольно интересная статья о том, как действовал АЧК в СССР и как они передавали информацию в АЧК, который действовал в Берлине. Затем — парочка сообщений ГПУ об АЧК. Вообще, довольно интересная тема — анархисты в донесениях ГПУ и анархисты в СССР вообще с их организациями и деятельностью (а они были до конца 1930-х). В конце публикую материалы из просьбы о реабилитации проходивших по делу анархистов-мистиков, касающиеся АЧК(иногда — косвенно).
Дубовик
Всероссийский Черный Крест. 1918-1936.
После Февральской революции вопрос об организации Черного Креста впервые поднимался на конференции 17-ти городов Юга России в июле 1917 в связи с репрессиями против анархистов со стороны Временного правительства; конференция рекомендовала восстановить организацию АЧК.
Всероссийский Черный Крест был создан к концу 1918 при Секретариате "Всероссийской федерации анархистов-коммунистов" по инициативе лидера Федерации А. Карелина. В состав всероссийской структуры вошли группы Черного Креста, уже существовавшие в Москве, Петрограде и некоторых других городах России; позже отделения Черного Креста существовали в Харькове, Одессе. Практически все время существования Черного Креста его секретарем была Агния Солонович; в 1920-х в Секретариат входили также А. Андреев, В. Губерт-Поспелова, И. Уйттенховен-Иловайская.
Основной задачей Черного Креста была организация помощи заключенным и ссыльным анархистам; с этой целью организация проводила открытые и нелегальные сборы средств среди анархистов и сочувствующих России (СССР), в т.ч. на предприятиях среди рабочих и служащих, получала средства от кооперативов бывших политкаторжан царского времени, а с середины 1920-х также получала финансовую помощь от эмигрантских и зарубежных анархических организаций, прежде всего из США. Черный Крест также осуществлял сбор информации о местонахождениях и перемещениях заключенных анархистов.
С середины 1920-х сборы в фонд Черного Креста проводились также анархо-мистиками «Ордена тамплиеров» на вечерах дочерних орденских структур («Орден Света», «Храм Милосердия»), тамплиером Ю. Завадским во Втором Белорусском государственном театре и др.
В связи с конфликтом и расколом между сторонниками классического анархизма и анархо-мистиками, к 1928-1929 в СССР была создана еще одна структура, носившая то же название ("Всероссийский Черный Крест"). Вплоть до начала 1930-х обе организации Черного Креста действовали легально, иногда – в контакте с государственными организациями, а также с «Политическим Красным Крестом», возглавляемым Е. Пешковой.
После ареста большинства старых анархистов на рубеже 1920-1930-х, Черный Крест, имевший информацию и оказывавший материальную помощь, фактически стал одним из главных центров содействия подпольному анархическому движению, — хотя анархо-мистики стремились избежать этой роли в контролировавшейся ими структуре.
После 1933 открытые сборы средств прекратились в связи с репрессиями против анархистов; тогда же организация Всероссийского Черного Креста "политических" анархистов была уничтожена ОГПУ (анархо-мистикам удалось сохранить свой Черный Крест).
Вплоть до конца 1936 московские анархо-мистики и сочувствующие проводили нелегальные сборы в фонд Черного Креста, распространяя билеты и подписные листы для Музея П. Кропоткина.
В октябре 1936, при ликвидации остатков мистических анархистов, была арестована руководитель Черного Креста Агния Солонович, после чего деятельность организации окончательно прекратилась.
Мария-Кристина Гальмарини (Шампейн-Урбана, штат Иллинойс)
Ярослав Леонтьев (Москва)
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ БЕРЛИНСКИХ КОМИТЕТОВ ПОМОЩИ РУССКИМ ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫМ Как получались вести из России
В 20-е годы вести из России в Берлин поступали главным образом по обычной почте. Иногда писали товарищи по партийной работе, еще находившиеся на свободе; но доходили письма и из мест заключения. К примеру, журнал анархистов сообщал: "один из товарищей в Берлине получил письмо от анархистки, из далекой сибирской тюрьмы". Нередко вести доставлялись вновь прибывшими, высланными в начале 20-х годов за пределы России либо бежавшими из мест ссылки за границу. Находившиеся за рубежом социал-демократы, анархисты и эсеры располагали, таким образом, обширным систематическим материалом о репрессивных действиях коммунистической власти.
В первой половине 20-х годов на территории Советской России и Советской Украины действовало несколько правозащитных организаций партийного, межпартийного и непартийного характера. До 1923 г. активно работало "Московское Общество помощи заключенным анархистам", куда поступали письма со всех концов страны. Оно передавало берлинским товарищам содержание этих писем и личные впечатления членов Общества от поездок по местам ссылок и опыта своего собственного тюремного заключения.
Один из руководителей Общества Семен Флешин арестовывался дважды: в ноябре 1922 г. и в августе 1923 г. После второго ареста ему и его жене — американской анархистке Молли Стеймер, депортированной ранее в Россию, предложили выехать за рубеж. Они приняли предложение и увезли на Запад целый "багаж" впечатлений о том, что они слышали и видели на Севере Советской России. В Берлине они сразу включились в работу Объединенного Комитета.
Вплоть до конца 20-х годов в Москве продолжал существовать Всероссийский Черный Крест, организованный в 1918 г. Всероссийской Федерацией анархистов-коммунистов по инициативе А.А. Карелина. Секретариат Черного Креста уполномочил для ведения всех дел с заграницей двух секретарей — А.О. Солонович и А.В. Андреева. При Объединении ПЛСР и ССРМ в Москве в 1923-1924 гг. существовал Левонароднический Политический Красный Крест помощи ссыльным и заключенным левонародникам. Аналогичные партийные "Красные Кресты" имелись в подпольных структурах РСДРП и ПСР, а также у социалистов-сионистов.
Партийные и межпартийные правозащитные организации имели постоянные контакты с "Помощью политическим заключенным" (сокращенно "Помполитом"), возглавлявшейся Е.П. Пешковой. Эта организация возникла на руинах Московского Комитета Политического Красного Креста. После того, как 3 августа 1922 г. ВЦИК и Совнарком приняли декрет "О порядке утверждения и регистрации обществ и союзов, не преследующих цели извлечения прибыли, и порядке надзора за ними", попытки руководителей Московского Комитета ПКК пройти регистрацию в НКВД и Моссовете не увенчались успехом. По времени это совпало с высылкой из Москвы бывшего председателя Московского Комитета ПКК адвоката Н.К. Муравьева вследствие его участия в качестве защитника на процессе эсеров. Однако, используя свои связи в коммунистических и чекистских верхах, Екатерине Пешковой удалось добиться разрешения на продолжение оказания материальной и юридической помощи политзаключенным. 11 ноября 1922 г. заместитель председателя ГПУ И.С. Уншлихт подписал соответствующее распоряжение об этом.
30 января 1923 г. Пешкова получила удостоверение, подписанное Уншлихтом, о праве посещать места заключения и принимать заявления от арестантов. Удалось также сохранить родственные структуры в северной столице и тогдашней столице Советской Украины — Петроградский Политический Красный Крест и Общество Красного Креста помощи заключенным в Харькове (ранее "Общество Красного Креста помощи жертвам гражданской борьбы на Украине").
Периодические издания берлинской эмиграции полны свидетельств о том, как вести из России циркулировали за пределами страны. Более того, есть данные, что даже посылаемая валюта исправно доходила до своих адресатов. Достаточно процитировать "Анархический вестник": "Из письма от товарища из России: (Деньги я получила, т.е. десять долларов… Я на эти десять долларов сделала посылку (речь идет о посылке товарищам, заключенным в сибирской тюрьме. — Ред.).
Также из архивных исследований выясняется, что эмигрантские правозащитные организации в свою очередь были связаны с московским "Помполитом" и лично с Е. Пешковой, которая регулярно наезжала к Горькому и его семье в Сорренто. Свидетельства о встречах с Пешковой в Берлине и Париже оставил секретарь Берлинского Комитета Григорий Аронсон. В свое время он познакомился с ней в Бутырской тюрьме в 1918 г., во время посещений Пешковой заключенных. Любопытно, что вырезка из газеты "Русская мысль" с воспоминаниями Аронсона о Пешковой хранится в амстердамском Международном институте социальных исследований в фонде Берты Меринг. Будучи ранее членом Московского Комитета ПКК, членом РСДРП и Бунда, она в 20-е годы была одной из заграничных корреспонденток Пешковой.
Таким образом следует подчеркнуть наличие более или менее постоянных связей между берлинскими и московскими "правозаступниками" (как в то время именовали правозащитников). Этот примечательный факт опровергает устойчивый стереотип, согласно которому эмиграция и метрополия были разделены непроницаемой стеной. На самом деле долгое время "железного занавеса" не существовало — наоборот, нужно ставить вопрос о дальнейшем изучении взаимодействия и диалога между Москвой и русским Берлином. И, если с точки зрения исследований по истории литературы это уже не новость, то с историко-политической точки зрения этот аспект русской эмиграции нуждается в более подробных исследованиях.
Из статьи "АНАРХИСТЫ В ЕЖЕМЕСЯЧНЫХ ОБЗОРАХ ОГПУ"
июль, август и половина сентября 1923 г.:
В Питере анархо-синдикалисты усилили подпольную работу и организуют пропагандистские кружки для подготовки агитаторов для заводов. Секретариат ВФА (анархо-коммунистов) намечает на зимний период посылку книгонош по России. Им получается из Америки регулярная денежная помощь для «Черного креста». Деятельность анархистских групп успеха среди крестьян и рабочих не имеет и проводится большей частью среди студенчества.
август 1924 г.:
Московский «Черный крест» получил большую сумму долларов из Соединенных Штатов Америки для помощи арестованным.
ноябрь 1924 г.:
В среде анархистов наблюдается оживление. В Ленинградской губ. усиливается деятельность анархистского подполья среди студентов и рабочих. Подпольная организация распространяет свое влияние и на другие губернии. Ведется подготовка к созыву съезда. Усиление анархической деятельности отмечено и в Москве. «Черный крест» усиливает помощь заключенным и ссыльным.
январь 1926 г.:
Деятельность анархистов в последние месяцы заметно усилилась. Активно работает подпольная анархическая группа в Рыбинске. Нижегородская анархогруппа налаживает связи с секретариатом ВФА и с Черным крестом
Реабилитационный процесс
Постановлением Особого Совещания при НКВД СССР от 9 июля 1937 г. «за контрреволюционную деятельность» осуждены: Налимов, Брешков, Преферансов, Ляшук, Коростелев, Гориневский и Губерт-Поспелова к пяти годам, Васильева к трем годам лишения права проживания в 15-ти пунктах.
На предварительном следствии Налимов, Преферансов и Брешков обвинялись в том, что являлись до 1936 г. участниками антисоветской анархо-мистической группы, возглавлявшейся Шаревским, проводили антисоветскую деятельность.
Коростелев, Губерт-Поспелова, Гориневский и Ляшук обвинялись в принадлежности к антисоветской анархистской группе, возглавлявшейся анархисткой Солонович Агнией, на сборищах которой обсуждали вопросы свержения Советской власти.
Члены указанных анархистских групп одновременно входили в мистическую организацию «Орден Тамплиеров», целью которой являлось воспитание враждебных Советской власти кадров, а также принимали участие в работе «Черного креста», занимавшегося сбором средств для оказания помощи ссыльным анархистам.
Васильева обвиняется в том, что, будучи связана с участниками анархистской группы, знала об их нелегальных сборищах.
Брешков, Преферансов, Ляшук, Гориневский, Коростелев на предварительном следствии в предъявленном обвинении виновными себя признали. Губерт-Поспелова, не отрицая свое участие в организации «Орден Тамплиеров» и в работе «Черного креста», показала, что антисоветской деятельностью не занималась. Налимов виновным себя не признал, однако не отрицал факт хранения антисоветской литературы, а также сбор денежных средств для приобретени» литературы и оказания помощи ссыльным анархистам. Васильева в предъявленном ей обвинении виновной себя не признала.
Антисоветская деятельность Налимова, Брешкова, Проферансова и Васильевой подтверждалась показаниями Иоффе И. И., а в отношении Брешкова — также показаниями свидетеля Жук Л. Г. (умерла).
В 1956 году от осужденных Ляшука, Налимова, Губерт-Поспеловой и Васильевой поступили жалобы с просьбой об их реабилитации.
В том же году жена Коростелева — Коростелева А. А. подала заявление с ходатайством о пересмотре дела ее мужа.
В процессе дополнительной проверки, произведенной по указанию Прокуратуры СССР, предъявленное обвинение Гориневскому, Ляшуку и другим подтвердилось.
Проверкой установлено, что в Москве до 1936 года существовали антисоветские анархистские организации «Орден Тамплиеров» и «Черный крест», возглавляемые Солонович Алексеем и Солонович Агнией (осуждена к высшей мере наказания).
Солонович Агния на допросе в октябре 1936 года показала, что она с 1919 года являлась секретарем «Всероссийского Черного креста», в задачу которого входил сбор денежных средств для оказания помощи репрессированным анархистам, причем часть средств поступала из Америки.
Анархист Бем (осужден к высшей мере наказания) на допросе в 1937 году показал, что ему известно от Солонович Алексея, что антисоветская организация должна строиться по принципу цепочки, путем создания мелких групп. Тогда же Бем заявил, что летом 1936 г. Солонович Агния ему сообщила о существовании в Москве контрреволюционной мистической группы, членами которой являлись Назаров (осужден к высшей мере наказания), а также осужденные по данному делу Губерт-Поспелова В. В. и Лящук С. Р.
Арестованный в 1936 г. Назаров М.А. на следствии признал, что в Москве существовала антисоветская анархистская организация, целью которой являлось свержение Советской власти.
Передопрошенный в 1956 г. свидетель Иоффе подтвердил, что Налимов, Проферансов, Брешков и Шаревский входили в антисоветскую анархистскую группу, участники которой считали политику коммунистической партии и советского правительства неправильной и на своих сборищах подвергали ее критике со своих анархистских позиций, читали анархистскую литературу, обсуждали организационные вопросы, собирали деньги для организации «Черный крест» и поддерживали связь с Солонович А.
На данном же допросе Иоффе заявил, что указанные сборища происходили на квартире у Проферансова, мать которого — Васильева Е. М. была осведомлена о связях, взглядах и деятельности группы.
Далее Иоффе показал, что летом 1934 года он совместно с Налимовым и«Шаревским (осужденным к высшей мере наказания) по решению группы закопал антисоветскую анархистскую литературу с целью ее сохранения.
Брешков и Проферансов на следствии показали, что на почве общности контрреволюционных взглядов и враждебного отношения к Советской власти они входили в антисоветскую группу. Практическая деятельность группы, как показал Профераисов, выражалась в проведении нелегальных сборищ, где обсуждалась программа группы и другие антисоветские вопросы, а также в отчислении определенного процента от зарплаты для оказания помощи ссыльным анархистам и для приобретения анархистской литературы.
Налимов, будучи вторично арестован в 1949 году, подтвердил свое участие в указанной анархистской антисоветской группе. Хотя в настоящее время он изменил эти показания, однако не отрицает, что в 1934 году совместно с Иоффе закопал анархистскую литературу и участвовал в сборе денег для арестованных анархистов.
Передопрошена в 1957 году Губерт-Поспелова. Она признает свое участие в работе «Ордена Тамплиеров» и «Черного креста», хотя утверждает, что она якобы не считает их антисоветскими организаниями.
Некоторые формулировки, такие как, скажем, чтение анархистской литературы или помощь заключенным, теперь звучат анекдотично. Ведь ни анархистская литература, ни «Черный крест» даже в те годы не были никем запрещены. Правда, они не соответствовали общему политическому настрою тех лет, но в год пересмотра дела это уже не было достаточным основанием для уголовного обвинения.
Меня передопрашивал следователь из новой когорты (одетый еще в форму морского офицера). Он сказал, что готов был бы поддержать мою просьбу о реабилитации, но этому мешали два обстоятельства: протокол передопроса свидетеля Иоффе, с одной стороны, и консерватизм начальства, еще остававшегося на своих местах. — В. Налимов
|
Метки: красный крест репрессии |
Красный Крест из серпа и молота |
Сталинист (Родовед-историк) все записи автора
Главная | № 54 от 27 июля 2012г.
В декабре 1917 г. в оппозиционных газетах было напечатано извещение о начале работы Российского общества Красного Креста для помощи политзаключенным (Помполит). Такие же организации были созданы в Петрограде, Харькове и Полтаве. Московский Помполит был самым значительным и вскоре стал играть роль всероссийского, а затем и всесоюзного. По мере укрепления советской власти отношение к МПКК становилось всё более негативным, особенно с лета 1922 г., во время судебного процесса над ЦК партии эсеров. В результате деятельность МПКК была в августе фактически прекращена.
…Он родился в Нью-Йорке в семье евреев, эмигрантов из России, Джулиуса и Розы Хаммер (в девичестве Липшиц). Отец, Джулиус Хаммер, из семьи разорившихся судостроителей. Приехал в США из Одессы в 1875 г. Занимался медицинской практикой и владел пятью аптеками. Во время эпидемии гриппа Хаммер произвел аборт женщине, больной пневмонией. Она умерла, и Хаммер был осужден на 2,5 года тюрьмы. На самом деле незаконный аборт сделал Арманд Хаммер, а отец взял на себя его вину.
Арманд Хаммер окончил Колумбийский колледж, получив в 1919 г. с т епень бакалавра, затем медицинский факультет Колумбийского университета в 1921 г. со степенью доктора медицины. Медицинской практикой он, однако, никогда не занимался.
Его бабка была социалисткой, а отец стал активистом рабочего движения и одним из основателей компартии США. В семье было три сына: старшего звали Гарри, младшего – Виктором, а среднему отец дал пролетарское имя Арманд. Фамилию взял Хаммер (от «серп» и «молот»). Арманд возглавил семейный бизнес и стал первым американцем, который в студенческие годы заработал своим трудом миллион долларов. В марте 1919 г. в Нью-Йорке открылось Бюро Мартенса – неофициальное представительство Советской России, которое пыталось установить связи с деловыми и политическими кругами США с целью дипломатического признания режима большевиков, но тайно поддерживало коммунистическое движение за океаном. Фирма Хаммеров стала ее партнером, поскольку Людвиг Мартенс (еврей из Одессы) был давним другом хаммеровской семьи.
В конце 1920 г. Бюро Мартенса было закрыто, а его глава выдворен из США, оставив нереализованные контракты и долги. Якобы желая их погасить, летом 1921 г. А.Хаммер отправился в Москву. Л.Мартенс взял гостя в поездку на Урал, где молодой врач-бизнесмен увидел страшные картины голода и предложил большевикам купить в кредит зерно в обмен на ходовые товары, коими с царских времен были забиты местные склады.
Полный впечатлений, Арманд Хаммер ненадолго вернулся в Америку, где основал новую компанию Allied American Corporation, а затем с братом Виктором отбыл в Москву, где прожил 8 лет. Он открыл первую в СССР карандашную фабрику и представлял в Москве интересы американских корпораций, банков и фирм, включая компанию Генри Форда. Вернувшись на родину, А.Хаммер остался «другом Советского Союза», а подаренная Лениным фотография с надписью «товарищу Хаммеру» стояла в его калифорнийском доме на самом почетном месте.
Семьдесят лет А.Хаммер был главным советским агентом влияния в США. После отмены в 1933 г сухого закона Хаммер стал «спиртовым королем Америки», наладив в США производство крепких спиртных напитков. Тару, спирт и дубовые бочки ему поставлял Амторг - созданное Москвой американское общество для торговли с СССР.
…Однако вернемся к Красному Кресту для помощи политзаключенным. О деятельности Екатерины Пешковой в настоящее время написано изрядно панегириков. Но есть оборотная сторона медали. А именно посредничество в торговле заложниками. Схема такая: органы ВЧК ОГПУ арестовывали так называемых бывших людей дворян, крупных чиновников и т.д. Затем списки состоятельных заложников предоставлялись через Амторг в руки Хаммера. Он сам или через посредников предлагал жившим в эмиграции родственникам этих заложников выкупить их за определенную сумму. Так сказать, на индустриализацию. Разумеется, всё это делалось на условиях полной тайны, иначе заложники будут расстреляны. Все переговоры и расчеты проводились почти прозрачно, через политический Красный Крест.
Широкомасштабное сотрудничество А.Хаммера с Москвой возобновилось в 1970е годы, когда уже крупный нефтяной магнат, владелец компании Oksydental Petroleum Corporation замыслил с высшим руководством СССР ряд грандиозных проектов. Свой последний проект «Сионские мудрецы», предусматривавший совместное производство авиационными компаниями США, СССР и Израиля новейших гражданских самолетов, Арманд Хаммер завершить не успел. 10 декабря 1990 г он скончался от рака.
Юрий БЛИЕВ,
обозреватель «МГ».http://www.mgzt.ru/%E2%84%96-54-%D0%BE%D1%82-27-%D...%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D1%82%D0%B0
|
Метки: пешковы красный крест |
Аксаковы |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
Николай Иванович Аксаков
Николай Иванович Аксаков родился в 1730 году. Его отец Иван Родионович дослужился до чина майора. Как было принято в дворянской среде, Николай Иванович Аксаков был записан на службу мальчиком, став в 1742 году рядовым драгунского Троицкого полка. Действительная служба началась гораздо позже. В октябре 1753 года он получил чин прапорщика, а через два года – подпоручика, участвовал в Семилетней войне, воевал на территории Пруссии.
В марте 1760 года Николай Иванович Аксаков был уволен в гражданскую службу, причислен к VIII классу по «Табели о рангах» и назначен воеводой в город Романов. Там он пробыл до 1778 года, зарекомендовал себя дельным администратором, добился увеличения доходов, а в 1775 году расследовал хищение денежных сумм в Костромской провинции. В 1771 году активно боролся в Романове с эпидемией чумы.
В августе 1778 года Николай Иванович Аксаков стал советником Ярославского наместнического правления, а в марте 1785 года – председателем Ярославской гражданской палаты. В 1793 году он получил чин действительного статского советника.
Новый император Павел I, заменявший высших должностных лиц империи, в январе 1797 года назначил его ярославским вице-губернатором, пожаловав в октябре того же года чин тайного советника. В следующем месяце (10 ноября) Николай Иванович Аксаков получил назначение на пост смоленского губернатора, но ровно через месяц (11 декабря) последовал указ императора о возвращении его в Ярославскую губернию на аналогичную должность. Краткость пребывания в смоленских губернаторах привело к тому, что некоторые исследователи ошибочно считают, что Николай Иванович Аксаков даже не выезжал в Смоленск.
Его недолгое (до января 1799 г.) губернаторство в Ярославле было отмечено двумя крупными событиями: во-первых, в 1798 году он организовывал проезд Павла I через территорию губернии, во-вторых, руководил составлением ее топографического описания.
Император остался доволен приемом. В июне 1798 года Николай Иванович Аксаков был пожалован орденом Святой Анны I степени, а (уже оставив пост) в октябре 1800 года получил чин действительного тайного советника. Это самый высокий чин, когда-либо полученный представителями рода Аксаковых.
Умер Николай Иванович Аксаков 11 октября 1802 года и погребен в Толгском монастыре Ярославского уезда.
Михаил Николаевич Аксаков
Высокий служебный статус, достигнутый отцом, оказал существенное влияние на карьеру сына Михаила.
Дата его рождения точно неизвестна, в литературе указывались либо 1755 год, либо 1757 год.
Однако первая дата представляется более достоверной, поскольку в формулярном списке, составленном в апреле 1818 года, указано, что ему 62 года.
В службу Михаил Николаевич Аксаков был записан в 1771 году рядовым в привилегированный Лейб-гвардии Измайловский полк, где дослужился до сержанта и в 1783 году был выпущен капитаном в армию. Однако в том же году он перешел на придворную службу, переименован в коллежского асессора и определен в ведение обер-егермейстера. В январе 1797 года, как и отец, Михаил Николаевич Аксаков получил заметное повышение, стал бригадиром, и был назначен присутствовать в Военной коллегии по ремонтной части. В июне того же года он стал генерал-майором, а в 1799 году – генерал-лейтенантом. В октябре 1800 года Михаил Николаевич Аксаков занял должность отца, стал ярославским гражданским губернатором с переименованием в тайные советники. Однако, через три дня он был вновь переименован в генерал-лейтенанты с оставлением членом Военной коллегии. В феврале 1816 года Михаил Николаевич Аксаков (единственный из рода) получил сенаторское звание.
Как и отец, он имел орден Святой Анны I степени (пожалован 26 апреля 1799 г.), к которому в 1808 году получилалмазные знаки. Являлся мальтийским рыцарем, будучи удостоен в ноябре 1800 года командорственного креста Св. Иоанна Иерусалимского. Умер Михаил Николаевич Аксаков 12 июня 1818 года, погребен с отцом и матерью в том же Толгском монастыре Ярославского уезда.
Сергей Тимофеевич Аксаков
Начало широкой известности уфимско-самарской ветви рода Аксаковых было связано с деятельностью Сергея Тимофеевича Аксакова, писателя, театрального и литературного критика, общественного деятеля.
Он родился 20 сентября 1791 года в Уфе в доме родителей в Голубиной слободке, в 1805–1807 годах учился в Казанском университете. В 1807 году Сергей Тимофеевич Аксаков переехал в Москву, а с 1808 года жил в Петербурге, где (с 1810 г.) служил в Комиссии по составлению законов и в Экспедиции о государственных доходах. В это же время стал участвовать в заседаниях «Беседы любителей русского слова». В 1819 году был от службы уволен с производством в чин коллежского асессора. В 1821–1826 годах жил в селе Куроедово (Надёжино, позднее – Надеждино) Белебеевского уезда Оренбургской губернии. С 1821 года являлся членом Общества любителей российской словесности.
С осени 1826 года – снова в Москве, где в июле 1827 года был определен цензором Московского цензурного комитета, а в октябре того же года стал его председателем. В декабре 1828 года в связи с реорганизацией цензурного комитета был уволен от должности и причислен к Департаменту народного просвещения для особых поручений. В июне 1830 года Сергей Тимофеевич Аксаков был окончательно отстранен от должности за разрешение к печати пародии В.А. Проташинского «Двенадцать спящих будошников». С 1833 года он работал инспектором Константиновского землемерного училища, которое в 1835 г. было преобразовано в Межевой институт. Сергей Тимофеевич Аксаков стал его первым директором. В мае 1839 года Сергей Тимофеевич Аксаков вновь вернулся на службу в Московскоий цензурный комитет, где был определен сторонним цензором.
В 1856 году он был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук. Сергей Тимофеевич Аксаков играл большую роль в общественной и литературной жизни Москвы. С конца 1820-х годов его дом являлся одним из центров духовной жизни города. Позднее аналогичным центром стало его имение Абрамцево Московской губернии. Его перу принадлежат такие известные произведения как «Записки об уженье», 1847 г. (далее выходившие под названием «Записки об уженье рыбы»), «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 г., «Семейная хроника», 1856 г., «Детские годы Багрова — внука», 1858 г., «Аленький цветочек» и другие. От брака с Ольгой Семеновной Заплатиной (1 марта 1793 г. – 2 мая 1878 г.), дочерью генерал-майора Семена Григорьевича Заплатина и пленной турчанки Игель-Сюм, Сергей Тимофеевич Аксаков имел четырех сыновей – Константина, Григория, Ивана, Михаила и семь дочерей – Веру (1819–1864 гг.),
Ольгу (1821–1861 гг.), Надежду (1829–1869 гг.), Анну (1829–1829 гг.),
Любовь (1830–1867 гг.), Марию (1831–1906 гг.), Софью (1835–1885 гг.). Из дочерей только одна Мария была замужем. Ее мужем стал Егор Антонович Томашевский, сын цензора иностранных газет на Московском почтамте Антона Францевича Томашевского – друга Сергея Тимофеевича Аксакова. Скончался Сергей Тимофеевич Аксаков 30 апреля 1859 года в Москве и был погребен в Симоновом монастыре.
Впоследствии перезахоронен вместе с сыном Константином на Новодевичьем кладбище.https://aksakoff.ru/2010/01/chapter1/2/
Константин Сергеевич Аксаков
Сыновья Сергея Тимофеевича Аксакова оставили заметный след в общественнополитической жизни России середины – второй половины XIX века. Один из создателей славянофильского учения, писатель, публицист, филолог, историк, лингвист, литературный критик Константин Сергеевич Аксаков37родился в селе Ново-Аксакове Бугурусланского уезда Оренбургской губернии 29 марта 1817 года. В начале 1830-х годов он воспитывался в пансионе М.П. Погодина, в 1835 году окончил словесное отделение Московского университета.
Будучи студентом, участвовал в кружке Станкевича, активно изучал труды немецких философов. Летом 1838 года совершил поездку в Германию и Швейцарию. В 1839 году познакомился и сблизился с Ю.Ф. Самариным и А.С. Хомяковым, под влиянием которых окончательно сложились его общественно-политические взгляды, вскоре Константин Сергеевич Аксаков стал лидером московского кружка славянофилов. В 1847 году К.С. Аксаков защитил магистерскую диссертацию «Ломоносов в истории русской литературы и русского языка», однако места в Московском университете не получил из-за отсутствия вакансий, а предложение преподавать в Киевском университете отклонил.
После неудачной попытки начать преподавательскую карьеру, жил в Москве, активно участвовал в общественной жизни. С 1832 года сотрудничал в московских журналах, печатался в «Московском литературном и ученом сборнике» (1846–1847 гг.), «Московском сборнике» (1852 г.), журнале «Русская беседа», где его статьи определяли политическое направление журнала в целом, в 1857 году фактически редактировал газету «Молва». К.С. Аксаков написал значительное количество работ по истории России, о творчестве Н.В. Гоголя, стихов, драматических произведений.
В основе его общественно-политической концепции лежит признание исторической исключительности России. Он полагал, что до IX века у славян не было государства, а основной формой общежития была «земля», «община». Внешняя опасность (угроза со стороны «бранных, неугомонных» соседей) заставила славян «призвать на защиту государство». Это было необходимым средством сохранения «земли». Добровольное призвание варягов определило, по мнению Константина Сергеевича, особый путь исторического развития России, в которой народ и власть сосуществовали «как отдельные, но дружественные союзные силы»: народ, добровольно принявший князей, выступал как «первый страж власти», власть же видела в народе не «покоренного раба», а свободного подданного и союзника. Последний тезис обусловил его убеждение в невозможности для России революции. Принятие славянами православия, которое К.С. Аксаков считал единственно истинной формой христианства, обозначило непреодолимый рубеж между Россией и католическим Западом. Историческая роль России, ее «богоизбранность» заключалась в сохранении православия как истинного христианства для всего человечества.
По его мнению, вся жизнь русского народа есть реализация «внутренней правды», в основе которой находится народная религиозность. Функцией государства является воплощение «внешней правды», т.е. законодательная деятельность. В русской истории эти две силы сосуществуют вместе, не смешиваясь, не вступая в конфликты, доверяя одна другой, и поддерживая друг друга. С его точки зрения содружество государства и народа в XVI–XVII веках нашло выражение в земских соборах. Эта гармония была нарушена реформами Петра I, которые, коснувшись лишь верхних социальных слоев и не затронув народа, нарушили исконно существовавшее между ними равновесие. Эта позиция выразилась в противопоставлении К.С. Аксаковым «московского периода» истории «петербургскому». Одним из результатов реформ Петра I Константин Сергеевич считал конфликт крестьян с помещиками, которые в результате реформ оказались оторванными от «народа» и противопоставленными ему. Основой дальнейшего развития России, по его мнению, должно было стать крестьянское общинное землевладение — одно из высших исторических достижений национальной жизни русского народа. Эти идеи легли в основу славянской идеологии и трактовок русской истории.
Деятельность К.С. Аксакова не ограничивалась только историческими рассуждениями, он пытался воздействовать на власть. В 1855 году он представил императору Александру II «Записку о внутреннем состоянии России», в которой резко критиковал «угнетательную систему» правительства, предлагал меры к восстановлению «древнего отношения государства и земли»: уничтожение крепостничества, созыв всесословного совещательного Земского собора, обеспечение свободы слова, мнений и т.п. Среди литературоведческих работ Константина Сергеевича Аксакова выделялись критические работы о творчестве Н.В. Гоголя. Он выступал против так называемой «петербургской литературы», особенно против писателей натуральной школы, упрекая их за оторванность от «земли» и чувство «мнимого превосходства» над народом. Одновременно Константин Сергеевич Аксаков высоко оценивал творчество И.С. Тургенева, А.Н. Островского, Ф.И. Тютчева, Л.Н. Толстого. Переживания, вызванные смертью отца, сильно подорвали здоровье К.С. Аксакова. Он заболел скоротечной чахоткой, уехал на лечение заграницу. Умер Константин Сергеевич Аксаков 7 декабря 1860 года на острове Занте (Закинф) в Греции. Женат не был.
Иван Сергеевич Аксаков
Не менее важный вклад в развитие русской культуры и общественной мысли внес младший брат Константина Сергеевича Аксакова – Иван Сергеевич, публицист и поэт.
Он родился 26 сентября 1823 года в селе Надеждине (Куроедово) Белебеевского уезда Оренбургской губернии. В 1842 году окончил привилегированное Императорское училище правоведения, которое по статусу приравнивалось к университету. В 1842–1843 годах служил в Москве, в VI (Уголовном) департаменте Сената. В 1843–1844 годах – член комиссии сенатора П.П. Гагарина по ревизии Астраханской губернии. В 1845–1847 годах – товарищ председателя Калужской уголовной палаты. В 1847–1848 годах – обер-секретарь VI департамента Сената в Москве. В 1848–1849 годах служил по ведомству Министерства внутренних дел, был командирован в Бесарабию для изучения религиозных сект.
17 марта 1849 года Иван Сергеевич Аксаков был арестован в Петербурге за выраженное в частном письме возмущение арестом Ю.Ф. Самарина и другие резкие высказывания в адрес правительства. 22 марта был освобожден с установлением негласного надзора полиции и определен на службу в Ярославскую губернию.
В феврале 1851 года министр внутренних дел Л.А. Перовский потребовал от И.С. Аксакова прекратить «авторские труды», на что тот ответил отказом, вышел в отставку и уехал в Москву. В 1852 году Иван Сергеевич Аксаков выступил редактором-составителем «Московского сборника», который стремился превратить в орган пропаганды славянофильских идей. В 1853–1854 годах, по поручению Русского географического общества, изучал ярмарки на Украине.
В годы Крымской войны И.С. Аксаков, ясно осознавая связь поражения русской армии с крепостнической системой, восхищался героизмом солдат. Он считал, что поражение в войне создает возможность осуществить давно необходимые преобразования. Несмотря на отрицательное отношение к власти, в 1855 году записался добровольцем в Серпуховскую дружину Московского ополчения, но принять участия в боевых действиях не успел.
В 1856 году он работал в комиссии князя В.И. Васильчикова по расследованию интендантских злоупотреблений в годы войны. Став свидетелем массовых крестьянских выступлений на юге России, И.С. Аксаков окончательно пришел к убеждению в необходимости отмены крепостной зависимости, наделения крестьян землей, чтобы предотвратить всеобщий бунт. К концу служебной карьеры имел чин надворного советника.
В 1857 году И.С. Аксаков ездил за границу, встречался с А.И. Герценом, до 1863 года являлся его тайным корреспондентом. В 1857–1858 годах он редактировал газету «Молва», летом 1858 года фактически возглавил журналы «Сельское благоустройство» и «Русская беседа». В январе 1859 года начал издавать газету «Парус». С начала 1860-х годов Иван Сергеевич Аксаков являлся наиболее известным публицистом славянофильского направления, издавал газеты «День» (в 1861–1865 гг.) и «Москва» (в 1867–1868 гг.).
И.С. Аксаков усвоил многие идеи московских славянофилов, но полностью их не разделял. Он скептически относился к идеализации Древней Руси в работах брата Константина и А.С. Хомякова, высоко оценивал преобразования Петра I. Стремясь привлечь внимание к торговым и промышленным выгодам России, И.С. Аксаков считал необходимым создание нового учения, основанного на признании преимуществ артельно-общинного производства. Он был активным участником славянофильских дискуссий, занимался углубленным изучением истории России, в том числе исторических источников, а также политической экономии. В 1860-х годах выступил с идеей о «самоупразднении» дворянства как господствующего сословия, его слиянии с «земством» (крестьянством) и создании на этой основе принципиально новой, народной интеллигенции, включающей лучших представителей всех сословий. Она должна была разрешить главное противоречие общества – между «землей» и «государством». Основным условием этого процесса И.С. Аксаков считал полную свободу слова и мнений, что выливалось в критику действий правительства. Выдвигая проект, Иван Сергеевич Аксаков подчеркивал: «Мы полагаем, что дворяне не посетуют на нас за такой искренний и прямой совет человека, принадлежащего, по происхождению, к их же среде и сословию».
В конце 1860-х–1870-е годы он пришел к выводу об исторической завершенности славянофильства как целостного идейного течения и сосредоточил основное внимание на проблемах славянства, чему способствовали панславистские идеи Ф.И. Тютчева и знакомство с теорией Н.Я. Данилевского. В понимании И.С. Аксакова славянский вопрос имел не только внешнеполитическое, но и внутриполитическое значение для России, поскольку она играла роль духовного и нравственного лидера славянского мира. Иван Сергеевич Аксаков вел активную общественную деятельность по реализации своих взглядов. С 1857 года он являлся фактическим руководителем Московского славянского комитета, оказывал помощь славянским студентам, был одним из инициаторов Славянского съезда в Москве, прошедшего в 1867 году, организовал широкую кампанию по поддержке национально-освободительной борьбы славянских народов против османского гнета. В 1878 году на собрании Московского славянского благотворительного общества он выступил с резкой критикой итогов Берлинского конгресса. За это был снят с поста председателя общества и выслан из Москвы. Женился Иван Сергеевич Аксаков на Анне Федоровне Тютчевой (1823–1886 гг.). Свадьба состоялась 12 января 1865 года в Москве.
Умер Иван Сергеевич Аксаков 27 января 1886 года в Москве, погребен вместе с женой в Троице-Сергиевой лавре.
Благодаря общественно-политической и литературной деятельности Сергея Тимофеевича, Константина Сергеевича и Ивана Сергеевича Аксаковых род, к которому они принадлежали, к началу XX века стал одним из самых известных в России.
Григорий Сергеевич Аксаков
Григорий Сергеевич Аксаков (04.01.1820 г.–11.02.1891 г.), в отличие от братьев, посвятил себя исключительно гражданской службе. Он являлся известным государственным деятелем второй половины XIX века. Получив блестящее юридическое образование в Училище правоведения (окончил его в 1840 году), служил в системе Министерства внутренних дел и достиг заметного должностного положения.
В 1852–1853 годах – оренбургский вице-губернатор, в 1855–1858 годах – самарский вице-губернатор, с 1871 года – тайный советник. В период проведения крестьянской реформы Григорий Сергеевич Аксаков занял должность оренбургского гражданского губернатора (с 23 июня 1861 года), в 1867–1872 годах – самарский губернатор. После выхода в отставку продолжал службу в дворянском самоуправлении Самарской губернии, будучи последние семь лет жизни губернским предводителем дворянства.
Имел множество наград, в том числе – ордена Святого Станислава и Святой Анны первых степеней, неоднократно получал «благоволения» от императора за удачную реализацию реформ в руководимой губернии, в частности в 1870 году – за «содействие при открытии в г. Самаре окружного суда».
Женат Григорий Сергеевич Аксаков был на представительнице известного самарского рода Софье Александровне Шишковой (1830-27 июня 1883 гг.), дочери бузулукского уездного предводителя дворянства, корнета Александра Федоровича Шишкова (ок. 1788 — до мая 1848 гг.) и Марии Алексеевны Булгаковой (ок. 1800 — после 1848 гг.). Венчание состоялось 8 января 1848 года в Симбирске, в Спасовознесенском соборе.
Из сыновей Сергея Тимофеевича Аксакова, Григорий Сергеевич, единственный имел потомство. Формулярные списки и поколенные росписи упоминали двух детей Григория Сергеевича Аксакова: дочь Ольгу и сына Сергея. Однако в книге Г.Ф. и З.И. Гудковых сообщалось, что у него было еще двое детей — Наталья и Константин, которые умерли в младенчестве. При этом отмечалось, что Константин родился 14 января 1864 года в Уфе, и его восприемниками при крещении являлись Иван Сергеевич, Вера Сергеевна и Ольга Семеновна Аксаковы.
Страницы статьи — 1 2 3 4https://aksakoff.ru/2010/01/chapter1/2/
|
Метки: аксаковы |
Род Набоковых |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
Род Набоковых
1350 - ???? - Набок-Мурза - татарский князь
1650 - ???? - Иван Набоков
1680 - 1753 - Федор Иванович Набоков
1700 - 1753 - Иван Федорович Набоков - три сына: Андрей, Александр, Анастасия
1739-1807 - Набоков Александр Иванович. Генерал от инфантерии. Участник всех екатерининских войн.
Похоронен на кладбище Александро-Невской лавры в Петербурге - Сыновья - Иван, Петр и Николай:
1787 - 1852 - Набоков Иван Александрович. Дворянин Новгородской губернии. Генерал от инфантерии (1835), Генерал-адъютант (1844).
Комендант Петропавловской крепости, содержал там супостата Достоевского
Барон Корф со сдержанной гордостью сообщает, что на другой день после потрясших столицу катаклизмов император спокойно прогуливался по улицам "как всегда, совершенно один", а вечером почтил своим присутствием публичный маскарад. Шаг этот требовал известного мужества: под любой из масок мог в принципе скрываться еще не схваченный злодей...
В самый день ареста, 23 апреля, высочайше учреждается секретная следственная комиссия. Иван Александрович Набоков, старый солдат, участник войн с Наполеоном, недавно принявший необременительную должность коменданта Петропавловской крепости, назначается председателем. Генерал, еще не ведающий о том, что в грядущем столетии судьба произведет его в двоюродные прадеды знаменитого писателя (который в одной из своих книг родственно упомянет о доброте предка к необыкновенному узнику), окажется слишком прост для необходимых по делу письменных занятий. Поэтому это бремя возложит на себя один из членов Комиссии, шестидесятилетний князь Павел Петрович Гагарин. (Он оправдает надежды: недаром именно ему в 1866-м будет доверено отправить на виселицу Дмитрия Каракозова.)
Иван Александрович Набоков похоронен в Санкт-Петербурге на Комендантском кладбище около петропавловского собора.
Жена Пущина Екатерина Ивановна 1791-1866.
Дети Ивана Александровича:
1824 - ???? - Петр Иванович
1826 - 1882 - Иван Иванович, Действительный статский советник, камергер
1815 - 1885 - Екатерина Ивановна, замужем за А. П. Полторацким
1816 - 1839 - Александра Ивановна
1820 - ???? - Вера Ивановна, фрейлина
1828 - ???? - Анна Ивановна
1833 - ???? - Надежда Ивановна
1835 - ???? - Софья Ивановна
1790 - 1848 - Пётр Александрович - Генерал-майор
Сыновья Петра Александровича:
???? - ???? - Александр Петрович - генерал-майор, председатель Виленского военного окружного суда
???? - ???? - Николай Петрович - коллежский советник, управлял почтовой частью в Подольской губернии
1794 - 1873 - Николай Александрович. Выпускник Морского кадетского корпуса. Совершил несколько плаваний. На Новой Земле его именем названа река.
Жена 1808 -1847 Назимова Анна Александровна.
Сыновья Николая Александровича:
1827-1904 - Дмитрий Николаевич. В 1878-1885 министр юстиции в течение восьми лет, при двух царях. Член Государственного Совета. Дмитрий. Он женился (24 сентября 1859 года) на Марии, семнадцатилетней дочери барона Фердинанда-Николая-Виктора фон Корф (18051869), немецкого генерала русской службы.
Жена Корф Мария Фердинандовна 1842-1926
1829-1886 - Михаил Николаевич, состоял саратовским вице-губернатором
Баронесса Мария Фердинандовна Корф (1842-1926) на даче в Батово, с дочерьми
В молодости Дмитрий Николаевич был влюблен в светскую красавицу Нину - жену генерала барона фон Корфа. Для того чтобы общаться беспрепятственно, баронесса выдала замуж за Дмитрия Николаевича Набокова свою пятнадцатилетнюю дочь Марию.
Дмитрий Николаевич оставался любовником тещи и исполнял супружеские обязанности по отношению к ее дочери.
Ее первые четверо детей [Нина (1860), Наталья (1862), Вера (1863) и Дмитрий (1867)] были его.
Остальные пятеро имели, по её [Марии Фердинандовны] намёкам потомству, имели других отцов, так как своего престарелого мужа она не любила.
Трое - [Серегей (1868), Владимир (1870), Константин (1872)], в том числе любимец Владимир, отец писателя, якобы имели настоящим отцом некую высокопоставленную особу (можно было понять, что это сам царь - Александр II).
Предпоследний ребенок [Елизавета (1877)] - непонятно чей, а последний [Надежда (1882)] - былa дочерью учителя старших детей.
Не то важно, что Набоков, таким образом, возможно, родственник царской династии (сам он никогда этим не кичился и этого не признавал), а что в этом семейном предании уже заключен сюжет "Лолиты": герой предания связан сексуально с матерью и ее дочерью, только здесь треугольник с обратным знаком: не на матери женился герой, чтобы овладеть несовершеннолетней дочерью, а на юной дочери, чтобы беспрепятственно любить ее мать.
1. Сыновья Дмитрия Николаевича - Дмитрий , Сергей, Владимир и Константин:
1867 - 1949 - Дмитрий Дмитриевич, унаследовавший набоковские владения в тогдашнем Царстве Польском.
Первая жена Фальц-Фейн Лидия Эдуардовна 1870-1937.
Вторая жена - Мари Редлих.
У него было шестеро детей (Дмитрий, Аня, Николай, Владимир, Михаил, Мария), в том числе сын Николай:
1903-1978 - Николай Дмитриевич - Родился в Любче близ Гродно. Композитор. До 1933 жил в Париже, затем переехал в США.
Первая жена княжна Наталья Алексеевна Шаховская (1903-1988) из рода Шаховских
Сын Иван, все остальные жены нерусские.
1868 - 1940 - Сергей Дмитриевич. Жена - Тучкова Дарья Николаевна, праправнучка фельдмаршала Кутузова, князя Смоленского
Сын:
1902 - 1998 - Сергей Сергеевич Набоков, историк рода, почетный председатель Союза русских дворян за рубежом, бельгийский подданный.
Родился 11.07.1902 в им. Батово под Царским Селом, умер 09 декабря.
1870-1922 - Набоков Владимир Дмитриевич - Один из лидеров кадетов, юрист, публицист. Депутат первой Государственной Думы.
В 1917 управляющий делами Временного правительства. Родился в Царском селе.
Семейное предание гласило, что Набоков Владимир Дмитриевич был незаконнорожденным сыном Александра II - Освободителя
Эмигрировал в 1920. Погиб, защищая Милюкова
Набоковы: Владимир (1899), Сергей (1900) и маленький Кирилл (1911), Ольга (1903) и Елена (1906)
Сыновья:
???? - ???? - первый сын родился мёртвым
1899 - 1977 - Владимир Владимирович,
1900 - 1945 - Сергей Владимирович - погиб 10 января - в концентрационном лагере Nazi под Гамбургом
1911 - 1964 - Кирилл Владимирович - умер не то в Мнихе, не то в Брюсселе
Дочери:
1903 - 1978 - Ольга Владимировна - в первом браке княжна Шаховская, во втором Петкевич
1906 - ???? - Елена Владимировна - в первом браке Сколиари, во втором Сикорская, умерла в Швейцарии
1872 - 1927 - Константин Дмитриевич - первый секретарь русского посольства в Лондоне (до 1920). Когда его освободили от обязанностей, обосновался в Норвегии. Константин Дмитриевич Набоков, известен как автор книги «Испытания дипломата» (Стокгольм, 1923), которая содержит в себе интересные подробности внешней политики последних лет царствования Николая II. Автор книги в качестве первого секретаря русского посольства в Лондоне «принимал как первую, так и вторую делегацию, приезжавшие из Петербурга в Лондон в 1916 году». Некоторое время он заменял посла, а затем, после отставки, выехал в Норвегию. Семьи не имел. Умер 18 марта 1927 в Лондоне
2. Дочери Дмитрия Николаевича:
1862 - 1938 - Наталья Дмитриевна - за Петерсоном Карлом Александровичем, русским консулом в Гааге
1863 - 1938 - Вера Дмитриевна - за Иваном Григорьевичем Пыхачевым, охотником и землевладельцем
1960 - 1944 - Нина Дмитриевна - с 1955 по 1923 год - за бароном Раушем фон Траубенбергом - военным губернатором Варшавы
Второй муж - адмирал Николай Николаевич Коломейцев, герой японской войны
1877 - 1942 - Елизавета Дмитриевна - за Генрихом, князем Сайн-Виттгенштейн-Берлебургским, а после его смерти за Романом Фёдоровичем Лейкманом, гувернером ее сыновей. Урожденная Набокова, жена светлейшего князя Г. Ф. Сайн-Витгенштейна, бывшая фрейлина
1882 - 1954 - Надежда Дмитриевна - за Дмитрием Вонлярлярским, с которым она впоследствии развелась.
* * *
По словам литературного критика В. Федорова, творчество Владимира Владимировича Набокова (1899-1977) для нашего читателя - «почти неподнятая целина, и наших критиков и литературоведов еще ждет изучение «воздушного моста», перекинутого Набоковым между русской, американской и европейской литературой».
Первая книга на родине замечательного писателя русской эмиграции Владимира Набокова вышла в Москве, в издательстве «Художественная литература», и стала известна российскому читателю только в 1988 году. 1) В книге мемуаров «Другие берега» писатель сообщает о своей жизни в России и Европе вплоть до отъезда в Америку в 1940 году.
О своей родословной В. Набоков сообщил очень немногое
«Восемнадцати лет покинув Петербург, я был слишком молод в России, чтобы проявить какое-либо любопытство к моей родословной; теперь я жалею об этом. Уже в эмиграции кое-какими занятными сведениями снабдил меня двоюродный мой дядюшка Владимир Викторович Голубцов, большой любитель таких изысканий.
У него получалось, что старый дворянский род Набоковых произошел… от обрусевшего шестьсот лет тому назад татарского князька по имени Набок. Бабка же моя, мать отца, рожденная баронесса Корф, была из древнего немецкого рода и находила простую прелесть в том, что в честь предка-крестоносца был будто бы назван остров Корфу.
Корфы эти обрусели еще в восемнадцатом веке, и среди них энциклопедии отмечают много видных людей. По отцовской линии мы состоим в разнообразном родстве или свойстве с Аксаковыми, Шишковыми, Пущиными, Данзасами…
Среди моих предков много служилых людей; есть усыпанные бриллиантовыми знаками участники славных войн; есть сибирский золотопромышленник и миллионщик Василий Рукавишников, дед моей матери Елены Ивановны; есть ученый президент медико-хирургической академии Николай Козлов, другой ее дед; есть герой Фридляндского, Бородинского, Лейпцигского и многих других сражений генерал-от-инфантерии Иван Набоков, брат моего прадеда, он же директор Чесменской богадельни и комендант С. -Петербургской крепости; есть министр юстиции Дмитрий Николаевич Набоков, мой дед; и есть, наконец, известный общественный деятель Владимир Набоков, мой отец». 2)
По многочисленным источникам мне удалось определить не только имена, попавшие в набоковскую автобиографию «Другие берега», но также и новые фамилии, по праву вписавшиеся в родословную Набоковых: Полторацкие, Мордвиновы, Бакунины, Оленины, Мертваго, Голицыны и другие.
Дед писателя Дмитрий Николаевич Набоков (1827-1904) окончил училище правоведения в Петербурге, с 1872 года служил при наместнике Царства Польского, с 1876 - член Государственного совета, в 1878-1885 - министр юстиции. 3) Отец писателя, Владимир Дмитриевич Набоков (1869-1922) - публицист, один из основателей партии кадетов, товарищ председателя ее ЦК, депутат I Государственной думы. 4)
После Октябрьской революции семья Набоковых оказалась в Крыму, где недолгое время В. Д. Набоков занимал пост министра юстиции Крымского краевого правительства, а весной 1919 года на грузовом греческом судне семья в числе других беженцев покинула Россию, как оказалось позже, навсегда. 5) В 1922 году на одном из собраний эмигрантов в Берлине В. Д. Набоков заслонил П. Милюкова от пули монархиста и был убит.
В 1925 году В. В. Набоков женился на Вере Слоним, которой посвятил все свои книги. В 1934 году у них родился сын Дмитрий, лучший, после отца, переводчик русских книг Набокова на английский язык. В 1937 году семья переехала в Париж, где В. В. Набоков жил и работал до отъезда в Америку. 6) У писателя были два брата: Сергей и Кирилл, о них в своей книге очень скупо упоминает Зинаида Алексеевна Шаховская. 7)
Своей сестре Елене Владимировне Сикорской Набоков посвятил стихи. Их переписку издательство «Ардис» (Мичиган) опубликовало в 1985 году на русском языке. 8)
Дядя писателя, Константин Дмитриевич Набоков, известен как автор книги «Испытания дипломата» (Стокгольм, 1923), которая содержит в себе интересные подробности внешней политики последних лет царствования Николая II. Автор книги в качестве первого секретаря русского посольства в Лондоне «принимал как первую, так и вторую делегацию, приезжавшие из Петербурга в Лондон в 1916 году». Некоторое время он заменял посла, а затем, после отставки, выехал в Норвегию. Семьи не имел. 9)
Брат прадеда Владимира Набокова, Иван Александрович Набоков (1797-1852), - участник Отечественной войны 1812 года, генерал-лейтенант, впоследствии генерал-адъютант, генерал-от-инфантерии, муж Екатерины Ивановны Пущиной (1791-1866). Они проживали в Пскове во время ссылки А. С. Пушкина в Михайловском (1824-1825) и общались с поэтом. 10)
Отсюда родство Набоковых с Пущиными
Другой брат прадеда писателя, подполковник Николай Александрович Набоков (1794-1873), был женат на Анне Александровне Назимовой (1808-1847), мать ее Марфа Степановна, урожденная Шишкова (1762-1844). 11 )
Женой Григория Сергеевича Аксакова (1820-1891) была двоюродная племянница адмирала Александра Семеновича Шишкова, Софья Александровна Шишкова. Здесь Набоковы пересекаются с Шишковыми и Аксаковыми.
Дочь генерал-лейтенанта Ивана Александровича Набокова Екатерина Ивановна (1815-1885) вышла замуж за полковника Алексея Павловича Полторацкого (1802-1863), кишиневского знакомого Пушкина, с которым поэт был на «ты». 12)
Мать Алексея Павловича Варвара Михайловна является урожденной Мордвиновой. 13)
Так Набоковы входят в родство с Полторацкими и Мордвиновыми
Двоюродный брат Алексея Павловича Полторацкого, Александр Александрович Полторацкий (1792-1855), женился на Екатерине Павловне Бакуниной (1795-1869), художнице, бывшей предметом юношеской любви Пушкина во время его учебы в лицее. Чувство к ней нашло отражение более чем в 20 стихотворных произведениях поэта. Пушкин присутствовал на ее свадьбе в 1834 году. 14)
Ее мать Татьяна Михайловна, также урожденная Бакунина. Таким образом Набоковы входят в родство с Бакуниными. Из этого же рода Бакуниных происходила жена писателя М. А. Осоргина - Татьяна Алексеевна Бакунина.
Двоюродная сестра Алексея Павловича и Александра Александровича Полторацких, Анна Петровна Керн, урожденная Полторацкая (1800-1879), известна как предмет недолгого, но сильного чувства Пушкина, выраженного им в стихотворении «Я помню чудное мгновенье» (1825). Известны также одиннадцать писем Пушкина к ней и два письма А. Керн к Пушкину. Первая их встреча произошла в Петербурге у Олениных: ее тетка Елизавета Марковна Полторацкая была замужем за Алексеем Николаевичем Олениным (1763-1843).
Около тридцати лет просуществовал литературный и аристократический салон Алексея Николаевича и Елизаветы Марковны Олениных в Петербурге и славился в просвещенных и художественных кругах особым гостеприимством. Салон Оленина, по свидетельству современника, «соединял в себе все, что было замечательного в Петербурге по части литературы и искусства».
Хозяин салона являлся президентом Академии художеств, а после смерти А. С. Строганова его назначили директором Публичной библиотеки. Это был писатель, художник, археолог, знаток и ценитель древностей, особенно искусства классической Эллады. Член всех ученых обществ.
«Оленин отличался лояльностью взглядов. В его салоне царила терпимость к инакомыслящим, он жил мирно и с Шишковым и с Карамзиным. По словам современника А. Н. Пыпина, эти качества хозяина дома объединяли вокруг него значительную группу образованнейших людей своего времени.
Собирались почти ежедневно к обеду и засиживались часто до поздней ночи, беседовали, шутили, критиковали произведения друзей - музыкантов, художников, писателей.
С. Т. Аксаков вспоминал: «В 1820 году Загоскин написал комедию «Добрый малый» и посвятил ее своему начальнику, директору Публичной библиотеки Алексею Николаевичу Оленину… Все без исключения русские таланты того времени собирались около него, как около старшего друга».
А. Н. Пыпин отмечал: «Кружок, собиравшийся в доме Оленина, был в те годы почти единственным, где собирались представители настоящей литературы от Карамзина до Пушкина». 15)
Знакомство Пушкина с Олениными относится к 1817 году. С тех пор поэт стал частым посетителем салона, где встречался с Н. И. Гнедичем, В. А. Жуковским, И. А. Крыловым, будущим декабристом М. П. Бестужевым-Рюминым и другими представителями русской культуры. Пушкин приходил к Олениным «как свой человек» и часто беседовал с хозяином об искусстве. Однако в 1828 году ему отказали в сватовстве к дочери Оленина - Анне Алексеевне. 16)
На сестре Елизаветы Марковны Олениной, Варваре Марковне Полторацкой, был женат тайный советник и сенатор Дмитрий Борисович Мертваго (1760-1824), крестный отец Сергея Тимофеевича Аксакова. 17)
Брат жены Д. Б. Мертваго, генерал-лейтенант Константин Маркович Полторацкий (1782-1858), женился на княжне Софье Борисовне Голицыной (1795-1871).
Владимир Набоков, сообщая о своей родословной, отметил «двоюродного дядюшку» Владимира Викторовича Голубцова, известного генеалога. Его отец, Виктор Николаевич Голубцов, был женат на родных сестрах: в первом браке на Вере Николаевне, во втором - на Елене Николаевне Набоковых. Вера и Елена были дочерьми подполковника Николая Александровича Набокова и Анны Александровны, урожденной Назимовой.
Между прочим, Виктор Владимирович Голубцов, является потомком Константина Степановича Голубцова, прибывшего вместе с Иваном Григорьевичем Нагим для построения города Уфы в 1574 году. 19)
Примечания
1. Набоков Владимир. Машенька. Защита Лужина. Приглашение на казнь. Другие берега. - М., Худ. лит., 1988.
2. Набоков Владимир. Рассказы. Воспоминания. - М., Современник, 1991, с. 475, 476.
3. Энциклопедия «Просвещение», т. 13, с. 592.
4. Российский архив. Вып. 5, М., 1994, с. 421.
5. Федоров Валентин. О жизни и литературной судьбе Владимира Набокова. // Владимир Набоков. Стихотворения и поэмы. - М., Современник, 1991, с. 5.
6. Там же, с. 6.
7. Шаховская Зинаида. В поисках Набокова. Отражения. - М., Книга, 1991, с. 13, 15.
8. Федоров Валентин, указ. соч., с. 6.
9. Берберова Н. Люди и ложи. Русские масоны ХХ столетия. // Вопросы литературы. № 5. М., 1990, с. 156, 157.
10. Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. - Л., Наука, 1989, с. 282.
11. Декабристы. Биографический справочник. Под ред. академика М. В. Нечкиной. - М., Наука, с. 124, 125.
12. Черейский Л. А., указ. соч., с. 342.
13. Декабристы, с. 147.
14. Черейский Л. А., указ. соч., с. 23.
15. Санкт-Петербург. Занимательные вопросы и ответы. СПб., «Паритет», 1999, с. 321, 322.
16. Черейский Л. А., указ. соч., с. 304.
17. Исторический вестник, 1913, февраль, т. 131, с. 353.
18. Черейский Л. А., указ. соч., с. 304.
19. Несколько слов о роде Голубцовых из «Родословного сборника русских дворянских фамилий», составленного В. Руммелем и В. Голубцовым. СПб., 1886, с. 8
автор - Зинаида Гудкова
Источник: http://nabokov-lit.ru/nabokov/bio/gudkova-rod-nabokovyh.htm
http://nabokov-lit.ru/nabokov/bio/gudkova-rod-nabokovyh.htm
|
Метки: набоковы корфы сайн-витгенштейн |
Страна мечтателей, страна ученых. Какие открытия делали советские математики, инженеры и биологи в ГУЛАГе |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
17.01.2017
Первые «особые конструкторские бюро» и «специальные конструкторские бюро» появились в лагерях ОГПУ еще в конце 1920-х: туда отправляли инженеров, строителей и других специалистов, осужденных по статье «вредительство». В сентябре 1938 года приказом наркома внутренних дел Николая Ежова был создан Отдел особых конструкторских бюро НКВД СССР, которому подчинялись разбросанные по ГУЛАГу конструкторские бюро (КБ) и научно-исследовательские институты (НИИ), где работали ссыльные и заключенные ученые и специалисты. Среди самых знаменитых шараг, как называли тюремные КБ их работники — «Туполевская шарага» и «Тушинская шарага», специализировавшиеся на авиационных двигателях; «Марфинская шарага» (будущий концерн «Автоматика»); лаборатория «Б» в Челябинской области, занимавшаяся ядерными разработками, и ОКБ-172 при ленинградской тюрьме «Кресты», где в 1940-е разработали десятки образцов военной техники.
Николай Кошляков. Математика на куске фанеры
Математика Николая Кошлякова арестовали в конце 1941 года в блокадном Ленинграде по делу «Союза старой русской интеллигенции», также известному как «дело №555». Ученых брали буквально по списку: всех, кого так или иначе упоминали на допросах их репрессированные в 1936-37 годах коллеги. Всего за решеткой оказалось 127 человек, в том числе профессора Андрей Журавский, Николай Розе и другие. Фабула обвинения сводилась к тому, что «реакционно настроенные» ученые и инженеры ждали прихода немецких оккупантов, чтобы восстановить в стране капитализм.
Кошлякова приговорили к расстрелу, но заменили высшую меру наказания десятью годами лагерей и отправили по этапу на Урал, в лагерь вблизи Соликамска. Тем временем его семья эвакуировалась в Новосибирскую область, и сын, уезжая, забрал с собой некоторые работы отца, а также второй том «Курса современного анализа» Уиттекера и Ватсона, и при первой же возможности отправил все это в лагерь (в 1943 году Кошлякову разрешили переписку).
Позже со ссылкой на собственные воспоминания и рассказы математика его коллеги писали, что вместо бумаги, которой в лагере не хватало, Кошляков использовал фанеру, соскребая ранее написанное куском стекла. Расчеты он делал в бараке для доходяг: ученого не посылали на общие работы, так как он был истощен и страдал пеллагрой. В 1943-44 годах Кошляков написал две важных работы: «Исследование некоторых вопросов аналитической теории рационального и квадратичного поля» и «Исследование одного класса трансцендентных функций, определяемых обобщенным уравнением Римана». Последнюю работу ему, находясь в ГУЛАГе, удалось опубликовать.
Закончив труд, ученый показал его лагерной администрации и объяснил, что записи представляют ценность для науки. Начальство переслало исследование на Лубянку, оттуда оно попало на экспертизу в Математический институт имени Стеклова Академии наук СССР и легло на стол академику Ивану Виноградову. Тот дал прочитать его академику Сергею Бернштейну, и ученые поспешили отправить в НКВД положительный ответ. Бернштейн написал и самому Кошлякову в Соликамск: «Надеюсь, что здоровье и силы помогут Вам продолжить Ваши прекрасные исследования». Прочитав открытку от академика, лагерное руководство выдало заключенному Кошлякову бумагу и увеличило паек. В конце 1944 года математика этапировали в Москву: он стал работать в так называемой шараге — теоретическом отделе конструкторского бюро СБ-1 (впоследствии из этой шарашки выросло НПО «Алмаз» имени Расплетина).
Исследование ученого увидело свет в 1949 году, когда он еще отбывал срок. Разрешение на публикацию органы НКВД дали, но запретили упоминать фамилию математика-заключенного, поэтому работу издали под псевдонимом Н.С. Сергеев.
Освободился Сергей Кошляков в 1951 году, в 1953 году ему дали Госпремию СССР, орден Ленина и квартиру в Москве, а в 1955 году математик и другие ленинградские ученые, арестованные по «делу №555», были реабилитированы. Многие — посмертно.
Юрий Кондратюк. Гигантское зернохранилище и полет на Луну
Настоящее имя инженера Юрия Кондратюка — Александр Шаргей. Он родился в Полтаве, рос в Петербурге, жил в Киеве. Закончил школу прапорщиков и после Октябрьской революции оказался мобилизован в Белую армию, дезертировал и пытался уйти пешком за границу, но был задержан. Ареста Шаргею удалось избежать: с помощью мачехи молодой человек получил поддельные документы на имя уроженца Луцка Юрия Васильевича Кондратюка. Под этим именем он и жил до конца своих дней.
Опасаясь репрессий как бывший офицер царской армии, Кондратюк уехал сначала на Кубань, затем на Урал и, наконец, в Сибирь. В 1927 году, работая на Алтае механиком на зернохранилищах, он предложил построить огромный элеватор на 13 тысяч тонн зерна. Проект был осуществлен и получил название «Мастодонт»: гигантская деревянная постройка в городе Камень-на-Оби была возведена без единого гвоздя и без чертежей — Кондратюк строил ее как русскую избу, только высотой эта изба была с семиэтажный дом.
Сначала на строительство гиганта дали добро, но летом 1930 года Кондратюка и еще нескольких сотрудников предприятия «Хлебопродукт» арестовали и обвинили во вредительстве: инженеру вменяли намерение уничтожить 10 тысяч тонн зерна и приговорили к трем годам лагерей, которые позже заменили ссылкой.
В ссылке Кондратюк работал в одной из первых шараг — специализированном бюро для инженеров-заключенных №14 в Новосибирске, которое занималось проектированием угольных предприятий. Вместе с другим ссыльным инженером, Горчаковым, они подали заявку на объявленный Наркоматом тяжелой промышленности конкурс по проектированию Крымской ветроэлектростанции (ВЭС) и победили. Об их освобождении из ссылки просил лично нарком Григорий Орджоникидзе, и с 1933 года Кондратюк работал над проектом на свободе. В 1937 году на горе Ай-Петри началось строительство его ветроэлектростанции.
Инженер запатентовал множество изобретений и написал несколько важных теоретических работ в области космонавтики, самая известная — «Завоевание межпланетных пространств». Кондратюк рассчитал оптимальную траекторию полета к Луне, которую NASA применило в своей программе «Апполон» в 1961 году. Когда началась Великая Отечественная война, изобретатель ушел добровольцем на фронт. В феврале 1942 года он погиб.
Обвинения с Кондратюка сняли в 1970 году, реабилитировав его за отсутствием состава преступления. Построенное им зернохранилище «Мастодонт» простояло до 1997 года, когда сгорело во время пожара.
Лев Термен. Музыка сфер и шпионаж
Лев Термен родился в конце XIX века в Санкт-Петербурге в дворянской семье с французскими корнями. Одновременно закончил консерваторию и физико-математический факультет университета и поступил на работу в институт академика Абрама Иоффе. В 1920 году, в возрасте 24 лет, Термен изобрел электромузыкальный инструмент, которому дал имя терменвокс. Изобретение прославило его на весь мир. Играя на терменвоксе, не нужно нажимать клавиши или касаться струн — движения руки в воздухе воздействуют на чувствительную антенну, а на выходе формируется сигнал с разной частотой. Именно терменвокс считается «дедушкой» всех современных электронных музыкальных инструментов.
Изобретение Термена имело успех в СССР (акустик лично демонстировал его Ленину), а также в Европе и США. В 1920-е годы изобретатель поучаствовал в нескольких крупных выставках, получал множество приглашений и часто ездил за границу. В 1926 году Термен изобрел «дальновидение» — смог передать изображение на расстоянии.
В 1928 году он на десять лет переезжает в США. Как говорила спустя много лет его дочь Наталья Термен, «с 1928 по 1938 год Термен осуществлял интернациональную, культурную и научную миссию в США». Другие источники, впрочем, сообщали, что в Соединенных Штатах Термен работал не только как ученый, но и как советский разведчик: якобы он был командирован в Америку начальником 4-го армейского управления РККА (внешней разведки) Яном Берзиным.
В США Термен вращался в кругах политической и деловой элиты, арендовал целый шестиэтажный дом, в котором устроил студии и мастерские, запатентовал терменвокс и еще несколько изобретений, связанных с акустикой. Среди немузыкальных работ Термена — система сигнализации для тюрем Синг-Синг и Алькатрас.
В 1938 году он вновь оказался в СССР: в своих поздних интервью, уже в конце 1980-х, изобретатель утверждал, что сам просился на родину, но его американская супруга Лавиния Вильямс настаивала, что отъезд мужа не был похож на добровольный. Так или иначе, органы НКВД обещали Термену, что его жене будет позволено приехать к нему в Советский Союз, но этого не произошло. А в 1939 году всемирно известный создатель терменвокса оказался под арестом. Термена объявили причастным к покушению на Кирова: согласно обвинению, в 1934 году Киров собирался посетить Пулковскую обсерваторию, а работавшие там астрономы якобы заложили фугас в маятник Фуко. Роль Термена — который в 1934 году жил в США — была такова: в тот момент, когда Киров подойдет к маятнику, он с помощью радиосигнала прямо из Америки должен был привести фугас в действие.
Изобретателю дали восемь лет лагерей и отправили на Колыму, но там он изобрел самоходную тачку, которая позволяла сократить нагрузку на заключенных, и Термена перевели в «туполевскую шарагу» — авиационное конструкторское бюро в Омске. На новом месте инженер работал над прототипами современных беспилотников, а также устройствами для прослушки. За одно из них, под названием «Буран», заключенный Термен получил Сталинскую премию первой степени — и сам факт награждения, и разработка были засекречены.
Другое устройство, получившее название «Златоуст», в 1945 году было установлено в здании посольства США. Разработанный Терменом «жучок» не требовал элементов питания и проводов, а действовал на основе высокочастотного резонанса. Устройство подарили американскому послу Авереллу Гарриману пионеры в «Артеке» — они преподнесли дипломату огромное деревянное панно в форме большой печати США, а внутри массива дерева был спрятан «жучок». Гарриман повесил подарок в своем кабинете, и прослушка исправно работала восемь лет. Обнаружили устройство случайно (в переписке американских спецслужб, а затем в литературе оно получило название The Thing — «эта штука») и еще несколько лет не могли разобраться, как оно работает.
Термен вышел на свободу вскоре после получения премии в 1947 году и был реабилитирован еще до смерти Сталина. Женился в третий раз — на молодой сотруднице госбезопасности. До 1960-х годов в Европе и США считали, что он умер в 1940-е годы в Советском Союзе; о том, что Термен жив и здравствует, случайно узнал журналист The New York Times. После публикаций в западной прессе Термена уволили из Московской консерватории. Работать ему пришлось на должности механика при физическом факультете МГУ, а лабораторию (изобретатель продолжал заниматься акустикой и совершенствовать терменвокс) он организовал в своей комнате в коммуналке.
Незадолго до того, как КПСС прекратила свое существование, Термен вступил в партию — как, по его словам, и «обещал Ленину». Умер Лев Термен в 1993 году.
Николай Тимофеев-Ресовский. Нобелевский комитет не дозвонился
Генетик Николай Тимофеев-Ресовский происходил из дворянской семьи, но в годы Гражданской войны воевал в рядах Красной армии. С 1922 года молодой ученый работал с основателем русской школы экспериментальной биологии Николаем Кольцовым. В 1925 году по рекомендации Кольцова и приглашению немецкого Общества кайзера Вильгельма Тимофеев-Ресовский поехал работать в Берлин — в лабораторию исследования мозга Оскара Фогта.
Весной 1937 года биологу и его жене отказались продлить паспорта в советском консульстве, вынуждая их вернуться на родину. Но учитель и коллега Кольцов предупреждал Тимофеева-Ресовского, что ехать в Советский Союз не стоит: в Москве уже были арестованы трое из четырех его братьев. Так ученый стал невозвращенцем и остался в гитлеровской Германии.
В 1945 году он по-прежнему жил в Берлине, работая в институте мозга. Когда город заняли советские войска, военная администрация сначала назначила Тимофеева-Ресовского директором Института исследования мозга в Бухе, а затем задержала его и этапировала в Москву. Ученого проверяли на причастность к нацистским преступлениям, никаких свидетельств его участия в военных разработках не обнаружили, однако признали виновным в измене родине и приговорили к десяти годам исправительно-трудовых лагерей.
Сначала Тимофеев-Ресовский оказался в Карлаге, где чуть не умер от голода, но в 1947 году его отправили на Урал в так называемую лабораторию «Б» — изучать воздействие радиации на живые организмы. Местом работы Тимофеева-Ресовского стал «Объект 0211» — закрытая лаборатория за колючей проволокой в глухой тайге. Правда, жил ученый уже не в бараке, а в отдельном доме вместе с женой, которая также была биологом и работала в той же секретной лаборатории. Тимофеев-Ресовский был одним из пионеров дозиметрии, его исследования положили начало ядерной медицине.
В начале 1950-х ученого выдвинули на Нобелевскую премию исследования мутации, но советские власти не ответили на запрос Швеции о том, жив ли он.
За колючей проволокой Тимофеев-Ресовский работал до 1951 года, затем его освободили из заключения, а в 1955 году сняли судимость, но вернуться в Москву не позволили. Генетик работал сначала в Свердловске, потом в Обнинске, в конце 1960-х снова оказался в Москве. Умер он в 1981 году, а реабилитирован был только через 11 лет.
ЮНЕСКО объявило 2000 год годом Николая Тимофеева-Ресовского.
Лев Зильбер. Патент на имя НКВД
Будущий вирусолог и иммунолог Лев Зильбер рос в большой семье, у его родителей было шестеро детей. Известность получил не только Лев: брат Давид Зильбер стал военным врачом, Александр прославился как композитор и режиссер (по совету певицы Лидии Руслановой он сменил фамилию Зильбер на Ручьев), а Вениамин — как писатель (он работал под псевдонимом Каверин).
Закончив Псковскую гимназию (там Лев подружился с будущим писателем Юрием Тыняновым) и Петербургский университет, Зильбер поработал в Москве, Франции и Германии, а в 1929 году стал директором Азербайджанского института микробиологии в Баку.
В 1930 году ученый победил вспышку легочной чумы в городе Гадрут в Нагорном Карабахе. В Баку его встречали, как героя, представили к ордену — но буквально через несколько недель обвинили в диверсии. Якобы микробиолог сам организовал эпидемию, а затем привез с собой чумные бактерии из Гадрута, чтобы заразить все население Азербайджана. Зильбер четыре месяца провел в изоляторе, был этапирован в Москву на Лубянку — но к маю вышел: как полагал он сам и его близкие, благодаря заступничеству Максима Горького, к которому обратился младший брат Вениамин.
В 1930-е Зильбер боролся с эпидемией оспы в Казахстане, создал в Институте микробиологии Академии наук отделение вирусологии и Центральную вирусную лабораторию Наркомздрава, которую и возглавил. Он разработал эффективную противочумную вакцину и выдвинул гипотезу о вирусном происхождении злокачественных опухолей. В 1937 году отправился в экспедицию на Дальний Восток, где открыл вирус клещевого энцефалита, изучил эпидемиологию заболевания и его переносчика — таежного клеща, а также выделил 29 штаммов вируса. По возвращении Зильбер оказался в Сухановской тюрьме по обвинению в шпионаже, измене родине и диверсиях.
Как выяснилось позже, донос на него написал директор института, у которого возник производственный конфликт с ученым. Директор заявил, что на Дальнем Востоке вирусолог с коллегами специально заражали колодцы, чтобы распространять энцефалит, а не бороться с ним. В Москве, согласно обвинительному заключению, Зильбер собирался отравить водопровод. Ученому дали десять лет исправительно-трудовых лагерей и отправили в Печорский лагерь, где он сначала работал на лесоповале, а затем стал лагерным врачом.
В заключении Зильбер разработал лекарство от пеллагры — смертельной в лагерных условиях болезни, вызванной истощением и авитаминозом. При пеллагре у человека начинается сильнейший понос и сходит лоскутами кожа. «Я узнал, что олений мох — ягель — содержит много углеводов, и организовал довольно значительное производство дрожжей, используя обработанный соответствующим образом олений мох в качестве среды для их размножения. Дрожжи были очень важным продуктом в наших условиях, главным образом, как источник витаминов. При подкожном введении они оказывали весьма благоприятное действие на тяжелые авитаминозы и дистрофии, в которых не было недостатка», — вспоминал впоследствии сам ученый.
В 1944 году антипеллагрин даже удалось запатентовать — правда, авторское свидетельство было выписано не на имя Зильбера, а на Народный комиссариат внутренних дел (НКВД). Создателя лекарства перевели с Крайнего Севера в подмосковную шарагу — Загорский тюремный институт. По воспоминаниям ученого, около двух недель ему пришлось провести в тюрьме с уголовниками — так Зильбера «уговаривали» присоединиться к работе бактериологической лаборатории. Но ему удалось отказаться, и вирусолога перевели в другую шарашку, где он смог работать над своей теорией вирусного происхождения рака, которая имела и имеет огромное значение для последующих исследований.
В том же 1944 году Зильбер вышел из лагеря, а в 1946 году ему дали Сталинскую премию за монографию об энцефалите, над которой он работал, когда был арестован — то есть фактически наградили за те исследования, которые в 1939 году были истолкованы как «диверсия». В 1949 году судимость сняли, в 1955 году ученый был реабилитирован. В 1966 году Лев Зильбер умер, работая в своей лаборатории.
Иллюстрация: Влад Милушкин / Медиазона
Полная версия материала на сайте первоисточника: Медиазона
Источник: Медиазона
https://istpamyat.ru/diskussii-ocenka-novosti/stra...-inzhenery-i-biologi-v-gulage/
|
Метки: термен репрессии |
Судьба заключенной «Неизвестной» |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
25.02.2016
Об удивительной судьбе Софьи Крамской, дочери художника И.Н. Крамского, позировавшей для картины «Неизвестная». О неизвестной трагедии девушки из школьных учебников, чей портрет знаком каждому. Жаль, что никто не рассказывает о ее тюремном заключении.
Софья Крамская, единственная девочка среди своих братьев (и потому, наверное, отцовская любимица), родилась предположительно в 1866 (по другим сведениям в 1867 году). Она училась в обычной гимназии, но благодаря творческой атмосфере, царившей в родном доме, рано почувствовала интерес к живописи. Отец старался развивать художественные навыки дочери и стал ее первым учителем. В детские годы Соня среди знакомых считалась некрасивой, но в юности, как это случается со многими девочками, похорошела. Однако для отца она всегда была самой любимой моделью. Даже когда девочке из-за болезни обстригли волосы и у нее на голове отрастал неровный ежик (Соня пыталась прикрыть его кружевной косынкой), и тогда на полотнах отца дочь-подросток представала настоящей красавицей с бездонными глазами.
Будучи ровесницей дочерей П.М. Третьякова Веры (в замужестве Зилоти) и Сашеньки (в замужестве Боткиной), Соня с ними очень дружила. Вера Зилоти позже вспоминала:
«Соня была некрасива, но с умным, энергичным лицом, живая, веселая и необычайно талантливая к живописи… В 16–17 лет Соня… похорошела, волосы отросли. Фигура у нее стала длинная, тонкая. Она прекрасно танцевала. Ее веселость, остроумие и entrain (притягательность, обаяние) привлекали к ней много поклонников». Соня действительно была очень изящной — Репин, ученик Крамского, восхищался ее фигурой, Альберт Бенуа всерьез ухаживал за ней, но в свои 30 лет он казался шестнадцатилетней Соне слишком «старым». У нее появился другой жених — Сергей Сергеевич Боткин, молодой врач, представитель известной медицинской династии. Родственники торжественно отметили помолвку молодых, Крамской на радостях написал великолепные парные портреты жениха и невесты…
Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Сергей Боткин неожиданно для всех влюбился в подругу своей невесты Александру Третьякову. Помолвка оказалась расторгнутой, и вскоре Саша Третьякова вышла замуж за бывшего жениха подруги. Соня Крамская нашла в себе силы сохранить с ней приятельские отношения. Но происшедшее надолго повергло Соню в тоску. Спасла Софью живопись. Шестнадцатилетняя девушка с головой ушла в работу и стала демонстрировать по-настоящему профессиональные успехи.
«Между Соней и ее отцом была редкостная дружба, переходившая в обоюдное обожание», – писала Зилоти. В 1884 году Крамской, чтобы отвлечь Соню от душевных терзаний, вместе с дочерью отправляется в заграничную поездку (заодно и свое сердце подлечить — он был уже очень болен). Путешествуя по Франции, Софья пристрастилась к живописным этюдам на плэнере. Спустя год после путешествия Крамской писал: «Дочка моя, известная… ветреница, начинает подавать мне серьезные надежды, что уже есть некоторый живописный талант». Крамской понимал, что умирает, а дочь еще не встала на ноги и не нашла себя. Незадолго до смерти Иван Николаевич, тревожившийся за судьбу Софьи, сказал: «Девочка, а как сильна, как будто уже мастер. Подумаю иногда, да и станет страшно… личная жизнь грозит превратиться в трагедию». Софья действительно долго не могла оправиться от удара, ни в кого не влюблялась и не выходила замуж. Только в зрелом возрасте, в 1901 году, когда отца уже давно не было в живых, она заключила брак с петербургским юристом финского происхождения Георгием Юнкером.
Крамской, несмотря на простое происхождение (он был сыном писаря из городка Острогожска), был принят при дворе и даже стал там своим человеком, не раз выполняя портреты членов императорского семейства (Александр III был большим демократом и предпочитал общение с обычными людьми, особенно — талантливыми, общению с романовским кланом), давал уроки живописи дочерям императора. Своими при дворе стали и его дети. Софья Крамская тоже выполнила ряд работ, запечатлев императора, императрицу, их детей, прежде всего цесаревича, и других родственников. Но почти ничего не сохранилось. Что-то было уничтожено либо пропало в годы революции, что-то из собственных работ было передано ею в Острогожский музей, на родину отца, вместе с его картинами, и когда в 1942 году в музее вспыхнул пожар, погибло вместе с большей частью его коллекций.
Софья была признанной портретисткой, ее просто осыпали заказами. Увы. судьба многих работ, находившихся в частных руках, в домах и усадьбах, разгромленных в период революции, так же осталась неизвестной. Софья Крамская неоднократно и с большим успехом принимала участие в различных художественных выставках самого высокого уровня — в Академии художеств, в Обществе живописцев-аквалеристов, в художественном отделе Всероссийской ярмарки в Нижнем Новгороде и др. Была она известна и как книжный иллюстратор, оформляя, например, издания к юбилею Пушкина. Замечательными были и ее жанровые картины. После замужества Софья Юнкер-Крамская много помогала своему мужу, который собирал материалы о декабристах и готовил книгу-исследование об этом периоде истории. Книга так и не была опубликована…
Муж Софьи Ивановны в 1916 году скончался. А вскоре начались и другие беды — революция, Гражданская война, смерть матери в 1919 году… Но Софья Ивановна, которой было уже далеко за пятьдесят, старалась приспособиться к новой жизни. С 1918 года она работала в художественно-реставрационных мастерских Главнауки. Ей, глубоко верующему человеку, пришлось стать организатором антирелигиозного музея Зимнего дворца и иллюстрировать «Историю религии» в издательстве «Атеист». Ей, дочери Крамского, прославленного мастера религиозной живописи, автора росписей купола Храма Христа Спасителя и великих христианских полотен! Свою веру Софья Ивановна особо не скрывала, как и не скрывала христианское желание помочь ближнему. В Ленинграде мучилось много ее знакомых из «прошлой жизни» — смолянок, фрейлин, просто лиц дворянского происхождения. Лишенные всего — жилья, имущества, службы и каких бы то ни было доходов, многие буквально голодали. Дочь художника помогала им устроиться на работу, пусть с самым скромным жалованьем, достать переводы, уроки, перепечатку на машинке, чтобы как-то выжить. Все это и вменили пожилой женщине в вину — и то, что «была очень религиозной», и то, что помогала друзьям…
Софья Юнкер-Крамская была арестована 25 декабря 1930 года, обвинялась по статье 58-II УК РСФСР в контрреволюционной пропаганде. Ей вменялось в вину создание ни много ни мало «контрреволюционной группировки из бывшей знати, ставившей себе целью проведение своих людей в разные советские учреждения на службу для собирания сведений о настроениях…». Все, проходившие по делу, говорили о религиозности художницы, что усложняло ее положение. Кстати, в материалах дела было указано, что София Ивановна Юнкер-Крамская родилась 21 августа 1867. (Дата рождения, указанная на допросе, расходится с той, что была известна ранее – 1866 годом, – из писем отца художницы. Но можно предположить, что отцу это было лучше известно, чем следователю из органов).
Крамская-Юнкер была приговорена как «чуждый элемент» к 3 годам ссылки в Сибирь, но из-за нервного потрясения у нее случился инсульт. С тяжелым параличом она была отправлена в тюремную больницу ДПЗ. Ее кое-как подлечили и через четыре месяца все же послали по этапу в Иркутск. Полупарализованная женщина добралась до Иркутска, но через три недели ее перевели в Канск, через месяц, с ухудшившимся состоянием – в Красноярск.
15 октября 1931 года Юнкер-Крамская из красноярской больницы написала письмо Екатерине Павловне Пешковой, оказывавшей помощь политзаключенным. Софья Ивановна рассказала о тяжелой болезни, о перенесенных во время ссылки двух операциях. Она пыталась доказать, что приносит пользу, что всегда, несмотря на состояние здоровья, работала: в Иркутске – как иллюстратор учебников и колхозных журналов, в Канске – как фотограф и ретушер в местной газете. В Красноярске с ней случился второй удар, отнялась левая часть тела. Ее просьба состояла в смягчении участи: если нельзя вернуться домой в Ленинград, то пусть ее хотя бы оставят в Красноярске до поправки здоровья и обязательно предоставят работу, ведь правая рука действует, не разбита параличом. «Я пишу и портреты, и плакаты, лозунги, афиши, вывески, иллюстрации, знаю фотографическую ретушь, раскраску фотографий, языки, я работать могу, люблю… О моей рабочей жизни Вам может подтвердить Елена Дмитриевна Стасова, с отцом которой был так дружен мой покойный муж. О музее Крамского Вам тоже могут дать сведения и она, и товарищ Луначарский…»
В конце письма отчаянные строки: «Я могла делать ошибки в своих суждениях, могла что-нибудь не так правильно оценивать, могла криво судить о положении вещей, но преступления я не совершала никакого – и сознательно так горячо любя свою страну, после смерти мужа (он был финляндским подданным) – переменила свои бумаги на русские, подписав тогда уже отказ от каких бы то ни было претензий на имущество. Было даже смешно поступить иначе. Помогите мне! Я написала просьбу о помиловании М.И. Калинину. Я прошу Вашего содействия. Я оправдаю милость, если мне она будет дарована, могу уверить в этом Вас. Я честно проработала 40 лет. Тяжко последний, быть может очень короткий срок – чувствовать себя – так наказанной… Я собрала последние силы, чтобы написать Вам все это…»
28 февраля 1932 года было возбуждено ходатайство о пересмотре дела Юнкер-Крамской в связи с неизлечимой болезнью, а также в связи с тем, что ссыльная «не представляет… социальной опасности». 25 марта 1932 года София Ивановна вернулась в Ленинград. 31 июля 1932 года Юнкер-Крамская написала благодарственное письмо Е.П. Пешковой, сообщив, что собирается работать и дальше, насколько позволят силы. В 1933 году художница умерла при странных обстоятельствах. Якобы, она уколола палец, когда чистила селедку, и, по словам брата, «умерла от рыбьего яда». Реабилитировали ее за отсутствием состава преступления только в 1989 году.
В Государственном архиве РФ сохранилось ее письмо:
«Высокоуважаемая Екатерина Павловна, Вы разрешите мне послать Вам эти несколько строк. Меня освободили! Если бы Вы только знали, каким чувством глубокой благодарности полны мои мысли и душа. Я не знаю, простите, право не знаю, полагается ли мне писать вообще о моем чувстве признательности, но я следую своей внутренней потребности это сделать… Вы не посетуйте на то, что я делаю это, если это не полагается, я не знаю, но не последовать душе этой потребности было невозможно! Я снова здесь, в Ленинграде, где прошла моя длительная рабочая жизнь — и теперь я снова, быть может, буду в состоянии начать работать хоть немного, насколько позволят мне мои силы, которые восстановятся во мне с сознанием возможности снова работать! Я не знаю даже, кому мне говорить о том, что я чувствую, и как я признательна. Но, думая, что сделалось все это через Высокое учреждение, которого являетесь Представительницей, — я пишу Вам. Ну, это даже ни Вам, никому не будет нужно, пусть это не принято, пусть это не полагается — я все же повторяю: я беспредельно благодарна, что поверили и моему искреннему раскаянию, и моей порядочности старого общественного работника, и моему горячему желанию загладить работой мои какие бы то ни было оплошности и несознательные заблуждения. И хотя я, конечно, очень больна еще и слаба, но, сколько мне позволят воспрянувшие силы — то оставшееся мне время до неизбежного конца я смогу употребить на реабилитацию моего рабочего имени, как самой по себе, так и как дочери Крамского. Еще раз прошу простить меня, если я делаю что-либо, выходящее из рамок допускаемого.
С глубоким уважением,
Художница С. И. Юнкер-Крамская».
Источники и использованные материалы:
Источник: Бессмертный баракhttps://istpamyat.ru/lyudi-i-sudby/sudba-zaklyuchennoj-neznakomki/
|
Метки: пешковы красный крест мир живописи крамские юнкер репрессии третьяковы |
Правозаступники – предшественники правозащитников |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
28.03.2015
Екатерина Павловна Пешкова
На этой неделе правозащитное движение могло бы отметить важную дату — пятидесятилетие со дня смерти одной из первых российских правозащитниц Екатерины Павловны Пешковой. Могло, но не отметило
Мы абсолютно оправданно чтим память диссидентов позднесоветской эпохи, возмущаемся, опять же справедливо, закрытием музея «Пермь-36», негодуем из-за множащихся бюстов палача и тирана Сталина. Но истоки русского правозащитного, или, как говорили раньше, правозаступного движения преданы забвению. Забыты люди, которые помогали политзаключенным 100 лет назад, в эпоху кандалов и виселиц в тюрьмах, в эпоху тотальной тьмы, когда не было не то что оппозиционных сайтов и Общественных наблюдательных комиссий, но и «Радио Свобода» с «Голосом Америки».
26 марта, в пятидесятую годовщину смерти Пешковой, на ее могиле на Новодевичьем кладбище лежали лишь две гвоздики. В честь Пешковой не названа ни одна улица, ее имени нет на московских мемориальных досках. Историк Ярослав Леонтьев рассказал Открытой России об этой мужественной женщине и о ее организации «Политический Красный крест»:
— Имя Екатерины Пешковой связано прежде всего с ее правозащитной работой, с помощью политзаключенным царской России и Советской России. Когда вообще возникли в нашей стране организации, помогавшие политзаключенным, каков был их генезис?
— Это XIX век. Говоря о генезисе, я бы назвал еще два имени: доктор Федор Гааз, о котором очень подробно рассказывал Герцен в «Былом и думах», и княжна Мария Дондукова-Корсакова, дочь камергера императорского двора и вице-президента Академии наук. Она добилась разрешения у церковных властей, у Священного синода, на посещение самой секретной тюрьмы — Шлиссельбургской. О княжне оставила очень теплые воспоминания Вера Фигнер.
То есть с одной стороны, были вот такие индивидуалы. С другой стороны, были нелегальные структуры, которые занимались помощью политическим узникам, одним из первых был «Красный крест Народной воли».
Когда в начале XX века образовывались массовые политические партии, у них были свои «Красные кресты», — они были и у эсеров, и у социал-демократов, у анархистов были «Черные кресты». Кроме чисто партийных «Красных крестов», которые, разумеется, были нелегальными, существовали надпартийные, межпартийные «Красные кресты», которые возглавлялись известными общественниками. Например, Вера Фигнер, уехав за границу, в 1910 году организовала «Комитет помощи политическим каторжанам». Пешкова встала на стезю помощи политузникам, именно начав работать с этим комитетом Веры Фигнер.
Параллельно тогда же Софья Кропоткина, супруга Петра Кропоткина, возглавила в Лондоне «Комитет помощи административно-ссыльным». То есть была некоторая специализация. Были и комитеты помощи узникам конкретных тюрем, например «Шлиссельбургский комитет».
— То есть Пешкова начала правозащитную работу в 1910 году?
— Я полагаю, Пешкова начала оказывать какое-то содействие, еще когда жила в Нижнем Новгороде в браке с Максимом Горьким. Они познакомились, когда она работала корректором в одной самарской газете, где публиковался Горький.
Максим Горький и Екатерина Пешкова
Возможно, она оказывала помощь местным краснокрестным организациям, которые там возглавлял Короленко. В дальнейшем Пешкова вошла в партию эсеров. Вполне может быть, что это было сделано отчасти и в пику Горькому после его романа с Марией Андреевой: Горький ведь, как известно, был ярым социал-демократом, а Андреева — большевичкой.
— Пешкова была политической активисткой, для которой правозащитная работа была частью партийной активности, или она была правозащитником в чистом виде?
— Уехав на Запад, Пешкова входила в «Заграничную делегацию» партии, которая заменяла собой в определенный период ЦК. Но видимо, ее не прельщала чисто партийная работа, хотя и после революции Пешкова была, по крайней мере формально, членом Московского партийного комитета (еще до раскола на правых и левых эсеров). Но проявила она себя в полной мере не как партийный активист, а именно в работе с политзаключенными.
Впрочем, общественная работа Пешковой не ограничивалась только лишь помощью политзаключенным. Она в годы Первой мировой войны возглавляла детскую комиссию в организации «Помощь жертвам войны». Они выезжали на линию фронта, занимались поиском и вывозом из зоны боевых действий детей. Схожей работой Пешкова занималась и в годы Великой Отечественной войны — она тогда эвакуировалась в Узбекистан и занималась проблемами детей, вывезенных из блокадного Ленинграда, из прифронтовых территорий.
После окончания советско-польской войны 1920 года Пешкова занималась обменом военнопленных — разыскивала поляков, отправленных в Сибирь, способствовала передаче их Польше в обмен на пленных красноармейцев, умиравших в польских лагерях.
— Интересно, как русская история, развиваясь по какой-то мистической спирали, воспроизводит вновь и вновь типажи людей. Ваш рассказ о Пешковой напоминает чем-то историю нашей современницы, журналистки и правозащитницы Виктории Ивлевой, которая участвовала в общественных кампаниях по освобождению узников «Болотного дела», а сейчас пытается помогать мирным людям в Донбассе, пытается вывозить детей из зоны военных действий… А какова была судьба возглавляемого Пешковой «Политического красного креста» после 1917 года? В царское время, как я понимаю, деятельность организации была нелегальной, а потом?
— Да, до 1917 года и эта организация, и другие подобные ей не были официально признанными. Поэтому приходилось идти на всякие ухищрения, называться и невестами, и сестрами, пытаясь добиться свиданий с политузниками. Но после революции эти организации получили пропуска в тюрьмы, проводили там анкетирование, навещали больных — в структуры «Политического красного креста», помимо юристов, входили и медики. Организовывалась помощь продуктами, одеждой, активно работала библиотечная комиссия.
— Таким образом, Советская Россия в первые годы своего существования, в отличие даже от путинской России, официально признавала, что у нее есть политзаключенные и эти заключенные имеют некие особые права, отличные от прав остальных заключенных, имеют право на особое внимание правозащитников?
— Совершенно верно. В то время слово «правозащитник» еще не использовалось, но был другой термин, семантически близкий, — «правозаступник». Да, Советская Россия не скрывала, что у нее есть политзаключенные. Это видно и из дальнейшего развития пенитенциарной системы: появятся политизоляторы, появится официальное понятие «политрежим».
— Как сложилась судьба «Политического красного креста» в дальнейшем? Ведь большевистский режим ужесточался со временем…
— Организация существовала в легальном поле с 1917 года вплоть до 30-х годов.
Когда организация была возрождена в 1918 году под прежним названием «Политический красный крест», за счет мощных фигур, которые были приглашены, — Короленко, Веры Фигнер, Кропоткина, — она держалась в Москве вплоть до 1922 года. Когда в 1922 году началась тотальная кампания по пресечению деятельности оппозиции — процесс над правыми эсерами, чистка кооператоров, «философский пароход», — старая структура «Политического красного креста» была закрыта. Закрытие состоялось под предлогом того, что у них в офисе на Кузнецком мосту нашли архив правых эсеров (они действительно взяли его на хранение). Кроме того, один из адвокатов, возглавлявших послереволюционный «Политический красный крест», Николай Муравьев, широко известный по процессам над большевиками, социал-демократ, стал в 1922 году адвокатом правых эсеров. Муравьев из Москвы был выслан.
Николай Муравьев (сидит в центре) с помощниками-адвокатами
Начался новый раунд переговоров Пешковой с реформированной ВЧК, которая теперь называлась ОГПУ, организация была возрождена под другим названием: «Помощь политическим заключенным» («Помполит»).
В таком виде организация просуществовала до ежовских времен. Это было связано с обстоятельствами очень близкого личного знакомства Пешковой через Горького с Дзержинским (он приезжал к ним в Италию, на Капри), она была лично знакома и со Сталиным, и с Ягодой. Более того, Ягода ухаживал за ее невесткой, супругой ее общего с Горьким сына Максима.
Внучка Пешковой в беседе со мной вспоминала, что однажды Ягода игриво спросил Пешкову: «Когда же вы наконец прикроете свою лавочку?» Пешкова на это ответила: «На следующий день после того, как вы прикроете свою». Черный юмор этой истории заключался в том, что Ягода был арестован и расстрелян до того, как «Помполит» окончательно прекратил свое существование.
— Анализируя деятельность «Политического Красного креста», партийных «Красных крестов», какие можно было бы извлечь уроки, полезные для сегодняшней России, сегодняшнего русского правозащитного движения?
— Сегодня, как и 100 лет назад, необходимы решительные действия самих политзаключенных в плане самоорганизации, с одной стороны, и лоббирование в хорошем смысле слова, продавливание путем каких-то шагов гражданского общества самого статуса политзаключенного, с другой стороны. Вероятно, должна быть прозрачная, пользующаяся общим доверием институция – именно такой организацией был «Политический красный крест».
И еще очень важный момент: после свержения самодержавия возрожденный «Политический красный крест» занимался реабилитацией бывших политзаключенных. Людей нужно было серьезно лечить, социально адаптировать. И если в современной России такая правозащитная структура, равная по влиятельности «Политическому красному кресту», все же сложится, то в будущем в случае политического успеха у нее все равно будет много работы — уже по реабилитации бывших политзаключенных. Она сможет переформатироваться в другую организацию с не менее важными общественными задачами.
— Один из самых болезненных вопросов современного правозащитного движения — это вопрос о том, кого можно считать политзаключенным. Одни считают, что политзаключенными нельзя признавать радикальных националистов, другие — что политзеками не могут быть те, кто совершил насильственные преступления, даже если они заключались в закидывании краской какого-то административного здания и объяснялись политическими и очень благородными мотивами. Были ли такие проблемы сто лет назад, и если были, то как их решали?
— Вопрос о том, кого считать политзеком, применительно к сегодняшней России, конечно, сложный, дискуссионный, на него так сразу и не ответишь. Но если проводить аналогии с прошлым, то там нужно разделять две ситуации: до 1917 года и после 1917 года.
До 1917 года организации, возникавшие явочным порядком, квалифицировали своих заключенных как солдат революции. Когда возник первый политический Красный крест, «Красный крест Народной воли», он сразу попытался апеллировать к принятым в 1864 году Женевским конвенциям по обращению с военнопленными. В дореволюционный период какой-то дискуссии по поводу того, кого считать политзаключенным, не велось, хотя иногда некоторые нюансы возникали. Например, когда начался поток массовых арестов во время первой русской революции 1905-1907 годов, там же было какое-то количество людей (например Махно, Котовский), которые оказались в заключении не по политическим статьям, а по уголовным, как участники вооруженных нападений; сами они считали эти нападения «экспроприациями», но российское уголовное право квалифицировало это как разбойные нападения. Можно было ли их считать политзаключенными? По этому поводу были разные мнения, но этот вопрос стоял скорее не перед правозаступниками, а перед самими коллективами политических арестантов.
Надо сказать, что тюремный мир политических узников был устроен особенным образом: у них были свои внутренние, ими же установленные правила, понятия. Было, например, понятие «коллектива» — не партийного коллектива, но некоей общности всех политузников в конкретной тюрьме. У этого коллектива был староста — все контакты с тюремной администрацией, с надзором могли идти только через него. Политузники не могли становиться частью тюремных уголовных сообществ, не должны были играть с уголовниками в карты, и так далее.
А вот после 1917 года вопрос о том, кого считать политзаключенным, решали уже правозаступники.
Хотелось бы развеять одно из стереотипных представлений, согласно которому правозаступники оказывали помощь исключительно социалистам, то есть левакам. Это далеко не так. По материалам архива «Политического красного креста» и «Помполита» прекрасно видно, что помощь оказывалась и участникам различных повстанческих движений (Антоновского восстания, Кронштадтского мятежа), тем, кто оказывал сопротивление коллективизации, представителям духовенства, представителям несоциалистических партий, бывшим офицерам. Им всем, по возможности, оказывалась помощь. Например, социалисты вряд ли бы согласились с тем, что арестованные крестьяне-кулаки являются политзаключенными. Но правозаступники помогали и им тоже. И самое интересное, что потом началась и самоорганизация заключенного духовенства, к примеру. А старые «политики» стали образовывать кассы взаимопомощи и выработали свой четкий кодекс чести.
Доктору Гаазу через 56 лет после его смерти, в 1909 году, в Москве открыли бюст, есть больницы и улицы, носящие его имя.
Про Пешкову, увы, не помнит ни Церковь, хотя она помогла не одной сотне репрессированных священнослужителей, ни даже сами правозащитники, которые могли бы озаботиться хотя бы мемориальными досками в ее честь.
Роман Попков
Источник: Открытая Россия
https://istpamyat.ru/lyudi-i-sudby/pravozastupniki...hestvenniki-pravozashhitnikov/
|
Метки: пешковы красный крест репрессии |
Дуэлянтки в Российской империи |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
Говорят, будто эту моду ввела Екатерина II
Некоторые считают, что женские поединки в Новое время берут своё начало от судебных поединков Средневековья. Тогда у большинства народов Европы существовал обычай, что, при невозможности решить дело в суде с помощью улик и свидетельских показаний, правота доказывалась «судом Божиим», то есть поединком. И если обоими судящимися оказывались женщины, то ни одна не имела права выставить вместо себя наёмного бойца. Так было и в древней Руси.
Но мужские дуэли в Новое время велись в основном из-за «оскорбления чести». В этом качестве они были переняты и женщинами. И занесены, вместе с мужскими дуэлями, из Европы в Россию.
Считается, что первой русской дуэлянткой была сама Императрица Екатерина II. Ещё будучи юной немецкой принцессой, ей пришлось отстаивать свою честь в поединке на шпагах с подругой. Взойдя на русский трон, Екатерина поощряла выяснение отношений на дуэлях между своими придворными дамами. «Но только до первой крови!» – предупреждала Императрица. Правда, её не всегда слушались.
Gринцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская - будущая Екатерина II
Было ли это варварством? Вероятно, современникам представлялось, что, наоборот, дуэль это цивилизованный и честный способ разрешения конфликта между женщинами – более предпочтительный, чем отравление или даже коварная сплетня.
Считается, что особенного расцвета женские дуэли в России достигли в первой половине 19 века – как, впрочем, и мужские. Самую громкую известность получила вражда двух соседок-помещиц Орловской губернии – Заваровой и Полесовой. Воспользовавшись отъездом своих мужей, они решили свести давние счёты с помощью их же сабель.
Дуэль происходила в присутствии секунданток – двух гувернанток дочерей дуэлянток, а также самих дочерей, коим было по 14 лет. Поединок закончился фатально. Женщины одновременно смертельно ранили друг друга. Свидетельницы сохранили происшествие втайне. Мужьям и священнику объявили о смерти от несчастного случая.
Спустя несколько лет повзрослевшие дочери дравшихся женщин сошлись в поединке на том же самом месте. И снова – такая же роковая развязка. С той лишь разницей, что одна из девушек, мучаясь на смертном одре, успела занести эту душераздирающую историю в свой дневник, благодаря чему она и получила известность.
Этот случай и подобные ему часто приводятся как свидетельство того, что женские поединки были «боями без правил», а противницы неизменно стремились уничтожить друг друга, не ограничиваясь пролитием первой крови. Упоминаются и часто применявшиеся нечестные приёмы с целью непременно добиться летального исхода: например, яд на концах шпаг. Обычно это трактуется как признак неистовости, якобы присущей женщинам по их природе.
Этому могут быть два альтернативных объяснения. Первое: поскольку женские дуэли были на порядок более редким явлением, чем мужские, то к такому выяснению отношений действительно прибегали только женщины, что называется, без тормозов. Но на всех женщин это никак не бросает тени. Второе: случаи, подобные вышеприведённому, получали громкую известность и автоматически переносились в сознании на любые женские поединки.
Российская империя, конечно, ничем особенным не выдавалась, в плане женских поединков, среди других стран и времён. В древней Римской империи, например, страсть некоторых женщин подражать воинам-мужчинам и убивать друг друга привела к появлению целой прослойки женщин-гладиаторов.https://zen.yandex.ru/media/history_russian/duelia...perii-5c7f5f9e89984400b4287a44
|
Метки: российская империя их нравы |
Тайное счастье "С." Ольги, дочери Николая II. |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
"Хрустальная душа", как о ней говорили, старшая дочь Николая II, Великая княжна Ольга родилась 15 ноября 1895 года.
Дневники дочерей последнего русского императора долгое время хранились под особым надзором. Однажды доверительные строки, написанные Ольгой Романовой, прочла неравнодушным взглядом крымская исследовательница Марина Земляниченко. Она первой обратила внимание на литеру С., заменявшую имя возлюбленного принцессы.
По дневникам можно проследить, как увлечение быстро становится душевной потребностью все время видеть его, быть рядом с ним. Она отмечает каждый день, проведенный без него: «Так гадко без моего С., ужасно», «без него пусто», «С. не видела и грустно». Бесконечно счастлива любой встрече с «милым», «дорогим», «золотым»…
Так чье же имя так тщательно скрывала великая княжна Ольга, доверяя только дневнику свою тайну, свою первую настоящую любовь? Крымские историки разгадали одну из тайн царской семьи, зашифрованную в дневнике великой княжны Ольги Романовой…
Дневник Ольги Николаевны.
Сопоставив дневники царевны с вахтенными журналами «Штандарта» и камер-фурьерскими журналами, Марина Александровна сумела точно назвать это имя. Сердце принцессы Ольги покорил один из вахтенных начальников царской яхты мичман Павел Воронов. Она же нашла и уникальные фотографии гвардейского офицера, который, сам о том не ведая, стал тайным счастьем — «С.» — великой княжны.
Итак, Павел Алексеевич Воронов, 25-летний мичман, сын потомственного дворянина Костромской губернии.
Великие княжны и Павел Воронов
Паровая яхта «Штандарт» была плавучим домом семьи Романовых, и домом очень любимым. Жаркое крымское лето было противопоказано императрице, и потому летние месяцы Романовы проводили на борту яхты, крейсирующей в финских шхерах. А осенью «Штандарт» доставлял августейшую семью из Севастополя в Ялту.
Случалось, что Александра Федоровна вместе с Ольгой и Татьяной наведывались в ходовую рубку корабля, украдкой совали вахтенным офицерам пирожные и конфеты, дабы скрасить нелегкую и ответственную службу. Вот тут где-то всё и началось... На тот момент 25-летний Павел Алексеевич Воронов - сын потомственного дворянина Костромской губернии, по окончании Морского Кадетского корпуса, получил назначение на крейсер "Адмирал Макаров" и отправился в заграничное плавание.
Мессинское землетрясение. Русские моряки помогают в расчистке завалов.
В экипаже "Штандарта" мичман Воронов появился вскоре после прогремевшего на весь мир события - мессинского землетрясения. 28 декабря 1908 г. мощные подземные толчки сотрясли Сицилию. Последствия землетрясения были равнозначны взрыву атомной бомбы в Хиросиме: десятки тысяч людей оказались заживо погребенными под руинами Мессины и других сицилийских городов.
Первыми на помощь пострадавшим от разгула стихии пришли русские моряки с кораблей "Слава", "Цесаревич" и "Адмирал Макаров", которые находились в Средиземном море в учебном плавании. Потом король Виктор Эммануил III послал русскому императору благодарственную телеграмму от имени всего итальянского народа.
Среди одного из экипажей кораблей был и Павел Воронов. Ольга представляла себе землетрясение по картине Брюллова "Последний день Помпеи". Гораздо значительнее казалось ей все, что пережил и совершил в Мессине отважный юноша. Возможно, именно с той поры и запал в ее сердце высокий молодой офицер, рассказывавший о страшных событиях с подкупающей простотой и скромностью.
Яхта "Штандарт"
Павел Воронов нравился всем - Николай II охотно выбирал его в партнеры по лаун-теннису, а старшие дочери - в кавалеры на танцах и в спутники на горных прогулках. Цесаревич Алексей, болезненный от природы, устав в пути, с удовольствием перебирался к нему на руки. Мало-помалу мичман, а с 1913 года лейтенант Воронов сделался непременным участником едва ли не всех общесемейных событий в Ливадийском дворце.
Молодые люди слишком увлеклись. На танцах Воронов чаще всего приглашал Ольгу, постоянно выражал радость при встречах с царской дочерью. Домочадцы и придворные не могли не заметить, что на балу, устроенном на «Штандарте» в день 18-летия великой княжны, она чаще всего и охотнее танцевала с мичманом Вороновым...
Великая княжна Ольга Николаевна и Павел Воронов (на первом плане),1912 год.
Несомненно, что оба они, прежде всего Воронов, понимали всю безысходность своих отношений. Для него чувство долга и преданности своему Государю не позволяли питать хотя бы малейшую надежду на иной поворот судьбы. Вскоре Воронову дали понять, что его женитьба на графине Ольге Клейнмихель, племяннице фрейлины, более чем желательна.
Он не посмел ослушаться. В ноябре 1913 года состоялась помолвка Павла Воронова и фрейлины Ольги Клейнмихель. Позже на свадьбу Воронова прибыл сам Император со всей семьей. "Поехали в полковую церковь на свадьбу Воронова и О.К. Клейнмихель. Дай им Господь счастья", - так напишет в дневнике княжна Ольга...
1916 год в приемной государыни. Ольга в платье сестры милосердия, перед службой.
Она продолжит писать о Павле в своем дневнике до последних дней. "Узнала, он жив. Благодарю Господа!.. Спаси его, Господи!" Спас его Господь от вражеских пуль во время войны, спас от унизительной казни с отрезанием носа, которой подверглись в дни революционного разгула некоторые офицеры "Штандарта". Спас и от кровавых "вахрамеевских ночей" в Севастополе, которые учинялись в декабре 17-го и феврале 18-го. Он с честью выжил.
Свадьбу назначили на 7 февраля 1914 года. На обручальных кольцах были выгравированы имена Павла и Ольги. Увы, не Ольги Николаевны, а Ольги Константиновны Клейнмихель… Есть ли более жестокое испытание для души 18-летней девушки, чем присутствовать на свадьбе своего возлюбленного? Но именно это пришлось пережить принцессе Ольге. Семья Романовых присутствовала на бракосочетании лейтенанта Воронова и племянницы одной из фрейлин.
Наследный принц Кароль.
Ольгу тоже поспешили выдать замуж: по всем династическим канонам суженого для нее отыскали в Румынии — наследного принца Кароля.
Но разве мог он стоять в ее глазах рядом с отважным и благородным офицером Павлом Вороновым? Карлуша — одним этим насмешливым именем в ее дневнике выражено все отношение Ольги к горе-жениху. У принца Кароля в Румынии на то время были гражданская жена и сын.
Августейшие родители, несмотря на всю политическую выгоду такого брака, не стали неволить старшую дочь. Александра Федоровна рассудила мудро: «Дело Государя решить, считает ли он тот или иной брак подходящим для своих дочерей или нет, но дальше этого власть родителей не должна идти»... Давать ответ Ольге не понадобилось - началась Первая Мировая война.
Тобольск, зима 1917 года. Николай II с Ольгой, Анастасией и Татьяной.
В январе 1916 года великая княгиня Мария Павловна предлагала в женихи ей своего сына — великого князя Бориса Владимировича, что было отвергнуто императрицей Александрой Федоровной.
К Ольге хотел посвататься влюбленный в неё родственник — Константин Константинович, сын К. Р. (Константина Константиновича Романова)...
Дальше произошёл переворот, отречение Николая II, революция, плен, гибель...
А что Павел Алексеевич Воронов? В годы Гражданской войны выполнял опасные поручения штаба Добровольческой армии. А когда военное поражение белых стало очевидным, отбыл из Новороссийска в 1920 году на английском крейсере "Ганновер" в Стамбул. Вместе с ним была жена - Ольга Константиновна. Из Турции они перебрались в Америку.
Литература: Т.Мельник - Боткина "Воспоминания о Царской Семье".
https://zen.yandex.ru/media/id/5b9cf2c3b76d9000aa0...ia-ii-5c7bf9f38b662900b3ba9a3a
|
Метки: романовы |
Вся правда об Институте благородных девиц |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
В 1764 году Екатерина II издала указ о создании «Воспитательного общества благородных девиц» в Санкт-Петербурге.
Это было первое женское образовательное учреждение в России.
Позже его стали называть Смольным институтом (рядом находится Смольный монастырь), а его воспитанниц — смолянками.
Давайте немного вернемся назад во времени и представим, каково было учиться в первом женском институте.
Участвовать в новом сезоне ИБД>>>
1. В Институт благородных девиц принимали на обучение не только девочек из состоятельных дворянских семей.
Если у девушки знатного рода не было достаточно средств, она могла получить стипендию от государства или обучаться на частный капитал.
Такие воспитанницы носили на шее ленточку, цвет которой выбирал благотворитель.
Позднее будет открыто отделение и для мещан, с упрощенной системой образования…
Карл Беггров. Вид Смольного института
2. Изначально обучение девочек длилось 12 лет. (Впоследствии этот срок сократили.)
Смолянок делили по возрасту на четыре класса, которые можно было различить по цвету платья: у младшего класса, куда принимали девочек с 6 лет, — кофейного, у воспитанниц с 9 до 12 лет — синего, с 12 до 15 лет — голубого и с 15 до 18 — белого цвета.
Коричневый цвет символизировал близость к земле и был практичен, особенно для младших детей.
Более светлые цвета символизировали возрастающую образованность и аккуратность.
3. Из девочек благородного происхождения воспитывали придворных дам для большого двора императрицы или малого двора наследника Павла.
Некоторые из них даже становились фрейлинами.
Если девушка не находила места при дворе, она могла остаться преподавать в институте.
4. Театр был главным искусством XVIII века, поэтому Институт благородных девиц не мог обойтись без театра.
Так как здесь учились только девушки, а молодые люди были редкими гостями, мужские роли исполняли сами воспитанницы.
5. Согласно указу, главная цель Института благородных девиц — «...дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества».
В Смольном особое внимание обращалось все же на умение себя преподнести и меньше времени уделялось наукам.
6. Смольный институт выпускал учениц каждые три года.
По случаю первого выпуска Екатерина II заказала Дмитрию Левицкому серию портретов воспитанниц.
Серия состоит из семи портретов выпускниц, особенно отличившихся в науках и искусствах.
Дмитрий Левицкий. Екатерина Молчанова
7. Екатерина II часто посещала Смольный и приглашала с собой высокопоставленных гостей.
Она была там как старшая подруга: общалась и переписывалась с воспитанницами.
Императрица вникала во все дела института и жертвовала много личных средств.
8. К сожалению, после революции институт был упразднен . Но его идея легла в основу интеллектуальной онлайн-игры для девушек Институт Благородных Девиц Op Pop Art.
https://zen.yandex.ru/media/id/5b1bbd4a3c50f7e2e1f...devic-5c6163d793746600ac4e81b8
|
Метки: дворянскоое образование институт благородных девиц |
Особняк Второвых |
Constanciya_Russiya (Родовед-историк) все записи автора
Особняк Второвых.
Отрывок из "Городские прогулки. Чуть в сторону от Старого Арбата 1 часть." Галишникова Татьяна 02.12.2009г.
....Неожиданно я оказалась на Спасопесковской площади (речь идет о Москве), совсем небольшой, очень уютной и тихой, как маленький островок среди давящих новоарбатских небоскребов.
Первое, что выхватил мой взгляд - красивый и величественный особняк, похожий на роскошную загородную виллу. Богатый, пышный декор, арочные окна, ухоженный парадный двор с садом.
Я остановилась посреди площади и не могла на него налюбоваться. Пожалуй, это самый красивый особняк в Москве в стиле «неоампир» широко распространенном в 1910-е годы.
Флаг какой-то развевается… И тут до меня доходит, что это и есть Спасо-Ххаус – резиденция посла США. В 1933г., когда были установлены дипломатические отношения с Соединенными Штатами, он был выбран 1-ым послом для своей резиденции. На самом большом приеме в июле 1976г. в честь 200-летия образования США особняк принял ровно 3001 гостя.
У ворот, как положено, будка с охранником. Я посмела приблизиться к ограде и чуть ли, не просунув голову между чугунными прутьями, старалась запечатлеть «образец чистого неоклассического ретроспетивизма». Знаменитый бал сатаны в романе «Мастер и Маргарита» проходил именно в этом доме.
Особняк этот построен 1913-15г. по заказу крупнейшего банкира и промышленника Н.А.Второва, он выкупил участок на Собачьей площадке у княгини Лобановой-Ростовской и подарил своей жене.
Естественно, мне стало любопытно, что за человек был Второв. И нашла очень интересные материалы о нем. По версии Форбс Н.В.Второв - обладатель самого большого состояния России начала 20в. (60 миллионов золотых руб.). Прозван «русским Морганом» за деловую хватку. Его отец, костромской мещанин, в 1862г. переехал в Сибирь и открыл оптовую торговлю мануфактурой, занимался ростовщичеством. В 1897г. семья Второвых переехала в Москву, неплохо разбогатев на оптовой и розничной торговле. Сын основателя династии Н.А.Второв вкладывал большие средства в крупную недвижимость, создание промобъединений, строительство военных предприятий. Дела шли так хорошо, что когда началась Первая мировая война, Второв взял подряд на поставку вооружения: в его концерн к тому моменту входили и военные заводы. В 1916г. по заказу двора его императорского величества на второвских фабриках по эскизам мастеров русского модерна Васнецова и Коровина были изготовлены длиннополые шинели суконные шлемы, стилизованные, под старорусские шлемы, известные впоследствии, как «буденовские», а также кожаные куртки, картузы, штаны – для только что созданных автомобильных войск, «самокатчиков». Предполагалось, что в новой форме российские войска впервые пройдут победным маршем по Ундер-ден-Линден в Берлине. История распорядилась по-другому: в «буденовских» шинелях и шлемах в гражданскую провоевала красная кавалерия, а кожаные куртки и кепки носили чекисты.
Чекисты же его и убили. 5 мая в 1918г. миллионе был найден мертвым в своем кабинете в особняке. Убийцы найдены не были
Его похороны на кладбище Скорбященского монастыря с разрешения советской власти, были последним собранием буржуазии. Рабочие несли венок с надписью «Великому организатору промышленности».
В советское время в особняке находилось Центральное статистическое управление, потом дом для приемов ВЦИК, часть помещений использовалась под квартиры.
А самое интересное, что родился Второв в Иркутске. И жил он в том самом доме на Желябова, в котором находился тот самый Дворец пионеров, куда я бегала заниматься в драматический и хоровой кружки.
Думала ли я тогда, почему вдруг почти через полвека так явно всплывет перед глазами яркий бежево-красный дом?
Дом, действительно, яркий на общем фоне старого Иркутска, построенный в 1897г. в псевдорусском барокко. Не знаю, когда мне теперь удастся побывать в Иркутске, но при первой же возможности я обязательно подойду к этому дому.
А Второва-старшего, между прочим, называют «отцом русских супермаркетов». В самом деле, оптовые магазины Второвых (первый из них в Иркутске) продавали не только мануфактуру, но и готовое платье, обувь, галантерейные и парфюмерные товары. Позднее ассортимент увеличивался, магазин оснащался огромными зеркальными витринами, у покупателя появлялась возможность в одном месте, под одной крышей приобрести все, что угодно.
На самом деле роль Николая Александровича Второва в развитии российской легкой и военной промышленности и банковской системы еще не до конца оценена.
Остававшиеся как будто в тени, Второвы сравнимы по значимости с такими знаменитыми в национальной олигархии прошлого века именами, как Рябушинские и Морозовы.
http://www.otzyv.ru/read.php?id=69325http://otel-irk.ru/istoriya-osobnyak-vtorovih
|
Метки: второвы |
«Кисейные барышни» — что это за барышни? |
Constanciya_Russiya (Родовед-историк) все записи автора
Барышень стали называть «кисейными» в XIX веке. Примерно в 1850-1860 годах стильные девушки носили платья и блузы из кисеи, нежной и лёгкой ткани. Впервые словосочетания употребил писатель Н. Помяловский в повести «Мещанское счастье». «Кисейными барышнями» обычно называли юных девушек, которые всё делают ради моды: читают только модных писателей, слушают только модную музыку, надевают только модные наряды.
В словаре Даля упоминания о «кисейных барышнях» нет, но есть пренебрежительное «кисейница» — так в народе называли «щеголиху, которая ходит в кисее».
«Кисейность» даже стала дурным тоном, признаком глупости и наивности. «Кисейность-то эту надо бы вам побоку, коли хотите, чтобы вас уважали порядочные люди» (В. Крестовский «Тьма египетская»).
Если тургеневская девушка тонко чувствующая скромная особа, то «кисейная» — искусственная, напыщенная, в погоне за веяниями моды, у такой за душой нет ничего своего.
«Кисейные» дамы упоминаются у Лескова в «Островитянах» (1866), в романе «Горное гнездо» Мамина-Сибиряка, а также в повестях «Кисейная барышня» и «Не то…».https://zen.yandex.ru/media/philological_maniac/ki...yshni-5c6d019e2684b000bcba1c86
|
Метки: их нравы институт благордных девиц |
Беспутная молодость Льва Толстого |
Constanciya_Russiya (Родовед-историк) все записи автора
Одни из лучших произведений графа Льва Николаевича Толстого навеяны его службой в молодости в Русской армии на Кавказской и Крымской войнах.
Молодой богатый наследник Лев Толстой, как и многие люди его круга, маялся от безделья. Чувствуя своё природное призвание к какому-то серьёзному занятию, он не знал, за что взяться. Учёба в Казанском университете, куда он поступил в 1844 году, давалась ему с огромным трудом. С грехом пополам переводясь с курса на курс, он в 1847 году забросил учёбу, получив в наследство имение в Ясной Поляне.
Жизнь помещика получалась у будущего великого писателя ещё беспорядочнее. Он с энтузиазмом решил заняться просвещением своих крестьян (отнюдь, однако, не подумывая о том, чтобы дать им вольную). Одновременно он усердно отдавал дань обычным увлечениям своего сословия, проводя время в пирушках, карточных играх и охоте. Алкоголизм одно время представлял для Льва Толстого серьёзную проблему: его рассказ «Альберт» (1858) про несчастного спивающегося пианиста написан с глубоким знанием этого недуга.
Толстой наделал множество долгов. При его беспутной жизни единственным спасением от кредиторов ему представилась военная служба. Можно сказать, что армия сохранила миру одного из самых великих, притом антивоенных, писателей.
Весной 1851 года Лев уехал на Кавказ вместе со служившим там его старшим братом Николаем. Сначала он просто скрывался от кредиторов и не имел явного намерения поступить на военную службу, но через полгода сделал решительный шаг. Условия приёма добровольцев, тем более из дворян, в действующую на Кавказе армию, были простыми. Сдав формально экзамен на чин, Лев Толстой осенью 1851 года был принят юнкером в артиллерийскую батарею.
К тому времени Толстой уже был начинающим писателем. В Ясной Поляне, в светлый период между кутежами, он написал повесть «Детство». Пребывание на Кавказе наполнило его новыми впечатлениями. В Пятигорске, ещё до поступления в армию, он стал набрасывать яркую повесть «Казаки». Увлечение литературой сделалось серьёзным и способствовало преодолению молодым Львом Толстым его пагубных привычек. Впрочем, дольше всего удержалось пристрастие к азартным играм. Уже в 1854 году, при обороне Севастополя, писатель проиграл в карты свой родовой яснополянский дом.
Два с половиной года Лев Толстой прослужил на Кавказе. Его биографы пишут, что он имел право на награду орденом Святого Георгия, но отклонил для себя такую честь, считая, что георгиевский крест заслужил какой-то солдат под его началом. Эта легенда совершенно не учитывает порядок представления к наградам в Русской Императорской Армии. Но, как бы то ни было, полная опасностей военная служба (именно в то время шёл самый ожесточённый период борьбы с Шамилем) способствовала у Льва Толстого значительно более ответственному отношению к своей жизни.
В 1854 году Толстой перевёлся на театр начавшейся войны с Турцией, участвовал в Дунайской кампании, затем в защите Севастополя. Там он написал свои первые «Севастопольские рассказы», восторженно встреченные публикой и обратившие на себя благосклонное внимание самого Императора Александра II. В них нет ещё ни тени того назидательного пацифизма, которым пронизано позднее творчество Толстого. Это просто беспристрастное, предельно реалистичное описание военных будней. Несомненно, однако, что беспросветность окопного сидения, с его регулярными бомбардировками и массовыми жертвами, зародила в писателе его будущее превалирующее отношение к войне.
«За хладнокровие и распорядительность», проявленные при обстреле противником Язоновского редута легендарного «смертельного» Четвёртого бастиона, поручик Лев Толстой был награждён орденом Святой Анны 4-й степени. С войны граф вернулся другим человеком.
Фотоматериал использован из свободного доступа Яндекс.
https://zen.yandex.ru/media/history_russian/besput...stogo-5c46ab313cc56100add3720c
|
Метки: толстые |
Основатель города и завода |
Constanciya_Russiya (Родовед-историк) все записи автора
Иркутск Дом Второвых
В СИБИРЬ И ОБРАТНО
История его жизни не совсем типична, но и не выделяется резко из жизнеописаний других русских миллионщиков. Происходят Второвы из мещан костромской губернии. Теперь их родной городок Лух – посредине Ивановской области. А большая часть жизни отца – Александра Федоровича(1841–1911) прошла в Сибири, в Иркутске, где в 1866 году и родился Николай. Отец рано занялся торговлей, а сынок и того раньше – с двенадцати лет уже ездил по деревенским базарам и ярмаркам.
Александр Федорович быстро понял, какие возможности открывает Сибирь для оптовой торговли мануфактурным товаром, если ни одной мануфактуры, считай, там нет, а зажиточный сибирский крестьянин и небедный городской обыватель готовы шить себе одежду не хуже, чем в европейской части, в массе своей, кстати, не ахти какой богатой. Результаты оказались замечательными! Сибирь, одеваемая Второвым, не подвела. Но и работы было через край. Ведь надо было выбрать товар (это тоже своего рода искусство), закупить его и привезти за тысячи верст, причем железная дорога появилась только в конце века, Зато когда появилась, возможности Второвых удесятерились. Существенно возросли и капиталы, появились мысли об их вложении. Капиталы обращались в Петербурге и Москве, Москва была и ситцевой столицей России, с ней и имели дело всю жизнь Второвы, В 1897 году они и перебрались в первопрестольную.
Очень интересная страница о Второвых в Томске
Екатеринбург Магазин товрищества Второвых
В МОСКВЕ СИТЦЕВОЙ
В Москве начался новый этап деятельности семейства. Они превратились из крупнейших оптовиков в крупнейших фабрикантов. Само по себе это не удивительно. Многие знаменитые фабриканты, те же Рябушинские, начинали с торговли – самого быстрого способа оборота и накопления капитала. Но у других это было в начале, при небольших сравнительно деньгах, а тут! Тут уже были миллионы и не малые.
Не забыта и торговля, естественно, и золотишком вчерашние сибиряки промышляли и к банкам по примеру Рябушинских присматривались, первым делом - к Сибирскому. Но главное скупали акции предприятий легкой промышленности – тех, у кого вчера покупали товар.
Сестра Н.А.Второва – Анна Александровна – стала женой одного из главных деятелей Серпуховской мануфактуры Сергея Николаевича Коншина. В 1907 году Николай Александрович стал директором – распорядителем этого, одного из крупнейших в Центрально – промышленном районе предприятия. В 1913 году Второв приобрел (вместе со старейшей фирмой Людвига Кнопа) еще одно известное товарищество – Альберта Гюбнера. С весны 1914-го он – директор – распорядитель учрежденного совместно с братьями Кнопами Товарищества внутренней и вывозной торговли. Тут уже годовой оборот – свыше 70 миллионов рублей. Но и это не масштаб Второва.
Деловой двор Второва на Варварской улице
ДЕЛОВОЙ ДВОР
После смерти в 1911 году отца Николай Александрович вложил огромные деньги в строительство грандиозного конторско-складского и гостиничного комплекса на Варварской площади. И здесь Второв мыслил неординарно и … выиграл. До него все конторы, «амбары», банки и т.д. «Москвы купеческой» помещались в страшной тесноте на Ильинке и Варварке. Даже известнейшие фирмы пользовались полуподвалами. Выйдя на десяток саженей за пределы Китай-города на арендованный им у Воспитательного дома пустырь, Второв разрубил вековой Гордиев узел и создал новый центр оптовой торговли древней столицы, разгрузил московское Сити. Еще до окончания строительства все помещения Делового двора были заарендованы крупнейшими торгово-промышленными предприятиями.
Дом Второва канцелярский отдел
Официальное название этого торгового городка Товарищество Варваринских торговых помещений на Деловом дворе. Проектировал его архитектор И.С.Кузнецов, заведовал административной и хозяйственной частью действительный статский советник В.П.Недачин. Стоимость всех сооружений, занимающих площадь около двух десятин, приближалась к 6 млн. рублей, но и доход с них составлял 800 тысяч в год.
Каркасная система конструкций, ряды больших окон, скупость декора делали здания необычными для начала века. Но главное было для пользователей и находилось во внутреннем пространстве: широкие асфальтированные дворы и проезды, огромное число грузовых подъемников, холодные склады с подъемными кранами, подземные разгрузочные дворы со специальными приспособлениями и т.п. и т.д. Там же первоклассная гостиница на 350 номеров с горячей водой и телефоном в каждом номере.
Дом Второва фотоотдел
Конторы самых известных фирм располагались в Деловом дворе, в том числе и тех, которые все больше и больше прибирал к рукам Второв. Торгово-промышленная империя Хозяина имела здесь свой штаб. Там же был и кабинет Николая Александровича, в котором через 5 лет нашла его смерть. После революции во второвском центре поместились ВСНХ, ряд наркоматов. Много лет отсюда управляли отечественной металлургией. Сейчас увидим, что это не совсем случайно. Итак, вернемся к нашему герою.
Юнкер и Ко
В ГОДЫ ВОЙНЫ
По-настоящему он развернулся во время первой мировой войны. И не только потому, что кому война, а кому мать родна. Хотя, наверное, и так тоже. Его деловые и организаторские способности и патриотические устремления нашли в это время наилучшее приложение. Николай Александрович скупил акции старого российского банка «Юнкер И.В и Ко» и превратил его в Московский промышленный банк с капиталом 30 миллионов рублей (у Рябушинских в их Московском банке было 25 млн.)
Банк обслуживал интересы промышленной группы Второва и являлся центральным учреждением разрастающегося второвского концерна (примерно то же самое творилось у Рябушинских).
Второв создал Российское общество химической промышленности «Русско-Краска» (участвовали 76 предприятий Московского промышленного района), Российское акционерное общество «Коксобензол», скупал множество фабрик в разных отраслях, сконцентрировал в своих руках цементное дело, вдохнул жизнь в заброшенные подмосковные угольные копи.
Такие гиганты, как Общество Брянского завода (основной капитал больше 40 млн.) и Донецко-Юрьевское металлургическое общество, переходят под контроль фактически Второва. Это уже не ситцы, это стальные мускулы страны.
Но не только старые заводы покупал Второв. В 1915 году на фронте стала ощущаться резкая нехватка снарядов. Мощностей казенных заводов явно не хватало. Тогда за дело взялись Главное артиллерийское управление и вчерашние аршинники, в основном, московские купцы. Первое создало организацию генерала Ванкова по заготовлению снарядов, вторые – военно-промышленные комитеты. Они вместе дружно и не без выгоды, конечно, работали. Второв построил в Москве два военно-снаряжательных завода по производству артиллерийских гранат. Здесь активно работал его сын, третье поколение семьи – Борис Николаевич Второв. Снаряды Второва питали русские армии.
Дом Второва в Москве в Старопесковском переулке
СТАРТ «ЭЛЕКТРОСТАЛИ»
Для военных целей необходимо огромное количество металла. Война пожирала его, как и человеческие жизни, непрерывно. Что собственно важно – все больше надо было высококачественной стали. С ней в России было напряженно. А без нее военная промышленность – что руки без перчаток в мороз. Второв взялся и эту задачу решать. И решил.
У меня в руках поблекший от времени документ. Он называется «Устав Товарищества на паях «Электросталь». Как бы в качестве эпиграфа значатся следующие слова: «На подлинном написано: Государь Император устав сей рассматривать и ВЫСОЧАЙШЕ утвердить соизволил в Царской Ставке, в 5 день сентября 1916 года. Подписал: Управляющий делами Совета Министров И.Лодыженский». Царю оставалось что-то высочайше утверждать всего полгода. Знал ли или догадывался об этом тезка императора? Мог что-то и знать от своих знакомых – масонов, Коновалова и Терещенко, помогавших ему в этом проекте, но в целом он был гений экономики, а не политики, мог и не знать, и не догадываться, но не об этом речь. Царь утвердил этот устав, поскольку стране нужна была специальная сталь, а лучшая сталь получалась и получается в электропечах. Второв привлек предложения и разработки русских ученых и инженеров Беляева и Грум-Гржимайло. Первого взял в учредители товарищества – товарищи так товарищи!
Московский промышленный банк
Параграф 1 устава гласил: «Для приобретения и эксплоатации устраиваемого Н.А.Второвым в Московской губернии, Богородском уезде, Шебановской волости завода для изготовления специальных высших сортов стали, в том числе инструментальной, автомобильной и рессорной, для устройства и эксплоатации других металлургических заводов, для разработки залежей полезных ископаемых и для торговли металлами, учреждается товарищество на паях «ЭЛЕКТРОСТАЛЬ».
Для возведения завода разрешалось приобрести 200 десятин земли, до 3000 десятин можно было использовать для разработки залежей полезных ископаемых. Основной капитал товарищества определялся в 3000000 руб., разделенных на 3000 паев. Параграф 14 недвусмысленно устанавливал: «Владельцами паев товарищества могут быть только русские подданные христианского вероисповедания». Далее узнаем, что «правление товарищества должно состоять не менее чем из 3 и не более чем из 5 директоров», что «местопребывание правления находится в Москве», что «подданные воюющих с Россией держав не могут быть служащими товарищества» что… Много чего можно узнать любопытного из 75 параграфов устава.
По уставу уже все было ясно, продукция определена, все прибыли расписаны. Но еще предстояло построить завод, причем на ровном месте.
НА РОВНОМ МЕСТЕ, В ЗАТИШЬЕ
Почему же Второв выбрал это место и что оно из себя представляет? Оно действительно было ровное, болотистое и лесистое. Урочище называлось Затишье и в какой-то мере отвечало своему названию. Незадолго до войны там стали даже появляться дачники… Причины выбора ясны. Находилось Затишье посередине железнодорожной ветки от Фрязева (на Нижегородской дороге) до Богородска, города, кстати, Николаю Александровичу хорошо известного из-за нахождения там знаменитой Богородско-Глуховской мануфактуры Морозовых. Это одно. А второе и самое главное – в 36 верстах от тех мест находилась первая крупная электростанция общества «Электропередача». Морозовы уже к ней подсоединились. ЛЭП протянулась на Москву. Электричества должно было хватить на первых порах всем. Была и третья причина; Второв уже некоторое время вел тут строительство третьего своего военно-снаряжательного завода, самого крупного и требовавшего много качественного металла.
Пока устав «Электростали» лежал в высоких инстанциях, не дожидаясь утверждения, Второв и Беляев заложили завод. Надо было спешить. Строили быстро и качественно. Строили осенью, зимой. Строили, когда свергли царя, подписавшего устав, строили во время двоевластия, в корниловский путч и в октябрьский переворот, не замечая ничего, выполняя намеченное. И выдали-таки металл, первую русскую промышленную электросталь. В ноябре 1917 года, когда только что отгремели орудия в Москве и похоронили одних на Красной площади, других на Всехсвятском кладбище, получили сталь. Считай, через год после начала работы. Строители (часть их стала и первыми металлургами) жили в бараках, в избах в соседних деревнях. Инженеры приезжали из Богородска, где размещались в квартирах только что выстроенного дома Балашова на Большой Московской улице.
Вас удивляют такие темпы? А так было повсеместно. Не у всех, правда, получалось. У Второва и Рябушинских получалось ( Рябушинские параллельно строили тогда автозавод АМО, ну, у них свой концерн, свой банк, своя политика, Второвы политикой не занимались, но конец был уготован всем один).
На дворе была зима, конец 1917 года, начало 1918-го. Троцкий вел переговоры с немцами о мире, армии уже не существовало, Великой России тоже. Говорят, что доходы Второва в 1917 году составляли то ли 100, то ли 150 млн. рублей. Лично ему они были не нужны. А вкладывать их уже было некуда.
Дом Второва в Москве. Спасо-Хаус
КОНЕЦ НИКОЛАЯ ВТОРОВА
21 мая 1918 года в 11 часов утра молодой человек в солдатской шинели проник в Деловой двор, вошел в кабинет Николая Александровича, раздался выстрел. Заблокированный в кабинете, он снова выстрелил, теперь в себя. В Москве потом говорили о незаконном сыне… На похоронах Второва последний раз собралась деловая Москва, еще многие сидели тогда в родовых конторах, не верили, ждали, вот-вот… Было много рабочих. Они несли венок, как вспоминал П.А.Бурышкин, с надписью: «Великому организатору промышленности».
Спасо-Хаус
Из сохранившихся воспоминаний рабочего: «Служащие заводоуправления были приглашены в Москву на похороны, в том числе и я вместе со своим отцом. Гроб с телом находился в роскошном особняке… Такого дворца я никогда в жизни не видел и был удивлен чудесными висячими люстрами, чудесными картинами русской природы, зимними пейзажами с бело-голубым фоном, я ходил по особняку и любовался… Я и раньше был несколько раз в Третьяковской галерее, но сравнить это никак невозможно. Особенно было много картин с сибирскими пейзажами. Мне казалось, что я не уйду из особняка, но панихида заканчивалась».
Памятник Второву в городе Электросталь
Второвы были молодыми москвичами, у них не было семейного участка на старом кладбище или в древнем монастыре. И Второва похоронили в самом молодом монастыре Москвы, куда он много жертвовал – в Скорбященском. Ни монастыря, ни кладбища давно нет. Но что-то символическое есть в том, что на этом месте теперь Станкоинструментальный институт. Хоть и малое это утешение. А «Электросталь»? Та уже жила другой жизнью и редко вспоминала своего создателя. В 1925 году была 400-я плавка, в 30-е годы – реконструкция, во вторую войну – эвакуация. В 1938 году поселок стал городом. После войны тут уже имели дело не только со сталью, но и с ураном. Второва не вспоминали, а дело его, величайшего организатора русской промышленности, продолжалось. «Электросталь» работала на всю страну и в своем названии все же несла память о запретном своем основателе.
Вот такая история. Кстати, инженер Беляев только на два года пережил хозяина. Он был крупной фигурой в металлургии. Мелких Второв и не брал, а равнял по себе. Сотрудничали у него и бывшие царские министры, и знаменитые профессора. Работали на него и на Россию.
Текст набрала Ярцева Софья
Автор статьи: М. Дроздов
https://historyelektrostal.jimdo.com/%D0%BE%D1%82-...%80%D0%BE%D0%B2-%D0%BD-%D0%B0/
|
Метки: второвы |
Подвиг «русского Моргана» |
Constanciya_Russiya (Родовед-историк) все записи автора
20 декабря 2017
17
В предыдущей статье мы говорили о беспрецедентном росте химической промышленности России – новейшей отрасли ее экономики. Теперь хотим сказать несколько слов о человеке, приложившем руку к созданию этой отрасли (и не только химической) – богатейшем русском предпринимателе начала XX века «русском Моргане» Николае Александровиче Второве.
Николай Александрович Второв (родился 15 (27) апреля 1866 г. в Иркутске – умер 20 мая 1918 г. в Москве) - российский предприниматель и банкир, владелец самого крупного состояния России в начале XX в. (свыше 60000000 золотых рублей). Он был не только богатейшим человеком в империи - «русским Морганом» – но и в российской истории (годовая прибыль второвского концерна накануне революции приближалась (в пересчете на курс 2000-х годов) к 700 млн. долларов).
Родился Николай Александрович в небогатой семье костромского мещанина А. Ф. Второва.
В 1900 г. отец и сын зарегистрировали паевое товарищество «А. Ф. Второв» (с 1911 г. «Александр Второв и сыновья») со складочным капиталом в 3000000 рублей. Товарищество, имея годовой оборот в 40000000 рублей, торговало чаем, текстилем, поставляло хлопчатобумажную продукцию для казенных нужд, а также владело городской недвижимостью в ряде городов Урала и Сибири. Это было семейное предприятие - почти все паи являлись совместной собственностью семьи Второвых.
В 1907 г. семья закрепилась на сибирском рынке: Второвы выкупили дело своих давних конкурентов - Стахеевых. В том же году Н. А. Второв становится коммерческим директором Серпуховской мануфактуры.
Н. А. Второв участвовал в золотопромышленном бизнесе: владея вместе с С. Н. Коншиным золотопромышленной Николо-Сергиевской компанией и золотопромышленным Нининским товариществом «С. Т. Артемьев и Кº».
После смерти отца в 1911 г. Н. А. Второв получил в наследство до 150 магазинов розничной торговли, предприятия, паи в ряде крупных мануфактур, гостиницы, трактиры и т. д. С 1911 г. Николай Александрович стал членом Совета Сибирского торгового банка.
В 1913 г. Н. А. Второв и торговый дом «Л. Кноп» приобрели Товарищество мануфактур А. Гюбнера, и затем вместе с другими предпринимателями реорганизовали торговый дом «К. Тиль» в Общество «Поставщик» - последнее должно было выполнять заказы Военного ведомства. Весной 1914 г. Н. А. Второв становится членом Правления и директором-распорядителем паевого Товарищества для внутренней и вывозной торговли мануфактурой.
В период довоенного промышленного подъема предприниматель, резко расширяя масштабы коммерческих операций, проникает в ряд крупнейших и старейших московских фирм: Даниловскую мануфактуру, Товарищество А. Гютнера, Товарищество Н. Н. Коншина. Приобретя крупные пакеты последних, возглавил правления.
В руки Н. А. Второва попал контрольный пакет акций солидного банка «И. В. Юнкер и Кº», реорганизованного в Московский промышленный банк (капитал 30000000 рублей) – именно он стал основой второвской империи. Банк ранее принадлежал финансисту Д. Рубинштейну, известному полулегальными операциями и предполагаемой коррупционной связью с Г. Распутиным.
Первая крупная заслуга Н. А. Второва перед отечественной промышленностью - создание первого в России завода по производству химических красителей - Российского Общества химической промышленности «Русско-Краска» (был учрежден в 1914 г. с капиталом в 10000000 рублей), а также Российского общества коксовой промышленности и бензолового предприятия «Коксобензол» (учрежден в 1916 г. с капиталом в 4000000 рублей). Промышленные гиганты Общество Брянского завода (капитал свыше 40000000 рублей) и Донецко – Юрьевское металлургическое общество также перешли под контроль предпринимателя.
После начала Первой мировой текстильный бизнес Н. А. Второва частично был переведен для удовлетворения военных нужд: производились нужные фронту бинты. На второвских текстильных предприятиях стали шить форму для армии (в т. ч. экспериментальную форму, в которую планировали переодеть армию после победы в Первой мировой - по проекту В. Васнецова и К. Коровина; причем головные уборы солдат были представлены богатырками (позже их назовут буденовками)).
На территории Серпуховской мануфактуры появился химический завод.
В 1915 г. предприниматель стал сотрудничать с Главным артиллерийским управлением (ГАУ) - и Н. А. Второву было предоставлено предприятие, к которому достроили 2 т. н. снаряжательных (предназначенных для оснащения боеприпасов взрывчатыми веществами) завода и мастерские. Их суточная мощность - 12000 - 16000 снарядов. Причем Н. А. Второв довел общую суточную мощность до 40000 снарядов. Всего им было получено 23 наряда на 17000000 снарядов. Снаряды в основном снаряжались мелинитом (пикриновой кислотой) – к ней решили вернуться из-за недостатка тротила - пикриновую кислоту могли выпускать и гражданские химзаводы.
В декабре того же года начало строиться специальное здание для снаряжения снарядов отравляющими веществами – его суточная мощность составила более 2500 снарядов.
Всего заводами Н. А. Второва, на которых трудилось около 2000 рабочих, было снаряжено до 14000000 снарядов. Наиболее высокий производственный уровень достигнут в период август 1916 г. - июнь 1917 г.
К 1916 г. предприниматель обладал одной из крупнейших бизнес-империй: в нее входили химические, снаряжательные, кирпичные, металлургические заводы, Серпуховский хлопчатобумажный трест, золотые и угольные шахты, Московский промышленный банк, нефтяные месторождения, почти 200 магазинов и др. Вместе с купцом П. П. Рябушинским Н. А. Второв создал нацеленное в первую очередь на обеспечение вооруженных сил грузовиками Автомобильное московское общество (в будущем ЗИС – ЗИЛ).
Фронту требовалось колоссальное количество стали, и Н. А. Второв вместе с М. И. Терещенко и А. И. Коноваловым в 1916 г. основали товарищество «Электросталь» (с капиталом в 3000000 рублей). В 1917 г. в Подмосковье был построен завод «для изготовления специальных высших сортов стали, в том числе инструментальной, автомобильной и рессорной». Предприятие строилось быстро и качественно – несмотря на свержение монархии, в период Временного правительства, в период октябрьских событий.
Н. А. Второв свое слово сдержал - и государство получило столь необходимую сталь. Первая плавка металла - 17 ноября 1917 г. Завод стал градообразующим – теперь на его месте находится г. Электросталь.
Н. А. Второв, 1917 г.
Годовая прибыль Николая Александровича в 1916 – 1917 гг. - 100000000 - 150000000 рублей.
В послеоктябрьский период Н. А. Второв заявил о признании Советской власти.
Он был застрелен 20-го мая 18 года (убит побочным сыном якобы на фоне личного конфликта). Так как убийца застрелился, мотивы остались невыясненными.
О Н. А. Второве говорили - все, к чему прикасается, становится золотом. Склонный к риску, но реально оценивавший ситуацию, Николай Александрович являлся одним из самых неординарных предпринимателей империи. Он был прогрессивным предпринимателем - промышленником. Механизация промышленных предприятий Н. А. Второва происходила быстрыми темпами. В то же время Н. А. Второв не заставлял своих рабочих трудиться по 14 часов в сутки и отказался от системы штрафов. На второвских предприятиях открывались училища – для рабочих и для членов их семей, строились отлично организованные общежития (казармы). Н. А. Второв был меценатом, жертвуя средства госпиталям, на нужды пострадавших и раненых. Так, до миллиона рублей было им выделено на развитие сибирского образования, на поддержку Иркутского университета, для создания промышленного училища.
Переоценить влияние Н. А. Второва на развитие отечественной промышленности в целом и военной индустрии в частности - сложно. В дальнейшем советская власть использовала многие его начинания для развития страны. А в годы Первой мировой предприятия Н. А. Второва трудились «на оборонку». Реализуя различные проекты по формированию мануфактурного рынка, созданию военно-промышленного комплекса, тяжелой промышленности и металлургии Н. А. Второв и другие русские купцы и промышленники фактически совершили патриотический подвиг - воздвигнув новые отрасли отечественной промышленности – химическую и металлургическую. И крайне важно было, что возглавил многие начинания Н. А. Второв – человек энергичный, предприимчивый, мыслящий по-государственному.
Предприятия, основанные Н. А. Второвым, были после революции национализированы и внесли огромный вклад в экономическое развитие нашего государства. А Н. А. Второв совершенно заслуженно и закономерно прошел долгий путь от владельца сибирских оптовых магазинов до богатейшего человека России.
Автор:
|
Метки: второвы |
Сто лет загадочному убийству последнего олигарха Российской империи |
Constanciya_Russiya (Родовед-историк) все записи автора
Убийство Второва: как погиб последний олигарх империи
Александра Баландина 20.05.2018, 12:36
Wikimedia Commons
Николай Второв
Николай Второв — человек, вошедший в историю как один из последних олигархов Российской империи, был убит ровно сто лет назад при до сих пор не выясненных обстоятельствах. За деловую хватку и умение разрешать сложные конфликты его называли «русским Морганом» и «сибирским американцем». «Газета.Ru» рассказывает о жизненном пути и таинственной смерти этого человека.
Отец самого богатого человека в Российской империи, Александр Второв, был мещанином, родом из Костромской губернии. Среди историков существует версия, что он заработал свой первоначальный капитал, работая спиртоносом на золотоносных рудниках. Впоследствии он долгое время занимался бизнесом в Иркутске, открыл там свой магазин — «Второвский пассаж», который позже появился в 13 городах по всей России.
Родившийся в 1866 году Николай Второв с 12 лет учился торговаться с поставщиками на предприятиях отца, а затем работал за прилавком в его магазинах.
У младшего Второва с раннего возраста была склонность к авантюрам: в 15 лет он обходными путями получил у местной власти необходимые печати и продал купцу Варфоломееву права на несуществующую дорогу Томск — Новосибирск за 135 тыс. рублей.
Авантюра не удалась, все закончилось судом, а Второв-старший был вынужден в качестве компенсации за поступок сына подарить обманутому купцу одно из своих предприятий.
В качестве наказания за дорогостоящую выходку Александр Второв отправил сына развивать семейное дело в Томск. Там Николай занимался в основном добычей золота и нефти. В 1900 году было учреждено паевое товарищество «Александр Второв и сыновья» с уставным капиталом в 3 млн рублей. Благодаря удачным замужествам дочерей глава семейства получил паи в крупных текстильных предприятиях Москвы, а один из сыновей, Александр, женился на дочери «водочного короля» Смирнова.
Незадолго до этого Николай Второв женился на Софье Макаровой, воспитанной и обаятельной девушке из состоятельной семьи, работавшей классной дамой Девичьего института императора Николая I в Иркутске. У них родилось двое детей: сын Борис и дочь Ольга.
В 1907 году Второвы приобрели предприятия их главных конкурентов Стахеевых, тем самым полностью «покорив» Сибирь и начали стремиться к лидерству в других регионах. Ко времени переезда в Москву Николая Второва уже за глаза называли «русским Морганом» — по фамилии знаменитого американского предпринимателя и банкира, который участвовал в создании крупнейшей сталелитейной компании US Steel.
После смерти отца в 1911 году Второв получил в наследство около 150 розничных магазинов, паи во многих крупных мануфактурах, текстильные и химические предприятия, а также различные трактиры, гостиницы и прочие заведения. Кроме того, у него в руках оказался капитал в 8 млн рублей.
Хозяин «Бала у Сатаны»
Жить на отцовские деньги Николай не собирался. Он занимался чаем и мануфактурой (ему принадлежал в том числе Серпуховский хлопчатобумажный трест и крупные паи Даниловской мануфактуры), организовал «Товарищество вывозной и внутренней торговли», вошел в правление крупных банков (а позже приобрел «Юнкерс-банк», впоследствии превратившийся в Московский промышленный банк с капиталом в 30 млн рублей), занимался кредитованием заводов, пароходств и железных дорог, одним из первых в России стал лидировать на рынке недвижимости.
В начале ХХ века он приобрел две крупные золотопромышленные компании — Николо-Сергиевскую и Нининскую, химические, металлургические, машино- и вагоностроительные заводы, угольные шахты, кирпичные и цементные предприятия. Купил даже фабрику по производству фотографических пластинок «Победа» – одну из трех, существовавших на тот момент в Российской империи.
Второва также считают одним из основателей химической промышленности в России. Долгие годы краски для текстиля везли из Германии или производили в российских филиалах немецких компаний. Однако с началом Первой мировой войны встал вопрос об импортозамещении, и в 1914 году по инициативе Второва в Москве было создано Товарищество «Русско-Краска».
Уже в 1915–1917 годах на станции Рубежное Харьковской губернии был построен завод по производству красителей, а также открыто еще одно предприятие – «Коксобензол». Оно производило сырье для изготовления взрывчатки, которое прежде тоже поставляла Германия. В советское время заводы объединили и Рубежанский химический комбинат стал снабжал своей продукцией весь Советский Союз, страны СЭВ, а также государства третьего мира.
В 1913 году Второв построил на Варварской площади (ныне Славянская площадь) торгово-складской комплекс «Деловой двор» — по сути, первый бизнес-центр, где расположились многочисленные конторы, склады и магазины, а также гостиница и телеграф.
Все места были арендованы задолго до окончания строительства: «Деловой двор» стал настоящим спасением для московских предпринимателей, не имевших до этого момента в своем распоряжении достойных офисов.
Управляя своей империей в столице, Второв успел позаботиться и о создании семейного гнездышка. Для своей жены он построил особняк в Спасопесковском переулке. Бал Воланда, описанный Булгаковым в «Мастере и Маргарите», а на самом деле — легендарный прием американской дипмиссии по случаю наступления весны — проходил именно там. С 1933 года особняк Второва, знаменитый Спасо-хаус, является резиденцией посла США в Москве.
В годы Первой мировой многие предприятия Второва работали на оборону. В 1915 году российская армия столкнулась с нехваткой снарядов и боеприпасов, в связи с чем Второв открыл два завода по производству гранат в Лужниках, ставших первыми военными заводами в России. Предприятия расположили поблизости от железнодорожных станций для скорейшей транспортировки, причем первый завод возвели всего за 38 дней. Третий завод, производительностью 30 тыс. гранат в день, Второв позже открыл в Богородске (нынешний Ногинск).
Во время войны пригодились и текстильные предприятия Второва — на них стали шить форму для солдат по эскизам художников Васнецова и Коровина.
Так, именно на второвских предприятиях впервые увидели свет головные уборы, созданные по типу богатырских шлемов, которые позже активно использовались Красной армией — те самые «буденовки».
Помимо них, концерн Второва пошил для армии полную форму: длинные шинели, галифе, а также кожаные куртки, полюбившиеся офицерам НКВД и комиссарам.
На этом предприниматель не остановился — в 1917-м он построил в Подмосковье завод «для изготовления специальных высших сортов стали, в том числе инструментальной, автомобильной и рессорной». Он стал градообразующим и сегодня на этом месте находится город Электросталь. Вместе с купцом Рябушинским Второв основал завод автомобильный завод «АМО», который сейчас известен всем как ЗИЛ.
«Последнее собрание буржуазии»
Расцвет империи Второва оборвался 20 мая 1918 года: предприниматель был застрелен в возрасте 52 лет в своем кабинете в «Деловом дворе». Обстоятельства трагедии не ясны до сих пор. В Москве ходили самые разные слухи, предполагали даже, что убийца — агент большевиков, так как буквально за день до смерти Николай Второв вместе с издателем Иваном Сытиным собирали деньги по всей Москве — предположительно, в помощь противникам большевиков.
По версии, опубликованной в газете «Заря России», убийца — незаконный сын Второва из Томска, некий Гудков. Он якобы приехал в Москву и потребовал от отца денег для дальнейшей учебы в Чите: «просил обеспечить мать и дать возможность ему учиться».
Другая версия приписывает сыну Второва карточный долг, который тот планировал выплатить из отцовских денег. Второв якобы выделил ему средства, и пообещал также помочь получить высшее образование. Однако молодой человек потребовал просто выдать сумму в 20 тыс. рублей ему на руки. Когда Второв ему отказал, тот достал револьвер и в ходе небольшой потасовки смертельно ранил отца.
Несмотря на рану, Второв успел дойти до швейцарской и произнести свои последние слова попавшейся на глаза служащей: «Дуняша, не ходи туда, там стреляют». После этого Гудков оказался заблокирован в кабинете набежавшими людьми и покончил с собой.
Неподтвержденной остается конспирологическая версия: якобы Второв все-таки откупился от сына, инсценировал свое убийство и сбежал за границу.
Похороны Второва, «с разрешения Советской власти, были последним собранием буржуазии», писал историограф русского купечества Павел Бурышкин. Процессия растянулась на версту, в ней шли и красные комиссары, и простые рабочие, несшие венок с надписью «Великому организатору промышленности». За ними следовало девять колесниц, доверху нагруженных цветами.
Панихида происходила в роскошном особняке, который, по воспоминаниям рабочих, превосходил своей красотой даже Третьяковскую галерею. Сохранились записки одного из присутствовавших на похоронах рабочих второвского завода: «Особенно было много картин с сибирскими пейзажами. Мне казалось, что я не уйду из особняка, но панихида заканчивалась».
Могила Второва находилась в Скорбященском монастыре на севере Москвы, который в 1918 году был упразднен, а в 1929 году — уничтожен.
Вдова Николая Второва некоторое время после смерти мужа продолжала работать в Московском промышленном банке. Через три года вместе с детьми Софья Второва уехала жить в Париж, где занималась помощью Русской православной церкви. Даже там она продолжала хранить траур по мужу и носила черные платья вплоть до своей смерти в возрасте 90 лет.
Благодаря знанию языка и помощи русской диаспоры семья неплохо устроилась во Франции. Дочь Ольга стала художницей, и в 1928 году провела в Париже персональную выставку, а также участвовала в создании декораций и костюмов балета Стравинского «Жар-птица».
Борису Николаевичу, в свою очередь, удалось проявить себя на службе в управленческом аппарате угольных шахт Франции. Впоследствии он активно участвовал в жизни Русской православной церкви, занимался благотворительностью, принял деятельное участие в создании Сергиевского подворья в Париже.
|
Метки: второвы купечество |
Екатерина Юрьевская: судьба внебрачной дочери Александра II |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
У великих правителей мира тоже есть слабости, сугубо личного характера, присущие простым смертным, которые они проявляют на стороне от семейных очагов. Благодаря неузаконенным любовным проявлениям, на стороне появляются не заявленные продолжатели знатных родов, не имеющих никакого права даже на претензии. Хоть и редки, но бывают случаи, когда монаршие особы узаконивают свое внебрачное потомство, как это случилось с Екатериной Юрьевской, императорской дочерью. Так как сложилась жизнь этой светлейшей княжны?
Своему появлению на свет, в 1878 году, Екатерина обязана страстному увлечению Александра II, Российского императора, Екатериной Михайловной Долгоруковой. Благодаря этой любовной связи родителей, у Екатерины были старшие брат и сестра.
В 1870 году княгиня Долгорукова, по настоянию своего коронованного любовника, переезжает в Зимний дворец и становится официальной фавориткой императрицы. Роман Александра и княгини становится известен всем. Трудно представить, что испытывала законная жена, но видимо ей приходилось мириться не только с этим, ведь дети от этого романа родились практически через стенку от нее. Только одна Екатерина Александровна родилась в Крыму и единственная из детей проживала на постоянной основе в Зимнем дворце.
Матушка Екатерины мечтала стать законной женой и императрицей, но этому мешал законный брак императора. Посему ей приходилось довольствоваться ролью законной любовницы и ожидать, когда освободится столь вожделенное место, так как Мария Александровна, супруга императора, была серьезно больна.
В 1880 году, когда императрица скончалась от изнурительной болезни, княгиня Долгорукова стала настойчиво требовать от императора законных действий в отношении нее и их детей. До этого времени, на императора было совершено не одно покушение на убийство, и боясь, что в конечном итоге террористы смогут добиться желаемого, а его вторая семья останется в не лучшем положении, Александр решается на венчание с княжной.
Естественно, этот морганатический брак вызвал нескрываемое недовольство среди членов семьи императора, особенно царевича Александра, и в самом великосветском обществе. Никто не хотел принимать и узаконенных внебрачных детей императора.
Через год этих событий, Александр II погибает от рук террористов, на тот момент Екатерине Александровне исполнилось всего 4 года. В этом возрасте она, со своей матерью, братом и сестрой, вынуждены были эмигрировать во Францию, в Ниццу. О периоде пребывания юной Екатерины во Франции никаких данных нет, кроме тех, что ее матушка, транжирила унаследованные деньги от покойного супруга налево и на право, и совершенно не занималась воспитанием своих детей.
Княгиня Долгорукова забрасывала письмами Николая II, который вступил в 1894 году на престол, и был более терпелив по отношению к ней, что позволило ей с детьми вернуться в Россию.
Во Франции, Екатерина Александровна знакомится с князем Барятинским, за которого выходит замуж в 1901 году. Но это брак оказался тяжелым испытанием для Екатерины, так как князь не испытывал тех пылких и искренних чувств, какие питала к нему жена.
Он был давно и прочно влюблен в итальянскую певицу Кавальери, но не смел противиться воли родителей и императора, запретивших им сочетаться браком. Барятинский был очень богат, и внимание тратил на оперную диву, и такого же обожания требовал от своей супруги. Они даже путешествовали и селились в одних апартаментах вместе.
Этот неравный по чувствам треугольник конечно же причинял невыносимые мучения Екатерине. Такое ощущение, что судьба решила отыграться на ней за все страдания, причиненные ее матерью первой жене Александра II.
Екатерина шла на любые уловки, чтобы привлечь к себе внимание любимого супруга, она стригла и красила волосы в черный, делала прически, одевалась и перенимала манеры, свойственные оперной певице, и обучалась пению. Но все старания, и даже рождение двух мальчуганов, не смогли исторгнуть из их семьи присутствие Кавальери. Этот унизительный брак, продлившийся девять лет, закончился только со смертью Барятинского. После этого умирает отец супруга, и дети Екатерины стали наследниками огромного состояния, которым на время их несовершеннолетия стала распоряжаться она.
В 1916 году Екатерина Александровна возвращается из Европы в Россию и селится в Крыму, где она встречается с соблазнительным красавцем офицером и князем Оболенским. Несмотря на большую разницу в возрасте, князь был младше на 12 лет, их романтичные увлечения перешли в законный брак.
По началу все складывалось отлично для Екатерины, обеспеченная жизнь, рядом дети и любимый муж, но тут грянула Первая мировая война, которая лишила благосостояния и безопасности. Супругам с детьми едва удалось вырваться живыми из революционного водоворота, и используя поддельные паспорта бежать в Киев, а затем чудом, достигнуть Англии.
Там, оставшись без средств к существованию, Екатерина, пытаясь продержать на плаву семью, вынуждена была выступать с вокалом в холлах гостиных, ресторанах и на других концертных площадках. Только финансовое положение оставалось плачевным, его даже не улучшила смерть матери, от которой должно было достаться неплохое наследство. Но, увы, княгиня Долгорукова, не заботясь о будущем своих детей, промотала все средства. И в 1922 году, князь Оболенский бросает свою обедневшую супругу и разводится с ней на следующий год в Австралии, где находит себе новую богатую спутницу жизни.
К своим 45 годам, Екатерина Александровна стала успешной и востребованной певицей, известной под фамилией – Оболенская-Юрьевская. Ее приглашали с выступлением на различные мероприятия, где она радовала лондонцев и мигрантов из России своими вокальными данными, исполняя песни на нескольких языках.
Окончательно обосновавшись на Английской земле, Екатерина Александровна перешла от православия в католицизм. В 1932 году княгиня Юрьевская, страдающая астмой, приобретает в Гемпшире дом, что находился на острове, который очень подходил ей своим климатом. В 1934 году, она официально присутствует на свадебной церемонии, что проходила в Вестминстерском аббатстве между ее дальней родственницей, принцессой Греческой, и принцем Георгом.
До 1953 года Екатерина Александровна пользовалась благосклонностью вдовствующей королевы Виктории, получая от нее пособие, на которое она и жила. Но, с ее смертью, княгиня, оставшаяся снова без средств, вынуждена была распродавать все украшения и остальное имущество. Впоследствии она попадает в дом престарелых, находящийся в том же Гемпшире, и там же, в 1959 году, умирает.
Любимую дочку русского императора и талантливую вокалистку, Екатерину Александровну Юрьевскую похоронят в английской земле, на кладбище святого апостола Петра. И на скромной погребальной церемонии будут присутствовать только двое из ее родственников, Александр Юрьевский, племянник, и последний бывший супруг, Оболенский.
Также по теме:
Княгиня Долгорукова: алчная жена императора?https://zen.yandex.ru/media/history_world/ekaterin...ra-ii-5c73f191c1146f00b3cce88e
|
Метки: романовы долгоруковы оболенские юрьевские |
Как внучка Александра II стала инфантой Испании. |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
Беатриса Леопольдина Виктория — внучка российского императора Александра II и королевы Великобритании Виктории.
Дочь герцога была молода, хороша собой, обладала влиятельной родней и поэтому слыла одной из завидных невест Европы.
Беатриса Леопольдина Виктория
Беатриса была шестым ребенком в семье. Ее мать, великая княжна Мария Александровна, единственная дочь императора Александра II, вышла замуж за второго сына королевы Виктории - принца Альфреда герцога Эдинбургского.
По воспоминаниям историков, брак Марии и Альфреда, заключенный по обоюдному расчету, нельзя было назвать счастливым. Тем не менее, в нем родилось шесть детей: два сына (один из них появился на свет мертвым) и четыре девочки. Самой младшей дочерью и была Беатриса Леопольдина Виктория, которую в семье все называли Беа.
Беатриса была шестым ребенком в семье.//Статьи выходят после 14:00 ежедневно.
Поскольку герцог Эдинбургский был главнокомандующим Вооружёнными силами Великобритании в Средиземном море, то большое семейство проводило много времени за границей.
В 1899 году, когда Беа было 15 лет, в их доме произошла настоящая трагедия. В возрасте 24 лет умер ее старший брат Альфред. Наследник престола герцогства Саксен - Кобург - Гота оказался замешан в пренеприятной истории, в результате чего свел счеты с жизнью. В официальном же сообщении двора говорилось, что молодой человек скончался от чахотки.
Принц Альфред застрелился из револьвера.
Но скрыть правду было сложно. 6 февраля 1899 года в санаторий Мартиннсбрунн в городе Грач юноша ушел из жизни после попытки суицида - «Молодой Аффи» выстрелил в себя из револьвера. Это произошло, когда семья собралась по случаю серебряной свадьбы его родителей.
Известно, что молодой человек, который был обручен с герцогиней Эльзой Вюртембергской, страдал сифилисом, которым заразился ещё в годы службы в гвардии. Запущенная болезнь привела к тяжелейшему психическому расстройству и самоубийству. Смерть единственного наследника стала тяжелым ударом для герцога и всех членов семьи.
Великий князь Михаил Александрович и Беатриса Леопольдина Виктория (на передних сидениях).
Через три года произошло еще одно важное событие в жизни Беатрисы - в 1902 году она познакомилась со своим кузеном – братом Николая II, великим князем Михаилом Александровичем. 24-летний сын Александра III был очарован юной особой с выразительными глазами. Принцесса отвечала ему взаимной симпатией.
Несмотря на то, что молодых людей связывали близкие родственные связи, между ними завязались романтические отношения. Они знали, что православная церковь никогда не допустит брака между двоюродным братом и сестрой, но, тем не менее, вели переписку. В одном из своих посланий Михаил Александрович писал Беа: «Я всё время думаю о Вас, моя дорогая, и так ужасно хочу быть рядом с Вами. Одно Богу известно, как Вы мне нужны…».
Но их отношения были обречены, и время остудило пыл великого князя. Через пять лет он страстно влюбился в жену своего подчиненного Наталью Шереметьевскую, на которой тайно женился в Вене в 1912 году.
У Беатрисы и дона Альфонсо родились трое мальчиков.
Беатрису тоже ждали новые отношения. Дочь герцога была молода, хороша собой, обладала влиятельной родней и поэтому слыла одной из завидных невест Европы. В обществе даже ходили слухи, что ей удалось пленить сердце короля Испании Альфонса XIII. Правда, супругой монарха стала не она, а ее кузина. Но на пышной церемонии бракосочетания Беа познакомилась с 3-им герцогом Галлиерийским, инфантом доном Альфонсо, который поле своего тезки был первым возможным наследником престола.
Из-за того, что Беатриса принадлежала к лютеранской церкви, а ее избранник - к католической, в Мадриде не одобряли этот союз. В итоге влюбленные уехали из Испании в Германию, где в 1909 году совершили два обряда бракосочетания. Уже на следующий год у пары родился первенец, которого назвали Альваро Антонио Фернандо. В 1912 году появился на свет второй сын - Альфонсо Мария Кристино, а в 1913 году - третий - Атаульфо Алехандро.
Беатриса Леопольдина Виктория
В это время король разрешил молодоженам вернуться в Мадрид, и они не упустили этой возможности. Однако, жизнь в столице Испании продлилась недолго. Из-за слухов о любовной связи между Беа и Альфонсом XIII, королева-мать обратилась к родственнице с просьбой покинуть страну.
В итоге семья перебралась в Англию, где провела несколько лет. Лишь после того, как страсти поутихли, чета с разрешения родственников переехала в Санлукар - де - Баррамеда, где находились фамильные владения дона Альфонсо.
13 июля 1966 году Беатриса Леопольдина Виктория ушла из жизни. Ей было 82 года.
Источник: spb.aif.ruhttps://zen.yandex.ru/media/id/5b9cf2c3b76d9000aa0...panii-5c76dea355643b00b5d2a4b4
|
Метки: романовы |
Лев Термен. История жизни и смерти. |
Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора
22.09.2015
Скольких умнейших людей перемолола в своих жерновах советская власть. И до сих пор не успокоилась.
А ведь мог бы остаться в Америке и «no problem»!
Жил старик в Москве в страшной клопиной коммуналке напротив Черемушкинского рынка.
Когда соседям понадобилась его жалкая каморка, они в отсутствие старичка разгромили его имущество, разломали вещички, уничтожили записи.
Старичок вынужден был переехать к дочери, но так от всего этого занемог, что, как следовало ожидать, вскоре и умер. К радости соседей по коммуналке: комнатушка-то освободилась. Жилплощадь. Попользовался, и хватит.Ну и что? — спросите вы. — История-то обыденная. В коммуналках еще не то бывает, соседи могли старичка и вообще тово… Вы подумайте — они сколько ж времени ждали, пока его квадратные метры освободятся, сами уж состарились. А старичок, может, еще и понаехал откуда-нибудь. А старик был не просто так дедушка, каких тыщи в коммуналках доживает.
А был это Лев Термен.
ТОТ САМЫЙ ЛЕВ ТЕРМЕН!
Лев Термен умер в 93 году в нищете и в безвестности, затравленный соседями в коммуналке.
Самое широко известное его изобретение — терменвокс, который понравился Ленину.
Игра на терменвоксе заключается в изменении музыкантом расстояния от его рук до антенн инструмента, за счет чего изменяется емкость колебательного контура и, как следствие, частота звука.Вертикальная прямая антенна отвечает за тон звука, горизонтальная подковообразная — за его громкость.
Для игры на терменвоксе необходимо обладать идеальным слухом, так как во время игры музыкант не касается инструмента.
Но не только терменвокс… Он изобрел:
1. Группу электромузыкальных инструментов:
— терменвокс
— ритмикон
— терпситон
2. Охранную сигнализацию
3. Уникальную систему подслушивания «Буран»
4. Первую в мире телевизионную установку — дальновидение
работал над:
— системой распознавания речи
— технологией заморозки человека
— идентификацией голоса в криминалистике
— военной гидроакусткой.
Уже в 26 году он демонстрировал в Кремле телевидение.
В то время создавались телевизоры с экранами размером со спичечный коробок, а его телевизор имел огромный экран (1,5 х 1,5 м) и разрешение 100 строк. В 1927 г. ученый демонстрировал свою установку советским военачальникам К.Е. Ворошилову, И.В. Тухачевскому и СМ. Буденному: государственные умы с ужасом наблюдали на экране Сталина, идущего по кремлевскому двору. Эта картина так их напугала, что изобретение тут же засекретили+ и благополучно похоронили в архивах, а телевидение вскоре изобрели американцы.
Термен сразил мировую научную общественность своим терменвоксом, на котором он сам (а он помимо физики еще закончил консерваторию) давал концерты классической музыки.
«Небесная музыка», «голоса ангелов» — стонала от восторга буржуазная пресса. СССР получил заказы от нескольких фирм на изготовление 2000 терменвоксов с тем условием, что Термен приедет в Америку курировать работы. Но вместо одного задания Лев Сергеевич получил два: одно от наркома просвещения Луначарского и второе — от военного ведомства.
Концерты Термена прошли в Чикаго, Детройте, Филадельфии, Кливленде, Бостоне. В его студии бывали Джордж Гершвин, Морис Равель, Иегуди Менухин, Чарли Чаплин, Альберт Эйнштейн.
В круг его знакомых входили финансовый магнат Джон Рокфеллер, будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр.
Лев Сергеевич музицировал с Альбертом Эйнштейном! Это был дуэт скрипки и терменвокса. Эйнштейн был увлечен идеей соединить музыку и пространственные образы.
А Термен придумал, как это сделать: изобрел светомузыкальный инструмент ритмикон.
Разразившаяся на рубеже 30-х годов «великая депрессия» разорила многих Но не Термена: у изобретательного ученого был еще один козырь – охранная сигнализация.
Датчики Термена отрывали с руками. Их установили даже в тюрьме Синг-Синг и в форте Нокс, где хранился американский золотой запас.
Тысячи американцев с энтузиазмом принялись учиться игре на терменвоксе, и корпорации «Дженерал электрик» и RCA (Radio Corporation of America) купили лицензии на право его производства.
Термен к середине 30-х годов был включен в список двадцати пяти знаменитостей мира и был членом клуба миллионеров.
В процессе концертирования он увлекся Лавинией Вильямс и женился на ней. Увы, она была темнокожей, и по тем временам такой брак считался неприличием.
Расисты Америки закрыли перед ним двери своих салонов+
Политкорректность тогда еще не придумали.
Возможно, Термену любовь прекрасной Лавинии была дороже, чем общение с Рокфеллерами. Но+ Помимо концертов и контрактов на терменвокс он еще выполнял то самое второе задание: занимался шпионажем в пользу СССР. Женитьба на мулатке лишила его информаторов. А это вызвало гнев советской разведки. Он был срочно вызван в СССР, а Лавиния должна была приехать вслед за ним. Когда за ним пришли, у нее сложилось впечатление, что его увели насильно, но кто б ее стал слушать. Больше они не виделись. Никогда. В Москве его арестовали как «невозвращенца», и через месяц умелой обработки социалистической законностью на Лубянке Лев Термен признался во всем.
Например, в том, что вместе с группой астрономов он планировал убийство Кирова.
Версия была такая: Киров (который к тому времени был уже давно мертв!) собирался посетить Пулковскую обсерваторию. Астрономы заложили фугас в маятник Фуко.
А Термен радиосигналом из США (!!!) должен был взорвать его, как только Киров подойдет к маятнику (!).
Следователя не смутило даже то, что маятник Фуко находится не в Пулково, а в Казанском соборе.
Льву Сергеевичу дали восемь лет и отправили на Колыму.
В лагере он немедленно изобрел самоходную тачку на монорельсе, и его вскоре забрали в так называемую «шарашку» Туполева, где у него в ассистентах был Сергей Павлович Королёв.
Началась война, и он разработал оборудование для радиоуправления беспилотными самолетами и радиобуи для военно-морских операций.
Но не только. Еще Термен в этой шарашке разработал знаменитую систему подслушивания «Буран».
Говорят, она до сих пор используется.
Венцом этого творения стало деревянное панно, которое американскому послу подарили советские пионеры.
Панно повесили в кабинете посла, и вскоре стали искать, откуда происходит колоссальная утечка информации.
Только семь (!) лет спустя в этом панно обнаружили цилиндр с мембраной.
Еще полтора года инженеры американской разведки бились над загадкой – что это такое?..
А оказалось, что из дома напротив на окно кабинета направлялся луч, а мембрана, колебавшаяся в такт речи, отражала его назад.
Вместе с речью, которая и записывалась.
В дальнейшем Термен еще улучшил изобретение: можно было обходиться даже без мембраны, ее роль выполняло оконное стекло.
Советские власти так обрадовались этому полезному изобретению, что наградили Термена Сталинской премией 1 степени прямо в тюрьме. А потом даже и выпустили, что было просто выдающимся актом гуманизма и торжества столь милой некоторым социалистической законности. И даже осчастливили его двумя комнатками той самой «бесплатной жилплощади». Ну кто же не согласится, что две комнатки Льву Термену дали бесплатно? Конечно же его буквально одарили. Разве он наработал для этой страны на две комнатки?
В 60-е годы Л. Термен снова хотел было заняться электронной музыкой, но какое-то партийно-гебешное мурло просто плюнуло ему в глаза, указав, что «электричество существует, чтобы казнить предателей, а не для того, чтобы создавать музыку».
Вот такие мыслители решали судьбу науки в стране вообще и гениального изобретателя Термена — в частности.
Конечно, он оставался сугубо засекреченным и продолжал работать на разведку, потому что больше никуда его на работу не брали.
Сначала занимался военной гидроакустикой, а потом ему поручили разработать «устройство для поиска летающих тарелок».
Такой идиотизм его совершенно не вдохновлял, и в 64 году он наконец ушел из органов и стал тихо-мирно работать в акустической лаборатории Московской консерватории.
Да так бы и работал, если бы корреспонденту «Нью-Йорк Таймс» не приспичило сделать о консерватории репортаж. И там корреспондент наткнулся на Льва Термена. Весь мир был уверен, что он погиб в 38 году, смолотый мясорубкой миллионных репрессий. Когда в США узнали, что великий Термен жив — это была бомба. Сенсация. Научная общественность Америки и Европы буквально взревела. К Термену хлынула лавина писем от ученых, коллег, к нему толпой ломились репортеры и телекомпании+ Его приглашали в Стэнфорд, в Париж, в Голландию, в Швецию. Руководство консерватории так перетрусило от всего этого, что Термена просто уволили, а его аппаратуру и разработки — вышвырнули на помойку. А разрабатывал он синтезатор, который вскоре успешно и разработала японская Ямаха, заработав на этом миллионы и миллионы.
И последующие 25 лет великий ученый, по таланту не уступавший наверное самому Леонардо, легендарный изобретатель, которого хвалил Ленин и уважал Эйнштейн — работал механиком 6 разряда в какой-то заштатной лаборатории.
Жил с семьей в двухкомнатной квартире, смотрел, наверное, телевизор — который ему не дали изобрести -, а по телевизору концерты рок-звезд на синтезаторах Ямаха.
Дочери выросли, завели свои семьи, и в маленькой двухкомнатной квартире на Ленинском проспекте жили пятеро — Л. С. Термен, дочь Наталья с мужем и двумя детьми.
С большим трудом ему удалось получить еще одну комнату в клопиной коммуналке, где его и затравили соседи».
Share
|
Метки: термен |
Роза 'Княгиня Мария Долгорукова' |
Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора
Мария Сергеевна Бенкендорф (Долгорукая)
Ю.Арбатская, К.Вихляев
Мы уже писали о розе, посвященной Долгоруким, в частности князю Василию Андреевичу Долгорукому (1804-1868). Роза так и называется - 'Prince Bazile Dolgorouky'. Та роза не сохранилась, хотя изображение ее есть. Зато сохранилась роза ‘Princesse Marie Dolgorouky’. Мы ее отыскали в розарии «Европа» в Зангерхаузене (Германия).
‘Princesse Marie Dolgorouky’ (HP, Gonod, 1878)
Роза ‘Princesse Marie Dolgorouky’ (HP, Gonod, 1878) относится к ремонтантным сортам, имеет крупные, махровые бледно-розовые цветы (17-25 лепестков) чашевидной формы. Высота куста до 1,5 м. Цветет несколько раз в сезон. Один из родительских сортов - ‘Anna de Diesbach’ (Lacharme, 1858).
Автор сорта, Жан-Мари Гоно (Jean-Marie Gonod), родился в 1827 году, с 16 лет обучался в разных питомниках садоводческому делу и в 1857-м основал питомник по разведению роз в Лионе, в районе Монплезир. Одновременно он работал в парке Тет-д’Ор на должности бригадира зеленых насаждений. Первые розы, выведенные Гоно, были выпущены на рынок в 1863 году. Это были ремонтантный сорт ‘Vicomtesse Douglas’ (1862) и бурбонская роза ‘Céline Gonod’ (1861). С этого времени он создал немало сортов роз, два из них посвящены нашим соотечественницам: ‘Anna de Besobrasoff’ (1878) и ‘Princesse Marie Dolgorouky’ (1878). Жан-Мари Гоно скончался в 1888 году, оставив после себя наследие из более чем 70 сортов роз.
Мария Сергеевна Долгорукова родилась 14 декабря 1846 года. Отец, князь Долгоруков Сергей Алексеевич (1809-1891) был статс-секретарем, одно время губернатором Витебской губернии. Мать – Апраксина Мария Александровна (1816-1892). В семье кроме Марии было еще семеро детей. Мария Сергеевна пережила их почти на 30 лет.
Княжна Мария Сергеевна Долгорукова. Фото 1860-х гг.
В 17 лет (1863) Мария вышла замуж за князя Александра Васильевича Долгорукова, сына героя нашего предыдущего рассказа, Василия Андреевича. В 1865 году у нее родилась дочь Ольга, в 1866-м – сын Александр, а в 1868-м – последний сын Василий.
Муж Марии был всего на семь лет старше ее, ему в год свадьбы исполнилось лишь 24, что по тем временам считалось очень ранним браком. Вместе они прожили 13 лет. В 1876 году в возрасте 37 лет муж Марии внезапно умер, оставив Марию с тремя детьми.
Сын Марии Сергеевны, Василий Долгоруков. Фото 1900-х гг.
Проходят годы, и Мария Сергеевна становится фрейлиной императрицы Александры Федоровны, жены Николая II, как в свое время и ее мать, графиня Апраксина, была фрейлиной у императрицы Марии Александровны. С благословения царской четы Мария Сергеевна в 1897 году выходит второй раз замуж, за графа Павла Константиновича Бенкендорфа.
Павел Константинович Бенкендорф - генерал от кавалерии, генерал-адъютант, гофмаршал, обер-гофмаршал Высочайшего двора, член Государственного Совета с 1916 года. Вот как характеризует графа в своих воспоминаниях начальник канцелярии Двора А.А.Мосолов:
«Его управление длилось в течение двух царствований. Человек умный, всесторонне образованный, весьма хладнокровный, он исполнял свое нелегкое дело незаметно для посторонних, но всегда с ровной добросовестностью. Граф держался определенных принципов и имел большой и заслуженный вес в министерстве двора. Политикой не занимался и о ней никогда не говорил». Он был «...арбитром всех вопросов, касавшихся русского двора. Государь и императрица относились к нему с большим доверием и дружбой. Все бывшие в России высочайшие особы и главы государств хорошо знали и ценили нашего гофмаршала».
Мария Сергеевна Бенкендорф в костюме русской
боярыни XVII в. на костюмированном балу при Дворе в 1903 г.
С наступлением событий 1917 года Павел Константинович и Мария Сергеевна неотлучно находились при арестованном императоре и его супруге в Царском Селе. Сын от первого брака, генерал-майор Василий Долгоруков, будучи командиром полка охраны, также находился в свите Его Императорского Величества. Сохранился снимок из воспоминаний П.К.Бенкендорфа 1919 года «Last Days at Tsarskoe Selo», где все трое сфотографированы в Царскосельском парке.
Слева В.А.Долгоруков, второй справа П.К.Бенкендорф,
сидит М.С. Бенкендорф. 31 июля 1917 г.
14 августа 1917 года Василий Долгоруков добровольно последовал за императором и императрицей в качестве сопровождающего к месту ссылки царской семьи. Был расстрелян 10 июля 1918 года.
Павел Константинович, сославшись на плохое здоровье, отказался ехать в Тобольск. Вместе с Марией Сергеевной они провели три года в Петрограде, ожидая разрешения на выезд за границу. Все это время граф Бенкендорф писал мемуары о последних днях службы при Николае II, которые были переведены на английский язык и изданы уже после его смерти.
Второй сын Марии Сергеевны, Александр, был убит в Москве в 1919 году. В феврале 1921-го супруги Бенкендорф, наконец, получают разрешение на выезд, но едва они пересекли эстонскую границу, как Павел Константинович заболел и тут же в карантинной больнице за три дня скончался. Похоронили его на семейном кладбище Бенкендорфов в родовом имении Фалль (Эстония).
Мария Сергеевна, потеряв мужа и обоих сыновей, в одиночестве добралась до Ниццы, где и прожила вплоть до самой смерти в 1936 году.
|
Метки: долгоруковы бенкендорф крым розы-цветы |
Княжна Щербатова Мария Сергеевна |
Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора
Имя
Княжна Щербатова Мария Сергеевна
Девичья фамилия
Княжна Щербатова
Дата рождения
20 октября 1859 г.
Место рождения
?
Вероисповедание
Православная
Отец
Князь Сергей Александрович Щербатов (27.05.1804 – 12.04.1872), офицер. Владелец имения Бобрики, Лебединский уезд Харьковской губернии, уездный предводитель дворянства.
Мать
Княгиня Прасковья Борисовна Щербатова, урожд. княжна Святополк-Четвертинская (1818 – 31.05.1899).
Братья / сестры
В семье было шесть сыновей и три дочери:
Николай Сергеевич Прасковья Сергеевна
Учебное заведение
?
Дата выпуска
?
Муж
Нет
Дата вступления в брак
Нет
Дети
Нет
Дата назначения фрейлиной
22 ноября 1878 г.
Награды
?
Дата смерти
1918 г., по другим данным август 1921 г.
Место смерти
Смоленск
Место захоронения
?
Обстоятельства смерти
Убита большевиками. Арестована летом 1921 г. как член Союза защиты Родины и Свободы. Расстреляна большевиками в конце августа 1921 г. в Смоленске. (?)
Комментарии
Занималась благотворительностью. Одна из учредительниц и первая председательница Правления общества «Ясли», созданного в 1893 г. для присмотра и ухода за малолетними детьми бедных жителей Петербурга, преимущественно рабочего класса».
Ссылки
http://www.angelfire.com/realm/gotha/gotha/stcherbatov.html
http://www.encspb.ru/object/2811805666?lc=ru
http://feb-web.ru/feb/rosarc/rae/RAE-5323.htm
http://next.feb-web.ru/textpage/download/html/?bookhl=&book=rosarc_14_2005
http://charity.fgurgia.ru/object/109320928?lc=ru
http://forum.vgd.ru/post/395/70313/p2024635.htm
https://goo.gl/sTrQ9i
http://www.rgfond.ru/rod/7645
http://www.citywalls.ru/house10365.html
http://history.gradpetra.net/ulitsa/36/333-6.html
Буду благодарен за любые дополнения, комментарии, замечания.
|
Метки: щербатовы |
Лев Сергеевич Термен - тот, кто опередил Зворыкина |
Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора
Лев Сергеевич Термен - тот, кто опередил Зворыкина
Весной 1926 года инженер Лев Термен демонстрировал в Наркомате обороны первую в мире телевизионную установку — дальновидение. Он установил объектив камеры на улице, экран расположил в кабинете, и красные полководцы Орджоникидзе, Ворошилов, Буденный и Тухачевский дружно вскрикнули от восторга: на экране по двору шел Сталин!
Всего лишь год понадобился Термену на решение фантастической задачи — создание электрического дальновидения. Впрочем, для него, казалось, в жизни вообще не существовало трудностей. С юных лет он поражал окружающих своими талантами: увлекался математикой, физикой, в его комнате вечно что-то взрывалось. В университете Термен учился одновременно на физическом и астрономическом факультетах, параллельно занимаясь в Петербургской консерватории по классу виолончели.
До революции он успел окончить военно-инженерное училище и даже повоевать за царя-батюшку в чине подпоручика радиотехнического батальона. Но большевики не расстреляли его, а, напротив, взяли на службу в электротехнический батальон. И год спустя назначили начальником самой мощной в стране Царскосельской радиостанции.
После демобилизации в 1920 году его пригласил на работу в Физико-технический институт профессор Иоффе. Термен получает задание — заняться радиоизмерением диэлектрической постоянной газов при переменных температуре и давлении. При испытаниях оказалось, что прибор издавал звук, высота и сила которого зависела от положения руки между обкладками конденсатора. Быть может, просто физик и не придал бы этому значения, а физик — выпускник консерватории попытался сложить из этих звуков мелодию. И получилось!
Он сперва назвал его «Аэрофон», но с легкой руки бойкого корреспондента газеты «Известия», инструмент получил название «Терменвокс», которое собственно и сохранилось до сих пор.
Так родился музыкальный инструмент терменвокс — голос Термена. И упрощенный вариант терменвокса — охранная сигнализация, — построенный по тому же принципу: едва злоумышленник оказывался в электрическом поле, раздавался звуковой сигнал. Кстати, в наше время в дорогих машинах до сих пор устанавливается сигнализация, в основе которой лежит изобретение Термена.
А в жизни Льва Сергеевича оно стало первым шагом на пути к славе. Хотя коллеги посмеивались: «Термен играет Глюка на вольтметре», ученого это ничуть не смутило. В 1921 году он демонстрирует свое изобретение на VIII Всероссийском электротехническом съезде. Удивлению зрителей не было предела — никаких струн и клавиш, не похожий ни на что тембр. Газета «Правда» напечатала восторженный отзыв, на радио прошли концерты для широкой аудитории. К тому же во время съезда был принят план ГОЭЛРО, и Термен со своим уникальным электроинструментом мог стать прекрасным пропагандистом плана электрификации всей страны.
Через несколько месяцев после съезда Термена пригласили в Кремль.
В кабинете, кроме Ленина, было еще человек десять. Сначала Термен продемонстрировал высокой комиссии охранную сигнализацию. Он присоединил прибор к большой вазе с цветком, и, как только один из присутствующих приблизился к ней, раздался громкий звонок. Лев Сергеевич вспоминал: «Один из военных говорит, что это неправильно. Ленин спросил: «Почему неправильно?» А военный взял шапку теплую, надел ее на голову, обернул руку и ногу шубой и на корточках стал медленно подползать к моей сигнализации. Сигнал снова получился».
И все же главным «героем» аудиенции стал терменвокс. Инструмент настолько понравился Ленину, что он дал «добро» на гастроли Термена и распорядился выдать ему бесплатный железнодорожный билет «для популяризации нового инструмента» по всей стране.
Кстати, с Лениным связан еще один впечатляющий штрих жизни Термена.
Лев Сергеевич был увлечен идеей борьбы со смертью. Он штудировал работы по исследованию клеток животных, замороженных в вечной мерзлоте, и размышлял над тем, что будет с людьми, если их заморозить, а потом разморозить. Когда стало известно о смерти вождя, Термен послал своего помощника в Горки с предложением заморозить тело Ленина, чтобы спустя годы, когда технология будет отработана, воскресить его из мертвых. Но помощник вернулся с печальным известием: внутренние органы уже изъяты, тело подготовлено к бальзамированию. С тем Термен и оставил исследования по оживлению человека. А спустя десятилетия его идея получила воплощение в Америке, и ныне десятки замороженных счастливцев ждут воскрешения.
Если, проходя случайно мимо здания Министерства обороны Российской Федерации, что в Москве, вы увидите на его стене камеру видеонаблюдения, знайте: это скромное устройство может с полным правом праздновать свой восьмидесятилетний юбилей. Весной 1926 года вездесущий Термен установил объектив камеры над входом в Наркомат обороны, а экран — в приемной наркомвоенмора Ворошилова. Ворошилов демонстрировал свою новую любимую игрушку гостям — Орджоникидзе, Буденному, Тухачевскому — и те радовались как дети, когда на экране появлялся хорошо узнаваемый Сталин: трубка, усы и все такое… Терменовская установка обеспечивала чересстрочную развертку на сто строк (в шесть раз меньше, чем в современных телевизорах) и имела экран 1,5х1,5 м (то есть его диагональ была больше двух метров).
Телевидением (точнее — «дальновидением», как это тогда называлось) Термен тоже занялся с подачи своего наставника и покровителя А.Ф. Иоффе во второй половине 1924 года. Решив завершить образование в Петроградском политехническом институте, Лев Сергеевич занялся модной в то время проблемой дальновидения, и в 1925 году изготовил опытный образец телевизионной установки.
Для самого Термена идея дальновидения не была новой: уже в 1921 году он выступал с обзором работ по дальновидению на семинаре в Физико-техническом институте, а через год — в Петроградском отделении Российского общества радиоинженеров.
Для решения поставленной задачи Термен выбрал, как всегда, свой собственный, оригинальный подход, собрав уже известные приборы и устройства новым, неожиданным образом.
Термен разработал и изготовил четыре варианта телевизионной системы, включающей в себя передающее и приемное устройства. Первый вариант, демонстрационный, созданный в конце 1925 года, был рассчитан на 16-строчное разложение изображения. На этой установке можно было «увидеть» элементы, например, лица человека, но узнать, кого именно показывают, было невозможно. Во втором, также демонстрационном варианте использовалась уже чересстрочная развертка на 32 строки.
Весной 1926 года был сделан третий вариант, положенный в основу дипломной работы Термена. В нем использовалась чересстрочная развертка на 32 и на 64 строки, изображение воспроизводилось на экране размером 1,5х1,5 м.
Уже первые опыты показали, что удалось получить изображение достаточно высокого качества: можно было узнать человека — правда, если он не делал резких движений. Первая успешная публичная 111 демонстрация «терменвизора» состоялась 7 июня 1926 года в актовом зале Физико-технического института, во время защиты дипломного проекта Льва Термена «Установка для передачи изображения на расстояние». 16 декабря 1926 года состоялась еще одна и, пожалуй, последняя публичная демонстрация этой установки дальновидения на V Всесоюзном съезде физиков в Москве.
Изобретение вызвало фурор, «Огонек» и «Известия» с восторгом писали: «Имя Термена входит в историю мировой науки наряду с Поповым и Эдисоном!» Казалось, от эксперимента до серийного выпуска рукой подать…
Почти сразу после этого Термена вызвали в Совет Труда и Обороны, где предложили создать телевизионную систему специально для пограничных воинских частей. Все работы в этой области были сразу же строго засекречены.
Технические требования к установке предъявлялись очень строгие: она должна была работать на открытом воздухе при обычном дневном освещении и быть рассчитана на 100-строчное разложение изображения. Этот четвертый вариант установки и простоял в течение нескольких месяцев в приемной Ворошилова в Кремле, позволяя обозревать на большом экране и кремлевский двор, и отдельных людей, проходящих по этому двору.
Практика показала, что разработанная Л.С. Терменом конструкция установки дальновидения оказалась вполне работоспособной, и более того — последний вариант ее предназначался для работы в армии, где традиционно предъявляются очень жесткие требования к аппаратуре.
В 1926 году, еще до засекречивания работ, журнал «Огонек» и газета «Известия» успели проинформировать об этих экспериментах, но с 1927 по 1984 годы никаких открытых публикаций о работах Термена в области телевидения больше не было, а сами эти работы уже никак не влияли на развитие телевидения у нас в стране и в мире.
Термену предложили создать телевизионную систему для пограничных воинских частей. Но до армии она не дошла: слишком бедной была техническая база страны. Поэтому разработки засекретили, а титул первооткрывателя в области телевидения несколько лет спустя достался эмигранту из России Владимиру Зворыкину.
Летом 1927 года во Франкфурте-на-Майне собиралась международная конференция по физике и электронике. Молодой Стране Советов нужно было достойно себя представить. И Термен со своим инструментом стал козырной картой российской делегации. Он сразил европейцев и докладом о терменвоксе, и концертами классической музыки для широкой публики: «небесная музыка», «голоса ангелов» — захлебывались газеты от восторга.
Одно за другим последовали приглашения из Берлина, Лондона, Парижа. Самый феерический концерт Термена прошел в Париже: консервативный театр «Гранд-Опера» впервые в своей истории отдал зал на целый вечер какому-то неизвестному русскому. Такого наплыва зрителей (продавали даже стоячие билетов в ложи) и такого успеха в театре не видели 35 лет…
Тем временем Иоффе, который в это время находился в США, получил заказы от нескольких фирм на изготовление 2000 терменвоксов с тем условием, что Термен приедет в Америку курировать работы. Но вместо одной командировки Лев Сергеевич получил две: от наркома просвещения Луначарского и от военного ведомства.
И вот молодой красавец Лев Термен плывет на океанском лайнере «Мажестик» в Америку. Мировая знаменитость скрипач Йожеф Сигетти, плывший на том же теплоходе, обзавидовался гонорарам, которые предлагали Термену крупнейшие коммерсанты Америки за честь первыми услышать терменвокс. Но первый концерт изобретатель дал для прессы, ученых и известных музыкантов. Успех был впечатляющий, и с разрешения советских властей Термен основал в Нью-Йорке фирму-студию Teletouch по производству терменвоксов.
Дела пошли блестяще. Концерты Термена прошли в Чикаго, Детройте, Филадельфии, Кливленде, Бостоне. Тысячи американцев с энтузиазмом принялись учиться игре на терменвоксе, и корпорации «Дженерал электрик» и RCA (Radio Corporation of America) купили лицензии на право его производства.
Грянувший на рубеже 30-х годов «великий кризис» разорил многих богатых людей. А вот Термена он не подкосил. Конечно, народу стало не до музыки, но у изобретательного русского был еще один козырь — охранная сигнализация. Teletouch Corporation быстренько переориентировалась на ее производство, и датчики объема Термена отрывали с руками. Их установили даже в жуткой тюрьме США Синг-Синг и в форте Нокс, где хранился американский золотой запас. Так что с бизнесом было все в порядке, а вот на музыкальном поприще наметился кризис.
В восторженном хоре поклонников Термена стали раздаваться голоса недовольных: на концертах он безбожно фальшивит. Дело в том, что чисто играть на терменвоксе неимоверно трудно: у исполнителя нет никаких ориентиров (как, например, клавиши у рояля или струны у скрипки) и полагаться приходится исключительно на слух и мышечную память.
Исполнительского мастерства Термену явно не хватало. Здесь нужен был виртуоз. И тут судьба свела его с юной эмигранткой из России Кларой Рейзенберг. В детстве она слыла чудо-ребенком, скрипачкой с великим будущим. Но то ли переиграла руки, то ли из-за голодного детства со скрипкой ей пришлось расстаться: мышцы не выдерживали нагрузок. А вот терменвокс оказался по рукам, и Клара быстро научилась играть на нем. Не обошлось и без бурного романа, тем более что Термен к тому времени был свободен.
В первый раз Термен женился в 1921 году на прелестной Кате Константиновой, и до приезда в Америку их семейная жизнь была ровной и стабильной. Но в Нью-Йорке Катя смогла найти работу лишь в пригороде и приезжала домой раз в неделю. Через полгода такой «семейной» жизни к Термену пришел молодой человек и сообщил, что они с Катей любят друг друга. А тут еще стало известно, что визитер состоит в фашистской организации. И в советском посольстве потребовали, чтобы Термен со своей женой развелся. Что он и сделал. Поэтому ко времени встречи с Кларой Лев Сергеевич был открыт новой любви.
Ему 38 лет, ей — 18. Они были роскошной парой, любили бывать в кафе и ресторанах. Лев Сергеевич очень красиво ухаживал и любил удивлять подругу разными чудесами. Например, на день рождения он подарил ей торт, который вращался вокруг своей оси и был украшен свечой, загоравшейся при приближении к нему.
Красивому роману не суждено было завершиться свадьбой. Клара выбрала другого — Роберта Рокмора, адвоката и успешного импресарио, так что ее музыкальная карьера была обеспечена.
А Термен с головой погрузился в работу. Еще по приезде в Америку он снял в аренду на 99 лет шестиэтажный особняк на 54-й авеню. Помимо личных апартаментов в нем разместились мастерская и студия. Здесь частенько Лев Сергеевич музицировал с Альбертом Эйнштейном: физик — на скрипке, изобретатель — на терменвоксе. Эйнштейн был увлечен идеей соединить музыку и пространственные образы. А Термен придумал, как это сделать: изобрел светомузыкальный инструмент ритмикон. Огромные прозрачные колеса с нанесенным на них геометрическим рисунком вращались перед стробоскопической лампой. Как только музыкант изменял высоту звука, менялась частота вспышек стробоскопа и рисунки — зрелище получалось впечатляющее. Ну а фантастика начиналась, когда поднимались и опускались стены студии. Конечно, не по-настоящему, а с помощью игры света. Завороженные посетители ахали от удивления!
Слухи об этих экспериментах притягивали в студию многих известных людей. Среди гостей Термена были миллионеры Дюпон, Форд и Рокфеллер. Впрочем, и сам Термен к середине 30-х годов был включен в список двадцати пяти знаменитостей мира. И даже был членом клуба миллионеров.
Был ли он в самом деле миллионером? Доподлинно не известно. Одни говорят, что огромные деньги и Термену лично, и Советской России приносила Teletouch Corporation. А другие утверждают, что Термена финансировала военная разведка. Потому что истинной целью его командировки в Америку была шпионская деятельность.
Каждые две недели Лев Сергеевич приходил в небольшое загородное кафе, где его ждали двое молодых людей. Они выслушивали его донесения и давали новые задания. Впрочем, эти задания были необременительными и не особо отвлекали Термена от работы. А он уже вовсю был увлечен самой фантастической из своих идей — инструментом, который рождал музыку из танца. По сути это разновидность терменвокса: звук создается не только руками, но и движениями всего тела, и название ему было дано соответствующее — терпситон — по имени богини танца Терпсихоры. При этом каждому звуку соответствовала лампа определенного цвета. Представляете, какое это было необычайное зрелище, потому что любое движение танцора отзывалось звуками и мерцанием разноцветных огней!
Для создания концертной программы Термен пригласил группу танцоров Афроамериканской балетной компании. Увы, добиться от них гармонии и точности не удалось, проект пришлось отложить. Но в этой труппе танцевала красавица-мулатка Лавиния Вильямс, которая покорила Льва Сергеевича не только как балерина, но и как женщина. Термен решил жениться.
Ему и в голову не могло прийти, что брак с темнокожей женщиной в корне изменит его жизнь. Но, как только влюбленные зарегистрировали свой брак, перед Терменом закрылись двери многих домов в Нью-Йорке: Америка тогда еще не знала политкорректности. Он потерял информаторов, что вызвало серьезное недовольство советской разведки. И в 1938 году Термену приказали немедленно отбыть в Россию. Лавинии было сказано, что она приедет к мужу следующим пароходом.
Больше супруги друг друга не видели. А Термен до конца дней хранил свидетельство о браке, выданное российским посольством в Америке.
Через десять лет после отъезда из России Термен прибыл в Ленинград. И оказалось, что он никому не нужен: в Физико-техническом институте старых работников почти не осталось. Термен поехал искать работу в Москву, но 15 марта в гостиницу у Киевского вокзала за ним пришли с ордером на арест.
По его собственным словам, произошло это крайне буднично: к нему в гостиницу пришел «человек с толстым портфелем» и сказал, чтобы Термен не волновался — работа-де найдется. «И прямо сейчас нужно поехать и выяснить все это. Мы поехали куда-то на автомобиле — и приехали в Бутырскую тюрьму».
В камере Термен провел неделю. У него не было скверного впечатления. В свободное время он читал Лидию Чарскую. В несвободное — ходил на допросы. Ввиду отсутствия более серьезного (и более смертоносного) компромата Термена с группой арестованных ранее астрономов Пулковской обсерватории «прицепили» к заговору с целью убийства Кирова (убитого, кстати, в то время, когда Термен находился в Штатах). Версия была такая: Киров собирался посетить Пулковскую обсерваторию, астрономы заложили фугас в маятник Фуко (ну да, маятник Фуко был не в Пулковской обсерватории, а в Казанском соборе, — но кого волнуют такие мелочи?), а лично Термен радиосигналом из США должен был взорвать его, как только Киров подойдет к маятнику. За эту фантасмагорию, в сочинении неправдоподобных деталей которой сам обвиняемый принял живейшее участие, Льву Сергеевичу дали восемь лет и отправили на дорожное строительство в Сибирь.
Лагерный период продолжался где-то год. Как инженер, Термен возглавил бригаду из двадцати уголовников («политические ничего делать не хотели»). Изобретя «деревянный монорельс» (то есть предложив катать тачки не по грунту, а по деревянным желобам-направляющим), Термен зарекомендовал себя с лучшей стороны в глазах лагерного начальства: бригаде в три раза увеличили пайку, а самого Термена вскоре перевели в другое место — в Туполевскую авиационную «шарашку» в Москве, которая после начала войны переехала в Омск. Там Термен разрабатывал оборудование для радиоуправления беспилотными самолетами, радиолокационные системы, радиобуи для военно-морских операций.
Зимой 1940 года его перевели в Омск, в авиационную шарашку Туполева, где он всю войну разрабатывал оборудование для радиоуправления беспилотными самолетами и радиобуи для военно-морских операций. Но венцом его пребывания в шарашке стало изобретение подслушивающей системы «Буран».
…В День независимости, 4 июля 1945 года, американский посол в России Аверелл Гарриман получил в подарок от советских пионеров деревянное панно с изображением орла. Панно повесили в рабочем кабинете посла. А потом американские спецслужбы потеряли покой: началась загадочная утечка информации. Только 7 лет спустя обнаружили внутри подарка загадочный цилиндр с мембраной внутри. Полтора года бились инженеры над разгадкой этого фокуса. Секрет оказался прост: из дома напротив на окно кабинета направлялся невидимый луч, а мембрана, колебавшаяся в такт речи, отражала его назад, и он записывался на специальное устройство.
Потом Термен так усовершенствовал свой «Буран», что мембрана стала не нужна — ее роль выполняло оконное стекло. Поговаривают, что «Буран» до сих пор находится на вооружении наших секретных служб.
Советское правительство высоко оценило заслуги изобретателя — в 1947 году зеку (!) была присуждена Сталинская премия I степени. А после освобождения Термену выделили двухкомнатную квартиру на Ленинском проспекте. Подробнее об этой шпионской истории можете почитать тут
Стоит рассказать, кстати, и относительно курьезный случай. Воспользовавшись эвакуацией зарубежных дипломатов во время войны из Москвы в Куйбышев, НКВД не преминул нашпиговать московские посольства микрофонами — при всех достижениях миниатюризации, в то время подобные устройства в лучшем случае были размером с хоккейную шайбу.
Сюрприз ждал чекистов там, где они меньше всего могли его предвидеть — в посольстве Новой Зеландии. Дипломатами этой страны никто никогда особенно не интересовался, и, как оказалось, у контрразведчиков не существовало даже схемы «развода» сотрудников этого посольства. Начали что-то на ходу импровизировать, но, как ни старались, хотя бы один из дипломатов продолжал бдительно торчать в посольстве. Время идет, американские спецы обследовали свое посольство, перешли на остальные… Абакумов, тогдашний министр госбезопасности, был в ярости. Собрал всех и орет: «Да вы что! Баб им красивых найти не можете?! Они что, не люди?! Или они выпить не любят?». Все они любили, но строго по очереди.Некоторое время после возвращения посольств из Куйбышева повальная микрофонизация приносила неплохие результаты, но все хорошее рано или поздно кончается: стало известно, что из Америки едут специалисты, и, дабы избежать дипломатического скандала, посольства стали «чистить»: выманивали дипломатов, вытаскивали мешками микрофоны…
Решили посоветоваться с Терменом, нельзя ли придумать что-нибудь, чтобы американцы не нашли микрофоны. Он помозговал и порекомендовал направить на посольство мощное радиоизлучение: оно, мол, заглушит приборы американцев и не позволит найти «шайбы». Привезли его с аппаратурой, выбрали точки вокруг посольства, установили передатчики, антенны. Но пробный пуск этой системы окончился полным провалом. Термен был изобретателем, а не ученым, и все делал на глазок, без расчетов.
И вот… Во дворе посольства дворник в это время ломом колол лед. Когда все включили, он лом бросил, скинул шапку, начал креститься, вопить «Свят, свят, свят!», — и бросился в посольство. Лом у него, видите ли, полетел (по менее драматичной, но не менее впечатляющей версии — просто вырвался из рук и встал вертикально). Термен чуть улыбнулся и сказал: «Наверное, с мощностью переборщили».
Впрочем, скандал удалось замять. Во-первых, речь шла всего лишь о Новой Зеландии. Во-вторых, Термен тоже был, как говорится, не лыком шит, смел и на хорошем счету. По слухам, когда Берия хотел включить Термена в число участников атомного проекта и спросил изобретателя, что ему нужно для создания атомной бомбы, Термен ответил: «Персональную машину с водителем и полторы тонны алюминиевого уголка». Берия засмеялся и оставил его в покое.
Казалось, кончилось глупое и злое недоразумение и теперь изобретателя осыплют почестями. Но никаких официальных званий Термен не получил, все его патенты были прикрыты грифом «сов. секретно». И Лев Сергеевич продолжил работу в секретных лабораториях КГБ. Вскоре он там же нашел себе новую жену — молодую машинистку Машу Гущину, которая родила ему дочек-близняшек.
Почти двадцать лет Термен занимался специфическими разработками для всемогущего ведомства. Поначалу это были перспективные работы — системы распознавания речи, идентификации голоса, военная гидроакустика. Но со временем приоритеты изменились. Как вспоминал Термен, «якобы на Западе придумали устройства для определения, где находятся летающие тарелки, и нам тоже надо было биться над подобными устройствами. Я понимал, что это жульничество, а отказаться нельзя — и однажды решил, что лучше уйти на пенсию».
Работодатели не возражали, посчитав, что со старика уже ничего не возьмешь, и в 1964 году Термен таки расстался со спецслужбами, под незримым оком которых находился без малого 40 лет.
70 лет. Казалось, жизнь закончена. Но Лев Сергеевич, верный своему девизу «Термен — не мрет!» (так читается его фамилия наоборот), устраивается в акустическую лабораторию Московской государственной консерватории. Ничто не нарушало размеренной жизни старика до тех пор, пока в 1968 году корреспондент «Нью-Йорк Таймс», готовивший репортаж о Московской консерватории, не узнал, что великий Термен жив.
Это сенсационное известие в Америке восприняли как воскрешение из мертвых: во всех американских энциклопедиях было указано, что Термен умер в 1938 году. На имя Льва Сергеевича хлынул поток писем от его заокеанских друзей, с ним пытались встретиться репортеры из различных газет и телекомпаний. Консерваторское начальство, испугавшись такого интереса к скромной персоне механика, попросту его уволило. А всю аппаратуру выкинули на помойку.
Последние двадцать пять лет Термен работал в лаборатории акустики МГУ. Механиком 6 разряда. Он потихоньку занимался своими терменвоксами — какие-то восстанавливал, какие-то усовершенствовал, даже придумал такой, в котором звук через систему фотоэлементов возникал от одного лишь взгляда музыканта.
Еще Лев Сергеевич зачастил в музей Скрябина, где принимал участие в создании музыкального синтезатора. Наступило долгожданное время — эпоха электронных инструментов. Термен словно из воздуха ловил идеи, которые иной раз казались утопическими. А позже выяснилось, что над этими идеями независимо от него работала японская фирма «Ямаха».
Ну а на терменвоксе Лев Сергеевич научил играть свою племянницу Лиду Кавину. К двадцати годам она стала виртуозным исполнителем и с концертами объехала всю Европу. В 1989-м году и Термена пригласили на Фестиваль экспериментальной музыки во Францию. И он, 93-летний, поехал!
Но больше всего на закате своей жизни Термен удивил окружающих своим вступлением в КПСС: «Я обещал Ленину». Лев Сергеевич и раньше пытался, но за «страшные преступления» в партию его не принимали. Так что коммунистом Термен стал только в 1991 году, одновременно с падением СССР.
…В 1951 году будущий американский режиссер Стив Мартин увидел фильм «День, когда остановилась земля». Но потрясли его не инопланетяне, а неземное звучание терменвокса, сопровождавшее действие. Несколько лет он общался со своим братом звуками, похожими на те, что рождает терменвокс. А спустя много лет, в 1980 году, Стив Мартин искал музыку для своего фильма. И поиски привели его к Кларе Рокмор, которая рассказала режиссеру о легендарном изобретателе. Тогда-то и возникла у Мартина мысль создать о Термене документальный фильм. Но прошло 11 лет, прежде чем он смог приехать в Москву, познакомиться с Терменом и пригласить его в Америку. Престарелый маэстро растерянно ходил по улицам Нью-Йорка и с трудом узнавал места, где прошли десять лет его жизни. Самой волнительной стала встреча с Кларой Рокмор. Клара долго не соглашалась на нее — годы, мол, не красят женщину.
— Ай, Кларенок, ну какой наш возраст! — сказал 95-летний Термен.
После Америки он съездил еще в Нидерланды на фестиваль «Шенберг — Кандинский», а, вернувшись в Москву, застал в своей комнате в коммуналке полный разгром — поломанную мебель, разбитую аппаратуру, растоптанные записи. Видимо, кому-то из соседей сильно понадобилась его комната. Дочь забрала Льва Сергеевича к себе. Но жизненные силы его иссякли, и через несколько месяцев, 3 ноября 1993 года, Термен умер.
Фильм Стива Мартина «Электронная одиссея Льва Термена» вышел на экраны уже после смерти героя. Но его терменвоксы живут и поныне. Среди многочисленных компаний, производящих их, — компания Moog Mugic, которой владеет изобретатель первого синтезатора Роберт Муг. Когда-то он сказал про Термена: «Это просто гений, который способен на все!»
Не удалось ему только одно — стать национальной гордостью России…
1. альбоме «Территория» группы «Аквариум»
2. композиции «Хорошие вибрации», поп-группы «Бич Бойз»
3. фильме Хичкока Spellbound («Зачарованные»)
4. фильме Билла Уайдера «Потерянный уик-энд»
5. диснеевском фильме «Алиса в стране чудес»
6. на диске Лед Зеппелин «Любовь Лотты»
Вот тут вы можете почитать версию родственников о жизни этого замечательного человека
[источники]
По материалам:
http://www.peoples.ru/technics/designer/termen/
http://www.mobi.ru/Articles/1305/Termen_ne_mret.htm
https://masterok.livejournal.com/1348669.html
|
Метки: термен |
Из Парижа-в Троицк. На Южном Урале жила дворянка, которой писал Иван Шмелев |
Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора
В Троицке много лет преподавала Мария Фёдоровна Тулубьева (в девичестве Карпова) – правнучка известного всей России и Европе потомственного почётного гражданина Москвы, крупнейшего предпринимателя и мецената Саввы Морозова.
Мария Федоровна - в самом центре © / Фото из личного архива Анатолия Столярова / АиФ
А еще Мария Федоровна – потомок князей Фоминских и мать князя Григория Григорьевича Гагарина, ныне Предводителя Российского Дворянского Собрания.
Грипп по телефону
Седая, изящная, она появилась в Троицке где-то в середине 50-х прошлого века. В те годы и наша семья переехала жить в этот город. Уж так вышло, что Мария Фёдоровна и моя мама, Ираида Ивановна Столярова, случайно познакомились, а потом их знакомство переросло в крепкую сердечную дружбу наших семей до самой смерти мамы и Марии Фёдоровны.
Разбирая архивы, я нашёл некоторые свои записи рассказов Марии Фёдоровны. Вот они. «В самом начале XX века мы жили в Москве. Помню некоторые адреса столичных домов: «Напротив магазина Андреева», «Дом Шустова, что рядом с кладбищем», «Напротив дома генерал-губернатора», «Около цирюльни Кацмана». Такие вот были нехитрые адреса.
Ещё помню, как нам одним из первых в Москве установили квартирный телефон. Его номер – № 3, бесхитростный был вызов. В то время в Москве шёл повальный грипп, и мама, подняв трубку и услышав в ней простуженный голос, немедленно клала трубку обратно. Она боялась заразиться гриппом по телефону».
Берет Кутепова
«После революции мы оказались в Париже. Русские жили в нём тесно и дружно, а в нашем доме частыми гостями были Бунин, Шмелёв, генерал Кутепов, они все чего-то спорили о будущем России. Каждое утро Кутепов шёл на работу, и каждое утро, помню, повторялась эта картина.
– Александр Павлович, остановитесь! – кричала с акцентом его жена-эстонка (мне кажется, пронзительный голос Лидии Давыдовны слышал тогда весь русский район). – Кошелёк? – генерал шарил по карманам, находил кошелёк и кивал головой. – Очки? – опять кивок. – Ключи? – кивок. – Гребешок? – кивок. – А берет забыли, генерал!
Сконфуженный боевой белый генерал возвращался к крыльцу, надевал берет, а жена крестила его вослед.
Иван Сергеевич Шмелев рассказывал, что имя генерала от инфантерии Кутепова, героя Русско-японской войны и Первой мировой, стало нарицательным у русского офицерства как пример верности долгу и служения Родине. Он был не раз награждён высшими орденами России, ему вручили золотое Георгиевское оружие с бриллиантами «за выдающиеся воинские подвиги, требующие несомненного самопожертвования». Так они говорили.
В 1930-м Кутепов неожиданно исчез. Пошёл в церковь и средь бела дня пропал. Министр внутренних дел Франции во всеуслышание клятвенно заявил, что обязательно найдёт генерала и сурово накажет похитителей, а если такого не случится, немедленно подаст в отставку. Кутепова искали, но не нашли, он пропал бесследно, видно добротно сработали советские чекисты из органов НКВД. А бессовестный министр в отставку так и не подал».
Когда не будет Сталина
Мария Федоровна вышла замуж за русского дворянина Григория Тулубьева и поменяла девичью фамилию. Кто он? Дворянин, из потомственных военных, юнкером воевал в белой гвардии, был ранен, увезён в Сербию, блестяще окончил Чешский технический университет в Праге.
Фрагмент письма Ивана Шмелева Фото из личного архива Анатолия Столярова
Непоседлив был дворянин Тулубьев, его семья жила во многих столицах мира, а Мария Фёдоровна владела в совершенстве французским, английским, немецким, хорошо знала итальянский, испанский, могла переводить с чешского, болгарского, польского, других языков. Они ждали, когда не станет Сталина, чтобы вернуться на Родину.
Это время настало, и в 1957 году КГБ СССР назначил местом их жительства город Троицк на Южном Урале. Здесь они и работали: Григорий Тулубьев – инженер на электромеханическом заводе, молчаливый, сухощавый и стройный, на всю жизнь сохранивший врождённое благородство, и Мария Фёдоровна – неунывающая, душа любой компании, педагог Троицкого педучилища.
Повторюсь, мама и Мария Фёдоровна стали подругами не разлей вода. О чём они так долго и хорошо говорили? Мама, крестьянка с четырьмя классами образования, и выпускница Парижского университета?
Как-то Мария Федоровна сказала:
– Знаете, Анатолий, ваша мама – редкая умница! У неё великолепный, отстоянный русский язык, первородные русские слова, все, как одно, из словаря Даля!
Мама ответила скромнее:
– Она – хорошая женщина, и мне с ней всегда хорошо.
Конечно же, не только это связывало их. Сколько помню, сердечность и чистота душ обеих были тому причиной.
Последние годы они также дружно и любя доживали в Челябинске. Умерли – вначале мама, потом Мария Фёдоровна. Обе похоронены на кладбище, что у цинкового завода.
Русская Песталоцци
У меня хранится ксерокопия письма замечательного русского писателя Ивана Шмелёва из Франции к Марии Фёдоровне. Вот оно:
2 мая 1931 г.
М. Ф. Карповой, Англия
Милая Мария – позвольте так, по-старому, называть Вас. Оказывается, Вы – в Англии, и я так и не успел поблагодарить Вас за Ваши занятия с нашим Иваном. Так вот, хоть с запозданием и я, и жена, – оба благодарим Вас сердечно.
Фрагмент письма Ивана Щмелёва Фото: АиФ / из личного архива Анатолия Столярова
Благодаря Вашей педагогической мудрости, глубокому пониманию того, как можно заинтересовать наукой ребёнка (правда, ему уже 11 лет, но он душой ребёнок), благодаря Вашему такту, ровности, чуткости и, скажу прямо, талантливости преподавателя, Иван сделал бесспорные успехи. Молодец Вы!
Предсказываю Вам: если посвятите себя педагогической деятельности, – о, трудной, знаю я! – будете знамениты, вроде как бы Песталоцци. ** И дай Вам Бог, будьте здоровы. Покажете себя молодцом и в Англии!
Письмо Вам перешлёт почта – адреса Вашего не знаю.
Ваш Ив. Шмелёв
И еще о Марии Фёдоровне. Она приняла близко к сердцу горячее желание моего старшего сына Василия изучать языки и подготовила его к поступлению в вуз так, что приёмная комиссия была просто ошеломлена его знаниями. После четвёртого курса он принял участие в конкурсе вузов страны на лучшее знание английского языка (был такой конкурс в то время) и занял второе место в Российской Федерации. Потом блестяще окончил университет.
Низкий поклон Вам, Мария Фёдоровна Тулубьева, русская Песталоцци, как назвал Вас великий русский писатель Иван Шмелев. О Вас всегда говорят с любовью ученики, мы всегда помним Вас, пусть земля Вам будет пухом.
Справка
После нападения гитлеровской Германии на СССР Григорий Эрастович участвовал в Сопротивлении, после освобождения Франции был активным членом Союза Русских патриотов (затем – Советских патриотов, позднее – Советских граждан). Дважды арестовывался французскими властями, в 1949 г. выслан в советскую зону оккупации Германии, куда вскоре прибыла и Мария Федоровна Тулубьева с сыновьями Григорием от первого брака (Гагарин (Тулубьев) Григорий Григорьевич, род.во Франции в 1945 г., живет в Челябинске) и Андреем (Тулубьев Андрей Григорьевич, род. во Франции в 1948 г., живет в Ижевске). В ГДР семья жила до 1955 года, откуда выехала в СССР, где была определена на жительство в Троицк Челябинской области. Григорий Эрастович работал на Электромеханическом заводе инженером, занимался садом и охотой. Умер от инфаркта в 1960 г.
|
Метки: гагарины столяровы тулубьевы фоминские |
Вяземская Мария Сергеевна |
Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора
| ФИО: | Вяземская (урожд. Долгорукова) Мария Сергеевна (ж.) |
| Годы жизни: | 28.III.1719 [1].-24.V.1786 (похоронена в соборной церкви св. Николая Чудотворца в Николо-Пешношском монастыре) [1].
|
| Мать: | Шафирова Марфа Петровна(?-1762)[2]. |
| Отец: | Долгоруков Сергей Григорьевич (?-1739)[2];
по другим источникам: Долгоруков Сергей Петрович[3]. |
| Сословная принадлежность: | княгиня
|
| Благоприобретенные имения (где, кол-во душ и т.д.): | Тверская губ., Кашинский у.:
|
| Супруг/а/и: | Вяземский Иван Андреевич [4]. |
| Дети: | Вяземский Андрей Иванович[4].
|
| Прочие родственники: | Братья: Долгоруков Николай Сергеевич 3-й, Долгоруков Петр Сергеевич, Долгоруков Григорий Сергеевич[2];
сестры Долгорукова Екатерина Сергеевна, Долгорукова Анна Сергеевна[2]. |
| Фрагменты текстов, цитаты: | Письма писала "старинной скорописью, а подписано собственноручно полууставом с титлами XVII столетия" [4].
|
|
Метки: долгоруковы вяземские |
Термен, Лев Сергеевич |
Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Термен.
| Лев Сергеевич Термен | |
|---|---|
 Лев Термен играет на терменвоксе |
|
| Дата рождения | 27 августа 1896[1][2] |
| Место рождения | |
| Дата смерти | 3 ноября 1993[1][3][2] (97 лет) |
| Место смерти | |
| Гражданство |  СССР→ Россия |
| Подданство |  Российская империя |
| Род деятельности | изобретатель, инженер, физик, учёный |
| Супруга | Lavinia Williams[d] |
 Лев Сергеевич Термен на Викискладе |
|
Лев Серге́евич Терме́н (1896—1993) — советский изобретатель, создатель семейства музыкальных инструментов, самый известный из которых — терменвокс (1920)[4][5].
Лев Термен родился 15 (28) августа 1896 года[6] в Санкт-Петербурге в дворянской православной семье с французскими гугенотскими корнями (по-французски родовая фамилия писалась как Theremin). Отец — известный юрист Сергей Эмильевич Термен, мать — Евгения Антоновна. Лев был первенцем в семье. Родители способствовали развитию способностей Льва: он брал уроки игры на виолончели, в квартире была оборудована физическая лаборатория, а затем и домашняя обсерватория. Льва отдали учиться в Петербургскую первую мужскую гимназию[7]. Уже в третьем классе Лев заинтересовался физикой, а в четвёртом он демонстрировал «резонанс типа Тесла». Гимназию Лев окончил с серебряной медалью в 1914 г.[8]
В 1916 году окончил Петербургскую консерваторию по классу виолончели. Параллельно обучался на физико-математическом факультете Петроградского университета, где, в том числе, был слушателем лекций по физике приват-доцента А. Ф. Иоффе[9][10].
Со второго курса университета, в 1916 году, его призвали в армию и направили на ускоренную подготовку в Николаевское инженерное училище, а затем на офицерские электротехнические курсы. Революция застала его младшим офицером запасного электротехнического батальона, обслуживавшего самую мощную в империи Царскосельскую радиостанцию под Петроградом.
После Октябрьской революции 1917 года он продолжил работу на той же радиостанции, позже был направлен в военную радиолабораторию в городе Москве.
В 1919 году Лев Термен стал заведующим лабораторией Физико-технического института в Петрограде. Его, как специалиста по радиотехнике, пригласил на работу к себе в институт А. Ф. Иоффе. Новому сотруднику была поставлена задача измерения диэлектрической постоянной газов при различных давлениях и температурах[9][10]. Первый вариант измерительной установки Термена представлял собой генератор электрических колебаний на катодной лампе. Испытуемый газ в полости между металлическими пластинами был элементом колебательного контура — конденсатором, который влиял на частоту электрических колебаний. В процессе работы над повышением чувствительности установки возникла идея объединения двух генераторов, один из которых давал колебания определённой неизменной частоты. Сигналы от обоих генераторов подавались на катодное реле, на выходе которого формировался сигнал с разностной частотой. Относительное изменение разностной частоты от параметров испытуемого газа было намного больше. При этом, если разностная частота попадала в звуковой диапазон, то сигнал можно было принимать на слух.
В 1920 году на основе экспериментальной измерительной установки Лев Термен изобрёл электромузыкальный инструмент «Терменвокс», сделавший его впоследствии широко известным.
В марте 1922 была устроена демонстрация изобретений Термена в Кремле, на которой присутствовал Владимир Ленин. Термен представил устройство охранной сигнализации, терменвокс, объяснял принцип его работы, а Ленин пытался исполнить на терменвоксе «Жаворонка» Глинки[11][9][10].
Будучи весьма разносторонним человеком, Термен изобрёл множество различных автоматических систем (автоматические двери, автоматы освещения и т. д.) и систем охранной сигнализации. Параллельно, с 1923 года, сотрудничал с Государственным институтом музыкальной науки в Москве. В 1925—1926 годах изобрёл одну из первых телевизионных систем — «Дальновидение».
В 1927 году Термен получил приглашение на международную музыкальную выставку во Франкфурте-на-Майне. Доклад Термена и демонстрация его изобретений пользовались огромным успехом и принесли ему всемирную известность.
Успех его концерта на музыкальной выставке таков, что Термена засыпают приглашениями. Дрезден, Нюрнберг, Гамбург, Берлин провожают его овациями и цветами. Восторженны отзывы слушателей «музыки воздуха», «музыки эфирных волн», «музыки сфер». Музыканты отмечают, что идея виртуоза не скована инертным материалом, «виртуоз затрагивает пространства». Непонятность, откуда идёт звук, потрясает. Кто-то называет терменвокс «небесным» инструментом, кто-то «сферофоном». Поражает тембр, одновременно напоминающий и струнные, и духовые инструменты, и даже какой-то особенный человеческий голос, словно «выросший из далёких времён и пространств»[9].
В 1928 году Термен, оставаясь советским гражданином, переехал в США. По приезде в США он запатентовал терменвокс и свою систему охранной сигнализации. Также он продал лицензию на право серийного выпуска упрощённой версии терменвокса компании RCA (Radio Corporation of America).
Лев Термен организовал компании Teletouch и Theremin Studio и арендовал в Нью-Йорке на 99 лет шестиэтажное здание для музыкально-танцевальной студии. Это дало возможность создать в США торговые представительства СССР, под «крышей» которых могли работать советские разведчики.
В 1931—1938 годах Термен был директором Teletouch Inc. Тогда же он разработал системы сигнализаций для тюрем Синг-Синг и Алькатрас.
Вскоре Лев Термен стал очень популярным в Нью-Йорке человеком. В его студии бывали Джордж Гершвин, Морис Равель, Яша Хейфец, Иегуди Менухин, Чарли Чаплин, Альберт Эйнштейн. В круг его знакомых входили финансовый магнат Джон Рокфеллер, будущий президент США Дуайт Эйзенхауэр[12].
Лев Сергеевич развёлся со своей женой Екатериной Константиновой и женился на Лавинии Вильямс, танцовщице первого американского негритянского балета.
В 1938 году Термена отозвали в Москву. Он тайно уехал из США, оформив на имя владельца фирмы Teletouch Боба Зинмана доверенность распоряжаться его имуществом и управлять патентными и финансовыми делами. Термен хотел взять с собой в СССР и жену Лавинию, но ему сказали, что она приедет позже. Когда за ним пришли, Лавиния случайно оказалась дома, и у неё создалось впечатление, что мужа увели насильно.
В Ленинграде Термен безуспешно пытался устроиться на работу, потом переехал в Москву, но работу там также не нашёл.
В марте 1939 года его арестовали. Есть две версии того, какое обвинение ему было предъявлено. Согласно одной из них, он обвинялся в причастности к фашистской организации, согласно другой — в подготовке убийства Кирова[12]. Его вынудили оговорить себя, что группа астрономов из Пулковской обсерватории готовилась поместить фугас в маятник Фуко, а Термен должен был послать из США радиосигнал и взорвать фугас, как только к маятнику подойдёт Киров. Особое Совещание при НКВД СССР приговорило Термена к восьми годам лагерей, и его отправили в лагерь на Колыму[13].
Первое время Термен отбывал срок в Магадане, работая бригадиром строительной бригады. Многочисленные рационализаторские предложения Термена привлекли к нему внимание администрации лагеря, и уже в 1940 году он был переведён в туполевское конструкторское бюро ЦКБ-29 (в так называемую «туполевскую шарагу»), где проработал около восьми лет. Здесь его ассистентом был Сергей Павлович Королёв, впоследствии — знаменитый конструктор космической техники[12]. Одним из направлений деятельности Термена и Королёва была разработка беспилотных летательных аппаратов, управляемых по радио — прообразов современных крылатых ракет.
Советский эндовибратор внутри копии Большой печати США, Национальный музей криптографии при Агентстве национальной безопасности США
Одна из разработок Термена — подслушивающая система «Буран», считывающая с помощью отражённого инфракрасного луча вибрации стекла в окнах прослушиваемого помещения. Именно это изобретение Термена было отмечено Сталинской премией первой степени в 1947 году. Но из-за того что лауреат на момент представления к премии был заключённым и закрытого характера его работ, о награждении нигде публично не сообщалось.[источник не указан 546 дней]
Другая разработка — эндовибратор «Златоуст», подслушивающее устройство без элементов питания и электроники на основе высокочастотного резонанса, проработавшее в кабинете американских послов незамеченным в течение семи лет[14]. Подслушивающее устройство было вмонтировано в деревянное панно, изготовленное из ценных пород дерева, и изображающее Большую печать США. Панно было подарено в 1945 году приглашённому на празднование 20-летия пионерского лагеря «Артек» послу США Авереллу Гарриману, который повесил его в своём кабинете. Конструкция подслушивающего устройства оказалась настолько удачной, что при обследовании подарка американские спецслужбы ничего не заметили. «Жучок» был обнаружен в 1952 году, а после был представлен в ООН в качестве доказательства разведывательной деятельности СССР, однако принцип его действия ещё несколько лет оставался неразгаданным[14][15].
В 1947 году Термен был реабилитирован, но продолжил работу в закрытых конструкторских бюро в системе НКВД СССР, где занимался, в частности, разработкой подслушивающих систем.
В 1948 году у него и его жены Марии Гущиной рождаются две дочери — Наталья Термен и Елена Термен.
В 1964—1967 гг. Термен работал в лаборатории Московской консерватории, посвятив все силы разработке новых электромузыкальных инструментов, а также восстановлению всего того, что успел изобрести в 1930-е годы. По некоторым данным, в этот период Термен работал «на общественных началах», безвозмездно.
В 1967 году оказавшийся в консерватории музыкальный критик Гарольд Шонберг узнал во встреченном там человеке Льва Термена. Новость напечатали в газете The New York Times[16], и публикация «буржуазной прессы» вызвала негодование в СССР. Студию Термена закрыли, «все его инструменты изрубили топором и выбросили»[17], из консерватории он был уволен (по другим сведениям — вышел на пенсию)[18].
Не без труда Термен устроился на работу в лабораторию при Физическом факультете МГУ. В главном здании МГУ он проводил семинары для желающих послушать о его работах, изучить терменвокс; на семинары ходили всего несколько человек. Формально Термен числился на должности механика физического факультета МГУ[19], но фактически продолжал самостоятельные научные исследования. Активная научная деятельность Л. С. Термена продолжалась практически до самой его смерти.
В 1989 году состоялась поездка (вместе с дочерью Натальей) на фестиваль в городе Бурж (Франция)[20].
В 1991 году вместе с дочерью Натальей и внучкой Ольгой он посетил США по приглашению Стэнфордского университета и там, помимо прочего, встретился с Кларой Рокмор.
В марте 1991 года в возрасте 95 лет вступил в КПСС. На вопрос, зачем он вступает в разваливающуюся партию, Термен отвечал: «Я обещал Ленину».
В 1992 году неизвестные разгромили комнату-лабораторию на Ломоносовском проспекте (комната была выделена[19] московскими властями по ходатайству В. С. Гризодубовой), были разбиты все его инструменты, выкрадена часть архивов. Милиция преступление не раскрыла.
В 1992 году в Москве был создан «Термен-центр», ставящий главной своей задачей поддержку музыкантов и звуковых художников, работающих в области экспериментальной электроакустической музыки[21]. Лев Термен не имел никакого отношения к созданию центра, названного его именем[22].
Умер 3 ноября 1993 года. Как писали позднее газеты: «В девяносто семь лет Лев Термен ушёл к тем, кто составлял лицо эпохи — но за гробом, кроме дочерей с семьями и нескольких мужчин, несущих гроб, никого не было…».
Похоронен на Кунцевском кладбище в Москве.
Дочь Льва Термена, Наталья и правнук Пётр являются исполнителями и популяризаторами терменвокса, наследия Льва Термена.
Поклонником Термена является пионер электронной музыки Жан-Мишель Жарр. Жарр играет на терменвоксе на живых выступлениях, использует инструмент в композициях студийных альбомов. Фрагменты интервью Льва Термена использованы в совместной композиции «Switch on Leon» Жарра и The Orb из альбома «Electronica 2: The Heart of Noise».
В 1989 году в Москве состоялась встреча двух родоначальников электронной музыки — Льва Сергеевича Термена и английского музыканта Брайана Ино. Последний тогда же включил в свой альбом «Music For Films 3» композицию для терменвокса, записанную российскими музыкантами Михаилом Малиным и Лидией Кавиной.
В 2006 году пермский театр «У Моста» поставил спектакль «Термен» по пьесе чешского драматурга Петра Зеленки. Спектакль затрагивает самый интересный и драматичный период жизни Термена — работу в США.
Екатерина Константинова — жена в первом браке (детей не было);
Лавиния Уильямс — жена во втором браке (детей не было);
Мария Гущина — жена в третьем браке;
Елена Термен — дочь;
Наталья Термен — дочь;
Ольга Термен — внучка;
Мария Термен — внучка;
Пётр Термен — правнук.
|
Метки: термен |
Мария Сергеевна Столярова |
Анатолий_Арзамасцев (Родовед-историк) все записи автора
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Метки: столяровы |
Волжин Александр Николаевич |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
Уникальное обозначение: Волжин Александр Николаевич ( 8 мая 1862 )
Обозначение: Волжин Александр Николаевич
Сущность ⇔ персона
Описание:
| Александр Николаевич Волжин | |||
 |
|||
|
|||
|---|---|---|---|
| 1 сентября 1913—7 июля 1914 | |||
| Предшественник: | должность учреждена | ||
| Преемник: | Борис Дмитриевич Кашкаров | ||
|
|||
| 7 июля 1914—30 сентября 1915 | |||
|
|||
| 30 сентября 1915—7 августа 1916 | |||
| Предшественник: | Александр Дмитриевич Самарин | ||
| Преемник: | Николай Павлович Раев | ||
|
|||
| 7 августа 1916—1 мая 1917 | |||
| Рождение: | 8 мая 1862 с. Берёза, Дмитриевский уезд, Курская губерния |
||
| Смерть: | 2 января 1933 (70 лет) Ницца, Франция |
||
| Род: | Волжины | ||
| Образование: | Катковский лицей | ||
| Награды: |
|
||
Алекса́ндр Никола́евич Волжин (8 мая 1860 — 2 января 1933, Ницца)— русский государственный деятель, первый Холмский губернатор, обер-прокурор Святейшего синода, член Государственного Совета по назначению.
Православный. Из старинного дворянского рода Курской губернии. Землевладелец Курской (1160 десятин) и Подольской (имение жены в 2300 десятин) губерний. Сын Дмитриевского уездного предводителя дворянства отставного штабс-ротмистра Николая Николаевича Волжина (1821—1872/1887).
Окончил гимназический курс (с отличием) и университетское отделение в лицее цесаревича Николая, затем выдержал экзамен из предметов, читанных на юридическом факультете. По отбытии воинской повинности отправился за границу для ознакомления с сельско-хозяйственным делом в Венгрии и Баварии. Вернувшись в Россию, занялся сельским хозяйством в своем курском имении. 24 ноября 1889 года был назначен Ольгопольским уездным предводителем дворянства, а в 1897 году — Подольским губернским предводителем дворянства.
Чины: камергер (1902), действительный статский советник (1910), в должности гофмейстера (1914).
С февраля 1904 года— Седлецкий губернатор. Состоял действительным членом Киевского клуба русских националистов[1], а также почетным членом Холмского Свято-Богородицкого братства и Российского Общества Красного Креста.
С 1 сентября 1913 года— первый губернатор вновь учреждённой Холмской губернии. С 7 июля 1914— директор департамента общих дел МВД. 30 сентября 1915 года был назначен исполняющим должность обер-прокурора Святейшего Синода, 1 января 1916 года утверждён в должности. В 1915 году состоялись перевод Петроградского митрополита Владимира (Богоявленского) в Киев и назначение на Петроградскую кафедру митрополита Питирима (Окнова).
7 августа 1916 года, по настоянию императрицы, был уволен от должности с назначением в Государственный совет.
С 1917— за штатом.
После Февральской революции выехал на юг страны, в марте 1918года эмигрировал. Жил на Мальте, в Италии, Баварии, в последние годы— во Франции, в Ницце. Похоронен на кладбище Кокад в Ницце.
Был женат на княжне Ольге Алексеевне Долгоруковой (1867—1946). Их дети:
| Предшественник: Александр Самарин |
Обер-прокурор Святейшего Синода 1915—1916 |
Преемник: Николай Раев |
|
Метки: волжины |
О Марфе Пешковой и Лаврентии Берия |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
КРЫМ . ТЕССЕЛИ . ДАЧА МАКСИМА ГОРЬКОГО . НА СНИМКЕ МАРФА ПЕШКОВА . А НЕПОДАЛЕКУ - Я. ЗДЕСЬ ПОЛОМАЛ НОГУ ЮРИЙ ГАГАРИН , КОГДА НЕУДАЧНО "ПРИЗЕМЛИЛСЯ" СО ВТОРОГО ЭТАЖА , - об этом нам рассказывала врач , которая лечила Юрия . У меня и благодарное письмо Юрия Гагарина врачевателю хранится .
О МАРФЕ ПЕШКОВОЙ , О ЛАВРЕНТИИ БЕРИИ И О МНОГОМ ДРУГОМ .
Марфа Пешкова Есть такое выражение «Неувядающая красота». Это про — Марфу Пешкову. Внучка Максима Горького и Екатерины Пешковой, подруга детства Светланы Сталиной, невестка Лаврентия Берии. Она не скрывает свой возраст, но поверить невозможно, что этой моложавой, обаятельной и смешливой женщине на днях исполнилось 87. Секрет своей жизненной силы Марфа Максимовна объясняет просто: «Занимаюсь спортом и мало кушаю. У нас в доме не было культа еды».
Она родилась в итальянском Сорренто.
— Папа с мамой назвали Марией, а когда из Рима приехал меня крестить архимандрит Симеон, дедушка решил дать мне имя Марфа. Крестины проходили у нас дома, дедушка был на подхвате, когда меня окунали в купель, держал полотенце. Дедушка и бабушка в церковь не ходили, потому что считали, что священнослужители вне службы не всегда себя ведут подобающим образом. Но перед праздником бабушка всегда просила домработницу отнести деньги в храм.
Меня и отправили в эту школу из-за Светланы. Сталин приезжал к дедушке, а когда умерла его жена Надежда Аллилуева, привез к нам Светлану. Он очень хотел, чтобы она общалась со мной и с Дарьей. И еще просил жену Берии Нину Теймуразовну опекать Светлану, приглашать ее в гости, чтобы ей не было так одиноко.
Я помню, как она вошла в дом, встала около зеркала и начала шапочку беленькую снимать, как вдруг водопадом рассыпались золотые волосы в кудрях. Когда детей маленьких знакомят, они не знают, о чем говорить. Нас вывели в сад погулять, и потом она вместе с папой уехала. А второй раз уже меня повезли к ней. Встретила нянечка и повела к Светлане. Она сидела в комнате и что-то шила из черной ткани. На меня особенно не взглянула, только кивнула. Мы сидели и молчали. Потом я спросила: «А ты что шьешь?» — «Кукле платье». — «А почему черное?» — «Я из маминого платья шью». Потом посмотрела на меня внимательно: «Ты разве не знаешь, что у меня мама умерла?» — и стала плакать. Я сказала: «А у меня папа умер». И тоже заплакала. Это горе нас надолго объединило.
Светлана была очень скромной. И терпеть не могла, когда на нее обращали внимание как на дочь Сталина. Она от этого и уехала, потому что знала, что ничего не изменится. В начальной школе ее сопровождал охранник, и то она всегда просила, чтобы он отставал на два-три шага. Дружила еще с Аллой Славуцкой, ее отец был послом в Японии, Раей Левиной. Дни рождения Светланы праздновались на даче, а не в Кремле.
Иосиф Сталин пока Светлана была маленькой, любил. А потом, когда Светлана подросла, стала девушкой и начала заглядываться на мальчиков, он ее прямо возненавидел. У него какая-то ревность появилась и, когда он узнал, что она начала встречаться с Алексеем Каплером, сразу его выслал. А они просто гуляли по улицам, ходили в музей, между ними ничего не было.
Сталина я ненавидела из-за Светланы. Сколько раз она плакала. Он грубо с ней разговаривал: «Сними эту кофту! Для кого ты вырядилась?» Она в слезы. Как-то мы с ней вместе уроки делали, у меня с математикой было плохо, Сталин напротив сидел. Он любил подтрунивать: «Много ли мальчиков прыгает вокруг тебя?» Меня, естественно, бросало в краску, ему это очень нравилось. Однажды сидим со Светланой, кушаем, и вдруг он на меня такими злыми глазами посмотрел: «Как ваша старуха поживает?» С таким раскатистым «р»! Мне даже в голову не могло прийти, о ком он спрашивал. Светлана шепнула: «Это он о бабушке твоей!» А моя бабушка, Екатерина Павловна Пешкова, никого не боялась. Всегда шла напролом. Когда она приезжала к нам на правительственную дачу, говорила охраннику: «Я к внучке!» Тот бежал звонить: пропускать или нет? Естественно, пропускали. Сталин ее ненавидел, но боялся тронуть. Ее знали слишком много людей и здесь, и за рубежом.
Время было страшное. Начинались первые аресты. А к Светлане обращались знакомые с просьбами помочь? Я знаю, что однажды она вступилась за кого-то. Сталин ее отругал и жестко сказал, чтобы это было в первый и последний раз. Так же, как она однажды прибежала радостная сообщить, что выходит замуж за Гришу Морозова, Сталин крикнул: «Что, русского не могла найти?» — и хлопнул дверью.... Со Светланой мы десять лет просидели за одной партой. Разошлись мы из-за Серго, сына Берии, потому что она была в него влюблена еще со школы. Он пришел к нам в девятом классе. Она мне говорила: «Я его знаю, мы в Гагре познакомились, он такой хороший парень!». Его воспитывала немка Элечка, потому что мама, Нина Теймуразовна, химик по профессии, все время работала. Серго прекрасно знал немецкий язык, как и мы с Дарьей, у нас тоже была немецкая нянечка. Воспитание нас с Серго объединяло.
Серго также был приучен не жадничать за столом: брать столько, сколько можешь съесть, чтобы тарелка была чистая. Я и сейчас не могу что-то оставить на тарелке. Немецкие воспитательницы привили нам пунктуальность. Если приятельницы меня приглашают в гости к шести часам, я и прихожу к шести. А они только начинают салатик резать, и я тоже включаюсь в работу.
Когда мы с ней впервые встретились после того, как я вышла замуж за Серго, она сказала: «Ты мне больше не подруга!» Я спросила: «Почему?» — «Ты знала, что я его любила больше всех, и не должна была за него выходить замуж. Не важно, что у меня Гриша! Может быть, через пять лет был бы Серго». Она считала, что когда-нибудь добьется своего. Звонила нам домой. Когда я подходила к телефону, Светлана вешала трубку. А Серго жутко выходил из себя: «Опять эта рыжая бестия звонит!»
Лаврентий меня обнял и сказал: «Теперь ты наша». Тогда не принято было играть шумные свадьбы. Мы расписались, дома за столом выпили хорошего грузинского винца. Когда у меня родилась первая дочь, Нина, свекровь сразу бросила работу и занялась внучкой. А Лаврентий каждую субботу приезжал на дачу и проводил с женой воскресенье. А по будням допоздна сидел у Сталина, который хотел, чтобы все они находились при нем. Так что разговоры о том, что у Лаврентия было 200 любовниц, не очень соответствуют реальности. Конечно, у него были женщины, последняя даже родила ему ребенка, но не столько, сколько ему приписывают!
© Copyright: Михаил Лезинский, 2014
Свидетельство о публикации №214061200916
|
Метки: пешковы |
Русские художники XIX века в Ницце |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
Русские художники XIX века в Ницце
А. Боголюбов. Ментона в бурю. Воспр. по: www.navy.su/navyart.html
Русская Ницца имеет богатую историю и ведёт своё начало с конца XVIII века, с тех пор, когда эскадра графа Орлова стояла у берегов Виллафранша. С 1840-х годов она становится любимым местом отдыха русских аристократов. С 1856 года с Ниццей связана жизнь императорской семьи после первого посещения её императрицей Марией Фёдоровной, супругой Николая I. В Русском пансионе на улице Гуно жили М.Салтыков-Щедрин и Ф.Тютчев, А.Герцен и В.Ленин. В 1912 году к берегам Ниццы подходила «Аврора». В начале XX века русское население Ниццы насчитывало около 3000 человек. Но полного и достоверного исследования о пребывании русских на Лазурном берегу ещё не написано...
Ещё меньше исследована тема Ниццы в истории русского изобразительного искусства. Многочисленны, но отрывочны сведения о художниках-эмигрантах первой волны. Крайне мало сведений о произведениях художников XIX века, написанных на Лазурном берегу, содержится в дореволюционной русской и тем более в советской искусствоведческой литературе. Романтические, трагические и лирические переживания русских гениев на Французской Ривьере, отразившиеся в их блестящих творениях, не заинтересовали исследователей их творчества...
|
Метки: русское зарубежье мир живописи |
Долгоруков, Сергей Алексеевич |
Красавица-Шатенка (Родовед-историк) все записи автора
Это цитата сообщения Красавица-Шатенка [Прочитать целиком + В свой цитатник или сообщество!]Материал из Википедии — свободной энциклопедии
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Долгоруков; Долгоруков, Сергей.
| князь Сергей Алексеевич Долгоруков | |||
 Художник Франц Крюгер, 1832 год |
|||
|
|||
|---|---|---|---|
| 10 марта 1848 — 17 марта 1848 | |||
| Предшественник: | Иван Степанович Калкатин | ||
| Преемник: | Афанасий Александрович Радищев | ||
|
|||
| 17 марта 1848 — 2 октября 1849 | |||
| Предшественник: | Афанасий Александрович Радищев | ||
| Преемник: | Сергей Николаевич Ермолов | ||
| Рождение: | 14 (26) сентября 1809 | ||
| Смерть: | 29 сентября (11 октября) 1891 (82 года) Санкт-Петербург |
||
| Род: | Долгоруковы | ||
| Дети: | Альбединская, Александра Сергеевна Долгоруков, Александр Сергеевич Долгоруков, Николай Сергеевич[1] |
||
| Награды: |
|
||
Князь Серге́й Алексе́евич Долгору́ков (2 (14) сентября 1809 — 16 (29) сентября 1891[2], Санкт-Петербург) — действительный тайный советник (1872), глава Ковенской и Витебской губерний[2], член Государственного Совета.
Князь Сергей Алексеевич родился в 1809 году в семье министра юстиции действительного тайного советника князя Алексея Алексеевича Долгорукова и его первой супруги Маргариты Ивановны Апайщиковой. Младший брат воронежского губернатора Юрия Долгорукова.
Окончил Пажеский корпус, был выпущен в Государственную коллегию иностранных дел. В 1828 году князь Долгорукий пожалован в камер-юнкеры и затем с 1829 года и по 1836 год служил в русских миссиях сначала во Франкфурте-на-Майне, а потом в Берлине. В 1834 году был пожалован званием камергера.
С. А. Долгоруков
С 1836 по 1843 год занимал различные должности по Министерству финансов. В 1843 году переведен в Министерство юстиции, с назначением обер-прокурором 5-го департамента Правительствующего сената.
Губернатор Ковенской (1848) и Витебской (1848—1849) губерний[2]. В 1864 году с пожалованием в статс-секретари он назначен статс-секретарём принятия прошений на Высочайшее Имя приносящих. С назначением членом совета министра финансов в 1871 году он назначен и членом Государственного совета, с оставлением в должности. В 1872 году назначен почётным членом Совета министров.
По свидетельству современника, «князь Долгоруков отличался набожностью, был очень начитан в Священном Писании, считал себя истинным сыном церкви, что не мешало ему, однако, проявлять на каждом шагу жестокосердие и необычайную алчность к деньгам; никогда не упускал он случая разорять людей, которые имели неосторожность вступать с ним в дела»[3]. Другой мемуарист пишет, что «выдающийся ум заменял князю не особенно выдающееся образование. Сердце у него горячностью не отличалось, а дела тем не менее были очень расстроены, при своём очень большом состоянии он с семьей жил сперва если не впрямь бедно, то довольно тесно и неряшливо[4].
С. А. Долгоруков скончался в Санкт-Петербурге и был похоронен в фамильном склепе князей Долгоруковых в Духовской церкви Александро-Невской лавры.
Княгиня Мария Александровна
Жена (с 1833 года) — Мария Александровна Апраксина (19.12.1816—02.05.1892), дочь графа Александра Ивановича Апраксина (1782—1848) от его брака с Марией Александровной Шемякиной (1794—1872), приходилась мужу двоюродной племянницей[5]. О помолвке фрейлины Апраксиной в декабре 1831 году писала А. Блудова[6]:
 |
Долгоруков помолвлен с графиней Апраксиной. Ей только пятнадцать лет, и потому их свадьба отложена, кажется, на два года. Говорят, что невеста очень хороша собой и сверх того будет богата, её тетка Баранова отдает ей своё имение. |  |
Княгиня Долгорукова была одной из первых красавиц Петербурга, по словам современницы, она имела «стройную фигуру, правильный профиль, лицо не особенно выразительное и несколько неопределенный взор»[7]. Была принята в интимном кружке Аничкова дворца, куда приглашалось особенное привилегированное общество и в продолжение многих лет была любимой дамой в танцах императора Николая I[8]. Позднее кавалерственная дама ордена Св. Екатерины меньшего креста. В браке имела четырёх сыновей и шесть дочерей[9], все они, по замечанию современника, отличались породистой красотой, они «были красивые до того, что нельзя было бы себе представить кого-нибудь из Долгоруких с заурядным лицом. Младшая дочь, княгиня Анюта Салтыкова, как звали её в свете, достигала в этом отношении апогея»:
Александра
Маргарита
Александр
Мария
Алексей
Анна
По случаю своего пятидесятилетнего юбилея князь Долгорукий был награждён алмазными знаками ордена Святого Александра Невского. В 1880 году был награждён орденом Святого Владимира 1-й степени.
|
Метки: долгоруковы |
Феномен российского меценатства. 100 лет спустя. |
Красавица-Шатенка (Родовед-историк) все записи автора
Феномен российского меценатства. 100 лет спустя.Страница 2 из 2
Образец для подражания
Крупные российские предприниматели из дворянства и купечества, активно занимавшиеся благотворительностью на рубеже ХIХ-ХХ веков, были людьми особой породы, особых нравственных качеств. Это были истинно верующие православные христиане, неукоснительно соблюдающие эти благочестивые традиции, и Господь щедро приумножал их богатство. 
Строгое христианское воспитание в семье развивало послушание, трудолюбие и умеренность во всем. Мальчиков с самого раннего детства приобщали к работам, не делая им никаких поблажек. Лет с 7-8 они уже помогали старшим, не только делая черную работу по уборке, мелкому ремонту. разносу товара, но и вели учетные записи в амбарных книгах. Быстро вникая в тонкости технологии и бухгалтерии, уже в 16-17 лет молодые люди становились профессионалами семейного дела и могли занимать в семейном предприятии достаточно серьезные посты. Так, сын фабриканта В.И. Прохорова Тимофей принял на себя руководство отцовской фабрикой в 16 лет. За 2 года он сумел увеличить капитал в 10 раз. Крепко встав на ноги, Тимофей начал заниматься благотворительностью. Для сравнения можно взглянуть на интересы современных 16-летних юношей и девушек...
Следующие поколения православных предпринимателей представлены уже людьми высокообразованными. Например, внук крепостного крестьянина Савва Тимофеевич Морозов, один из самых известных представителей династии благотворителей Морозовых, в 13 лет владел тремя иностранными языками, помогал отцу вести заграничные переговоры и составлять контракты. Высшее образование получил в Московском университете, а в 25 лет защитил диссертацию в Кембридже, получив патенты на изобретения в области лаков и красителей. «При сем скажу: кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет... Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело... на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу» (2 Кор. 9:6, 8, 11).
Русские купцы неукоснительно следовали Слову Божию и поражали западных партнеров своей смекалистостью и трудолюбием, размахом дел и трезвым рассуждением, ответственностью и преданием себя на волю Божию. Честность и порядочность, уважение к делу конкурента, крепкое купеческое слово, имеющее силу крепче письменного договора, помогали предпринимателям совместно развивать социальную деятельность. Работая в попечительских советах благотворительных организаций, они поддерживали друг друга в осуществлении пожертвований на добрые дела. 
Преподобный Серафим Саровский, происходивший из курских купцов, в своих поучениях часто обращался к словам и понятиям из обихода торговцев. «Выгадывайте время для получения небесных благ через земные товары», — говорил он и пояснял; «Земные товары — это добродетели, делаемые Христа ради».
В противовес стремлению всего западного мира к обеспечению личного состояния и комфортной жизни русские православные дворяне и купцы наоборот стремились к Царствию Божию. В недавней проповеди на главу Евангелия о богатом юноше, которому Господь сказал: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною» (Мф. 19:21) батюшка Алексий объяснял духовные корни расцвета русского меценатства. «Царство Божие нестяжателям дается. Нестяжательность — добродетель, недоступная для человеческого сознания, но возможная тем, кто доверяет Богу. И они делились и видели, как Господь приумножал их недостаток, приумножал с горкой, как всегда. И они еще больше делились. И еще больше приумножал Господь. Правда, когда они делились, они не загадывали вперед, что Господь прибавит. Господь не говорит, не обещает, что человек взамен получит, либо приумножение богатства, либо его потерю, но и то, и другое великое благо, т.к. из рук Господа. Они просто доверяли Богу и верили, что Господь не посрамит. Может, придется потерпеть, но, в конечном счете, Господь не посрамит. Иногда кажется, уже все. край, но у Господа все под контролем, Он все выдает точной мерой веса и в нужное время. А затем нужду ликвидирует, моментально, неожиданно, и часто самым невероятным способом. И дальше наш черед благодарности Богу еще большей жертвой».
Анна Миронова
<< Первая < Предыдущая 1 2 Следующая > Последняя >>http://putinki.uspenie.com/at-the-church/guardian/574--100-.html?start=1
|
Метки: купечество |
Городская усадьба Я. А. Маслова - А. П. Оболенского |
Красавица-Шатенка (Родовед-историк) все записи автора
Ул. Рождественка, д. 12
выявленный объект культурного наследия
|
3.83 |
Была здесь и гостиница «Берлин, и даже мастерская «усовершенствователя переплётного искусства».
Городская усадьба Я. А. Маслова - А. П. Оболенского, 2014 г.
Автор фото: Александр Иванов
Гостиница "Берлин", 1895-1900 гг.
Автор фото: pastvu.com
Отель "Берлин" на Рождественке, 1901 г.
Автор фото: pastvu.com
2014 г.
Автор фото: Александр Иванов
Кованый балкон. 2014 г.
Автор фото: Александр Иванов
1 / 5
Современное владение № 12 по улице Рождественке в середине XVII века принадлежало князьям Львовым. В 1773 году его хозяином числится действительный статский советник Яков Андреевич Маслов. Тогда же здесь был возведён главный дом в глубине парадного двора с двумя флигелями, выходящими на красную линию Рождественки.
В конце XVIII столетия усадьба в качестве приданого переходит к тайному советнику князю Андрею Петровичу Оболенскому. А. П. Оболенский первым браком был женат на внучке Я. А. Маслова Марфе Андреевне, умершей родами в 1796 году.
В 1817 году князь Оболенский был назначен попечителем Московского учебного округа. Он очень много сделал для восстановления Московского университета, сильно пострадавшего во время наполеоновского пожара. По его инициативе и на сэкономленные в ходе восстановительных работ деньги, были возведены несколько новых университетских корпусов, отремонтировано здание Благородного пансиона на Тверской улице, приобретены научные коллекции, систематизированы и напечатаны их научные описания.
Часть помещений усадьбы сдавалась. Так в 1840-1850-х годах здесь размещалась мастерская «усовершенствователя переплётного искусства» Н. П. Хитрова, уроки переплётного дела у которого брал прославленный генерал А. П. Ермолов.
В 1860-е годы наследниками А. П. Оболенского усадьба была продана московскому купцу А. К. Беккерсу.
В 1874 году владение приобрёл купец 1-й гильдии Александр Никифорович Прибылов, сделавший большой капитал на торговле бумажной пряжей и нитками и скупивший целый ряд домов в Москве. Прибыловым принадлежал, в частности, и дом № 4 по Рождественке, на месте которого позже было построено здание «Детского мира».
После смерти А. Н. Прибылова усадьба перешла к его вдове Клавдии Ивановне.
Во второй половине XIX века усадебные постройки не раз перестраивались, в том числе и в 1896 году по проекту архитектора И. А. Иванова-Шица. Флигели, ставшие боковыми крыльями ансамбля, и превращённые в доходные дома, были надстроены до высоты главного дома. Обращают на себя внимание балконы с красивыми изящными решётками. Отдельные элементы фасадной композиции главного дома - вертикальные лопатки, ритм оконных проемов сохранились, по-видимому, от первоначального облика здания.
В конце XIX - начале ХХ века в доме располагалась гостиница «Берлин» с рестораном и семейным садом. Здесь останавливался знаменитый художник-баталист В. В. Верещагин, известный пианист и композитор П. А. Папст. С началом Первой мировой войны гостиница была переименована в «Париж-Англия».
Последним дореволюционным владельцем был Николай Тимофеевич Соловьёв.
Уже долгие годы здание занимает Институт востоковедения Российской Академии наук.
В наши дни комплекс старинной усадьбы находится на государственной охране.
https://um.mos.ru/houses/gorodskaya-usadba-ya-a-maslova-a-p-obolenskogo/
|
Метки: дворянские владения оболенские масловы |
Крепостные гаремы российских помещиков: правда или миф |
Красавица-Шатенка (Родовед-историк) все записи автора
Барин приехал на побывку
Здравствуйте, мои дорогие читатели! Спасибо, что поддерживаете меня и мой канал!
Такое понятие как «гарем» более свойственно для восточной культуры. Это на Востоке было принято заводить по нескольку жен и по столько же, а то и больше, наложниц.
С культурой России гарем никак не ассоциируется. Однако так ли это на самом деле?
В пользу того, что некоторые помещики устраивали в своих домах-усадьбах подобие восточного гарема, свидетельствует огромное количество фактов. Российское законодательство и церковь запрещало эксплуатировать крестьянок помещикам для удовлетворения своих похотей. Сами помещики нарушали все запреты, потому что знали – все им сойдет с рук.
На самом деле крепостные девушки и женщины были беззащитны перед чинившим произвол хозяином. Такие связи по большей части носили принудительный характер. Некоторые помещики просто брали женщин силой. Иные приезжали в деревни со своими друзьями, поили женщин или малолетних детей и начинали активно к ним приставать.
Помещики оправдывали свое поведение таким выражением: «Должна идти, коли раба!». Некоторые исследователи крепостничества о принуждении к разврату даже используют термин «барщина для женщин».
"Торг" Художник Н. Неврев. Дружки-помещики понаехали в деревню
Один мемуарист рассказывал о своем знакомом помещике, который был в своем имении «настоящим петухом, а вся женская половина – от млада и до стара – его курами. Пойдет, бывало, поздно вечером по селу, остановится против какой-нибудь избы, посмотрит в окно и легонько постучит в стекло пальцем – и сию же минуту красивейшая из семьи выходит к нему».
Многие помещики наведывались в свои деревни, не живя в имениях. Они жили в столице или заграницей. Во время своих приездов помещики требовали с управляющего список подросших девушек. Всех их забирал с собой. Когда список заканчивался, помещик уезжал в другую деревню. Назад возвращался через год.
Крестьяне пытались жаловаться. Но слово помещика против их слова было весомым аргументом. Крестьяне априори становились бунтовщиками, которых ждало суровое наказание. Лишь немногим удавалось установить правосудие.
Гарем из «крепостных девок» такой же атрибут России XVIII –XIX столетия, как, к примеру, псовая охота.
Дети помещиков, рожденные крепостными крестьянками, росли среди дворовых людей и были слугами. Нередко их продавали на сторону, другим помещикам.
"Родительская радость". Художник К. Лемох. "Счастливый" темноволосый отец рассматривает светленького ребенка. Без барина тут не обошлось. А им крепостным куда ж деваться....
https://zen.yandex.ru/media/id/5a3e77e9581669d671d...i-mif-5c5d2ad42e28b400adc85812
|
Метки: дворянство их нравы |
Александра Столярова |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
Исторические отчеты и семейные деревья об Александра Столярова.
Отчеты могут включать фотографии, оригиналы документов, семейную историю, родственников, конкретные даты, местности и полные имена (в том числе девичьи фамилии).
Александра Петровна Семенова (Столярова) родилась день месяц 1871, в место рождения, у Петр Иванов Столяров и Александра Михайловна Столярова.
Петр родился 15 Декабрь 1815, в Московская область, Можайский район, Мокрое (Смоленская губерния, Гжатский уезд, село Мокрое).
Александра родилась 12 Апрель 1829, в Московская область, Можайский район, Мокрое (рядом- с. Дедовское Гжатского уезда Смоленской губ.).
Александра крестили день месяц 1871, в место крещения.
У неё было 9 брата или сестры / братьев или сестер: Агриппина Петровна Гудкова (Столярова), Татьяна Петровна Столярова (Столярова) и еще 7 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Михаил Семенович Семенов день месяц 1893, в возрасте 22 года / лет в место бракосочетания.
Михаил родился 24 Октябрь 1871, в г. Москва, Пуговишников пер. 4.
По роду деятельности он был Предприниматель.
У них было 2 ребенка / детей: Владимир Михайлович Семенов и еще один ребенок.
Александра жила в адрес.
По роду деятельности она была занятие.
Александра умерла день месяц 1943, в возрасте 72 года / лет в место смерти.
Александра Елесеевна Кулешова (Столярова) родилась день месяц 1919, в место рождения, у Кравченко.
Александра вышла замуж за Григорий Кулешов в 1937, в возрасте 17 года / лет в место бракосочетания.
Григорий родился 17 Ноябрь 1910, в с.Ной Партизанского р-на.
У них было 4 ребенка / детей: Владимир Кулешов и еще 3 ребенка / детей.
По роду деятельности она была занятие.
Александра умерла от причина смерти день месяц 1994, в возрасте 75 года / лет в место смерти.
Она была похоронена день месяц 1994, в место захоронения.
Александра Сидоровна Столярова (Красная) родилась день месяц 1921, в место рождения, у Сидор Силич Красный и Марина Красная.
Сидор родился приблизительно в 1880 г..
У Александра было 5 сестер: Мария Сидоровна Долгополова (Красная), Татьяна Сидоровна Миханоша (Красная) и еще 3 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Юрий Михайлович Столяров.
У них был один ребенок.
Александра умерла день месяц 1997, в возрасте 76 года / лет в место смерти.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра Григорьевна Цыганова (Столярова) родилась день месяц 1933, в место рождения, у Григорий Захарович Столяров и Мария Ивановна Столярова (Сёмкина).
Григорий родился в 1888.
Мария родилась в 1901, в Россия.
У Александра было 5 брата или сестры / братьев или сестер: Анна Григорьевна Макеева (Столярова), Василий Григорьевич Столяров и еще 3 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Борис Степанович Цыганов.
Борис родился 16 Февраль 1928, в д.Куриловка, Атюрьевский р-он, Мордовия.
У них был один ребенок.
Александра умерла день месяц 1998, в возрасте 65 года / лет в место смерти.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра Михайловна Столярова родилась день месяц 1829, в место рождения, у Михаил Тихонов и Наталия Космина.
Михаил родился До 1811, в Московская область, Можайский район, Мокрое (рядом- с. Дедовское Гжатского уезда Смоленской губ.).
Наталия родилась приблизительно в 1804 г., в Московская область, Можайский район, Мокрое (рядом- с. Дедовское Гжатского уезда Смоленской губ.).
Александра крестили в место крещения.
У неё было 3 брата или сестры / братьев или сестер: Евдокия Михайлова и еще 2 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Петр Иванов Столяров в возрасте 17 года / лет в место бракосочетания.
Петр родился 15 Декабрь 1815, в Московская область, Можайский район, Мокрое (Смоленская губерния, Гжатский уезд, село Мокрое).
По роду деятельности он был Главный магазейщик.
У них было 10 ребенка / детей: Александра Петровна Семенова (Столярова), Агриппина Петровна Гудкова (Столярова) и еще 8 ребенка / детей.
Александра жила в адрес.
Она жила день месяц 1850, в адрес.
Она жила день месяц 1858, в адрес.
По роду деятельности она была занятие.
Александра умерла приблизительно в 1914 г., в возрасте 84 года / лет в место смерти.
Александра Степановна Столярова (Иванова) родилась день месяц 1925, у Степан Макарович Иванов и Ирина Васильевна Иванова (Сосорева).
Степан родился в 1898, в Степанкино, Псковкая область, Россия.
Ирина родилась 21 Апрель 1903.
У Александра было 7 брата или сестры / братьев или сестер: Елена Степановна Иванова, Анна Степановна Ианова (Иванова) и еще 5 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Владимир Николаевич Столяров.
Владимир родился в 1927.
У них был один сын: Николай Владимирович Столяров.
Александра умерла день месяц 1994, в возрасте 68 года / лет.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра Ивановна Столярова (Дегтярева) родилась день месяц 1916, у Иван Николаевич Дегтярев и Мария Ивановна Дегтярева (Зотова).
У Александра был один брат: Николай Иванович Дегтярев.
Александра вышла замуж за Григорий Степанович Столяров.
Григорий родился 21 Январь 1913, в Bondari, Tambovsjkaja obl.
У них было 3 ребенка / детей: Римма Григорьевна Столярова и еще 2 ребенка / детей.
Александра умерла от причина смерти день месяц 2002, в возрасте 85 года / лет в место смерти.
Александра Ивановна Игошева (Столярова) родилась день месяц 1930, у Иван Андреевич Столяров и Агафья Михайловна Столярова.
Иван родился 29 Апрель 1903, в Силино, Ардатовский район, Мордовия, Россия.
Агафья родилась 20 Апрель 1903, в Силино, Ардатовский район, Мордовия, Россия.
У Александра было 6 брата или сестры / братьев или сестер: Валентин Иванович Столяров, Николай Иванович Столяров и еще 4 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Василий Степанович Игошев.
Василий родился 18 Март 1933.
У них было 3 ребенка / детей: Валентина Васильевна Захаров (Игошева) и еще 2 ребенка / детей.
Александра умерла в 2006, в возрасте 75 года / лет.
Александра Васильевна Столярова (Поварова) родилась день месяц 1928, в место рождения, у Василий Никитович Поваров и Поваров.
Василий родился 1 Январь 1895, в с. Шуватово Инзенского района Ульяновской области.
родилась в 1897, в с. Шуватово Инзенского района Ульяновской области.
У Александра было 6 брата или сестры / братьев или сестер: Мария Васильевна Чаркин (Поварова), Анна Васильевна Кузнецова (Поварова) и еще 4 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Федор Степанович Столяров.
Федор родился 19 Февраль 1932, в с. Шуватово Инзенского района Ульяновской области.
У них было 4 ребенка / детей.
Александра умерла день месяц 1991, в возрасте 63 года / лет в место смерти.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра [Аля] Сергеевна Парфенова (Столярова) родилась день месяц 1922, в место рождения, у Сергей Павлович Столяров и Мария Ивановна Столярова (Никифорова).
Сергей родился в 1886.
Мария родилась 14 Апрель 1898, в с. Космачево, Людиновский р-н, Калужская обл..
У Александра было 3 брата или сестры / братьев или сестер: Наталья Сергеевна Рогожина (Столярова) и еще 2 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Николай Андреевич Парфенов день месяц 1948, в возрасте 26 года / лет в место бракосочетания.
Николай родился 2 Май 1926, в Рождествено.
У них было 2 ребенка / детей.
Александра умерла день месяц 2002, в возрасте 80 года / лет в место смерти.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра Столярова (Куркина) родилась день месяц 1928, в место рождения, у Митрофан Киреевич Куркин и Алена Дмитриевна Куркина.
У Александра была одна сестра: Ольга Нечитайлова (Куркина).
Александра вышла замуж за Иван Столяров.
Иван родился 7 Февраль 1926.
У них был один ребенок.
Александра умерла день месяц 2010, в возрасте 82 года / лет в место смерти.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра Овечкина (Столярова) родилась день месяц 1914, в место рождения, у Митрофан Столяров и Татьяна Столярова.
Митрофан родился в Рязанская обл. с.Калинино.
Татьяна родилась в Рязанская обл. с.Ново-Тишевое.
У Александра было 6 брата или сестры / братьев или сестер: Мария Жатон (Столярова), Анна Шарыгина (Столярова) и еще 4 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Илья Овечкин.
Илья родился 15 Июль 1905, в Рязанская обл. с.Боровок.
У них было 6 ребенка / детей: Виктор Овечкин и еще 5 ребенка / детей.
Александра умерла день месяц 1993, в возрасте 79 года / лет в место смерти.
Александра Ивановна Сигаева (Столярова) родилась день месяц 1914, в место рождения.
Александра вышла замуж за Григорий Михайлович Сигаев.
Григорий родился в Пензенская обл., Лунинский р-н, с.Сандерки.
У них была одна дочь: Людмила Григорьевна Шпилькова (Сигаева).
Александра умерла от причина смерти день месяц 1993, в возрасте 79 года / лет в место смерти.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра Здобнухина (Столярова) родилась день месяц 1913, в место рождения, у Анисим Столяров и Анастасия Столярова.
У Александра было 6 брата или сестры / братьев или сестер: Клавдия Комиссарова (Столярова), Евгения Земскова (Здобнухина) и еще 4 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Михаил Здобнухин.
У них было 3 ребенка / детей: Геннадий Здобнухин и еще 2 ребенка / детей.
Александра вышла замуж за Павел Воронцов.
Павел родился в 1901.
Александра умерла от причина смерти день месяц 1998, в возрасте 85 года / лет.
Александра СТОЛЯРОВА (ЖУКОВА) родилась день месяц 1915, в место рождения, у Яков ЖУКОВ.
У Александра было 2 брата или сестры / братьев или сестер: Таисия ФРОЛОВА (ЖУКОВА) и еще один брат или сестра.
Александра вышла замуж за Федор СТОЛЯРОВ.
Федор родился 8 Январь 1912.
У них было 10 ребенка / детей: Борис СТОЛЯРОВ, Александр СТОЛЯРОВ и еще 8 ребенка / детей.
Александра умерла день месяц 1989, в возрасте 73 года / лет.
Александра Кузина (Столярова) родилась день месяц 1947, в место рождения, у Семен Апарушкин и Анастасия Апарушкин (Столярова).
Анастасия родилась 23 Октябрь 1917, в д. Палатки, Юхновского р-на, Калужской области.
У Александра был один брат или сестра.
Александра вышла замуж за Анатолий Кузин.
Александра умерла от причина смерти день месяц 2011, в возрасте 64 года / лет в место смерти.
Александра Михайловна Столярова родилась у Михаил и Наталия Космина.
У Александра была одна сестра: Евдокия Михайлова.
Александра вышла замуж за Пётр Иванович Столяров.
Пётр родился в 1817, в Смоленская губерния Гжатский уезд село Мокрое.
У них было 10 ребенка / детей: Мария Петровна Субботина (Столярова), Александра Семенова (Столярова) и еще 8 ребенка / детей.
Александра умерла в 1914.
Александра Микулова (Столярова) родилась день месяц 1915, у Иван Столяров.
Александра вышла замуж за Иван Микулов.
Иван родился в 1912.
У них было 2 дочери / дочерей: Валентина Китова (Микулова) и еще один ребенок.
Александра умерла день месяц 1994, в возрасте 78 года / лет.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра Михайловна Столярова вышла замуж за Пётр Иванович Столяров.
Пётр родился в 1817, в Смоленская губерния Гжатский уезд село Мокрое.
У них было 9 ребенка / детей: Мария Петровна Субботина (Столярова), Александра Семенова (Столярова) и еще 7 ребенка / детей.
Александра умерла в 1914.
Александра Столярова (Антипова) родилась в 1909, у Константин Антипов и Антипова.
У Александра был один брат: Федор Антипов.
Александра вышла замуж за Василий Столяров.
Василий родился в 1908, в Вологодская область, деревня Мусора (хутор Нива).
У них было 3 ребенка / детей: Клавдия Билева (Столярова) и еще 2 ребенка / детей.
Александра умерла день месяц 1981, в возрасте 72 года / лет в место смерти.
Она была похоронена в место захоронения.
Александра Шубенина (Столярова) родилась день месяц 1902, в место рождения, у Мария Васильевна Ильина.
Мария родилась в 1880, в Пензенская губ., дер. Подсот.
У Александра было 2 брата или сестры / братьев или сестер: Мария Васильевна Вершинин (Ильина) и еще один брат или сестра.
Александра умерла в возрасте 82 года / лет в место смерти.
Александра Алексеевна Кузьмичева (Столярова) родилась приблизительно в 1905 г., у Алексей.
У Александра была одна сестра: Манефа Алексеевна.
Александра вышла замуж за Петр Арсентьевич Кузьмичев.
Петр родился 25 Июнь 1903.
У них было 3 ребенка / детей: Валентина Елесина (Кузьмичёва) и еще 2 ребенка / детей.
Александра умерла день месяц 1988, в возрасте 83 года / лет.
Она была похоронена в место захоронения.
22 из 69 людей Просмотреть всех
Ищите личную информацию совершенно по-новому
Создайте бесплатное семейное дерево для себя или для Александра Столярова, и мы найдем новую ценную информацию для Вас.
Александра Столярова 1925 1994
Александра, Степановна Столярова родилась день месяц 1925, у Степан, Макарович Иванов и Ирина, Васильевна Иванова.
У Александра было 8 брата или сестры / братьев или сестер: Елена Степановна Иванова, Анна Степановна Ианова и еще 6 братьев или сестер.
Александра вышла замуж за Владимир, Николаевич Столяров.
У них был один сын: Николай Владимирович Столяров.
Александра умерла день месяц 1994, в возрасте 68 года / лет.
Она была похоронена в место захоронения.
Alexandra 1910 1980
Alexandra, Александра родилась день месяц 1910, у Vasilii, Василий, Владимирович Stoljarow, Столяров и Sophie Konstantinovna, Софья, Константиновна Stoljarow, Столярова.
У Alexandra было 2 брата или сестры / братьев или сестер: Helene Елена Solovjov Соловьева и еще один брат или сестра.
У Alexandra была одна дочь: Nadezhda Надежда.
Alexandra умерла в 1980, в возрасте 69 года / лет.
Александра Столярова 1916
Александра, Ивановна Столярова родилась в 1916, в место рождения, у Иван.
Александра Столярова 1916
Александра, Александровна Столярова родилась в 1916, в место рождения, у Александр.
4 из 10 отчетов Просмотреть все
Russia, Samara Church Books, 1869-1917
Александра Столярова 1895 1899
Александра Столярова родилась приблизительно в 1895 г..
Александра умерла день месяц 1899, в возрасте 4 года / лет в место смерти.
Александра Столярова 1801 1885
|
Метки: столяровы |
Купцы Масловы |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
31.03.2016 Макфред
Достоверно известно, что первым жителем Лебедяни по фамилии Маслов был прибывший на воеводство и руководивший крепостью в 1625-1628 г.г. рязанский городовой дворянин Иван Иванович Маслов*) В 1594-97 гг. он владел поместьями в Моржовском стане. За ним же с родственниками числились вотчины Осовец и Зименки на Рязанщине.
В 1614 г. он состоял головой в прибылом полку воевод кн. Лыкова и Ододурова в Переславле Рязанском «для приходу крымских и ногайских людей», с ним переславских стрельцов 85 человек. В 1619 г. воевода в Печерниках, в 1624-1627 гг. на воеводской должности одновременно в Печерниках и на Лебедяни. В 1625 г. с ним в Печерниках «по росписи из стрелецкого приказу стрельцов 85 чел., казаков 50 чел., обоего 135 чел. пеших, служат с земель, пушкарей и затинщиков 30 чел., розсылщиков 10 чел., воротников 2 чел., кузнецов 2 чел., тюремной сторож 1 чел.; и всего всяких людей 180 человек». По разряду того же года с ним на Лебедяни детей боярских и казаков конных 223 чел. В 1627 г. служил по городовому списку, в 1628-29 гг. воевода на Сапожке.
Воевода И.И. Маслов принадлежал к одному из дворянских родов Масловых. Согласно легенде, родоначальник самого древнего из них, Александр Маслов, выехал из Литвы в конце XIV века к Великому князю Рязанскому Олегу Ивановичу и был пожалован им вотчинами. Основоположник второго рода Масловых Анцифор выехал из Литвы около 1519 года к великому князю московскому Василию III. Сын Анцифора Иван получил деревню Творниково в Заупском стане Тульского уезда. Третий род Масловых, известный с середины XVI века, имел земли в Рославльском уезде. По мнению известного генеалога дворянства Ю.В. Арсеньева, эти три рода могли иметь общего предка в Литве **). Дальнейшая судьба лебедянского воеводы И.И. Маслова пока не выяснена. Известны и недворянские рода Масловых. К началу XX века фамилию Масловых в Лебедяни носили, по меньшей мере, три рода, скорее всего, между собой не связанные. В Лебедяни – купеческий род связан с именем известного торговца Василия Петровича Маслова (годы жизни 1879 – ? ). Он владел известным рыбным магазином «Щука» ***).
Второй зафиксированный род Масловых – мастеровые и каменщики из Черепяни, часть из которых жила и работала в Лебедяни. Предки этой линии Масловых, крестьяне, по семейным преданиям пришли на Тамбовщину из Мордовии. По фамильной легенде каменщик Иван Иванович Маслов (родился около 1890 г., умер в 1930-е годы) участвовал в ремонте кремлевской стены в Москве. По рассказам его внучатой племянницы Т.И. Абрамовой (Москва, 2006 г.), один из братьев И.И. Маслова, участвовал в революционных событиях, но был расстрелян.
Третий род Масловых, о котором пойдет речь ниже, уже в первой трети XIX века принадлежал к сословию мещан города Лебедяни Тамбовской губернии. Семейные предания относят его появление в Лебедяни к 1720-м годам, когда сословия мещан еще не существовало. Первый предок, о котором имеются косвенные метрические сведения — Иван Маслов. Ориентировочно период его жизни можно принять с 1780-х по 1830-е годы.
Его сын, мещанин Василий Иванович Маслов (примерные годы жизни: 1810-е-1860-е, документально подтвержден лишь второй брак) занимался мелкой торговлей, положил начало накоплению денег. У него был собственный дом на Гороховской улице. Женой его была дочь лебедянского мещанина Мария Васильевна Подзагнетникова. В декабре (?) 1838 года у них родился сын Николай. Года через два — дочь, Анна, впоследствии вышедшая замуж за лебедянского мещанина Петра Павловича Русинова.
Николай Васильевич Маслов (1838-1900 гг.), так же, как и отец, относившийся к мещанскому сословию, в молодости служил приказчиком в городской булочной, позже торговал самостоятельно.
дом с участком в 8 соток на Гороховской улице
Он имел собственный дом с участком в 8 соток на Гороховской улице (в XX веке до революции это д. № 15). Усадьба на Гороховской была обнесена глухим кирпичным забором-стеной высотой два с половиной метра.
забор-стена высотой два с половиной метра.
В некоторых местах стены были сделаны ниши для будущих магазинных окон.
Каменный погреб дома Масловых был большим и высоким. Он был приспособлен для хранения значительного количества продуктов. Вход в погреб был со двора.
В 1860-90 годы Николай Васильевич Маслов активно занимался мелкой торговлей. В разные годы он уезжал из Лебедяни за товаром или торговал на ярмарках других городов сел. Это подтверждает и билет, выданный ему в 1862 году лебедянским мещанским обществом для хождения в другие города сроком на один месяц.
Дополнительным источником дохода в семье служило домашнее виноделие. Николай Васильевич составлял вина строго по рецептам, используя различные компоненты, которые, покупал. Вероятно, он работал по договору с кем-то из лебедянских купцов, предположительно, с Русиновыми.
Николай Васильевич
Николай Васильевич (на фото 1880-х годов) не имел систематического образования, он закончил лишь городское училище, тем не менее, был человеком широких интересов. Он приобретал и читал книги, охотно писал, ведя торговые записи и почтовую переписку. С увлечением Николай Васильевич занимался врачеванием. Домашние лечебники, инструкции по применению различных видов лекарств, изданные официально и выписанные им собственноручно из различных источников, были у него постоянно под рукой. В доме на Гороховской был специальный шкаф, заполненный склянками с настойками, мазями, порошками, медицинскими принадлежностями. Значительное количество лекарств, многолетний интерес к лечению говорят и о довольно широкой практике Н.В.Маслова. По-видимому, к нему обращались за помощью не только домашние и родственники, но и многие знакомые. Приучал он к лекарскому делу и своих детей. Николай Васильевич пополнял свои знания и материальную базу, делая различные заказы в других торговых лавках, переписывался и консультировался с врачами. В семье неплохо знали способы лечения различных болезней, основы гигиены, разбирались в травах, знали основы латыни.
Особым пристрастием Николая Васильевича была ловля певчих птиц силками. Невольниц держали дома в отдельных клетках, которые развешивались по всем комнатам. Слушали пение, вели разговоры о его качествах со знатоками. Птиц затем продавали на лебедянских ярмарках, особенно в Троицын день.
Пелагеея Федоровна
Жена Николая Васильевича, Анна Васильевна, урожденная Жеркова, вместе со своей матерью Пелагеей Федоровной Жерковой держала торговую лавку на базарной площади Лебедяни, в которой торговала мануфактурными и другими товарами, сама вела дело и владела значительной долей, а позже – всем материальным наследством семьи.
Жерковы состояли в близком родстве с лебедянскими купцами Рахлеевыми и ефремовскими купцами Монаенковыми. Двоюродный брат Анны Васильевны о. Варлаам (Василий Данилович Монаенков) был монахом Свято-Пантелеймонова Русского монастыря на греческом Афоне при небезызвестном настоятеле архимандрите о. Макарии (1821-1889 г.г.), происходившем из рода именитых тульских купцов. В середине XIX века русское купечество, в том числе тамбовское, активно поддерживало своими пожертвованиями русских монахов на св. Афоне ****). Посильно участвовали в этом Масловы и особенно Русиновы. О. Варлаам переписывался с Жерковыми, а поскольку дела переписки в семье лежали на Николае Васильевиче Маслове, то он оказался автором и получателем различных корреспонденций, в том числе связанных с пожертвованиями родственников.
В 1897 году у А.В. Масловой обнаружилась злокачественная опухоль. Николай Васильевич подключил все свои связи среди практикующих врачей, вплоть до врача из соседней Орловской губернии. Он писал письма к людям, лечившим различными способами подобные заболевания, не жалел денег на лекарства. Однако вылечить жену так и не смог. Умерла Анна Васильевна 23 (11) апреля 1898 года. Перед кончиной она благословила мужа и бывших в то время дома детей.
После преждевременной смерти жены (в возрасте около 56 лет), Николай Васильевич прожил всего два года. Еще физически бодрым, шестидесяти двух лет, он внезапно умер от апоплексического удара, случившегося с ним на базаре возле Ново-Казанского собора. Похоронен он был на старом Лебедянском кладбище рядом с женой. До 1950-х годов дети посещали их могилы. Внуки Н.В. Маслова разъехались по всей стране и сегодня места захоронений Н.В. и А.В. Масловых, а также П.Ф. Жерковой, пережившей дочь на несколько лет, к сожалению, утеряны. У Николая Васильевича и Анны Васильевны Масловых было шестеро детей. Двое из них умерли в младенчестве. В Лебедяни продолжали жить — Мария (1866-1942 гг.), Иван (1869-1898 гг.), Владимир (1875-1947 гг.), Татьяна (1878-1953 гг.).
Старший сын Иван
Старший сын Иван также как и отец занимался мелкой торговлей, однако, не слишком удачно. Он рано отделился от семьи и однажды пропал во время торговли вне дома. Ему было около 29 лет. Последние годы он жил в селе Красном.
Младший сын, Владимир, окончив городское училище, некоторое время также торговал на различных ярмарках, помогал матери в лавке, работал у родственников, купцов Русиновых, ходил торговать в Сезеново, Моршанск, Елец, Михайлов.
Старший сын Иван
Двадцатилетним он вытягивает жребий и в 1896 году уезжает на военную службу рядовым на три года в крепость Новогеоргиевск, под Варшавой. Возвращается со службы телеграфистом унтер-офицерского звания.
Мария Николаевна
Дочери, Мария Николаевна Маслова и Татьяна Николаевна, окончили начальное городское училище, участвовали в торговых делах семьи, овладели различными навыками домашней работы, охотно читали и пели, вели обширную переписку.
Татьяна Николаевна
Татьяна хорошо готовила, играла на гармони-ливенке, рисовала, Мария была неплохой рукодельницей – обшивала семью, брала заказы для заработка, вела домашнее хозяйство: держала корову, делала домашние заготовки. В 1920-е годы несколько лет работала в Лебедянской больнице в составе младшего медперсонала. Сестры воспитывали племянников (они были их крестными), подолгу у них живших во время учебы в Лебедяни. Мария и Татьяна остались жить в родительском доме на Гороховской, так и не выйдя замуж. В зрелые годы сестры существовали на средства, получаемые от квартировавших в их доме учащихся. С возрастом они стали более религиозными, малообщительными, помногу болели. Брат Владимир и племянники как могли, помогали им материально. Со смертью Татьяны Николаевны Масловой в 1953 году присутствие рода Масловых в Лебедяни прекратилось.
Трудно сказать, как сложилась бы судьба Владимира (на фото 1897 г., справа), если бы в 1890 году к Лебедяни не подвели Рязанско-Уральскую железную дорогу (РУЖД), и не началось строительство железнодорожного вокзала. По приходе с военной службы Владимир меняет расчетную книжку лавочника на ключ Морзе телеграфиста и выбирает карьеру железнодорожного служащего. В 1903 году он женится на зажиточной государственной крестьянке села Старый Копыл Прасковье Семеновне Прониной
с мужем и старшими детьми Лидией и Николаем
(на фото 1908 г. она с мужем и старшими детьми Лидией и Николаем). Род Прониных был породнен со священническими лебедянскими родами Лакедемонских и Сокольских. Детей у Масловых было пятеро. Благодаря настойчивому характеру матери, старшие дети учатся в гимназии, много читают, занимаются самообразованием.
В послужном списке В.Н. Маслова одиннадцать станций РУЖД, на которых за сорок лет он прошел путь от приемщика поездов до начальника узловой станции Арсеньево (Тульской губернии). Владимир Николаевич был опытным специалистом, уважаемым на дороге, не раз до революции отмечался благодарностями железнодорожного начальства. В числе отличившихся за проведение мобилизации в Первую Мировую войну был награжден медалью ордена Белого Орла за высочайшей подписью.
Несмотря на то, что Масловы в материальном плане значительно пострадали от революционных перемен (были аннулированы вклады, ассигнации, конфискованы деньги, материальные ценности, копившиеся семьей в течение десятков лет), Владимир Николаевич, посвятив себя железной дороге, с высокой внутренней выдержкой принял условия нового режима. Он неоднократно переживал и бесцеремонность действий ВЧК, и наскоки продовольственных отрядов, и подозрения в нелояльности к новому строю, и дознания в период красного террора. При этом он никого не подставил, старался, как мог, защищать сослуживцев и лично отвечал за работу в целом той или иной станции. Так, в 1920 году он спас от расстрела сотрудниками ВЧК за мелкую провинность помощника начальника станции Тёплое Г.П. Козлова, имевшего огромную семью. Сознательно не участвуя в политических и пропагандистских мероприятиях нового поколения железнодорожников, В.Н. Маслов сосредоточился на технической работе, обучении кадров. Он тяжело переживал известия о расстрелах и репрессиях НКВД в отношении его родственников, старых товарищей, работавших на соседних станциях. В трудные годы революции, гражданской войны и голода неизменной опорой и поддержкой его была жена,
Прасковья Семеновна
Прасковья Семеновна, имевшая едва ли не больший, чем ее муж, нравственный авторитет среди семей железнодорожников линии Раненбург-Смоленск. И спустя многие годы, после переездов вслед за мужем с очередной станции на другую, к ней продолжали приезжать за советами по решениям семейных проблем ее подруги и знакомые. Она помогала словом и делом десяткам женщин в округе, неся при этом нелегкий семейный крест.
Возможно, В.Н. Маслов чудом уцелел в годы репрессий, потому что по окончании Гражданской войны он осознанно во имя выживания и развития семьи вынужден был уйти на должностное понижение. Окончил свой профессиональный путь он помощником начальника маленькой станции Богатищево в 1936 году, за год до очередной кровавой чистки среди бывших специалистов-железнодорожников. Последние свои одиннадцать лет (из них семь – с женой, до ее смерти в 1944 году), он прожил в подмосковном поселке Хотьково близ Загорска, живя исключительно натуральным хозяйством, но, умудряясь при этом активно помогать семьям детей, ушедших на фронты Великой Отечественной, и своим лебедянским сестрам
В.Н., П.С. Масловы и некоторые члены семьи
Судьбы детей и внуков В.Н. и П.С. Масловых сложились по-разному и в то же время чем-то похожи. Трудно пережиты голодные тридцатые годы, Великая Отечественная война, случалось горе, болезни, были потери, впрочем, не такие многочисленные, какие пришлось пережить их близким из породненных фамилий. Гораздо сильнее пострадали семьи Прониных, Лакедемонских, Сокольских, в которых кровавое время 1920-30–х годов погубило многих честных людей, повинных лишь в том, они были непролетарского происхождения.
В советский период дети В.Н. и П.С. Масловых стали инженерами, служащими, учителями, врачами*****. Внуки расширили этот список профессий. К перечисленым, добавились военные, художники, музыканты, бизнесмены, журналисты. Но это уже другие истории, не связанные непосредственно с Лебедянью. До сих пор многие Масловы вспоминают и чтут своих тамбовских предков, с благодарностью в душе передавая потомкам знание о месте истока своей фамилии – старинном уездном городе на Верхнем Дону.
Е.А. Маслов,
Сергиев Посад,
25 августа 2006 г.
Автор будет благодарен всем, кто откликнется с добавлениями, комментариями, или критикой по этому материалу.
Написать можно по адресу: maslov57@mail.ru
Примечания.
* — П.Н. Черменский, «Город Лебедянь и его уезд», СПб, 1913 г., изд. Тип. В.Д. Смирнова, к трехсотлетию
г. Лебедяни 1613-1913.
**- Сайт дворян Масловых
***- В.В. Акимов, «Лебедянь от А до Я», Липецк, 2005 г., статья «Щука».
****- П.Н.Троицкий «Русские на Афоне», изд. 2003 г.
*****- Е.А. Маслов. «Масловы в Куркинском районе», газета «Вперед» Куркинского района Тульской области,
№№ 57-58,59 за 2004 г.
Фрагмент фотоизображения купца В.П. Маслова предоставлен Лебедянским краеведческим музеем.
Биографические сведения о действующих лицах очерка и фотографии из ГАЛО и архива Е.А.Масловаhttp://www.lebedyan.com/personalii/maslovy/kupcy-maslovy/
|
Метки: масловы |
Электрическое дальновидение |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
Иоффе взял термин «видение на расстоянии» из статьи Кэмпбелла Свинтона в журнале «Nature», где автор использовал выражение «электрическое видение на расстоянии».
Идея захватила Льва. Иоффе предложил Льву вступить в члены только что открытой Иоффе Инженерно-физической школы при Физико-техническом институте и взять проблему «электрического видения» в качестве кандидатской диссертации. Поле деятельности было совершенно открытым. Нигде в мире ещё не было телевизионных систем, хотя общие концепции передачи изображений уже начали обсуждаться. Лев взялся за дело и привлёк к работе некоторых сотрудников Физико-технического института и, прежде всего, Константинова.
На самом деле у него уже был «задел». В 1921 году, по своей собственной инициативе, Термен разыскал около 50 статей и патентов, связанных с телевидением; причём первые из них относились ещё к 1825 году. Лев доложил о своих изысканиях на семинаре в институте и на заседании Русского общества радиоинженеров. Он обнаружил, что термин «телевидение» был предложен в 1900 году Константином Перским на Международном Конгрессе по электричеству во время работы Парижской выставки. Лев узнал также, что самое раннее изобретение, являющееся предвестником телевидения, было запатентовано в 1884 году немецким изобретателем Полем Нипковым.
«Диск Нипкова» представлял собой большую круглую пластину с 24-мя небольшими отверстиями-апертурами, расположенными в форме участка спирали вблизи внешнего края. При вращении диска эти апертуры сканировали изображение освещённого объекта и направляли его на селеновую ячейку, которая преобразовывала информацию в серию электрических импульсов. В приёмнике импульсы заставляли аналогичные световые образцы проходить через второй диск, вращающийся синхронно с первым. В результате вновь выстраивалось первоначальное изображение, которое проектировалось на экран или просматривалось через окуляр оптического прибора. Концепция Нипкова разрабатывалась другими исследователями. В результате исследований была заложена база механических телевизионных систем. Термин «механические» связан с неуклюжим вращающимся диском.
Лев узнал, что одно из направлений исследований разрабатывается в его родном городе. В 1907 году Борис Розинг, лектор Технологического института Санкт-Петербурга, подал на регистрацию патент, содержавший «зародышевую» концепцию будущего телевидения. В этом же году с помощью своего студента, Владимира Зворыкина, Розинг успешно продемонстрировал первую систему, сконструированную на основе патента. Для передачи изображения был использован механический сканер, а приёмник представлял собой золотую катодно-лучевую трубку – усложнённую форму трубки Гейслера, которую Лев использовал в 1912 году на представлении в гимназии. Из стеклянной трубки был откачан воздух, а внутрь вмонтированы два электрода (анод и катод). При включении тока высокого напряжения некоторые из электрических лучей между катодом и анодом попадали в область сзади анода, вызывая флуоресцентное свечение. Путём фокусирования этих «катодных лучей» (позднее было открыто, что это электроны) в один пучок и контроля отклонения этого пучка по горизонтальной и вертикальной осям были получены электрические импульсы. Импульсы давали развёрнутую картину, представляющую вспыхивающие серии линий, как бы струящихся непрерывно по внешней стороне трубки. На стенку (экран) наносили фосфор, что пролонгировало флуоресцентное свечение до нескольких секунд с момента удара электронного пучка. В результате происходило заметное изменение первоначальной переданной картины. Поскольку в этом методе была предпринята попытка уйти от ненадёжных дисков, по крайней мере, на приёмном конце, он уже рассматривался скорее сак «электронный», чем как «механический».
9 мая 1911 года Розинг и Зворыкин успешно продемонстрировали свой принцип в Технологическом институте Санкт-Петербурга, спроецировав на экран изображение из четырёх люминесцентных полос. Хотя эта система и не была функционально законченной и практически применимой, но её придали выдающейся. Русское Технологическое общество наградило Розинга золотой медалью. Владимир Зворыкин эмигрировал в 1919 году в США и позднее выступил как пионер развития электронного телевидения для Радиокорпорации Америки.
В ноябре 1924 года Лев начал проводить под руководством Иоффе лабораторные испытания. Иоффе в это время часто бывал в командировках, особенно в Берлине. Оттуда он запрашивал своих коллег по институту, какое им нужно оборудование, запасные части, книги. На первый взгляд эти путешествия были совершенно безобидными: директор института совершает закупки материалов и налаживает отношения с иностранными учёными. Но, как Лев понял впоследствии, целью поездок Иоффе были не только журналы и наборы трубок для опытов. И хорошо проторенная дорога в Берлин тоже была не случайной.
Основатели Советского государства предсказывали победу социалистической революции во всём мире. Для ускорения этой победы был создан Коммунистический Интернационал. Коминтерн отвечал за подпольные коммунистические организации во всех странах. Единая конечная цель – победа пролетариата должна охватить весь земной шар. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» – это был манифест коммунистов. – «Вам нечего терять, кроме своих цепей».
Германия была великолепным плацдармом для экспорта социалистической революции. После окончания войны побеждённая нация проявляла всё большую симпатию к Коммунистической партии Германии. Плакаты по всей Москве обещали: «Германская революция у ворот».
Насаждение революции в других странах происходило с помощью операций служб разведки. Две государственные организации контролировали деятельность разведки: ЧК и 4-й отдел Красной Армии (ГРУ), созданный Троцким. Основными разведывательными центрами за рубежом стали легальные дипломатические организации в различных городах.
Российское посольство в Берлине на самом деле представляло собой широкую паутину шпионов и провокаторов. Военный атташе обязательно был представителем ГРУ, а один из консулов – членом ОГПУ. Простые агенты и члены ЦК высокого ранга маскировались под швейцаров, секретарей или персонал офиса. Обычно они знали только нескольких человек из всей огромной цепи. По улицам незаметно передвигались «резиденты» – агенты, постоянно живущие в городах для координации подпольной деятельности Коминтерна. Помимо политического шпионажа важным делом был также индустриальный. Военные технологии Германии представляли огромный интерес для России. Агенты ОГПУ и ГРУ получили доступ на все промышленные объекты Германии. В большой степени они были нацелены на производство химических веществ, стали; электрическую индустрию и авиацию. Одним из методов достижения доверия со стороны Германии стала регистрация советских изобретений в качестве немецких патентов. Это делалось с целью создать впечатление, что запатентованные объекты могут быть проданы или произведены в Германии. На самом деле доступ в патентные организации обеспечивал неисчерпаемый источник информации для России.
Иоффе был «призван» одним из первых. Он начал поездки из Москвы в Берлин, но сначала практически не делился ничем, связанным с его подпольной деятельностью, с коллегами. Только в 1924 году Абрам Фёдорович начал вовлекать в свои дела Льва. Иоффе попросил Льва подготовить диаграммы, фотографии и копии патентов. Они могли понадобиться при установлении деловых отношений с иностранными компаниями. Находясь в командировке, Иоффе сообщил, что он подписал контракт от имени института с компанией Goldberg and Sons, которая поставляла медицинское оборудование в Россию. Соглашение включало коммерческое производство «электрического сторожа» и терменвокса. Когда Иоффе вернулся, он был более откровенен.
Он рассказал Льву детально про свою жизнь в Германии, о связях с Советским Союзом и о дальнейших планах в области коммерции обеих стран. Он также предупредил Термена, что тот должен готовиться к командировке в Германию для помощи в деле подготовки патентов, привозить для института наиболее необходимые современные радиодетали и вносить персональный вклад в компанию Гольдберга. К декабрю 1925 года у Льва было уже две заявки на регистрацию изобретений в Германии. Это был его профессиональный шаг в западный мир. Но тогда он и не мог предположить, как далеко всё это его заведёт.
В начале 1925 года Лев сосредоточился на работе над «дальновидением», пробуя различные компоненты, основанные на новых принципах. С ним усиленно работали несколько его сподвижников. Среди них были Константинов и Бойко, который разработал сверхчувствительный фотоэлемент из селена, принимающий сходящийся пучок лучей сканированного света. Этот элемент позволил улучшить качество изображения. Очень трудно было собрать недостающие детали. Лев «прочёсывал» ленинградские рынки в поисках дешёвых радиодеталей или ездил в Москву на Сухаревский рынок, представляющий собой сочетание блошиного и «чёрного» рынков, где можно было купить и продать всё, что угодно.
Одновременно со Львом работала группа зарубежных изобретателей, которые создавали свои собственные системы. В 1922 году американский учёный Чарльз Дженкинс запатентовал беспроволочную систему передачи рисунков. В декабре 1923 года он продемонстрировал механический аппарат с использованием вращающихся дисков с призматическими зеркалами. Он смог послать простые изображения неподвижных объектов от передатчика через помещение лаборатории на приёмник. Возможно, это была первая зарегистрированная передача рисунков на расстоянии. Через три недели, в апреле 1925 года, шотландский изобретатель Джон Бэрд продемонстрировал механическую систему телевидения с диском Нипкова в Лондонском универмаге. Любознательные покупатели занимали очередь, чтобы посмотреть через узкую трубу на крошечные изображения с разрешением в тридцать вертикальных полосок, напоминающие фигуры в театре теней. В октябре 1925 года Бэрду удалось передать узнаваемое изображение лица мальчика.
Все эти системы доказали, что возможна посылка на расстояние неподвижных изображений при помощи радиоволн. Но приборы представляли собой беспроволочные эквиваленты машин факсимиле. Задача передачи активно движущихся объектов оставалась нерешённой.
В июне 1925 года был сделан шаг вперёд передачей изображения вращающейся ветряной мельницы на расстояние в пять миль от Мэриленда до Вашингтона. Разрешение составило 48 линий; картинка была расплывчатой, но это событие было широко освещено в печати. Впервые узнаваемый объект можно было видеть в действии!
Работы Льва были вновь прерваны осенью 1925 года, когда его отправили в Берлин. Это была командировка, о которой Иоффе предупреждал заранее. На фирме Goldberg and Sons Лев встретил Юрия Михайловича Гольдберга, одного из партнёров компании. Юрий был русским гражданином, родившимся в Санкт-Петербурге, где он посещал гимназию. Позднее он переехал в Германию для стажировки в Политехническом институте Дармштадта в качестве инженера-механика. В Берлине его стали звать Джордж Юлиус Гольдберг.
21 ноября Лев подписал определяющий документ в присутствии консула Соединённых Штатов Америки в Берлине. Суть документа состояла в том, что Лев передавал свои права на изобретение сигнальной аппаратуры («сторож») компании Гольдберга. Такой шаг был очень умной уловкой. Когда консул скрепил подписью и печатью документ, он этим как бы подписал долговое обязательство ГРУ и Коминтерну. Ещё ранее заявка на патент, зарегистрированный Иоффе в Германии, открыла новые двери в Берлин для советской разведки. Документ, подписанный Львом, представлял собой ловушку для капиталистов. Патент США обеспечивал вход в американскую индустрию. Кроме того, передача прав на изобретение немецкой фирме создавала у западных предпринимателей, заинтересованных в изобретении, впечатление, что они имеют дело с немецкой компанией, а не с СССР. Любые технические данные с Запада, относящиеся к изобретению, возвращались в ГРУ через компанию. Прибыль от продажи прибора на Западе проходила через Goldberg and Sons и попадала в советскую разведку с целью финансирования операций против западных государств.
В декабре были зарегистрированы заявки на «электронного сторожа» и терменвокс в пользу США. В Берлине Лев зарегистрировал также патенты в пользу Франции и Великобритании. Это были страны, за которыми СССР установил пристальный надзор. Параллельно со своим стандартным дуэтом заявок Лев зарегистрировал изобретения современных конденсаторов и разработанных им альтиметров для самолётов. При возвращении на Родину Лев привёз с собой в багаже радиодетали, громкоговорители и измерительную аппаратуру для Иоффе.
Лев вернулся к работе над телевизионными системами. Он одним из первых применил оригинальную зеркальную развёртку и попытался при помощи сканирования получить сетчатую структуру изображения и довёл разрешение до 64 линий. Это позволило вести передачу уже не только из закрытого, затемнённого помещения, а прямо с улицы, в условиях естественного освещения, причём не только со статическими, но и подвижными объектами. Эти эксперименты должны были стать базисом его дипломной работы, защищать которую предстояло через несколько месяцев.
5 июня Лев получил секретный пакет из бюро изобретений Реввоенсовета СССР. Ему предписывалось заполнить бумаги и подготовиться к путешествию по всей Германии для проведения дальнейшей патентной работы. Он ознакомился с инструкциями, заполнил бланки и стал ждать ответа.
7 июня Лев защитил диплом «Устройство электрического дистанционного видения». Защита проходила в конференц-зале Физико-технического института, где собралось около двухсот студентов и сотрудников. Сконструированная установка позволяла передавать простейшие изображения с чёткостью около 30 строк. На экран размером 1,5 м на 0,5 м Лев спроецировал изображения, переданные из соседней комнаты. Если человек не делал резких движений, его лицо можно было легко распознать. Движения машущей руки появлялись на экране в тот же самый момент, как они происходили. Достижение мгновенной передачи изображений разрушало все прежние устои.
Демонстрация устройства вызвала сенсацию. Иоффе рекомендовал Льву продолжать работу и разработать устройства для специальных задач, например, для подводных съёмок или для условий, когда присутствие человека опасно или нежелательно.
В декабре Лев продемонстрировал свой прибор участникам Пятого Всесоюзного конгресса физиков в Москве. Конгресс пришёл к выводу, что Лев своими работами одержал победу над экспериментами Бэрда, Дженкинса и др. Журнал «Огонёк» опубликовал интервью с А.Ф. Иоффе. Учёный сказал: «Открытие Л.С. Термена огромно и всеевропейского размаха… лучшим доказательством практической удачи сконструированного прибора является демонстрированный опыт Л.С. Термена, показанный в физической аудитории нашего института. Мы видели на экране движения человеческой руки, происходившие в те же моменты времени за стеною в соседней комнате».
Как и можно было ожидать, государство не теряло времени и желало получить выгоду из изобретения. В начале 1927 года Лев был вызван в Совет по Труду и Обороне. Ему предписали создать устройство специального дальновидения для охраны государственных границ. Указывались необходимые характеристики такого прибора: он должен был работать при дневном свете, обладать достаточно высоким разрешением для идентификации лица или предмета и уметь следить за движениями объекта. Все эти условия были достаточно жёсткими для состояния исследований по телевидению в тот момент.
Лев Термен бросил все силы на выполнение этих требований. Одновременно его музыкальная жизнь достигала всё больших вершин. По всему городу висели афиши, рекламирующие предстоящее выступление Термена в Большом зале Ленинградской филармонии. Лекция и концерт должны были продемонстрировать новейшие достижения музыкального искусства: «Музыка и цвет», «Музыка и движение», «Музыка и запахи», «Музыка и тактильные эффекты». Лев был на вершине славы. После Пятого конгресса физиков его стали называть «русским Эдисоном».
В концерт были включены отрывки из произведений Грига, Скрябина и других композиторов. Льву помогали две его тёти: певица Елена Эмильевна и Ольга Эмильевна, выпускница Петербургской консерватории, аккомпанировавшая на фортепиано. Лев принёс свой «иллюмовокс», чтобы продемонстрировать «музыку и цвет». К этим эффектам он мечтал добавить в будущем тактильные эффекты и благоухание.
К июню была готова четвёртая, секретная версия устройства для дистанционного видения, которое нужно было продемонстрировать высшему кремлёвскому эшелону. В этой модели Лев добился разрешения в сотню строк (рекорд для того времени), что позволяло отчётливо видеть лица даже при передвижении людей. Напомним, что в нынешних телевизорах разрешение – 625 строк.
Комиссию по приёмке проекта возглавлял Климент Ворошилов, народный комиссар по военным и морским делам. Первое испытание было проведено в его кабинете в Наркомате Обороны, на Арбате. Несколько высокопоставленных лиц собрались, чтобы вынести заключение о потенциальных возможностях устройства как прибора слежения. Среди присутствовавших были Михаил Тухачевский, начальник штаба Красной Армии, Семён Будённый, возглавлявший кавалерию, и Серго Орджоникидзе, большевик-лидер и будущий член Политбюро.
Портативный приёмник установили в соседнем кабинете секретаря Ворошилова, так что наблюдатель мог контролировать посетителей, движущихся внизу и приближающихся к Кремлю. Сканирующая передающая камера, выдвинутая наружу на штативе, вращалась оператором и следовала за людьми, пересекающими двор. Прохожие всё время своего движения находились в поле видения, на расстояниях от 30 до 50 метров от камеры. Все присутствующие пришли в неописуемый восторг, когда на экране появилась узнаваемая усатая фигура, – по двору шёл Сталин!
Это был второй триумф Льва в Кремле за пять лет. Спустя несколько дней Ворошилов сказал Льву, что на Сталина прибор произвёл большое впечатление и вождь просил передать изобретателю свои поздравления. Ворошилов оставил устройство на несколько дней в своём кабинете и, убедившись в его достоинствах, приказал Льву изготовить аналогичный аппарат в качестве электронного сторожа для войск, охраняющих границы. Такая система была сделана, и офицеры-пограничники учились несколько дней обращению с ней. Льва за успехи наградили премией и талоном на особый продуктовый паёк, что было большим знаком внимания со стороны правительства. Одну из установок «дальновидения», по приказу Ворошилова, расположили в здании РККА на Арбатской площади, так что за движением людей можно было наблюдать на расстоянии нескольких десятков метров. Телевидение немедленно объявили «сверхсекретным». Всякие публикации по поводу «дистанционного видения» прекратились.
Мгновенно Лев оказался лидером среди своих конкурентов. Он держал лидерство как по разрешению прибора, так и по размерам изображения на приёмнике. Размеры экрана теперь составили 1,5 м на 1,5 м. Ничего подобного у других изобретателей в 1926 году не было. Лев стал первым изобретателем, который сумел панорамировать движущийся объект, причём передача осуществлялась на открытом воздухе.
Лев «вырос» в глазах коллег и академиков, но он оказался беспомощным в смысле дальнейшего развития своих работ. Его система дальнего видения была изъята и засекречена. В результате имя Термена в справочниках по телевидению не упоминается вообще, хотя этого его вклада в инженерную науку было бы достаточно, чтобы навсегда оставить своё имя в истории.
А в то время Ворошилов сказал Льву, что ему вскоре предстоит деятельность по дальнейшему усовершенствованию прибора и созданию действующих моделей в военных целях. В соответствии с соглашением, подписанным Иоффе с компанией Гольдберг, Льву было предписано ехать в Германию для завершения всех официальных патентных документов. В июле 1927 года Абрам Фёдорович отправил Термена в длительную командировку с целью изучения новых научных достижений за границей. Такие возможности появились на основе Международного соглашения о научном и техническом обмене.
Всесоюзное общество по культурным связям с иностранными государствами предложило, чтобы Лев представил свой терменвокс на Международной музыкальной выставке, которая открывалась в Германии.
Такая идея не совсем совпадала с планами Иоффе. Мозги Льва представляли большую ценность для государства, и его функции за рубежом не должны были ограничиваться музыкой. Перед поездкой в Германию Лев получил секретные директивы непосредственно из ГРУ. Во главе ГРУ стоял тогда Ян Карлович Берзин, латыш, старый большевик, бывший член ЧК. Он руководил всей разведывательной деятельностью. Когда дело касалось иностранной индустрии и технологии, оно попадало в сферу влияния ГРУ. Лев должен был лично контактировать с Берзиным и называть его «Пётр Иванович» или просто «Пётр».
20 июля 1927 года Лев отправился в Германию с компанией музыкантов, среди которых был квартет из Московской филармонии. Их первым пунктом остановки было Советское посольство в Берлине. Оттуда они уже направлялись по разным городам. Катю, жену Льва, оставили в Ленинграде – гарантия для правительства, что её муж не сбежит в минуту слабости.
Для Льва поездка в Германию представляла большой шанс добиться успеха и увидеть, оценит ли его музыку другая культура. В России к тому времени он уже дал 180 концертов.
Родовой герб Терменов
Лев с сестрой Еленой
Первая жена Термена Екатерина Константиновна
Лев Термен (справа) в 1917 году – офицер электротехнического батальона
К. Ковальский – первый солист и мастер игры на терменвоксе
Концерт Льва Термена и Константина Ковальского
Афиша концерта «радиомузыки» 1922 года
Афиша концерта 1924 года
«Механическая телевизионная система» – дипломная работа
Льва Термена в Институте Иоффе. 1925 г.
Примечание редактора сайта.
http://trmvox.ru/books/leon-theremin-phenomenon-xx-century-kovaleva-2008-p11.html
|
Метки: термен наука |
Актриса «Пешкова, Дарья Максимовна» |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
Дарья Максимовна Пешкова (род. 12 октября 1927, Неаполь, Италия) — актриса Московского академического театра имени Евг. Вахтангова; одна из двух дочерей сына А. М. Горького и Е. П. Пешковой. Младшая сестра другой внучки Горького — архитектора Марфы Максимовны, которая стала женой Сергея Гегечкори, сына Л. П. Берии. БиографияВ интервью она рассказывала:
Училась в московской 25-ой школе, впоследствии 175-ой, где учились дети членов правительства. Одна из одноклассниц — Света Молотова (дочь В. М. Молотова). Как внучка Горького принимает активное участие в конференциях, Горьковских чтениях и других памятных мероприятиях в честь деда; рассказывает в интервью о своей семье — о знаменитом дедушке, бабушке Е. П. Пешковой, много сделавшей по защите бедных и обездоленных, об отце, ставшем жертвой чекистских интриг; в 2008 году Дарья Пешкова передала директору МУП «Государственный литературный музей им. М. Горького» в Нижнем Новгороде книгу с автографом деда: в книге «На дне» 1903 года издания имеется автограф писателя: «Жене и другу Екатерине Павловне. Алексей».[2] Окончила Театральное училище им. Щукина в 1949 г., курс А. А. Орочко. В том же году принята в труппу театра им. Евг. Вахтангова. В интервью она рассказывала:
Роли в театре
Роли в кино
|
||||||||||||||
|
Метки: пешковы |
Картина Татьяны и письма Натальи Гиппиус - Екатерине Пешковой. |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
Начало рррассказа о сёстрррах Гиппиус - здесь.
Екатерина Павловна Пешкова, первая жена Максима Горького
О ГИППИУС Т. Н. — ПЕШКОВОЙ Е. П.
ГИППИУС Татьяна Николаевна, родилась в 1877 в Харькове. Сестра поэта Гиппиус Зинаиды Николаевны. Окончила Академию художеств. 2 ноября 1910 — получила звание художника за картину "Садко гусляр". Художник, график, преподаватель рисования в коммерческом училище, частной школе и детском саду Шидловской, после 1918 — в советской школе. Работала художником на фабрике "Светоч". В ночь с 24 на 25 декабря 1928 — арестована в Ленинграде как «участница контрреволюционной монархической организации "Воскресение"». 22 июля 1929 — приговорена к 3 годам концлагеря и в августе отправлена в Соловецкий лагерь особого назначения
[Алфавитный указатель жителей Петрограда на 1917 год. Петербургский генеалогический портал, 2005. Издательство ВИРД, 2005. И. Флиге, А. Даниэль. "Дело А. А. Мейера". СПб.: "Звезда", 2006. С. 157-194.]
Татьяна Гиппиус. "Садко-гусляр" (Журнал "Нива" 1911 год).
.
В сентябре 1930 — к Е. П. Пешковой обратилась за помощью ее сестра Наталья Николаевна Гиппиус.
<11 сентября 1930>
«Многоуважаемая Екатерина Павловна
Не откажите оказать мне содействие в получении разрешения на свидание с сестрой моей, Татьяной Николаевной Гиппиус, находящейся в г<ороде> Кеми, УСЛОН, I отд<еление>. И выслать его мне по следующему адресу: г<ород> Ленинград. Ул<ица> Кр<асной> Конницы, д<ом> 22, кв. 9. Наталии Николаевне Гиппиус.
Заранее приношу Вам свою благодарность.
С уважением Н. Гиппиус»
.
Через четыре дня Наталья Николаевна Гиппиус вновь обратилась к Е. П. Пешковой.
<15 сентября 1930>
«Многоуважаемая Екатерина Павловна
Простите пожалуйста, что еще раз решаюсь беспокоить Вас.
В заявлении (кот<орое> я Вам послала) в ОГПУ с просьбой разрешения мне свидания с моей сестрой, т<ак> н<азываемая> Гиппиус (прожив<ающая> в г<ороде> Кеми) я неправильно обозначила дату ее ареста. Она арестована была 25 дек<абря> 28 г<ода>, а не 29-го, как я написала в заявлении. Если можно, не откажите внести эту поправку в мое заявление.
Еще раз извиняюсь за лишнее беспокойство.
С уважением Н. Гиппиус»
.
24 декабря 1931 — Татьяна Николаевна Гиппиус была освобождена из лагеря досрочно с ограничением проживания. Проживала в Вятке, затем — в Новгороде.
отсюда
Да, и ешё очень хочу поблагодарррить авторрра статьи, собственно, благодаррря которррой несколько лет назад я и заинтеррресовался легендой, связанной с особняком Дубасовой.
Метки:
|
Метки: пешковы гиппиус |
Легенды московских кладбищ |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
Впрочем, отношения двух гениев всегда были неровными. Когда Левитан отказывался принимать участие в развлечениях, придуманных Чеховым, и предпочитал провести время за работой, Антон Павлович писал шутливые объявления: «Торговля скороспелыми картинами ковенского купца Исаака сына Левитанова». В ответ Левитан писал собственную рекламу: «Доктор Чехов принимает заказы от любого плохого журнала. Исполнение аккуратное и быстрое. В день по штуке».
А ведь было время, когда Чехов и Левитан и вовсе могли породниться. Исаак Ильич был влюблен в родную сестру писателя, Марию Павловну. Но когда Левитан сделал ей предложение, Чехов не позволил случиться этому браку.
Мария Павловна умерла в 1957 году. Однажды в Ялте мне довелось повстречаться с дамой, которая была знакома с ней. Моя новая знакомая рассказала, что в конце жизни Мария Павловна говорила ей: «Антон был великий писатель, но не был великим братом. Потому что он не дал состояться моему счастью». Сестра Чехова так и не вышла замуж, до своей кончины в возрасте 93 лет она жила в Ялте и руководила музеем брата.
А Левитан свои дни закончил в Москве, в доме в Трехсвятительском переулке. Сегодня здание, помнящее великого живописца, гибнет на глазах. Как обидно, что никому до этого, кажется, нет никакого дела…
На мольберте осталась незаконченной работа «Уборка сена». На пленэр Левитан ездил в подмосковные Химки, там и простыл. Среди врачей, которые проводили консилиум, был доктор Антон Чехов. Последним желанием художника было, чтобы после его ухода уничтожили все письма, которые он получал от своих друзей и коллег. Воля Левитана была исполнена.
Исаак Левитан был похоронен на еврейском кладбище, примыкавшем к Дорогомиловскому погосту. Сохранилось описание могилы художника, сделанное А. Саладиным: «От ворот в глубину кладбища ведет широкая, усыпанная песком дорожка. На ней какая-то служебная кирпичная постройка разделяет кладбище на две половины. Немного не доходя до этой постройки, с краю дорожки погребен “Тургенев русской живописи” – Исаак Ильич ЛЕВИТАН. На его могиле самый простой памятник, каких много на православных кладбищах, только снят крест. Надпись сделана по-русски: “Здесь покоится прах нашего дорогого брата, Исаака Ильича Левитана (следуют даты рождения и смерти). Мир праху твоему”».
Сегодня на месте Дорогомиловского кладбища проходит Кутузовский проспект. После начала строительства магистрали прах Левитана был перенесен на Новодевичье. Его надгробие – единственный памятник на этом кладбище, на котором выбита надпись на двух языках: русском и иврите.
* * *
Долгие годы за могилой Левитана ухаживал его друг, художник Михаил НЕСТЕРОВ (1862–1942).
В 1938 году Нестеров был арестован и две недели провел в камере Бутырской тюрьмы. Не стало художника четыре года спустя. Михаил Васильевич сегодня тоже похоронен на Новодевичьем, совсем рядом с Левитаном.
* * *
Тут же находится и семейное захоронение Серовых – художника Валентина СЕРОВА (1865–1911) и его близких. Первоначально Серов был похоронен на Донском кладбище, а затем его прах перенесли на Новодевичье.
* * *
Есть на Новодевичьем уголок, куда я прихожу, словно к своим близким. Это родовое захоронение Пешковых – Екатерины Павловны, жены писателя Максима Горького, чья настоящая фамилия, как известно, была «Пешков», сына Максима и невестки Надежды.
Подобное отношение к этой семье возникло у меня после знакомства с внучкой Горького. Я приехал к Марфе Максимовне, чтобы расспросить ее о дружбе с дочерью Сталина Светланой. Но наша беседа оказалась значительно шире. В конце концов, хочется верить, мы подружились с Марфой Максимовной, я стал часто навещать ее. И, конечно, расспрашивать о ее удивительной семье.
На Новодевичьем не так много памятников, которые представляют интерес с художественной точки зрения. Памятник сыну Горького, выполненный Верой Мухиной, – шедевр. Когда надгробие было готово, мать Максима поблагодарила Мухину: «Вы продлили мне свидание с сыном».
Максим ПЕШКОВ (1897–1934) мечтал быть авиаконструктором. Но Ленин сказал: «Ты должен всегда находиться с отцом». Не подчиниться Максим не мог. В конце концов именно это и погубило талантливого молодого человека.
Когда Горький в 1932 году вернулся в Москву, по всей стране стали появляться колхозы и совхозы, заводы и фабрики, улицы и города, носящие имя Горького. Сам писатель на церемонии открытия не ездил, посылал сына. А чем обычно заканчивались все эти торжества? Банкетами. В итоге Максим начал серьезно выпивать, и это стало большой бедой. Рассказывают, что когда он умирал, то постоянно произносил какую-то формулу. И когда потом, спустя годы, его мать, Екатерина Павловна, повторила эти цифры авиаконструктору Туполеву, тот сказал: «Это же формула крепления крыла самолета».
Максим был самой большой любовью Горького. После его смерти сам писатель прожил только два года. Он принял активное участие в создании памятника сыну. За основу предложил взять творение Микеланджело, хотел показать, что глыба, которая словно придавливает Максима к земле, – это он сам…
Сам Горький мечтал быть похороненным рядом с сыном. Но Сталин не позволил, сказав, что пролетарский писатель будет похоронен в Кремлевской стене. Екатерина Павловна пыталась получить разрешение захоронить на Новодевичьем хотя бы частичку праха, но ее не услышали.
Марфа Максимовна рассказывала мне: «Говорили ли мы с мамой о папе? Это была для нее непростая тема. Когда он приехал в СССР, все и началось. Его просто стали спаивать.
Почему он простудился в тот роковой день? Мама сказала: “Еще раз увижу тебя в таком состоянии, мы расстанемся”. И когда он все-таки в таком состоянии приехал, находясь до этого в гостях у Ягоды, то не посмел зайти в дом, решил посидеть в саду, заснул и замерз.
Об отце мама не любила говорить. Это была ее боль. Она всегда говорила: “Потеряли мы Италию, потеряли мы нашу любовь и друг друга”.
Екатерина Павловна ПЕШКОВА (1876–1965) – первая и единственная официальная жена Горького – похоронена здесь же. У них с Горьким было двое детей – сын Максим и дочь Катя. Девочка умерла в возрасте пяти лет. У Горького на тот момент был бурный роман с актрисой Марией Андреевой, они находились в Нью-Йорке. На похороны Кати Горький не приехал.
Когда спустя годы семья переезжала в Москву, Екатерина Павловна отправилась на нижегородское кладбище, чтобы забрать прах дочери. Но ничего обнаружить не удалось, кроме маленького ботиночка. Этот ботиночек Екатерина Павловна потом хранила дома.
Рядом с памятником Максиму – небольшая мраморная плита, на которой выбито три слова: «Надежда Алексеевна ПЕШКОВА (1901–1971)». Невестка Горького, та самая Тимоша.
Откуда такое странное прозвище? Оно родилось в Италии, где несколько лет жила семья Горького. В один из дней невестка писателя вдруг остригла свои роскошные длинные волосы и спустилась к завтраку с новой прической. Горький встретил ее словами: «Слушай, у нас в Нижнем Новгороде так только кучера ходили». «Точно, вылитая Тимоша», – тут же поддержал отца Максим, назвав жену именем, с которым обращались к извозчикам.
Так Надежда Пешкова и стала Тимошей, под этим именем она и вошла в историю.
Когда в конце жизни Анну Ахматову спросили, какая главная трагедия 20 века еще не написана, она ответила, параллельно словно выводя пальцем в воздухе: «Тимоша». Почему главная трагедия? Об этом мне тоже рассказала Марфа Максимовна. В Тимошу, как оказалось, был влюблен Сталин. После того как не стало Горького, Сталин сделал ей предложение. Тимоша ответила отказом. Ее «нет» Сталин был вынужден принять. А вот все мужчины, которые оказывались потом в окружении Тимоши, были репрессированы. Это большая драма, о которой я подробно пишу в книге «Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили».
9
|
Метки: некрополь пешковы чеховы |
Графиня Амурская |
CrisM (Родовед-историк) все записи автора
Графиня Амурская |
2013 год отмечен важной для всех дальневосточников исторической датой — 155-летием заключения Айгунского договора и основания города Хабаровска. Эти события — итог замечательных деяний выдающегося государственного деятеля России XIX века графа Н. Н. Муравьева-Амурского (1809–1881), который почти 13 лет успешно управлял одним из самых обширных в Российской империи Восточно-Сибирским генерал-губернаторством. Но если быть до конца справедливыми, нужно обязательно сказать, что немалую роль в этом сыграла супруга графа — Екатерина Николаевна Муравьева (1815–1897). В отличие от публичной жизни Н. Н. Муравьева-Амурского о его частном пространстве мы знаем совсем немного. Но хорошо известно, что оно было освещено присутствием и согрето душевным теплом жены и друга. К сожалению, изображение Екатерины Николаевны, несмотря на предпринятые усилия, пока обнаружить не удалось.
Портрет Екатерины Николаевны Муравьевой, прекрасной и мудрой женщины, о которой до недавнего времени известно было совсем немного, по крупицам собрала, создав в итоге ее яркий образ, Нина Ивановна ДУБИНИНА — доктор исторических наук, профессор Дальневосточного гуманитарного университета.
В воспоминаниях современников сохранились прямо противоположные, полярные свидетельства о характере и поведении графа Н. Н. Муравьева-Амурского. А вот их оценки его супруги графини Екатерины Николаевны однозначны: чрезвычайно красива, умна и образованна, мягкого и ровного характера, доброго сердца. И еще, что она испытывала любовь к своему новому отечеству.
Окружение генерал-губернатора, его сподвижники высоко ценили Екатерину Николаевну, о чем могут в какой-то мере свидетельствовать те почести, которых она была удостоена. С присуждением Н. Н. Муравьеву за заключение в 1858 году Айгунского договора России с Дайцинской империей титула графа Амурского Екатерина Николаевна стала графиней Амурской. По регламенту это произошло автоматически. Но в действительности эта женщина внесла свою скромную, но важную лепту в масштабное преобразовательное дело мужа. Неслучайно сподвижники Н. Н. Муравьева в 1891 году написали ее имя (вместе с именами еще одной выдающейся женщины Екатерины Ивановны Невельской и многих активных участников амурской эпопеи) на планшетах, которые украшали пьедестал памятника графу Муравьеву-Амурскому на амурском утесе Хабаровска. Ее именем была названа одна из казачьих станиц на Амуре, основанная в 1858 году. И сегодня село Екатерино-Никольское, несмотря на все потрясения, благополучно живет и будет отмечать свое 155-летие.
Екатерина Николаевна была награждена орденом Святой Екатерины, учрежденным Петром Первым, а ведь за два века этой награды были удостоены всего 734 российские дворянки. Но еще большая награда — добрая память о Екатерине Николаевне, сохранившаяся среди амурцев, что запечатлено в книге И. П. Барсукова «Граф Н. Н. Муравьев-Амурский» и в воспоминаниях о нем.1
«Я встретил Вас...»Брак Николая Николаевича и Екатерины Николаевны продолжался 35 лет. Всегда интересна предыстория счастливых супружеских отношений, история знакомства и развития отношений между будущими супругами.
Обстоятельства знакомства боевого русского генерала не первой молодости — 35-летнего Н. Н. Муравьева с Елисавет де Ришемон, совсем не юной французской дворянкой, которой уже шел тридцатый год, покрыты туманной пеленой времени и завесой таинственности. Тем не менее имеются основания предположить, что это был курортный роман.
Острая лихорадка и незалеченная в течение почти пяти лет рана правой руки заставили генерал-майора Муравьева просить отпуск с Кавказа на полгода для лечения минеральными водами в Германии. Можно предположить, что там и произошло его знакомство с Елисавет, которая тоже принимала воды. Для Николая Николаевича «Я встретил Вас, и все былое в отжившем сердце...» не только ожило — вспыхнуло и разгорелось ярким пламенем, не угасавшим уже до его кончины. Елисавет де Ришемон сразу же была сражена боевым генералом с рукой на черной перевязи, полным внутреннего огня и кипучести в речи и движениях. После окончания лечения русские напарники по курорту отправились в Лондон, а Муравьев — в Париж. Оттуда он писал брату: «Я никогда не буду жалеть о поездке моей сюда и за границу вообще. (...) Страсть углубляться в человеческое сердце усиливается во мне тем более, чем более я встречаю новых людей».2
Во Франции Николай Николаевич пробыл вместе с Елисавет десять дней, наслаждаясь ее красотой и общением, знакомясь с достопримечательностями. Но, очевидно, предложение он ей не сделал, поскольку испытывал, по его словам, серьезные денежные затруднения. К тому же он не имел «ни кола, ни двора».
Не только лечение на курорте, но и огромное чувство, овладевшее Муравьевым, благоприятно сказались на его здоровье. В конце 1845 года он был причислен к Министерству внутренних дел, а спустя полгода назначен исполнять должность военного губернатора города Тулы и тульского гражданского губернатора с оставлением армии. Теперь Муравьев имел крышу над головой — губернаторскую резиденцию и вполне приличное губернаторское содержание.
Тотчас он отправил в Париж письмо с предложением руки и сердца. Согласие Елисавет не заставило ждать, и 19 января 1847 года в Богородицком храме под Тулой состоялось бракосочетание Н. Н. Муравьева и Елисавет Буржуа де Ришемон, которая перед этим приняла православие и взяла имя матери губернатора, которая умерла, когда ему было девять лет. Авторитетно мнение И. П. Барсукова: женитьба Н. Н. Муравьева имела «большое влияние на его будущность».
Желание Екатерины Николаевны изучить русский язык восхитило супруга. «Катенька моя теперь в классе русского языка; с ее способностями есть надежда, что она скоро будет говорить и писать». Действительно через несколько месяцев она написала письмо по-русски своему деверю — любимому брату Николая Николаевича — Валериану Николаевичу.
Приведенные И. П. Барсуковым в книге о Муравьеве-Амурском выдержки из его писем того времени о супруге наполнены восторженными словами: «Милая, прекрасная, умная и всего более любящая Екатерина Николаевна обворожила всех... О себе я говорить не буду: меня можно считать пристрастным».
Из письма брату: «...прошу полюбить мою милую Катеньку ... по уму и душевным ее качествам она истинно этого заслуживает; а по тому, что сделала из любви ко мне (принятие православия — Н. Д.), она выше всякой похвалы и одобрения».3
Тем не менее Екатерина Николаевна сразу же почувствовала неутомимый нрав супруга. Тотчас же после свадьбы он срочно поехал ревизовать четыре уезда области, оставив жену на попечение своей родственницы Парасковьи Николаевны.
Николай Николаевич был на седьмом небе, по его словам, он был счастлив и наслаждался «нравственным блаженством». Вместе с тем он подумал и о материальном, обратившись к брату Валериану Николаевичу с просьбой («сделай дружбу») выбрать для него имение. Но стать владельцем имения Муравьев так и не успел: император назначил его генерал-губернатором Восточной Сибири. В самом начале 1848 года новый генерал-губернатор вместе со своей супругой Екатериной Николаевной выехал из Санкт-Петербурга в Восточную Сибирь, известную как место ссылки каторжан и декабристов, в край больших снегов и сильных морозов.
Добрый ангел Екатерина Николаевна...Кем была Екатерина Николаевна для Н. Н. Муравьева? Милой супругой, хлопотуньей, заботящейся о комфорте его жизни в Иркутске, соглашающейся со всем, что он говорил и делал? Или углубленным в себя человеком, переживающим в отсутствие мужа одиночество в большом генерал-губернаторском доме, передавая все хозяйственные заботы слугам, любившим балы и маскарады? Ни то и ни другое. Екатерина Николаевна любила генерала и была им любима. Это неземное, небесное чувство воодушевляло и окрыляло Николая Николаевича, помогало ему пережить «отсутствие полного доверия императора» Александра II, недружелюбие, непонимание, подозрительность петербургских чиновничьих кругов.
Жена генерал-губернатора считалась вторым после мужа лицом в губернаторстве. Образ жизни и обязанности Екатерины Николаевны — генерал-губернаторши, первой дамы Иркутска — были традиционными. Она вела дом, возглавляла иркутское дамское общество, участвовала во всех городских торжествах, устраивала приемы гостей и наносила визиты, занималась благотворительностью.
Будучи непритязательными в быту («оба мы не прихотливы»), обходясь минимумом, Николай Николаевич и Екатерина Николаевна устраивали в своей резиденции — «Белом доме», как называли ее иркутяне, пышные обеды, приемы и балы, украшением которых была сама хозяйка. Генерал-губернатор хорошо танцевал — сказывалось воспитание в Пажеском корпусе — и в паре с супругой блистал на иркутских балах.
Казалось, что рядом с Муравьевым, обладавшим сильной харизмой, его жене уготована роль тени или негромкого эха. Но Екатерина Николаевна вовсе не была простым отражением сиятельного мужа, его всеподданнейшей супругой. Натура самостоятельная, самодостаточная, вполне понимавшая и разделявшая амбициозные планы и проекты Николая Николаевича, Екатерина Николаевна обладала отважным сердцем Жанны д’Арк или княжны Ольги, а может быть, Екатерины Дашковой.
Как могла Екатерина Николаевна помогала мужу — главному начальнику губернаторства — и, в первую очередь, в налаживании связей и знакомств с женами декабристов, которые проживали в Иркутске. Особенно внимательно генерал-губернатор относился к семье Волконских. Помог сыну княгини Марии Николаевны Михаилу Сергеевичу поступить на государственную службу, а ей самой выехать в 1855 году из Сибири.
Из записок княгини Волконской: «Последние восемь лет никогда не изгладятся из моего благодарного сердца: за это время генерал-губернатором был... Николай Николаевич Муравьев, честнейший и одареннейший человек. Это он открыл для России Тихий океан, в то время, когда французы и англичане лишили ее Черного моря. К нам он относился так же безупречно, как и его достойная и добрая жена».4 В свое время исследователи обнаружили в архиве Екатерины Николаевны статью декабриста М. С. Лунина на французском языке, переписанную рукой жены генерал-губернатора.
«При безграничной любви к жене, — подчеркнул И. П. Барсуков, — Муравьев поддавался ее влиянию, не ослабевшему и в последние годы его жизни, и нельзя не сказать, что при пылкости характера Муравьева, это влияние было всегда в своих результатах хорошим, подчас умиротворяющим».5
Автор фундаментального исторического труда о восточно-сибирском генерал-губернаторе деликатно написал о «пылкости характера» Муравьева. Воспоминания современников позволяют говорить о его тяжелом, сложном характере и проявлениях деспотичности. Невыполнение подчиненным приказа, которое иногда случалось в силу недоразумений или ошибочной информации, вызывало у генерала вспышку страшного гнева. Он становился «рыкающим львом» и принимал чудовищные решения, грозившие проштрафившимся даже смертью. В этом состоянии с Муравьевым могла говорить только Екатерина Николаевна. Только она могла ему перечить, доказывать спокойно и ласково на французском языке невиновность обвиняемого. Екатерина Николаевна обладала магическим свойством гасить гнев мужа, доходить до его разума и сердца и тем самым предотвращать страдания, а иногда и гибель неповинных людей.
Во время второго сплава по Амуру в самом начале пути одна из барж, на которой старшим был есаул Медведев, села на мель. Когда Муравьев начал резко отчитывать есаула за оплошность, тот стал оправдываться. Это вызвало у генерала вспышку гнева, и он принял чудовищное решение о наказании провинившегося, которое было неадекватным допущенной оплошности. Муравьев приказал есаулу перебраться на остров и там остаться, что грозило ему гибелью от голода. Есаул покорно выполнил приказ. Когда через двое суток караван стал готовиться к отплытию, Екатерина Николаевна вдруг увидела дым от костра, разведенного несчастным Робинзоном. Узнав, в чем дело, она приняла самостоятельное решение и упросила дежурного по рейсу принять есаула Медведева на свою лодку. Екатерина Николаевна знала, что генерал отходчив и что она сумеет его убедить простить незадачливого казака. Так все и произошло: есаул был спасен от голодной смерти.
В другой раз под горячую руку Муравьева попал капитан Березовский — командир линейного батальона. Генерал-губернатор задумал произвести передислокацию и передал об этом приказание Корсакову. А тот, очевидно, не поняв приказ, исказил его, и в итоге в передвижении произошла путаница: рота Березовского вместо авангарда вступила в колонну. Это сразу же заметил Муравьев. Он тотчас приказал высадить отряд на берег, составить каре, взять Березовского под конвой и в середине каре закопать в землю. Воспользовавшись тем, что генерал находится на берегу, Корсаков взошел на катер и объяснил Екатерине Николаевне, что путаница произошла по его вине, поскольку он не вполне понял распоряжение генерала. Внимательно выслушав объяснение, Екатерина Николаевна сошла на берег, пригласила генерала и по-французски объяснила ему коллизию. Напустившись сначала на Корсакова, генерал потом скомандовал развернуть каре, убрать конвой, вежливо позвал наполовину поседевшего за эти страшные минуты Березовского и надел ему снятый со своего мундира орден Станислава II степени со словами: «Извини меня за мою горячность».
Современники запечатлели и еще один случай спасения Екатериной Николаевной жизни служилого человека. Генералу вручили рапорт Г. И. Невельского, где утверждалось, что командир сотни Имберг повинен в высадке англо-французского десанта в Де-Кастри. Это было очень серьезное обвинение против сотника, который сам и вручил рапорт генералу. Рассвирепевший Муравьев, полностью доверявший Невельскому, в подобных ситуациях был скор на расправу. Он отдал распоряжение расстрелять провинившегося сотника. Казакам было приказано копать яму, на краю которой должен был встать молодой офицер для расстрела. В это время Екатерина Николаевна из разговора с офицерами узнала о невиновности Имберга и вымолила у генерала для него прощение. Позднее невиновность сотника была полностью доказана.
Скорее всего, Екатерина Николаевна спасла от незаслуженной кары мужа не только трех служилых. Ей удавалось деликатно, тактично корректировать поведение Николая Николаевича Муравьева в состоянии гнева и тем самым спасать не только обвиняемых, но и оберегать самого мужа от страшного греха — лишения жизни невиновных людей. Когда это все же происходило, он сильно переживал и мучился. В окружении генерала Екатерину Николаевну недаром считали «добрым гением» и «добрым ангелом».
... и отважная путешественницаКонечно, быть женой такого масштабного человека, как Н. Н. Муравьев, отличавшегося феноменальной энергичностью, самостоятельностью, довольно редкой у чиновничества XIX столетия смелостью и редкостным бескорыстием, совсем непросто. По подсчетам М. И. Венюкова, Н. Н. Муравьев по делам службы проехал 120 тысяч верст, то есть трижды обогнул земной шар. В том числе многие сотни верст проехал верхом на лошади по тракту между Якутском и Аяном, многие тысячи верст проплыл на лодках по Амуру и Лене.
В первые годы жизни в Сибири, когда Екатерина Николаевна хорошо себя чувствовала, она стремилась быть рядом с мужем в его служебных поездках. Она убедила генерала взять ее в первую поездку на Камчатку (1849), поклявшись безропотно переносить все трудности пути. Об уникальности камчатского путешествия свидетельствуют преодоленные расстояния — более 10 тысяч верст в оба конца, разнообразие средств передвижения — лодки, суда, верховые лошади, конные повозки и экстремальность пути по тундре и болотам, преодоление быстрых рек и горных хребтов.
Самую тяжелую часть пути — от Якутска до Охотска — 1 100 верст экспедиция преодолевала верхом на лошадях. Екатерина Николаевна была хорошей наездницей, но здесь не Булонский лес под Парижем. Совершив первый переход в 25 верст, она с трудом спустилась с лошади на землю. Сопровождавший экспедицию Б. В. Струве описал разговор между супругами. Екатерина Николаевна со слезами умоляла мужа отложить до следующего дня продолжение пути. Муравьев категорически возражал и предложил супруге вернуться в Якутск. Это была их первая семейная размолвка. Струве объяснял жесткость Муравьева — опытного путешественника — неписаным законом: если в самом начале человек не преодолеет свою немоготу, то он не сможет продолжать путь. После привала Екатерина Николаевна послушно с большим трудом села на лошадь, и путешествие продолжилось.
Конечно, начальник экспедиции заботился о создании необходимых условий для дам, в числе которых была и французская виолончелистка Е. Христиан. Через два месяца и десять дней пути участники экспедиции на транспорте «Иртыш» прибыли в Петропавловск-на-Камчатке, где генерал-губернатор отдал необходимые распоряжения. Камчатская экспедиция имела важное значение в обеспечении безопасности Петропавловска. Муравьев гордился тем, что был первым среди восточносибирских губернаторов, кто совершил этот путь. Еще более он гордился Екатериной Николаевной, своей отважной супругой.
Экспедиция 1849 года на Камчатку явилась тяжелым испытанием для всех участников, и в особенности для женщин. Позже в одном из писем Л. А. Перовскому Муравьев писал, что ему «решительно ничего более не нужно кроме, разумеется, доверия, ... а в случае смерти моей, — внимания к жене моей, спутнице в Камчатку и единственному лицу, о котором я в этом мире заботиться обязан».6
В первый сплав по Амуру генерал не взял с собой Екатерину Николаевну, хотя она и собиралась. Слишком рискованным и неизвестным было это предприятие. А от участия во втором сплаве (1855) он не смог ее отговорить. В письме брату Валериану Николаевичу Муравьев писал: «Я намерен плыть по Амуру с женою, которая никак не хочет от меня отстать».7 Согласно приведенным ранее фактам Екатерина Николаевна была активным, самостоятельным и полезным участником этой экспедиции.
Путешествия по Приамурью зачастую проходили в экзотических условиях. Сохранилось описание одного такого путешествия: осенью 1855 года Муравьев и его свита передвигались от Аяна в горы, когда на аянском рейде показались неприятельские суда. «Вскоре вижу табун собак, запряженных в нарты, на передней восседает Екатерина Николаевна, а в следующей — ее камеристка, вслед — кавалькада верхом на оленях, во главе — Николай Николаевич Муравьев, некоторые из свиты пешком».8
Участие в экспедиции на Камчатку, во втором сплаве по Амуру, в поездках по Сибири дают основания считать Екатерину Николаевну Муравьеву выдающейся женщиной-путешественницей XIX века. Она доказала возможности женщины преодолевать огромные расстояния в условиях дикой природы.
Письма из Парижа и последний приютИ все-таки для Екатерины Николаевны, южанки, климат Восточной Сибири был тяжелым. Она стала болеть. Как правило, Николай Николаевич свой отпуск вместе с женой проводил во Франции.
В 1856 году Муравьев пережил тяжелый личный душевный кризис, вызванный тем, что новый император Александр II в отличие от Николая I относился к нему не с полным доверием. Для генерала доверие императора всегда было принципиально важно, и он задумал уйти в отставку. Будучи в Петербурге вместе с Екатериной Николаевной он съездил в Германию, как написал в письме, «полечился с женой». Тогда Екатерина Николаевна осталась во Франции ожидать приезда мужа зимой. Но отставка не была принята, Муравьева уговорили остаться на своем посту. По этому поводу он написал брату: «...Сердце не камень: я остался, может быть, на свою гибель, но что делать, если у меня сердце часто берет верх над рассудком».9 Поэтому Екатерина Николаевна своего мужа не дождалась. По общему решению она стала жить во Франции. По словам Николая Николаевича, семейную разлуку он мог переносить «только по важности обстоятельств вверенного ему края». В письме М. С. Корсакову есть такие слова: «Я сделал величайшую жертву для Амура, возвращаясь в Сибирь, ибо и мне и жене необходимо было бы жить в умеренном климате, особливо зимою».10
С этого времени общение супругов ограничивалось перепиской и приездами Н. Н. Муравьева во Францию во время отпуска. К сожалению, где находится их переписка, сохранилась ли она, до сих пор неизвестно.
Поистине звездным часом Муравьева стало подписание Айгунского договора России с Дайцинской империей 16 мая 1858 года, явившегося итогом его колоссальной деятельности по благополучному решению амурского вопроса и возвращению Приамурья России. Поздравляя Г. И. Невельского с подписанием это важного для России документа, Муравьев высказал слова поздравления и в адрес его супруги — Екатерины Ивановны, «разделявшей наряду с Вами и всеми Вашими достойными сотрудниками труды, лишения и опасности и поддержавшей Вас в этом славном и трудном подвиге».11 В полной мере эти слова относились и к Екатерине Николаевне.
К огорчению Николая Николаевича, в момент его триумфа рядом не было Екатерины Николаевны. К тому же он сам отказался от запланированной на зиму 1858–1859 годов поездки во Францию, чтобы находиться в Иркутске во время российско-китайских переговоров в Пекине о демаркации границы. Уполномоченным для ведения переговоров стал близкий по духу Муравьеву П. Н. Перовский. Как заметил граф, «китайцы, которые со мною давно знакомы, знают мою нелюбовь к англичанам и горячий характер, — все это заставит их быть еще сговорчивыми, покуда знают, что я в Иркутске».12 Генерал оказывал разнообразную помощь П. Н. Перовскому в трудных переговорах.
В одном из деловых писем директору Азиатского департамента МИД Е. П. Ковалевскому (октябрь 1858 года) Муравьев-Амурский не сдержал своих эмоций и написал о наболевшем: «Многим покажется странно, что я не еду этой зимою в Петербург, а более всего это неприятно жене моей, которую все знакомые уверили, что я непременно приеду туда и, следовательно, увижусь с нею и за границей, где она должна остаться для лечения всю зиму, ... жить в разлуке с семейством второй уже год тяжело, очень тяжело, но я не могу себе дозволить оставить Перовского в Пекине и самому уехать в Петербург».13
О состоянии духа генерала-триумфатора графа Муравьева-Амурского, который продолжительное время не получал никаких известий из столицы и серьезно опасался, что лишился всякой поддержки в «амурских делах», можно судить по следующим его словам из письма М. С. Корсакову: «... для пользы дела я все переношу и, кажется, доказываю это на деле, оставаясь в тяжелой разлуке с семейством, может быть, еще на целый год, когда убежден, что присутствие мое здесь необходимо. Но если увижу, что не имеют ко мне достаточного доверия для того, чтоб я мог приносить эту пользу, то, конечно, не стану жертвовать ни здоровьем, ни семейным счастьем...».14
Судя по всему, на графа не произвели сильного впечатления и не вызвали душевного подъема, как это было прежде, рескрипты Его Величества и великого князя Константина Николаевича. В большом письме император Александр II, отдыхавший в Палермо, убеждал Муравьева-Амурского оставаться на своем генерал-губернаторском посту, ибо «было бы истинным несчастьем для Восточной Сибири, и я весьма прошу вас, для пользы России и собственной вашей славы, отбросить всякую мысль о возможности оставить Сибирь». А великий князь, проводивший время в Ницце, обратился к Николаю Николаевичу с таким призывом: «Оставайтесь в Амурском крае, любезный граф, как можно долее, и да укрепит вас Провидение на новые подвиги, хотя бы сопряженные с новой борьбою. На вас смотрит и Европа, и Америка, и все истинные русские люди признательны вам».15
Зима 1858–1859 годов в Иркутске стала для графа как никогда душевно тягостной. Он тосковал о своей Катеньке, может быть, впервые почувствовав одиночество — «кроме подчиненных нет никого». Спасался тем, что «очень много» работал за столом, читал. «Душевной отрады нет ни с кем, — признавался он, — а сильные ощущения бывают только неприятные, ибо даже письма жены моей, которая весьма тяготится разлукою, всегда скучные... Честолюбие мое находится в таком положении, что для него я бы не пожертвовал и чашкою чая; следственно, все это я теперь делаю прямо только по долгу перед отечеством и совестью...»16
Только зимой 1860 года Николай Николаевич приехал во Францию к своей Катеньке и смог отдохнуть духовно и физически. Несмотря на запрещения доктора, Екатерина Николаевна провожала его до Петербурга, и они дополнительно провели вместе еще 20 дней.
Вторая просьба Муравьева об отставке была принята императором, и в начале 1861 года он покинул Восточную Сибирь. Ему было всего 52 года, но нового поприща официально ему не предложили. Николай Николаевич уехал к жене в Париж, наезжая в Петербург только на заседания Государственного Совета, членом которого являлся. Русское общество Парижа пополнилось симпатичной четой Муравьевых, которая по-прежнему интересовалась российской действительностью.
На долю Екатерины Николаевны выпали скорбные дни смерти и похорон графа Н. Н. Муравьева-Амурского в ноябре 1881 года. После этого она покинула Париж и стала жить в родительском имении в Желосе близ По. В газете «Приамурские ведомости» от 21 сентября 1897 года удалось обнаружить следующее сообщение: «Граф Муравьев-Амурский (Валериан Валерианович Муравьев, племянник Николая Николаевича по его просьбе законно унаследовал титул. — Н. Д.) с душевным прискорбием извещает о кончине тетки его, графини Екатерины Николаевны Муравьевой-Амурской, последовавшей 18-го (30-го) сего июля в Желосе, близ По. Погребение совершено 21-го июля в Желосе, в семейном склепе фамилии де Ришемон».17
Выдающаяся роль Екатерины Николаевны Муравьевой графини Амурской не вызывает сомнений. И, наверное, пришло время вернуть ее имя, а также имена других амурцев на постамент памятника графу Н. Н Муравьеву-Амурскому и тем самым не только в полном объеме воссоздать замысел знаменитого скульптора А. М. Опекушина и выразить свою благодарность сподвижникам Муравьева, но и подтвердить верность историческим традициям России.
Нина ДУБИНИНА
|
Метки: муравьёвы |
Смоленские дворяне Ковалевы и Чебышевы |
Служительница_Бога_Кама (Родовед-историк) все записи автора
Форум > История и путешествия > Россия > Смоленская область > Общий раздел > Дворянство и усадьбы >
Тема в разделе "Дворянство и усадьбы", создана пользователем Любовь Н., 3 сен 2015.
Страница 3 из 4
Регистрация:
14 май 2010
Сообщения:
Спасибо SB:
2.717
Отзывы:
81
Страна:
Из:
Москва
АЕБ сказал(а): ↑
а в чем проблемы? обращайтесь.Вот мне бы такие материалы хоть из ревизий, хоть из исповедальных, хоть из брачных за 18 век только не по Безобразову, а по селу Никольское-Устье-Соколино (Никольская церковь, 2 прхода) Сычевского уезда ....... Эх................
Нажмите, чтобы раскрыть...
А их что, перенесли и разнесли? на ПГМ это одно село Никольское Соколино тож, причем на другом берегу реки
Последнее редактирование: 13 июн 2016
Регистрация:
15 дек 2014
Сообщения:
Спасибо SB:
5.047
Отзывы:
171
Страна:
Из:
Тверь
Интересы:
природа, храмы, родословная
Думаю, тесть Дм.С.Чебышёва Петр Ковалев таки происхождением из бельских казаков, и он родня тому Ивану Ковалеву, который умолчал о нем в челобитной. Но он может быть дальняя родня и вовсе не потомок прадеда Ивана — бельского казака Василия Григорьевича Ковалева, а потомок прадедова брата, допустим.
Теперь посмотрим, что известно про Агафью Ковалеву, супругу Петра Григорьевича Ковалева. Как он ее нашел? Поместья у его родителей в последней трети 18 века (а может, и раньше) были в сычевском Безобразове и рядом, а Агафья-то из рода смоленских шляхтичей Альшевских (Ольшевских). А шляхтичи Альшевские водятся в Бельской округе, их вроде бы возле Сычевки и Гжатска нет.
Ковалевы уже владели имением движимым и недвижимым в Бельском уезде одновременно с частями в Безобразове и деревнях сычевских.
Родословная Альшевских обещана Дмитрием Павловичем Шпиленко в последующих выпусках "Материалов к родословию смоленского дворянства" (вышли 1-3 выпуски, изд-во Старая Басманная в Москве).
Надо сказать, что выпуски "Материалов" Дм.Шпиленко меня просто потрясли! это колоссальный и крайне полезный труд для всех, кого интересуют смоленские дворяне, их семьи, какими деревнями и пустошами владели, какие подавали челобитные, у кого одалживали деньги — и возвращали либо просрочивали, и почем покупали друг у друга крестьян. Вот, видела, в середине 18 века дворовую девку за 3 рубля.Сообщения объединены, 13 июн 2016, время первого редактирования 13 июн 2016
Бельское сельцо Сметанино, где в 1811 году поселился Дм.С.Чебышев, в 1778 по планам генерального межевания значится за вдовой прапорщицей Марфой Афанасьевной Альшевской и прапорщиком Иваном Васильевичем Альшевским с прочими.
Марфа Афанасьевна Альшевская — супруга Петра Васильевича Альшевского. Девичью ее фамилию мы пока не знаем. Сметанино-то досталось Агафье Петровне Ковалевой, а потом ее дочери Анне и зятю Чебышеву. Значит, Марфа Афанасьевна Альшевская — ее мать, уже вдова в 1778 году.
И вот в 1788 году ее дочь, гвардии прапорщика Петра Григорьева Ковалева жена Агафья Петрова (дочь), по отце Альшевская, подает в Бельский уездный суд челобитную.Там она пишет, что после смерти деда ее Василия Андреева сына Альшевского осталось имение в Бельской округе в Верховской волости, в сельце Сметанино с деревнями... в. т.ч. Хурзова с пустошью Хурзова, и вот она, Агафья, просит правильно разделить это имение между ней и ее дядей, который, мол, полюбовно не соглашается и пользуется излишествами.
Мы правильно извлекли отсюда отчество шляхтича Петра Альшевского, отца Агафьи. Он, конечно, Васильевич.
Вслед за челобитной Агафьи в том же деле 1788 года подшит написанный ясно и четким почерком документ — челобитная Матвея Павлова сына Корбутовского, который оказывается двоюродным братом Агафьи. И вот он пишет, что после смерти деда его Василия Андреева сына Алшевского осталось имение, наследники — сыновья Стефан и Василий бездетны и Петр и Иван; Петр умре, да еще наследница — сестра их, его мать Марья, которая тоже умре. После смерти Петра (Васильевича!) наследницы остались дочери его Марья и Агафья, которые находятся в замужестве: Марья — за подпоручиком Алексеем Мергасовым, Агафья — за гвардии прапорщиком Петром Ковалевым. И всем имением братья и их наследники пользуются, а мать моя (Матвея) ничем не награждена, как и ее наследники. Дальше Матвей Корбутовский пишет: дядя мой Иван Алшевский с выделом мне части имения соглашается, а от наследниц Петра — Марьи и Агафьи — согласие получить не могу. Вот почему он и обращается в Бельский уездный суд.
Но Агафья Петровна, будущая теща Дмитрия Чебышёва, не сдается. Надо отметить, что пишет она не хуже Матвея Корбутовского: толково, грамотно и рассудительно, с ней трудно спорить. Она просит суд учесть следующее: якобы мать Матвея при выходе ее в замужество, как сказывают, награждена была, и до самой ее смерти никаких просьб от нее не было... И Агафья Петровна просит у суда "манифест" о предании вечному забвению претензии Матвея Корбутовского. Это ее подлинные слова. И звучат они грозно.
Дядя Агафьи Иван Васильевич Альшевский следом подавал свою челобитную, где о Корбутовском не было ни слова, а лишь сообщал, что они с Агафьей Петровной имение полюбовно поделили. И ее, Агафьи, часть — земля в сельце Сметанине и в деревне Рехановой вся без остатка.
А себе он, видимо, оставил Хурзово, которое купил у Варпаховского в 1770 году. Этот факт я нашла у Дм. Шпиленко в вып.2. Жена Степана Ивановича Варпаховского Екатерина Семеновна (урожд. Борейша, в 1-м браке за смоленским шляхтичем Василием Юрьевичем Новицким), будучи уже вдовой, "продала 20 февраля 1770 г. отставному прапорщику Ивану Васильевичу Альшевскому недвижимое имение, принадлежащее ей в силу указов после умерших мужей: в Бельском у. в Шаптовской и в Верховской вол. в сц Хурзове, дд.Холму, Лихадорове (Лихародове) и в пуст.Мшаре, Яковцове"землю с пашнею, с лесы и с сенными покосы и со всеми к ним принадлежащими угодьями" (Шпиленко Д.П. Материалы к родословию смоленского дворянства.-М.:ООО "Старая Басманная", 2014. С.48).
И ведь все-таки Хурзово и хурзовские крестьяне оказались в конце концов в ее владении, Агафьи Петровны Ковалевой, племянницы Ивана Васильевича Альшевского. Может быть, выкупила, а может, так подарил, если своих наследников не было, а Агафья призрела его старость.
Сообщения объединены, 13 июн 2016
http://oldbasman.ru/magazin-2/produ...-rodosloviyu-smolenskogo-dvoryanstva-vypusk-3
http://www.petergen.com/sources/rodsmdv1.shtml
Последнее редактирование: 27 ноя 2016
АЕБ нравится это.
Регистрация:
15 дек 2014
Сообщения:
Спасибо SB:
5.047
Отзывы:
171
Страна:
Из:
Тверь
Интересы:
природа, храмы, родословная
Вот моя скромная любительская попытка изобразить схему родословной Анны Петровны Чебышевой (урожд.Ковалевой), супруги Дмитрия Сергевича Чебышева. Слева сычевский помещик Григорий Петрович Ковалев, имя и отчество которого стали известны из метрической книги с.Безобразова 18-го века. Справа — Альшевские (Ольшевские), бельские помещики, о которых стало известно из челобитной Агафьи Петровны Ковалевой, урожд. Альшевской.
Агафья Петровна, как и ее дочь Анна, присутствуют на обеих схемах. Конечно, схема неполная, по всем боковым веткам. Братья -сестры следуют в условном порядке, т.к. данных о годах рождения нет. О супругах и потомках Григория Григорьевича, Аграфены и Надежды пока мало известно, и вообще, имена Аграфены и Надежды мы узнали от АЕБ. Он предположил, что Аграфена Григорьевна Ковалева — по мужу Гурьева. Может быть, она и стала невесткой Гурьева, это пока не проверено. В приведенном на с.3 данной темы скане планов ген.межевания 1779 года часть Безобразова принадлежит коллежского ассесора Любима Гурьева жене Аграфене Кононовой дочери.
Альшевские Стефан и Василий умре бездетны, остальное знаем из челобитных Агафьи Ковалевой и Матвея Корбутовского, которые я уже цитировала.
Итак, Григорий Петрович Ковалев владел имением в Сычевском уезде уже в 1760-е годы. А когда он там приобрел имение, неизвестно. И родственник ли он юхновским помещикам Ковалевым, тоже пока неизвестно. В Бельском уезде сын его Петр оказался, потому что взял оттуда жену Агафью, по отце Альшевскую. А возможно, корни Григория Ковалева все-таки бельские. И он прямой потомок бельского казака Василия Григорьевича Ковалева или же какого-нибудь его брата.
Теперь рассчитаем время. Видимо, Григорий Петрович Ковалев родился в 20-е— 30-е годы 18-го века. Умер он до 1780 года, потому что потом в метрической книге уже указывается не его вотчина, а капитанши Ковалевой, супруги, и сам он больше не упоминается. У сына его, Петра Григорьевича, дети рождаются в 1780-1800 гг., что известно из метрических книг церкви села Верховья на Обше Бельского уезда, и наверное, родился сам Петр Григорьевич в 1750-1760-е годы. В конце 1750-х — начале 1760-х родилась и Агафья Альшевская, его супруга. Их дочери Анне в год бракосочетания с Дм.Чебышевым — 1811-ый — исполнилось 16 лет.
А живет с 1780-х годов Петр Григорьевич Ковалев уже не в сычевском Безобразове, где родительское поместье, а в бельском Сметанине, наследном имении жены. Поскольку дети у него там рождаются и там их крестят.
Исходя из этих приблизительных подсчетов, в год подачи челобитной в Бельский уездный суд — 1788 год — Агафье Петровне Ковалевой (урожд. Альшевской) примерно 30 лет. Вот она какая — строгая, деловая, цепкая. Конечно, это только мои представления
В сычевских деревнях помещика Ковалева вокруг Безобразова (имею в виду его часть в каждой деревне, ведь там еще есть и другие владельцы) с 1780-х управляет кто-то назначенный барином — управляющий его.
Вот, вижу в интернете, в Вяземском филиале ГАСО хранилось Дело о взыскании денежной задолженности с временно обязанного крестьянина Синякова Павла Макаровича в сумме 381 рубль серебром в пользу майора Алексея Григорьевича Ковалева — 1883 г.
Алексей Григорьевич есть на схеме, он двоюродный брат Анны Петровны Чебышёвой.
Возможно, переписчики ошиблись, и речь идет о крестьянине деревни Синяково Павле Макарове. Такая деревня в Сычевском уезде у помещиков Ковалевых была. Интересно, за что — 381 рубль серебром, сумма-то немалая
Потомки Ковалевых встречаются в метрических книгах Бельского уезда вплоть до тех пор, пока церкви не передали загсам функцию оформления рождений, браков и смертей, т.е. до 1917-1918 гг.
В книге ц-ви с.Городок за 1876 год (ГАТО, ф.1285, оп.4, д.21) есть запись о рождении 27 сентября младенца Ивана у дворянина сельца Щеголева Павла Петровича Ковалева и его жены Дарьи Петровны, восприемником был дворянин того же сельца Герасим Петрович Ковалев. В этом же году у Павла Петровича Ковалева умер сын Сергей полутора лет.
В сельце Вязовце в 1876 году проживает дворянин Георгий Петрович Ковалев.
Последнее редактирование: 27 ноя 2016
Юлиа нравится это.
Регистрация:
15 дек 2014
Сообщения:
Спасибо SB:
5.047
Отзывы:
171
Страна:
Из:
Тверь
Интересы:
природа, храмы, родословная
Итак, дворянин Ковалев женился на урожденной Алшевской и получил в приданое ее имение в Сметанине, с-це Хурзова и прочих.
Интересно, что сельцо Хурзово принадлежало до шляхтичей Альшевских шляхтичам Варпаховским (Шпиленко, вып.2, с.48).
В ГАТО (ф.1273 — Бельская уездная землеустроительная комиссия) хранятся межевые книги 1778-1917 гг., 3 описи, более 5500 единиц хранения.
Там имеется и межевая книга "дачи и селец Сметанино и Клименкова с деревнями общего владения вдовы порутчицы Марфы Афанасьевны Альшевской с прочими", 1778 года, землемер прапорщик Фефелов. Названы деревни Давыдково, Реханово, Ерменево, Хурзово, полупустоши Волкова, Абуражная. Землемер подробно описывает повороты, углы, градусы, размежевание с соседскими владениями дворян Богдановича, Потемкина.
Деревни Сергеевки, конечно, еще и в помине нет — возможно, названа как пустошь безымянная.
Имение М.А.Альшевской находится "на большой сычевской дороге".
Там же в ГАТО, ф.1273, смотрела межевую книгу сельца Липинка, владения дворян Ковалевых, 1779 год (скан описи РГАДА — http://rgada.info/poisk/index2.php?str=1354-opis_446-1&opisanie=Планы дач Генерального и Специального межеваний<br>Опись 446. Часть 1. Губерния, уезд: Смоленская; Бельский)
Ковалевых в межевой книге перечисляется много: подпрапорщик Иван Петров, недоросли Алексей Моисеев и Антоний Петров, Парфен, Семен, Савелий Игнатьевы дети Ковалевы, а также хорунжие Потап Федотов, Ефрем Ларионов, прапорщик Федор, шляхтич Тимофей Матвеевы дети Ковалевы.
Этих Ковалевых на моей сычевско-бельской схеме нет, а нужно искать их в родословной росписи челобитчика Ивана Петровича Ковалева (см.выше).
Последнее редактирование: 27 ноя 2016
Юлиа нравится это.
Регистрация:
15 дек 2014
Сообщения:
Спасибо SB:
5.047
Отзывы:
171
Страна:
Из:
Тверь
Интересы:
природа, храмы, родословная
Тем временем давайте вернемся к Чебышёвым. Удивительная находка ожидала меня на днях в ГАТО. Сейчас расскажу
Увидев в фондах описи личных коллекций ГАТО, что в документах тверских дворян Аболешевых хранится копия брачного свидетельства А.Чебышева, я конечно же не прошла мимо, заказала. Имела удовольствие видеть каллиграфическую пропись сего документа и красивую церковную печать с изображением храма.
Хотела и сфотографировать, но снимок (собственным фотоаппаратом!) данного листа формата менее А4 стоит по расценкам ГАТО всего-то... 500 руб. Так как якобы документ особо ценный — ОЦ. Спонсором потомков Чебышева я быть не могу, если заинтересуются — готова за их денежку и сфотографировать. С моей пенсии не разбежишься, как вы знаете.
И кто же в сем документе фигурирует?
Цитирую.
...Генваря двадцать четвертого дня (тысяча восемьсот сорок седьмого года) 7-й конно-артиллерийской бригады конно-легкой 14-й батареи прапорщик Алексей Афанасьев Чебышев 23-х лет венчан первым браком с дочерью статского советника и кавалера Алексея Михайлова Будаевского девицей Елисаветой Алексеевой 21 года.
Поручителями были: по жениху 21-го флотского экипажа лейтенант Петр Нилов Абалешев и медик акушер Никанор Герасимов Марков, по невесте: 3-го флотского экипажа лейтенант Владимир Иванов Сухотин и 21-го флотского экипажа лейтенант Александр Нилов Абалешев. Таинство брака совершал Тверския Симеоновская церкви протоиерей Алексей Алексеев Помарев (Помаров) с причтом Владимирской церкви диаконом Космою Яковлевым Колтыпиным, дьячком Василием Димитриевым Тяжеловым и пономарем Димитрием Ивановым Соколовым. Сие свидетельство выдано тысяча восемьсот сорок седьмого года месяца генваря двадцать девятого дня (подписи и печать).
Орфографию по возможности сохраняла, все чины были указаны с большой буквы. Начало текста Свидетельства (Мы, нижеподписавшиеся...) не привожу.Сообщения объединены, 22 июл 2016, время первого редактирования 22 июл 2016Из интернета узнаем, что Аболешевы (и Оболешевы, и Обалешевы) — древний русский дворянский род, восходящий к половине XVI века и записанный в VI часть родословной книги Тверской губернии. В тексте мы видим Абалешевых.
Из обедневшего тверского боярского рода, ушедшего в морскую службу по призыву Петра I. Родовое гнездо Абалёшевых - село Константиново Новоторжского уезда Тверской губернии.
Вот о поручителях подробнее: http://baza.vgdru.com/1/32/
АБАЛЁШЕВ НИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ 1772-27.04.1825
Из обедневшего тверского боярского рода. Владелец села Константиново Новоторжского уезда Тверской губернии. Отец адмирала А. Н. Абалёшева. Дети:
АЛЕКСАНДР 1816-1881
АБАЛЁШЕВ АЛЕКСАНДР НИЛОВИЧ 1816-1881
контр-адмирал. Из обедневшего тверского боярского рода, ушедшего в морскую службу по призыву Петра I. Родовое гнездо Абалёшевых - село Константиново Новоторжского уезда Тверской губернии, где похоронены незамужние сестры адмирала и его отец Нил Васильевич. Вышел в отставку вице-адмиралом в 1874 г. и поселился в Туросне. Жена (с февраля 1861 г.) АННА ВАСИЛЬЕВНА БОРОЗДНА (1829-...). Дети:
ПАВЕЛ 1869-1919, коллежский секретарь
АЛЕКСАНДР 1871-1919, поручик лейб-гвардии Кирасирского полка
еще: АБАЛЕШЕВ АЛЕКСАНДР НИЛОВИЧ 1816-1881 Вице-адмирал.
Вице-адмирал. Похоронен в с. Туросна Новозыбковского уездаСообщения объединены, 22 июл 2016В этом же фонде 1022 ГАТО хранится несколько писем А.Чебышевой периода 1876-1882 гг. Кто она? Конечно, захотелось посмотреть.
Письма адресованы "милой и доброй бабушке Прасковье Ниловне Аболешевой". Говорится о деревне Поповке и о переезде в Петербург; внучка пишет о своих занятиях, ученьи, подготовке к костюмированному маскараду и вышивании нарядов... простые, ласковые письма, в которых строгой рукой бабушки подчеркнуто слово "по-свински" (в каком-то проступке девушка каялась), и стоит жирный вопросительный знак. Вот как воспитывались дворянские барышни!
В последних прощальных словах и поцелуях подписи с именем внучки я не увидела. Писем всего 5-6.
И все же нашла я эту А.Чебышеву! И ее отца! и деда! и прапрадеда!
Где?
Да у Н.В.Лопатина на схеме! Ветвь 4-ая!
Вот он, Алексей Афанасьевич (№150), вот его дочь А.Чебышева =Александра. Она и пишет Прасковье Ниловне, сестре поручителей своего папеньки при бракосочетании, дядюшек невесты Елизаветы Алексеевны Будаевской. Для Александры же они дедушки и бабушка Ниловичи. Вот как-то так.Сообщения объединены, 22 июл 2016
Интересно как — найти след Чебышевых на тверской земле.
Напоминаю, наш бельский помещик Дмитрий Сергеевич Чебышев из 3-ей ветки. Он того же 11-го колена, что и Афанасий Чебышев, отец тверского жениха. Но родство уже очень дальнее, они не двоюродные и не троюродные братья, а подальше. Полная схема Чебышевых на предыдущей странице темы.
Последнее редактирование: 22 июл 2016
Юлиа нравится это.
Регистрация:
29 июл 2009
Сообщения:
Спасибо SB:
1.753
Отзывы:
43
Страна:
Из:
Сычевка
Интересы:
История
Любовь Н. сказал(а): ↑
500р - это шутка или действительно по-взрослому??? Охренеть!!!!!!!!!!!!!.........................................
Хотела и сфотографировать, но снимок (собственным фотоаппаратом!) данного листа формата менее А4 стоит по расценкам ГАТО всего-то... 500 руб. Так как якобы документ особо ценный — ОЦ.......Нажмите, чтобы раскрыть...
Я обычно в таких случаях на ремне носил футляр для мобильника, уда отлично помещался цифровой фотоаппарат. Чтобы сфоткать интересный документ хватало 10-15 сек. Иногда просто сотрудники видели как я что-то опускал в футляр для мобильника на поясе. Сомнений ни у кого не вызывало.
Регистрация:
15 дек 2014
Сообщения:
Спасибо SB:
5.047
Отзывы:
171
Страна:
Из:
Тверь
Интересы:
природа, храмы, родословная
АЕБ сказал(а): ↑
То-то и оно, доки 18-го века шли по 200 р. лист, а это аж особо ценный!!! Обычная страница 1860-1900 гг. — по 75 руб. Учитывая, что одна запись тянется на 2-х стр., нехило.500р - это шутка или действительно по-взрослому??? Охренеть!!!!!!!!!!!!!
Я обычно в таких случаях на ремне носил футляр для мобильника, уда отлично помещался цифровой фотоаппарат. Чтобы сфоткать интересный документ хватало 10-15 сек. Иногда просто сотрудники видели как я что-то опускал в футляр для мобильника на поясе. Сомнений ни у кого не вызывало.Нажмите, чтобы раскрыть...
ГАТО круче РГАДА...
Если Вы в ГАТО проделаете такой трюк с фотиком, Вас тут же отпинают и выкинут навсегда. Так что я ничего ни за пазухой, ни под юбкой не проношу туда, и даже сумочку -пакет не разрешают взять с собой, все остается в раздевалке в ящиках с разболтанными замками. Да и цифровой аппарат у меня такой массивный, что только при впалой груди можно его куда-нибудь пристроить, и сразу будешь Джина Лоллобриджида. Всюду в ГАТО натыканы камеры, несколько человек следит и за ч/з, и за коридором. Вот вроде в туалете камер нет, но это неточно" src="http://smolbattle.ru/styles/smilies/ph34r.gif" />
Последние данные обновления репутации:
belzanka: 1 пункт (За истинную правду о ГАТО!) 24 июл 2016
Последнее редактирование: 25 июл 2016
belzanka нравится это.
Регистрация:
15 дек 2014
Сообщения:
Спасибо SB:
5.047
Отзывы:
171
Страна:
Из:
Тверь
Интересы:
природа, храмы, родословная
Фотографии из интернета, а также из кн.: Лопатин Н.В., Бессонов В.А., Заурдина С.Я. История рода Чебышёвых (Российский родословный фонд, вып. 8). Калуга, 2004.
Николай Владимирович Лопатин, автор множества трудов по археологии и по истории, является представителем 2-ой ветви рода Чебышевых, и Пафнутию Львовичу Чебышеву — знаменитому математику — прапрабабушка Николая Владимировича Екатерина Львовна (в замужестве Лопатина) приходится родной сестрой.
На стр.201-221 книги рассказывается о представителях 4-й ветви рода Чебышевых. Приведены документы. Например, материалы дела о правах наследования имения Афанасием Андреевичем Чебышевым, хранящиеся в ГАКО, ф.439. Приведен формулярный список коллежского регистратора Чебышева Афанасия Андреевича.
Из него узнаем, что жил он в Козельском уезде Калужской губернии.
Как же оказался его сын Алексей в Тверской губернии? Занимательно!
С огромным интересом прочла я о представителях 4-й ветви (как и первых 3-х). Да и в брачном свидетельстве Чебышева сколько славных имен названо! Попытаюсь побольше узнать о тверских Чебышевых-Будаевских-Аболешевых. Только когда же все успеть?
Странно, что Алексей Чебышев не указан в воспоминаниях Т.А. Аксаковой-Сиверс среди сыновей Афанасия Андреевича (Лопатин, с.208-209). Его нет в формулярном списке Афанасия от 1821 года (с.207-208), но он родился-то в 1824. Могли ли воспоминания Аксаковой-Сиверс быть написаны до рождения Алексея? Вряд ли: Петр Афанасьевич, родной брат Алексея Афанасьевича, — ее прадед! Остается предположить, что Алексея Афанасьевича просто забыли упомянуть.
ЧЕБЫШЕВ АФАНАСИЙ АНДРЕЕВИЧ 1777-1826/27
Жена КОЖИНА АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА 1789-1858.
Дети:
- АННА 1807/9-1893,
- НИКОЛАЙ 1810-1846/50,
- МИХАИЛ 1812 - до 1821,
- ПАВЕЛ 1815 - 1815/21,
- МАРИЯ 1816-1853,
- СОФЬЯ 1817 - после 1826,
- ЕВДОКИЯ 1819 - после 1865,
- ПЕТР 1820-1891,
- ПАВЕЛ 1821 - после 1826,
- АЛЕКСЕЙ 1824-1883,
- КОНСТАНТИН 1825.
http://baza.vgdru.com/1/5475/0.htm?o=&
Сообщения объединены, 23 июл 2016, время первого редактирования 23 июл 2016
Надеюсь, авторы позволят разместить здесь фотографии из книги (Лопатин Н.В., Бессонов В.А., Заурдина С.Я. История рода Чебышёвых (Российский родословный фонд, вып. 8). Калуга, 2004).
Размещаю сканы стр.62-63, 74-75. Правда, не копирую всех потомков Афанасия Андреевича и Алексея Афанасьевича.
Сообщения объединены, 23 июл 2016Тем временем мой собственный корреспондент(огромное спасибо!) доставил из ГАСО ценные фотокопии.
Порадуем тех, кто следит за темой. ГАСО, ф.6, оп.1, д. 196. Родословная роспись Дмитрия Сергеевича Чебышева.
Внизу, видимо, речь идет о сыновьях Дмитрия Сергеевича — Николае (титулярный советник) и Владимире (подполковник).
Последнее редактирование: 25 июл 2016
Регистрация:
15 дек 2014
Сообщения:
Спасибо SB:
5.047
Отзывы:
171
Страна:
Из:
Тверь
Интересы:
природа, храмы, родословная
Родители, а также братья и сестры Дмитрия Сергеевича Чебышева:
отец ЧЕБЫШЕВ СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ 1749-1812/18 В 1789 премьер-майор, предводитель Дворянской опеки Мосальского уезда Калужской губернии. Жена ВОЛКОНСКАЯ ЕЛИЗАВЕТА ПЕТРОВНА. Дети:
- ПАВЕЛ 1781-1829, полковник, жена ЩЕПОЧКИНА НАТАЛЬЯ ПАВЛОВНА, ум. после 1844.
- ДМИТРИЙ 1783-1870,
- АННА 1783,
- ПРАСКОВЬЯ 1784,
- ВАРВАРА,
- СОФЬЯ,
- ЕЛИЗАВЕТА, муж АПРЕЛЕВ НИКОЛАЙ АНДРЕЕВИЧ, ум. после 1838
- СЕРГЕЙ 1788-1856, сенатор, генерал-лейтенант, холост.
Итак, ЧЕБЫШЕВ ДМИТРИЙ СЕРГЕЕВИЧ 1783-1870
Полковник, участник русско-турецкой войны, за раною уволен в отставку. Жена АННА ПЕТРОВНА. Дети:
- НИКОЛАЙ 1815-1866
- ЕЛИЗАВЕТА 1816/17, муж ПОТЕМКИН ИВАН ВИКТОРОВИЧ 1803
- ВЛАДИМИР 1818-1852,
- ДМИТРИЙ 1821,
- АЛЕКСАНДР 1822-1877,
- СЕРГЕЙ 1826,
- НИЛ 1832,
- ПЕТР 1834,
- КОНСТАНТИН 1837-1906
http://baza.vgdru.com/1/5475/10.htm?o=&
Фотографии из книги, на которых запечатлены представители 3-ей ветви рода Чебышевых. Порядковый номер персоны можно посмотреть на фрагменте родословной схемы.
Сообщения объединены, 24 июл 2016, время первого редактирования 24 июл 2016
Подробнее о детях Дмитрия Сергеевича и Анны Петровны Чебышевых. Материалы сайта ВГД плюс дополнения из книги Н.В.Лопатина, с.71-73 (синим).
ЧЕБЫШЕВ НИКОЛАЙ ДМИТРИЕВИЧ 1815-1866. Погребен в Федоровской ц. Александро-Невской лавры. Воспитывался в СПб.Благородном университетском пансионе и в Школе гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров. 1835- поступил в л.-гв.Изм.полк, 1850-назначен флигель-адъютантом к ЕИВ с оставлением в полку. 1852-полковник, был в деле с англичанами и французами под Одессою, при взятии англ. парохода "Тигр" 1854, 29 апр.- отчислен от фронта в Свиту Е.В., с утв. командиром полка. 1862-1862, 3 авг.-отчислен от должности командира с оставлением в Свите (...) Кавалер орденов Св.Анны 2 ст., Св.Владимира 3 ст. (Лопатин, с.71)
Жена БАРЫШНИКОВА АЛЕКСАНДРА ИВАНОВНА, дочь надворного советника.
Дети:
- НИКОЛАЙ 1850-1911, в 1893 титулярный советник, земский начальник 4 участка Уездного суда Бельского уезда Смоленской губернии,
- ВЛАДИМИР 1853
ЧЕБЫШОВА ЕЛИСАВЕТА ДМИТРИЕВНА. Помещица д.Безобразово Сычевского у.Смоленской губ. Муж ПОТЕМКИН ИВАН ВИКТОРОВИЧ 29.10.1803- ?, майор в отставке (1836), Поречский уездный предводитель дворянства (1839-1840).
Дети:
· ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ 22.07.1844-? См. ПОТЕМКИН ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ 1844-1899. Тот же?
· ВИКТОР ИВАНОВИЧ 13.11.1848-1887, мировой судья в Смоленской губернии.
Ж., с 1872, ПОТЕМКИНА НАТАЛЬЯ НИКАНОРОВНА
· ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ 3.09.1854-?
· АЛЕКСАНДРА ИВАНОВНА 20.09.1845-? Муж ЦЫЗЫРЕВ ФЕДОР ФЕДОРОВИЧ
· НАТАЛЬЯ ИВАНОВНА 9.02.1847-? Муж МИЛИТИНСКИЙ
В.В. Руммель, В.В. Голубцов «Родословный сборник русских дворянских фамилий, СПб, изд-во А.С. Суворина, тт. 1, 2, 1886-1887
ЧЕБЫШЕВ ВЛАДИМИР ДМИТРИЕВИЧ 1818, Москва - 1852, Кельн. Погребен в Сергиевой пустыни, Голицынской ц-ви. 1851-поручик лейб.-гв. 2-й артиллерийской бригады. Адъютант С-Петербургского военного генерал-губернатора генерала от инфантерии Шульгина.
Жена КУСОВНИКОВА ЕЛИЗАВЕТА АЛЕКСАНДРОВНА, ум. до 1848. Дети:
- ЕКАТЕРИНА 1849
-ПЕТР 1850
ЧЕБЫШЕВ ДМИТРИЙ ДМИТРИЕВИЧ (1821-ПОСЛЕ 1863). подпоручик; 1863- гвардии полковник. Согласно Википедии, после смерти отца Дмитрия Сергеевича именно он унаследовал имение Кокушкино в Дорогобужском уезде (после 1870), а в 1890 году Дмитрий Дмитриевич Чебышёв продал Какушинское имение немцу, канатному фабриканту Карлу Федоровичу Вольбрюку.
ЧЕБЫШЕВ АЛЕКСАНДР ДМИТРИЕВИЧ 1822-1877. Генерал-майор. Погребен в Ал.-Невской лавре.
1842-вступил в службу прапорщиком а Легкую №6 батарею 18 Артиллерийской бригады. 1848-поручик. 1864,12 марта -указ о награждении капитана лейб.-гв. Измайловского полка Александра Чебышева за дела с польскими мятежниками -орд. Станислава 2-й степ. с мечами и имп.короной. Чиновник особых поручений при Главном интендантском управлении Военного министерства. 1871-генерал-майор- с увольнением от службы.
Жена ШЮТЦ МАРИЯ ИВАНОВНА, ум. в 1895, дочь капитана. Дети:
- АЛЕКСАНДР 1866-1917
- НИКОЛАЙ 1867
ЧЕБЫШЕВ СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВИЧ (1836-после 1874). 1853-штабс-капитан л.-гв. Измайловского полка. 1860-полковник. 1874-генерал-майор, помещик Дорогобужского уезда Смол. губ.
ЧЕБЫШЕВ НИЛ ДМИТРИЕВИЧ (род. в 1832, с.Кокушкино Дорогобужского у.). Поручик. Жена Вера Помпеевна Ивкова(1844-1905), дочь капитана 2-го ранка Помпея Алексеевича Гейдена и его жены графини Марии Логгиновны Гейден (в 1-м браке за бар.Шлиппенбахом). 1874-поручица, влад. 468 дес. земли в Бельском уезде Смол.губ.
ЧЕБЫШЕВ ПЕТР ДМИТРИЕВИЧ (род. 1834). Поручик, помещик Дорогобужского у. 1868-1874 —Перемышльский уездный предводитель двор. Жена: предположительно, Мария Дмитриевна Чебышева (она же княжна Мария Дмитриевна Оболенская), вдова поручика, домовладелица в Москве, в Большом Конюшенном переулке и на Большой Бронной в 1901; это было наследственное домовладение Чебышевых, где в 1860-70-х гг. в запустевших зданиях помещались квартиры беднейших студентов и действовали революционные кружки. Один дом назывался "Ад" (по названию кружка каракозовцев), другой — "Чебышевская крепость" или "Чебыши" (Гиляровский, с.274)
ЧЕБЫШЕВ КОНСТАНТИН ДМИТРИЕВИЧ 1837-1906. Отставной поручик. Помещик Смоленской (Бельского и Дорогобужского у.) и Калужской (Мещевского, Перемышльского и Медынского у.) 1901-дворянин, жил в в Москве с сыном Николаем. Погребен в фамильном склепе в с.Кокушкине, Дорогобужского у. Жена - вероятно, В.М.Чебышева, автор публикации об археологических раскопках в Дорогобужском уезде (1886)
Дети:
- ВЕРА,
- ДМИТРИЙ 1871 - после 1901,
- НИКОЛАЙ 1875 - после 1919, жена НИНА ИВАНОВНА.
Интересно, что то самое Молодилово Дорогобужского уезда, где поселился и жил во 2-й пол.19 века Константин Дмитриевич Чебышев с семьей, в конце 18-го века принадлежало Друцким-Соколинским (РГАДА, планы генерального межевания).
Загадкой остается имя супруги Константина Дмитриевича. В д.196 оно не указано.
О жене: Чебышева В.М. Раскопки курганов Смоленской губернии Дорогобужского уезда, летом 1879 года // Антропологическая выставка 1879 года. Т.4, ч.1 (Известия Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, т. XLIX, вып. 1-й). М., 1886.
Из разговора с Кузьмичом на СБ — http://smolbattle.ru/threads/%D0%A1%D0%BC%D0%BE%D0...0%D0%B2%D0%B8%D1%8F.458/page-2:
— Николаич, доброго дня! Я так понял, что многие исследователи ссылаются на этот труд, но сам отчет Чебышевой не читали. Видимо она была помещицей и в её владения входили земли по левому берегу Каменки, потому она и копала курганы левобережья, а те что на правом берегу оставила Савину, Шмидту, а также "чернушникам" из деревни Воронино.
Хотелось бы почитать её отчет. Я нашел в сети некоторые сканы Известий ИОЛЕАЭ, но отчета Чебышевой в этих выпусках нетути
— Да, Юра, Чебышева владела хутором Труханово, по соседству с Харлаповым. Все верно.
Ну как расшифровать ее имя-отчество (а то и девичью фамилию узнать?) Имя вероятнее всего — Вера. Отчество — Михайловна, Максимовна, Митрофановна, Минаевна... или Моисеевна. Осенило: надо смотреть метрические книги Дорогобужского уезда!
P.S. Вчера (24.07) внесла поправку в статью Википедии о Кокушкине, где жена Дмитрия Сергеевича Чебышева была названа Анной Бельской. Не Бельская, а Ковалева, дочь бельского помещика Петра Григорьевича Ковалева и Агафьи Петровны Ковалевой (урожд.Альшевской). И годы жизни ее 1795-1874 (последнее упоминание).
Последнее редактирование: 25 июл 2016
Регистрация:
15 дек 2014
Сообщения:
Спасибо SB:
5.047
Отзывы:
171
Страна:
Из:
Тверь
Интересы:
природа, храмы, родословная
Сейчас нам потребуется совершить экскурс на родину предков Чебышевых, в Калужскую губернию. Там немало мест, связанных с именами Чебышевых.
Источник: "ЧЕБЫШЕВЫ И КАЛУЖСКИЙ КРАЙ.СВОДНЫЙ КАТАЛОГ ПАМЯТНЫХ МЕСТ" Заурдина С. Я., Бессонов В. А., Лопатин Н. В.
(Фрагмент):
...Анализ выявленного корпуса источников позволил включить в сводный каталог памятных мест 95 объектов. Все они были сконцентрированы в 9 из 12 уездов Калужского наместничества (Боровском, Жиздринском, Калужском, Козельском, Медынском, Мещовском, Мосальском, Серпейском и Перемышльском). В число памятных мест вошли 88 населенных пунктов (23 села, 25 селец, 40 деревень), одна Подкопаевская бумагопрядильная фабрика в Мещовском уезде, принадлежавшая Петру Николаевичу Чебышеву (ветвь 1а), и 6 возведенных Чебышевыми церквей (села Избищи, Красное, Субботники Козельского уезда, Новоселки, Понково Мещовского уезда и Стрельня Мосальского уезда).
На территории Калужского края в разное время имели недвижимость представители всех четырех ветвей рода Чебышевых."...
..." В XIX в. в Мещовском уезде владел крупным имением подполковник Петр Николаевич Чебышев (линия 1а), поклонник театра и литературы, состоявший в дружеских отношениях с В. А. Жуковским и А. С. Грибоедовым. Эта его недвижимость относилась к разряду "благоприобретенных". Помимо населенных пунктов в собственности П. Н. Чебышева была Подкопаевская бумагопрядильная фабрика. "...
Отец Д.С.Чебышева Сергей Васильевич Чебышев (1749-1812) в 1778 - секунд-майор, заседатель второго департамента Верхнего земского суда в Мосальском уезде Калужской губернии. 1780 - премьер-майор, заседатель Верхнего земского суда . 1782 - премьер-майор, заседатель первого департамента Верхнего земского суда . 1789 - премьер-майор, предводитель Дворянской опеки Мосальского уезда. В 1792 — вкладчик строительства Михаило-Архангельской церкви в с.Стрельна Мосальского уезда.
Стрельня (Стрельна), село (в конце XVII–XVIII в. – сельцо) Мосальского уезда (после 1861 г. – Луневской волости) Калужской губернии (на 1993 г. – деревня, Мосальский район Калужской области, Горбачевский сельсовет). Принадлежало мещанину Ивану Ивановичу Кашкарову, от которого в 1660 г. перешло его тестю – Обросиму Ивановичу Чебышеву (третья ветвь). 09.02.1660 г. Иван Иванович Кашкаров "поступился" (уступил, отказался) поместьем ("в Мосальском уезде, в Стреленском стану жеребий села Стрельны добрые земли"
|
Метки: чебышевы ковалёвы |
Долгоруковы |
Служительница_Бога_Кама (Родовед-историк) все записи автора
|
|
Долгоруковы княжеский род (Рюриковичи) 
Долгоруковы (Долгорукие) - русский княжеский род, происходящий от святого князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Потомок его в восьмом колене, князь Иван Андреевич Оболенский, прозванный за свою мстительность Долгоруким, был родоначальником князей Долгоруковых. Из этого рода было шесть бояр, четыре окольничих, один фельдмаршал. Род князей Долгоруковых разделился на три ветви: старшая ветвь пошла от окольничего князя Федора Федоровича Долгорукова (ум. 1664), а две младшие - от бояр князей Юрия Алексеевича (ум. 1682) и его брата Дмитрия Алексеевича (ум. 1674) Долгоруковых. Род князей Долгоруковых дал России ряд замечательных государственных деятелей, полководцев, литераторов и других достойных личностей. Род Долгоруковых внесен в V часть родословной книги Владимирской, Московской, Подольской, Полтавской, С.-Петербургской, Симбирской, Тульской и Черниговской губ. (Гербовник I, 7).
|
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Метки: долгоруковы |
Очерки Князья Долгоруковы – владельцы села Никольское |
Служительница_Бога_Кама (Родовед-историк) все записи автора
Очерки Князья Долгоруковы – владельцы села Никольское 27.09.2018 288 0.0 0 фото с сайта wikipedia.org. Автор: Артамонов Александр Из родословной князей Долгоруковых Князья Долгоруковы ответвились от князей Оболенских. Родоначальником Долгоруковых стал Иван Андреевич Оболенский, по прозвищу Долгорук (родился в конце XIV века); единственный сын его, Владимир Иванович уже прозывался Долгоруковым. Предки князей Долгоруковых отличились в Куликовской битве 1380 года: князья Семен Константинович Оболенский и Иван Константинович Тарусский были воеводами в сторожевом полку. Третий брат - Андрей Константинович – не упоминается при Куликовской битве; скорее всего, из-за того, что он как младший брат не имел удела, а, может быть, ввиду малолетства он в битве не участвовал. Но именно он является прямым предком князей Долгоруковых. Рассматриваемая нами ветвь князей Долгоруковых (она у историков называется третьей ветвью) не породила знаменитых деятелей до середины XIX века. Все Долгоруковы, известные по Татищеву, Карамзину, Соловьеву, Зимину и мн. пр., не относятся к “нашим” Долгоруковым. Князь Николай Владимирович Долгоруков (1716-1782) В 1778 году полковник князь Александр Яковлевич Голицын продал своё имение – село Ржавки с церковью Святого Николая Чудотворца, и деревню Савёлки – за 9000 рублей подполковнику князю Николаю Владимировичу Долгорукову. С этого времени около 70 лет «усадьба при селе Никольском, Ржавки тож, Московского уезда Горетова стана» находилась во владении князей Долгоруковых. В юные годы Н.В. Долгорукову пришлось пережить крах рода Долгоруковых. Это – известная история, когда в 1730 году члены Верховного тайного совета пытались ограничить самодержавную власть императрицы Анны Иоанновны. Долгоруковы стояли во главе этого заговора: многие из них были сосланы, некоторые казнены. В 1741 году императрица Елизавета Петровна вернула всех оставшихся в живых Долгоруковых из ссылки, возвратила им чины. В 1742-1746 гг. князь Н.В. Долгоруков был адъютантом при своем родном дяде , фельдмаршале Василии Владимировиче Долгорукове. Затем в чине майора в 1748 году участвовал в походе русского корпуса к берегам Рейна (антифранцузская силовая демонстрация), после чего вышел в отставку в звании подполковника. От супруги Екатерины Андреевны (1734-1803), дочери смоленского помещика генерал-майора Андрея Филагрича Станкевича, у него было четыре сына: Иван, Николай, Илья и Андрей. Князь Н.В. Долгоруков приобрел “подмосковную” на склоне лет, когда ему было 62 года. Эта “подмосковная” князя Н.В. Долгорукова не была его единственным владением: у него были имения и в других губерниях. Родовым местом захоронения князей Долгоруковых (третьей ветви) стал Троицкий собор Болдинского монастыря, что в 19 километрах от Дорогобужа по старой Смоленской дороге. Там долго сохранялась родовая усыпальница князей Долгоруковых. На памятнике, стоявшем у западной стены собора с левой стороны от входа было указано, что здесь покоятся князья Николай Владимирович (1716-1782), Николай Николаевич (1770-1785) и Илья Николаевич (1771-1789) Долгоруковы и княгиня Екатерина Андреевна Долгорукова, урожденная Станкевич (1734-1803). Эти памятные надписи, да и само место захоронения, говорят о многом: 1) здесь был захоронен в 1782 году владелец сел Никольское, Ржавки и деревни Савелки князь Николай Владимирович Долгоруков; вероятно (точно пока установить не удалось), недалеко от Болдинского монастыря располагалось его земельное владение; 2) здесь же погребены два его сына – Николай (1770-1785) и Илья (1771-1789); оба умерли в молодых летах (15 и 18); 3) здесь похоронена их мать Е.А. Долгорукова (Станкевич) скончавшаяся в 1803 году. Вышеприведенные даты позволяют объяснить последующие наследственные и другие действия. Князь Иван Николаевич Долгоруков – владелец Никольского (до 1819 г.) После кончины в 1782 году главы семейства Долгоруковых управление всеми имениями взяла на себя его жена, поскольку все четверо ее сыновей не достигли еще совершеннолетия. После смерти сыновей Николая (в 1785 г.) и Ильи (в 1789 г.) все имения перешли к оставшимся братьям – Ивану и Андрею. “Подмосковная” - Ржавки, Никольское и Савелки – как главное имение досталась старшему брату Ивану Николаевичу Долгорукову. При нем усадьба в селе Никольском включала каменный господский дом с плодовым садом, прудом и оранжереей. Церковь Николая Чудотворца вначале была деревянной, но в начале XIX века начинается строительство каменной церкви. Вероятно, в связи с кончиной владельца имения князя Ивана Николаевича Долгорукова в 1819 году село Никольское с деревнями Савелки и Ржавки переходят к младшему сыну Н.В. Долгорукова – князю Андрею Николаевичу Долгорукову. Он был женат на Елизавете Николаевне Салтыковой (дочери графа Николая Владимировича Салтыкова), в браке с которой имел семь сыновей и четыре дочери. Строительство каменной Никольской церкви (1802-1828 гг.) После кончины владельца имения князя Ивана Николаевича Долгорукова в 1819 году село Никольское с деревнями Савелки и Ржавки переходят к младшему сыну Н.В. Долгорукова – князю Андрею Николаевичу Долгорукову (1772-1834). С 1791 года он был женат на Елизавете Николаевне Салтыковой, дочери графа Николая Владимировича Салтыкова, в браке с которой имел семь сыновей и четыре дочери. Князь Андрей Долгоруков продолжил и закончил начатое его старшим братом Иваном Долгоруковым строительство каменной церкви Николая Чудотворца в Ржавках-Никольском. Это строительство началось ещё в 1802 году (по другим источникам – в 1805 году) на месте старой деревянной церкви. При этом старая церковь не разрушалась, а продолжала служить. Планы строителей церкви впечатляют: церковь была задумана двухэтажной, рядом с храмом, в десяти метрах к западу, воздвигалась надвратная трёхъярусная колокольня с примыкающими к ней крыльями богадельни. Первоначально богадельня была женской, на десять человек. Церковь была построена в псевдоготическом стиле; основной объем – большой куб – со всех четырёх сторон окружён выступами: прямоугольным алтарным с востока и небольшими многогранными с других сторон. На кубическом здании церкви поставлен большой барабан с куполом-полусферой и световыми стрельчатыми проёмами в псевдоготическом стиле, по краю здания идёт невысокий фронтон. В церкви первоначально было два придела: Святителя Николая и мученика Иоанна-воина. Со временем к ним добавились ещё четыре придела: Воскресения Христова, Покрова Пресвятой Богородицы, великомученицы Екатерины и святого Митрофана Воронежского. Все окна церкви выдержаны в том же стиле, как и декор современной храму отдельной колокольни, которая сохранила от времени первоначальной постройки боковые строения и нижний ярус. Стены колокольни украшены пилястрами и нишами. Верхние ярусы были перестроены в конце XIX в., а потом и вовсе снесены после Великой Отечественной войны. Строительство шло долго, и только в мае-июне 1827г. была освящена нижняя «тёплая» церковь, а ещё через год – верхняя «холодная», или «летняя». После завершения строительства в конце 1828 года церковный причт просит у синодальной конторы разрешения на снос старой обветшавшей деревянной церкви. Ценные вещи из ризницы, среди которых были вклады прежних владельцев - князей Голицыных, были перенесены в новый храм. Архитектор идеально вписал здание храма в окружающую живописную местность - с лесом, прудами, старинными деревьями. К храму вела роскошная липовая аллея, от которой осталось (к концу XX века) шесть полуторавековых лип. Другие владения князя А.Н. Долгорукова Кроме “подмосковной” у князя Андрея Долгорукова было во владении село Царевшино в Мокшанском уезде Пензенской губернии. Там на его средства была в 1800 году заложена и в 1806 году освящена каменная церковь Вознесения Господня. А.Н. Долгоруков был самым щедрым благотворителем Болдинского монастыря Смоленской губернии, родового места своих предков. В Москве дворец (иначе не назовёшь!) князя А.Н. Долгорукова располагался на Пречистенке (ныне дом № 19). Он был построен в 1780-х годах, предположительно, М. Ф. Казаковым. Даю краткую архитектурную характеристику дома-дворца. Ансамбль развернут вдоль улицы. Первоначально центральная часть дворца, со строгим крупным портиком, увенчанная бельведером с куполом, соединялась с боковыми флигелями, колонными галереями на аркадах - уникальная для городских усадеб Москвы композиция. Фасады флигелей были отмечены тройными “итальянскими” окнами и балконами на фигурных кронштейнах (сохранились). Во дворе был полукруглый корпус служб. В 1812 году дом сгорел и отстраивался до 1847 года. Бельведер исчез, сквозные арки, ведущие во двор, были заложены. На боковых флигелях появился эклектический декор. В 1869 году. были разобраны службы во дворе и пристроены два трёхэтажных корпуса для учебного заведения, которое поместилось в доме. В 1880-х годах в доме открылось Александро-Мариинское женское училище, основанное “кавалерственной дамой” генеральшей Чёртовой. Москвичи тут же шутя прозвали его “чертовским училищем”. В 1921 году cюда переехала часть Военной академии РККА (с 1925 г. - Академия им. М. В. Фрунзе). Теперь здесь размещается галерея искусств при Российской Академии художеств, а заодно и ресторан «Галерея художника». Дом сохранился до нынешнего времени. Основой внутренней планировки по сей день является парадная анфилада помещений второго этажа, богато и разнообразно отделанных. Сыновья князя А.Н. Долгорукова П.В. Долгоруков, известный генеалог, эмигрант и желчный критик царского окружения, так отзывался о владельце Никольского князе Андрее Николаевиче Долгорукове: “...князь Андрей Николаевич был человек весьма добрый, бескорыстный, набожный, и хотя не пропускал ни обедни, ни всенощной, ни даже заутрени, но весьма дорожил, чтобы сыновья его были в возможно большой милости при дворе...”. О набожности князя А.Н. Долгорукова мы можем судить по его вышеупомянутым деяниям: строительство церквей в Ржавках-Никольском и в селе Царевшино Пензенской губернии, благотворительные пожертвования Болдинскому монастырю (родовой усыпальнице Долгоруковых). Пользуясь родственными связями при дворе (Долгоруковы, Салтыковы – все знатные, все родичи и свойственники!), отец успешно продвигал своих сыновей по служебной лестнице, а в беде выручал. Его сыновья достигли высоких постов в царствования Николая I и Александра II: - Николай Андреевич Долгоруков (1794-1846) – в 1812-1815 гг. участник войны против Наполеона, сменил А.С. Грибоедова (после его гибели) на посту посланника в Персии, с 1833 года генерал-лейтенант, в 1840-1846 гг. харьковский генерал-губернатор; Илья Андреевич Долгоруков (1798-1848) – сначала декабрист, масон в ложе “Трёх добродетелей (с 1816 г.). Был под следствием по делу декабристов, но суду предан не был (“оставлен без внимания”). Затем отличился при подавлении Польского восстания 1830-1831 гг. В 1848 году был назначен генерал-губернатором Малороссии, но вскоре умер; Василий Андреевич Долгоруков (1804-1868) – с 1856 года генерал-от-кавалерии, член Государственного Совета, шеф жандармов и главный начальник III отделения; Владимир Андреевич Долгоруков (1810-1891) – генерал-от-кавалерии, в 1865-1891 гг. - московский генерал-губернатор. Более подробно о них можно узнать в добротном исследовании : А.В. Карандеева. Род князей Долгоруковых (Очерки истории края. Вып. IV. Зеленоградскому музею 30 лет. М.: Зеленоград, 1999, сс. 29-56). Завещание князя Андрея Николаевича Долгорукова В 1832 году князь Андрей Николаевич Долгоруков получил чин статского советника, а через два года, в 1834 году он скончался. Усадьба Ржавки-Савелки-Никольское перешла к его сыну, гвардии поручику Василию Долгорукову, флигель-адъютанту императора Николая II. Князь А.Н. Долгоруков завещал капитал на содержание построенной им ранее богадельни. Богадельня на 20 призреваемых (при открытии в 1827 году их было 10 человек) получила его имя. Но крестьяне принимали на себя ряд обязательств. Они должны были уплатить долг покойного князя С.-Петербургскому опекунскому совету, который вместе с процентами составил к 1837 году около 8900 рублей серебром. До кончины княгини Долгоруковой крестьяне обязывались платить ей оброчные «по 22 рубля 86 коп. серебром с тягла», обрабатывать господскую землю и исполнять прочие обязанности. Господские строения уполномоченный княгини должен был со временем ликвидировать, всё имущество продать, а деньги присоединить к капиталу, который был положен князьями Долгорукими на содержание церкви и богадельни. Земля же из-под господских строений поступала в собственность крестьян. Условия эти были для крестьян обременительными. На волю до кончины фактической владелицы имения – княгини Елизаветы Николаевны Долгоруковой (урождённой Салтыковой; 1777-1855) – крестьяне по завещанию не могли выйти, они лишь переводились на оброк. Оброк был нелёгким (в год «по 22 рубля 86 коп. серебром с тягла»), и для бедного крестьянина при “добром барине” выгоднее было оставаться крепостным. Кроме того, крестьяне должны были выкупить за немалую цену заложенное имение; вряд ли среди крестьян в этом вопросе было единогласие. Были и другие условия (см. выше). Я думаю, что завещание князя А.Н. Долгорукова повисло в воздухе из-за нежелания крестьян. Напрасно некоторые “исследователи” умилительно пишут: “И вот, более чем за 20 лет до отмены крепостного права, хлопочет старый князь об отпуске в звание «вольных хлебопашцев» своих крестьян”. Дело об освобождении крестьян – пятнадцать лет спустя Прошло полтора десятка лет, и много воды утекло... Скончались два старших сына фактической владелицы Ржавок: в 1846 году – Николай Андреевич Долгоруков, харьковский генерал-губернатор, в 1848 году – Илья Андреевич Долгоруков, генерал-губернатор Малороссии (тот самый, упоминаемый Пушкиным:“Сбирались члены сей семьи... у осторожного Ильи”); самой хозяйке шёл уже восьмой десяток лет. Но к высшим военным и административным должностям подбирался её третий сын... 14 декабря 1825 г. князь Василий Андреевич Долгоруков, будучи корнетом лейб-гвардии Конного полка, находился в Зимнем дворце во внутреннем карауле, охраняя Николая I, и с тех пор пользовался благосклонностью императора. Участвовал в подавлении Польского восстания 1830—1831 гг. В 1848 году он был назначен товарищем (т. е. заместителем) военного министра. В 1853-1856 гг. он уже военный министр, а при императоре Александре II с 1856 года – станет членом Государственного Совета, шефом жандармов и начальником III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Вероятно, ещё до 1848 года он переписал село Ржавки с деревнями на свою мать, и та возобновила ходатайство об исполнении последней воли своего мужа, умершего в 1834 году, – отпустить крестьян Ржавок на волю. Она была готова отказаться от тех ограничительных условий, которые накладывало завещание её мужа на крестьян. Но возникла трудность другого рода... Только что отгремел ряд революций в Европе... Николай II готовил русскую армию для подавления восстания в Венгрии. Сами слова “воля”, “свобода” стали запрещёнными. Даже крестьяне, находившиеся под управлением правительства, были переименованы: прежнее их (с 1803 года) название – “вольные хлебопашцы” было заменено на благозвучное - “государственные крестьяне”. В благоприятном решении дела решающую роль сыграла высокая должность её сына, близость его к государю. Когда дело, пройдя губернскую и министерскую инстанции, дошло до Сената, Николай I дал знать, что он поддерживает просьбу Долгоруковых. И в феврале 1851 года, за 10 лет до официальной отмены крепостного права, крестьяне были отпущены на волю. “На волю” - это громко сказано; крестьяне стали крепостными у государства, т. е. были отпущены «в звание государственных крестьян, водворённых на собственных землях». Им были предоставлены «в собственность их все земли, леса и угодия, какие к этому принадлежат, а также со всеми принадлежащими... строениями, заведениями, скотом, птицею и всякого рода их крестьянским имуществом». Поверенным от крестьян при подписании документа был Ефрем Акимов. Обсудить публикацию на нашем форуме Palindrom Администраторы 1 2 3 4 5 Теги:Князь, Долгоруков
Источник: https://palindrom.su/knyazya-dolgorukovy--vladelcy-sela-nikolskoe
©Palindrom.su
https://palindrom.su/knyazya-dolgorukovy--vladelcy-sela-nikolskoe
|
Метки: долгоруковы дворянские владения |
Дочь Николая II и простой корнет. А всё могло быть иначе. |
Икатель_истины (Родовед-историк) все записи автора
Ее называли копией императрицы Александры Федоровны. Непохожая на нее внешне, она, как и мать, была сдержана и практична. «Очень высокая, тонкая, как тростинка, она была наделена изящным профилем камеи и каштановыми волосами. Она была свежа, хрупка и чиста, как роза», - так описывала вторую дочь Николая II Юлия Ден, близкая подруга императрицы Александры Фёдоровны.
Девочка появилась на свет в Петергофе 10 июня 1897 года. Родители выбрали для нее необычное для Романовых имя – Татьяна. Как вспоминал позже президент Императорской Санкт - Петербургской академии наук, великий князь Константин Константинович, как-то император обмолвился, что его дочери названы Ольгой и Татьяной, чтобы было, как у Пушкина в «Онегине».
Великая княжна Татьяна Николаевна
Разница в возрасте между старшей Ольгой и Татьяной была небольшая – 1,5 года. По воспоминаниям их воспитателей, девочки были очень дружны. После рождения еще двух сестер - Марии и Анастасии - и брата Алексея, в семье их стали называть «старшими». Но в отличие от Ольги именно Татьяна любила нянчиться с младшими и помогать устраивать дела во дворце.
Фрейлина императрицы Анна Вырубова писала в своих мемуарах, что Ольга и Мария Николаевны скорее были похожи на семью отца, в то время как Татьяна пошла в природу матери - внучки английской королевы Виктории и дочери великого герцога Гессенского и Рейнского. Она унаследовала аналитический склад ума и практичность матери. В отличие от старшей Ольги, Татьяна была более сдержана и рациональна. Из-за этих манер посторонние часто обвиняли ее в том же, в чем и Александру Фёдоровну – в высокомерии и гордыне.
Татьяна Романова, дочь Николая II
«Великая Княжна Татьяна Николаевна была столь же обаятельной, как и её старшая сестра, но по-своему. Её часто называли гордячкой, но я не знала никого, кому бы гордыня была бы менее свойственна, чем ей. С ней произошло то же, что и с Её Величеством. Её застенчивость и сдержанность принимали за высокомерие, однако стоило вам познакомиться с Ней поближе и завоевать Её доверие, как сдержанность исчезала и перед вами представала подлинная Татьяна Николаевна», - вспоминала Юлия Ден.
Стоит отметить, что императрица Анна Федоровна лично занималась воспитанием дочерей. Она была убеждена, что девочки должны быть всегда занятыми, всегда находиться в действии. Нередко она даже присутствовала на уроках, чем подчас смущала педагогов.
Пьер Жильяр, преподававший царским детям французский язык, вспоминал первые свои уроки с Ольгой и Татьяной: «Императрица не упускает ни одного моего слова; у меня совершенно ясное чувство, что это не урок, который я даю, а экзамен, которому я подвергаюсь...»
Пьер Жильяр со своими ученицами: великими княжнами Ольгой и Татьяной.
Позже он отмечал, что, когда девочки выходили из кабинета, Александра Федоровна обсуждала с ним приемы и методы преподавания, при этом он «поражался здравому смыслу и проницательности ее суждений».
Дисциплина и прилежность воспитали со временем в Татьяне рассудительность и силу духа. Она стала «старшей» дочерью, пусть и не по праву рождения, но по отношению к своим сестрам и брату. Так, когда император с супругой уехали из Тобольска, то за главную осталась именно Татьяна Николаевна.
«Эта была девушка вполне сложившегося характера, прямой, честной и чистой натуры, в ней отмечались исключительная склонность к установлению порядка в жизни и сильно развитое сознание долга. Она ведала за болезнью Матери, распорядками в доме, заботилась об Алексее Николаевиче и всегда сопровождала Государя на Его прогулках, если не было Долгорукова. Она была умная, развитая, любила хозяйничать», - так охарактеризовал ее полковник Кобылинский.
Николай II c дочерью Татьяной
В 1914 году, когда Татьяне минуло 17 лет, в семье стали вестись разговоры о ее возможном замужестве. Среди претендентов на ее руку и сердце был сын сербского короля Петра I – Александр.
Для знакомства с невестой, он с отцом даже приехал в Петербург. Казалось, что вопрос с заключением выгодного союза почти решен, но все планы спутала Первая мировая война. В итоге разговоры о свадьбе пришлось отложить. Несмотря на это, молодые люди сохранили дружеские отношения и продолжали общение по переписке.
В этом же году, по воспоминаниям приближенных к царской семье, к Татьяне пришла первая любовь. Ее сердце покорил Дмитрий Яковлевич Малама, корнет Лейб-Гвардии Уланского Её Императорского Величества Александры Фёдоровны полка. С ним она познакомилась в госпитале, куда вместе с сестрами и матерью приходила навестить раненых. Пациенты, лежащие с ним в одной палате, замечали, что во время визитов великая княжна всегда садилась у его постели.
Цесаревна Татьяна Николаевна делает перевязку Д.Я. Маламе в Царско-Сельском лазарете, осень 1914 г.
Их взаимная симпатия не была секретом для родных. Как-то Дмитрий подарил ей французского бульдога, что стало поводом для добрых шуток и легких подкалываний со стороны ее старшей сестры и тети - Великой Княгини Ольги Александровны.
Сохранилось также письмо императрицы, в котором она описывала Николаю II визит к Маламе: «У него цветущий вид, возмужал, хотя все еще прелестный мальчик. Должна признаться, что он был бы превосходным зятем — почему иностранные принцы не похожи на него?» Но у этих отношений не могло быть будущего.
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в в Екатеринбурге в «Доме особого назначения» — особняке Ипатьева - Николай II, Александра Фёдоровна, их дети, доктор Боткин и три человека прислуги были расстреляны.
После того, как известие о смерти царской семьи дошло до Маламы, он потерял желание жить. Соратники, с которыми он сражался в Белой армии, говорили, что он постоянно искал смерти. И это произошло в 1919 году в бою под Царицыным.
Источник: М.Кравцова " Великая княжна Татьяна Николаевна", 2002 год.
https://zen.yandex.ru/media/id/5b9cf2c3b76d9000aa0...nache-5c76bc0b75283300b3e0618a
|
Метки: романовы |
.svg)
" src="http://smolbattle.ru/styles/smilies/ph34r.gif" />
